Четверо школьников старших классов, принадлежащих к разным социальным стратам, приговорены завучем за всякие проступки к занудному наказанию: нужно сидеть в пыльной подсобке и вынимать скрепки из старых документов (этот необязательный кусок сюжета вчистую слизан с классики американского подросткового кино — "Клуба "Завтрак").
В каптерке быстро обнаруживается кинескопный телек и dendy-подобная приставка. После того как скуки ради тинейджеры ее включают и выбирают персонажей, их засасывает внутрь мира игры, они перевоплощаются в героев. Щуплый ботаник — в сверхсильного качка (Дуэйн "Скала" Джонсон), чернокожий бугай — в низенького нервного паренька (Кевин Харт), неуклюжая "заучка" — в секс-бомбу (Карен Гиллан), а инстаграм-красотка — в толстого бородатого зоолога (Джек Блэк).
Им надо выполнить какую-то абсурдную задачу из видеоигры, спасти выдуманное государство от неведомого проклятия, чтобы вернуться в унылый, зато спокойный реальный мир.
Оригинальный фильм "Джуманджи", который вышел аж 22 года назад, может, и не был шедевром артхауса, но даже если его пересматривать сейчас, то в нем, кроме резиновых или же скверно нарисованных на компьютере животных, можно было разглядеть подлинную человеческую трагедию. Там сюжет, видимо, по финансовым соображениям, сделали проще: не герои попадали в джунгли, а наоборот, джунгли врывались в обыденную американскую глубинку. По улицам бегали носороги и слоны, а муссонные дожди и потопы могли случиться прямо под крышей дома.
Посреди этого раздрая стоял, как теперь уже понятно, великий актер Робин Уильямс, абсолютно растерянный и по-чаплински меланхоличный. Его героя засосало в игру еще в детстве, а вылезти он смог оттуда лишь тогда, когда постарел, а родители давно скончались от тоски по пропавшему без вести отпрыску.
Смотреть, как полноватый щетинистый мужик, приложив ладони к лицу, восклицает "Какой мужчина!", глядя на Скалу, будет неприятно и толерантному зрителю, и уж тем более гомофобам
Сейчас "Джуманджи" смотрится как пусть и подпорченная многочисленными экшн-вставками, но все же полная экзистенциальной боли драма: это уже не смешно, это попросту страшно. Кстати, в продолжении "Джуманджи", фильме "Затура: Космическое приключение", которое в целом признано неудачным, было еще больше драматических и хоррор-элементов.
Разумеется, создатели легкомысленного до головокружения сиквела плевать хотели на всякий драматизм. Чисто формально фильм 2017 года — это действительно продолжение: снова та же игра, разве что в чуть более современном виде. Но в том-то и дело. В сравнении с предыдущей частью новый фильм "Джуманджи" смотрится так же, как теплая ламповая настольная игра рядом с ее видеоигровой версией, как "Монополия" с бумажками и "Монополия" на айфоне. Говоря прямо, настолка нужна, а ее осовремененная версия — не нужна.
Новый фильм, безусловно, куда зрелищнее. Режиссер Джейк Кэздан, до этого отметившийся такими важными для истории кино фильмами, как "Очень плохая училка" и "Домашнее видео", сделал то, на что у авторов оригинала не хватило денег: перенес действие в выдуманные волшебные джунгли.
Таким же нехитрым образом была решена проблема плохой игры актеров-детей — юные артисты отработали примерно пять минут экранного времени, остальное на себя берут паясничающие изо всех сил популярные лица. Впрочем, решение это, конечно, очень спорное: что же лучше, дети, которым по сюжету приходится быть мужественнее взрослых, или же наоборот, стареющие лбы, кривляющиеся, будто им по десять лет?
Для Дуэйна Джонсона, на секундочку, самого высокооплачиваемого работника Голливуда, этот фильм был явно не больше, чем просто халтурой: ему было настолько все равно, что он снялся в двух подряд фильмах о джунглях и, кажется, даже не переодевался. Одинаковую рубашку легко заметить в трейлерах и, который выйдет 19 апреля 2018-го.
Что интересно, единожды фильм все же пытается ввести персонажа, похожего на героя Робина Уильямса. По сюжету появляется еще один паренек, которого засосало в игру раньше героев (об этом есть микроскопическая сцена в финале картины 1995 года), и он боится идти на очередной квест в одиночку, ведь у героев, как в олдскульных играх, по три жизни, и если потратить их все, то можно умереть на самом деле.
К сожалению, вместо самого Уильямса на эту роль взяли Ника Джонаса, поп-певца из бойсбенда Jonas Brothers, что-то вроде Сергея Лазарева времен группы Smash!!
Особенно раздражают шутки, которые можно было было простить первому фильму из 90-х, но не сегодня. Скажем, звезда школы, гламурная девушка, переместившись в мужское тело, учится мочиться при помощи нового для нее полового органа, а Дуэйн Джонсон с Кевином Хартом ей помогают. Персонаж Джека Блэка вообще выглядит как совершенно неуместная в 2017 году насмешка над стереотипным геем.
Смотреть, как полноватый щетинистый мужик, приложив ладони к лицу, восклицает "Какой мужчина!", глядя на Скалу, будет неприятно и толерантному зрителю, и уж тем более гомофобам.
Наконец, даже сама благодатная тема видеоигр, которая была бы близка разросшемуся сообществу гиков, сделана совершенно по-старперски. Единственное, что известно о гейминге сценаристам, — это то, что там есть квесты, играбельные персонажи и три жизни. Даже старые 8-битные и 16-битные были куда как более изобретательны в плане сюжета. Можно продолжить сравнение с первой частью, в которой графика хоть и выглядела неказисто, но зато реально пугала.
Там, где воображение могло бы дорисовать недостающие детали, в новом "Джуманджи" просто не о чем фантазировать.
Егор Беликов