В российский прокат вышла голливудская экранизация норвежского бестселлера "Снеговик". Критик Алексей Филиппов — о том, что роднит этот фильм с "Матильдой" и почему скандинавский детектив умирает.
В разных городах Норвегии с первым снегом начинаются убийства: неизвестный расправляется с замужними женщинами. Жертва уже приговорена, как только во дворе ее дома возникает неприветливый снеговик, который пялится в окно.
В погоню за серийным убийцей отправляется немолодой детектив Харри Холе (Майкл Фассбендер), алкоголик и трудоголик. Ну как отправляется — начинает вести неспешное расследование, попутно отвлекаясь на грибок в квартире, разговоры с новой напарницей Катрин (Ребекка Фергюсон) и встречи с Ракель (Шарлотта Генсбур), с которой он ранее состоял в отношениях.
Теперь, правда, у Ракель есть новый, более надежный возлюбленный, но ее сын Олег, которого она родила от еще одного бывшего, русского, как-то прикипел к Харри.
Слабый баланс между детективной линией и личной жизнью детектива Холе, чей любимый досуг — пьяный сон на гостеприимном норвежском тротуаре, не отметил только ленивый. Болезненность сценария вообще видна невооруженным глазом: "Снеговика" резали, как пациента после автокатастрофы.
Сначала немного вычистили эго и славословие автора бестселлеров и музыканта Ю Несбё. Затем выяснилось, что группа не успеет все снять на натуре в Норвегии, поэтому студия выкручивалась уже на монтаже. После выхода картины в прокат критика катается по хорошему шведскому режиссеру Томасу Альфредсону ("Шпион, выйди вон"), который, в общем-то, сделал все, чтобы пациент мог ходить.
Лоск нордического нуара потерял былое обаяние, авторы скользят по накатанной, морозная свежесть криминальных тайн Швеции, Норвегии и Дании уступила место затхлости
И при лучших бюджетных раскладах "Снеговик" вряд ли бы побежал, как бы зритель ни обманывал себя блеском имен: продюсер Скорсезе, артисты Фассбендер, Генсбур, Дж. К. Симмонс, которого можно увидеть в соседнем зале, где идет супергеройская заварушка "Лига справедливости", а также появляется, например, почти пропавший с экранов Вэл Килмер. Десять лет между публикацией романа и его экранизацией вряд ли стоит сбрасывать со счетов.
Уже некоторое время литературные критики говорят о том, что идет спад мощностей в области скандинавского детектива. Лоск нордического нуара потерял былое обаяние, авторы скользят по накатанной, морозная свежесть криминальных тайн Швеции, Норвегии и Дании уступила место затхлости.
Это заметно и на примере локальных детективных сериалов, которые неплохо справились с возникшим спросом и подарили телевидению несколько многосерийных жемчужин (тут принято упоминать, например, "Убийство" или "Мост").
Освоить эти приемы умудрились даже британцы: чего стоит первый сезон "Фортитьюда". Причем на его примере легко заметить, как быстро деградирует этот жанр, чего стоит его второй сезон — скомканный, дикий, сшитый из лоскутов сюжета, который то ли сценаристы не смогли довести до ума, то ли, опять же, кончились деньги.
Получившийся "Снеговик" тоже напоминает сериал, вернее, вот те телепродукты, в которых используется российское ноу-хау, когда многосерийный телевизионный проект насильно утрамбовывают до фильма (но получается так себе). Оттого происходящее на экране кажется таким родным: вот в кадре появляется персонаж, которого играет сравнительно известный актер, а потом — раз, и все. Как Козловский в "Матильде".
То ли деньги кончились, то ли действительно приберегли что-то для телеэфира, то ли попросту забыли что-то добавить — роман Несбё довольно густонаселенный, там и целую баскетбольную команду где-нибудь в баре можно было забыть.
Швед Альфредсон снимал это безобразие со стоицизмом викинга, но все равно получил нагоняй. Преимущественно за то, что не смог совершить два чуда: победить бюджетные проблемы и откопать из кучи графоманских метафор Несбё какую-то действительно стоящую, из которой родился бы жуткий морозный фильм.
Впрочем, не его вина, что вместе с водой сценаристы выплеснули ребенка: в "Снеговике" есть пара занятных идей, из которых влиятельный перфекционист вроде Дэвида Финчера ("Зодиак") сделал бы стильное и кровавое развлечение под занавес года для тех, кто мечтает жить в стиле хюгге (особый род скандинавского комфорта). Но что позволено Финчеру, на то у Альфредсона не было никаких шансов.