Поморский карбас в центре Москвы
С первого взгляда золотистый борт создаваемого деревянного судна выглядит непривычно. Вроде лодка и лодка, но, присмотревшись, понимаешь, что доски соединяются не гвоздиками или болтами, а сшиты между собой аккуратными стежками.
"Да, он на самом деле шьется. Видите вот эти стежки? Это ветки елки, скрученные, — показывает руководитель проекта Евгений Шкаруба. — Это вица, ее очищают от веточек, скручивают, и у нее возникают свойства веревки: эластичность, гибкость. И прямо как нитью прошиваем, борт сшивается".
Подходишь ближе, и сразу обволакивает густой запах дерева, очень вкусный. А корпус делают из кокор — частей дерева, где ствол соединяется с корнем. Большая лодка — это карбас, наверное, один из самых древних вариантов судов, которые создавали на территории России и, как ни удивительно, создают до сих пор.
Слово "карбас" произносится с ударением на первый слог. Карбасом называют парусно-гребное промысловое и транспортное деревянное судно, распространенное по крайней мере с XV века до настоящего времени на Белом и Баренцевом морях. Карбасы упоминаются в записках Соловецкого монастыря в 1531 году. Судя по всему, жители беломорского побережья — поморы — к тому времени активно их использовали.
"Так что традиция более чем старая, и традиция живая, есть еще на берегу Белого моря мастера, которые умеют делать карбасы. И очень важно это поддерживать, потому что уйдет такое строительство, уйдет такое мастерство, и его уже не восстановишь", — Евгений Шкаруба говорит, что его проект направлен в том числе и на то, чтобы сохранить старинный промысел. Конечно, не шитья карбасов, а их строительства — так как современные карбасы уже не сшиваются, а строятся с помощью медных гвоздей и заклепок.
Карбас, по словам Шкарубы, тем и хорош, что это просто создаваемое судно, но по облику и функционалу это все те же корабли, на которых поморы бороздили арктические моря. Вот, скажем, коч — тоже поморское судно, но большое и сложное, их уже не строят.
Во времена освоения Сибири — это XVI век — карбасы, естественно, шили. На шестиметровый карбас уходило меньше двух недель, а служило судно лет пятнадцать.
"Карбасы были рабочие лошадки, это была главная лодка Поморья. У каждого хозяина был карбас, на нем можно было ходить в море, можно было переезжать, то есть это было средство транспорта и рыбалки. Карбас очень простой. Наверное, поэтому он и пережил все другие типы судов".
"Московский" карбас длиной 9 м строят примерно два месяца. Хотя мастера архангельской верфи уже сделали девять карбасов, но этот — первый шитый. Шкаруба объясняет, что они не только сами учатся, но и учат других: в Музее Москвы корабелы постоянно проводят экскурсии и мастер-классы.
— В Москве достаточно просто найти волонтеров, которые готовы работать, — говорит Шкаруба.
— А которые умеют строить?
— Ну, ничего такого суперсложного здесь нет. Но должно быть желание учиться. И такие люди приходят.
— Молодые?
— Молодые…
— Быстро учатся?
— Это зависит от способностей.
Евгений объясняет, что карбас должен быть крепким, экспедиции предстоит идти по Белому, Баренцеву и Карскому морям, они очень сложные. У судна будет две мачты и три пары весел. Команда — семь человек. Им предстоит пройти Мангазейским морским путем.
Мангазейский ход
Название "Мангазея" сейчас звучит как название какой-то волшебной местности. Но это был реальный первый русский заполярный город в Сибири. Мангазею основали русские колонисты в 1601 году на реке Таз в месте впадения в нее реки Осетровки (Мангазейки), сейчас это территория Красноселькупского района Ямало-Ненецкого автономного округа.
Мангазея была опорным пунктом торгового пути — Мангазейского морского хода (этот арктический путь связывал Поморье с Сибирью, проходя от устья Северной Двины вдоль берегов Баренцева и Карского морей, пересекая по рекам Мутной и Зеленой полуостров Ямал и выходя в Обскую и Тазовскую губу) и символом чего-то сказочно богатого, из-за чего ее прозвали "златокипящей". Добраться до Мангазеи можно было и по суше, и по морю.
К концу XVI века эти плавания значительно участились, наладилась регулярная связь Поморья с бассейном реки Таз. Мангазея была центром сбора ясака, пушного промысла и торговли пушниной, или "мягкой рухлядью". Пушнина в то время приносила огромный доход в казну государства. О Мангазее знали в Европе, путь отражен на картах того времени.
Часть Мангазейского морского хода шла по рекам и озерам, а на двух участках — по сухопутным волокам. Это была не просто трасса, было продумано навигационное обеспечение, включавшее в себя оптимальный маршрут, время выхода в плавание, береговые навигационные знаки, наличие особого типа судов, знание местной каботажной (междупортовые, в пределах одной страны перевозки) навигации.
Мангазейский ход был официально запрещен в 1619 году. Правительство Михаила Федоровича — первого русского царя из династии Романовых — запретило использовать его из-за опасения проникновения в Мангазею европейских купцов, которые стали бы вывозить оттуда пушнину, минуя пошлины. В царском решении было записано, что "та дорога по государеву указу, от дальних лет в крепкой заповеди с смертною казнью надлежит, чтоб никакой человек тем заповедным путем из большого моря-окиана в Мангазейское море, ни из Мангазейского моря в большой океан никто не ходил"…
Англичане и голландцы к тому времени активно искали проход на восток, и через Мангазею они могли напрямую покупать пушнину. А могли бы пойти и сами осваивать сибирские земли.
"В то же время к моменту запрета мангазейского хода пушнина в западной Сибири была почти выбита. Чтобы сохранять объемы, надо было идти на новые земли, — пояснил начальник отдела сохранения историко-культурного наследия национального парка "Русская Арктика" Евгений Ермолов. — Закрыв Мангазею, правительство побуждало промышленников идти дальше в еще не освоенные земли".
В 1642 году в городе было знойное лето, в нем вспыхнул крупный пожар, а в 1672 году царь Алексей Михайлович поставил финальную точку на его истории. Население оставило город, переместившись на берега Енисея, в Туруханское зимовье. Так была создана Новая Мангазея, которая "златокипящей" так и не стала.
Мангазея как источник вдохновения
В связи с изменениями конъюнктуры, а отчасти из-за пожаров Мангазея пришла в упадок, была окончательно оставлена в 1677 году и на долгое время забыта. Сейчас на территории старинного города проводятся археологические раскопки.
Тем не менее Мангазея стала опорным пунктом освоения Сибири — отсюда уходили отряды первопроходцев для изучения неизвестных территорий. И эти территории осваивались с невероятной скоростью — тысячи километров были пройдены всего за 70 лет. Евгений Шкаруба отмечает, что накопленный опыт и технологии, в том числе поморского судостроения, как раз и позволили совершить такой невероятный рывок на Дальний Восток.
"Изучая карбасы, изучая старый флот, мы пришли постепенно к пониманию вопросов, как же была освоена Сибирь. Мы поняли, что в этом очень много именно поморского опыта, опыта судостроения, хождения по Арктике, по волокам. Все эти навыки технологические и создали возможность стремительного освоения Сибири в XVI–XVII веках. И постепенно родился такой комплексный проект, посвященный технологиям освоения Сибири".
Участники проекта будут снимать фильм о том, как строился карбас, как проходит плавание. Сама экспедиция будет включать плавучий лекторий. Мореходы будут рассказывать о Мангазейском ходе, об особенностях поморских судов, о своем путешествии и строительстве судов по старинным технологиям.
Завершить строительство карбаса планируется ко Дню Москвы — 9 сентября, а на следующий день его спустят на воду. Дальше деревянный корабль поедет в Великий Устюг и оттуда своим ходом сначала по Сухоне, затем по Северной Двине пойдет в Архангельск. После путешествия в "златокипящую" Мангазею карбас вновь вернется в столицу, где станет экспонатом выставки "Технология открытий" про освоение Сибири в Политехническом музее.
Комплексный проект
В Архангельске на своей верфи Товарищество поморского судостроения строит еще одно судно, экспедиционное — поморскую шхуну. Это классическое деревянное судно 20 м длиной. На нем путешественники смогут побывать в Арктике, Антарктике и в любых точках Мирового океана — в самых сложных условиях арктических морей.
"В нашем клубе "Морские практики" была пластиковая яхта, большая, на ней ходили вокруг света. Это было комфортное, быстроходное судно. Нам было интересно ходить в сложных для мореплавания районах, мы ходили в Арктике: в Гренландии, в Исландии. И начали случаться поломки, мы сломали мачту около острова Пасхи и поняли, что нам нужно построить свое, очень крепкое судно. Ресурс современной пластиковой лодки недостаточен для наших экспедиций, решили построить свое".
Как объяснил Евгений Шкаруба, он с коллегами изучал, как строят суда в Европе, в Америке, в Австралии, Новой Зеландии. И решили, что надо ориентироваться на традиции Поморья, где возникла первая в России судостроительная культура.
Ирина Скалина, при участии Александры Будер