В интервью ТАСС российский гроссмейстер Сергей Карякин рассказал о видении ситуации в спортивном мире, планах на будущее, надвигающемся хаосе в Международной шахматной федерации, а также об угрозах, которые он получает в свой адрес.
— В ТАСС обычно серьезные интервью, где что ни фраза — то новость. А мне захотелось поговорить с тобой чуть душевнее, чтобы люди чуть больше тебя узнали, в том числе и я. Для начала как у тебя дела?
— Все нормально. Время для меня более-менее свободное, дисквалификация закончится во второй половине сентября, поэтому до этого у меня турниров точно не будет. Я в свободном графике. Могу заниматься, могу проводить время с семьей.
— Дисквалифицирован ты был дисциплинарной комиссией FIDE за то, что открыто поддержал специальную военную операцию на Украине.
— Да, и написал открытое письмо Владимиру Владимировичу Путину с поддержкой. На самом деле эта ситуация очень неприятна еще и тем, что эта комиссия по этике — это совершенно неизвестные в шахматном мире люди, которых ты видишь и слышишь первый и последний раз в жизни. О существовании этой комиссии, может, кто-то и знал, но кто ее возглавляет — какие-то иностранцы, западные люди, и почему они решают, имеет ли тот или иной шахматист право на определенные высказывания?
Бывает, что в турнирах прописывают: "Мы не приемлем никаких политических высказываний". Хорошо, проблем нет. Но здесь ничего такого прописано не было.
Я отобрался в турнир претендентов, где мог побороться за победу и участвовать в матче за звание чемпиона мира с Магнусом Карлсеном. Фактически меня просто так дисквалифицировали.
— Письмо было опубликовано в конце февраля. Если я правильно помню, никаких резких слов в адрес украинцев не было? Ты просто поддержал президента.
— Конечно, я никогда не скажу, что кого-то надо убивать или делать что-то плохое. Я дипломатично поддержал. Я, со своей стороны, никакой жести не писал, за что меня можно было бы упрекать. От этого вдвойне обидно.
— При этом ты родился в Крыму же, так?
— Родился в Крыму и еще три года жил в Донецкой области.
— И твой родной город — Симферополь. Можешь вспомнить, каким он был в детстве?
— Понятно, что для мальчика, который занимается шахматами, красота города не так важна. В шесть-семь лет ты не думаешь об этом. С точки зрения шахмат все было хорошо, я много занимался. Но сам город начиная с 2014 года преобразился. Сейчас он гораздо лучше, чем был раньше.
— Знаю, что тебе нравится и футбол, и хоккей. Откуда появилась такая любовь к шахматам?
— Шахматы я полюбил и вообще познакомился с ними абсолютно случайно. Смотрел телевизор, и там была такая фраза: пешка становится ферзем. Я стал спрашивать у папы, что такое пешка, что такое ферзь? Он мне рассказал про шахматы. Мы начали с ним играть буквально каждый вечер. Потом мы гуляли с мамой возле Дворца пионеров, мне еще не было шести лет. Мама сказала, что отдаст меня в шахматный кружок, когда я подрасту, через годик. Я эту фразу запомнил и потом, через какое-то время, когда мы гуляли на том же месте, я сказал: "Мама, отправь меня на шахматы сейчас. Я без них жить не могу". Эта фраза была поворотной в моей жизни. Я был самым младшим в группе. Сперва меня не хотели брать из-за возраста, мне было пять лет и девять месяцев, но тренер посадил поиграть, увидел, что я соображаю, и решил попробовать. Через месяца два-три я сверстников опережал легко.
— То есть в семь лет уже обыгрывал мужиков во дворе, которые играют в шахматы?
— Так получилось, что в день своего семилетия я сделал себе подарок — выполнил первый разряд. И даже по взрослым меркам это не так просто. Взрослому человеку надо поработать несколько месяцев, чтобы выполнить первый разряд, — это далеко не сразу.
— При этом, если говорить о детских достижениях, ты еще попал в Книгу рекордов Гиннесса.
— Это уже было попозже, в возрасте девяти лет. Мы переехали в Краматорск, потому что было тяжело. Вот я стал чемпионом Украины до десяти лет, мне надо ехать на чемпионат мира или Европы в Испанию, а никакой поддержки нет. Для нас это было сложно, затратно, и в Крыму был только один гроссмейстер — и тот на пенсии. Заниматься было непонятно с кем. А в Краматорске была очень сильная шахматная школа, где собирались тренеры со всего Советского Союза. Еще та школа, старшая. Были созданы очень хорошие условия, мы много занимались, и это все оправдалось. В 12 лет я вернулся из Краматорска, будучи самым молодым в мире гроссмейстером.
Кстати, тут можно сделать ремарку: роль моих родителей была огромна в этом переезде. У нас уже был налажен быт, каждый чем-то занимался. Но пришлось переехать в другой город, все бросить. И переехали мы лишь потому, что был шанс, что когда-то я стану сильным шахматистом. Никакой гарантии, естественно, дать не мог. Это было очень смелое решение, но этот риск оправдался.
— Родители чем занимались?
— Работали в разных сферах. Папа по образованию повар, мама — программист.
— В 12 лет ты жил в Краматорске.
— С 9 до 12 мы там пожили, и потом пришлось вернуться, потому что из-за смены руководства школа начала распадаться. К большому сожалению. Мы уехали, и школа существовала лишь на бумаге.
— Получается, что идея сменить гражданство с украинского на российское — логичный следующий шаг твоей карьеры?
— Да, и тем более надо понимать, что этот шаг произошел не на следующий день. С 12 до 19 лет я жил в Крыму, много тренировался. Но просто не с кем было заниматься. Каждый раз приходилось приглашать тренеров. Чаще из России, иногда — с Украины. Это было накладно и сложно, а главное — не сравнимо с Москвой с точки зрения возможностей. В Москве ты можешь позвонить какому-нибудь гроссмейстеру и через час уже быть у него и играть в шахматы. В Крыму это невозможно.
Помимо этого, спасибо и Российской шахматной федерации, которая создала условия, чтобы я мог заниматься с сильными тренерами. И в РГСУ я поступил, спасибо руководству вуза. Здесь все было более налажено и правильно для моего дальнейшего развития.
— Получается, ты прекрасно знаком с ситуацией и в Крыму, и в Донецкой Республике. Поэтому ты так уверенно говоришь, что сейчас происходят правильные шаги?
— Конечно. Когда я жил в том же Краматорске, за три года я ни разу не слышал украинскую речь. Там русские люди, как и в любом другом нашем регионе. Там абсолютно российский менталитет — это 100 процентов. Во всей Донецкой области так. Я прекрасно понимаю, что эти люди должны себя ассоциировать с Россией, а не с Украиной. Тем более сейчас Украина делает какие-то безумные вещи, и военные действия направлены против своего же народа.
Это было и раньше, все это не появилось впервые в 2014 году. Майдан был первый в 2004 году, я его помню. Мы с мамой были тогда на турнире в Англии и смотрели по новостям, что показывают Украину, Майдан, обсуждают второй тур президентских выборов, потом — третий, незаконный и неконституционный. У нас все спрашивали: как это у вас три тура выборов? А нам просто было стыдно за то, что происходило на Украине.
Помню, что последний раз в Киеве я был в конце 2013 года. Играл и выиграл очень сильный турнир. Это был самый последний сильный шахматный турнир на Украине. Мы гуляли по Майдану и видим, что кругом нездоровые надписи. Что-то не так, что-то, чего быть не должно. И буквально через два-три дня случился Майдан. Все к этому шло, все к этому готовились. К сожалению, очень слабый был президент — Янукович. Даже несмотря на то, что я был с ним немного знаком, но это не имеет никакого значения. Он не смог постоять за свою страну и допустил развал. Конечно, после этого страна полетела в пропасть. Зеленский ничем не лучше Порошенко — даже хуже. Полный развал и среди власти, и среди умов людей.
— Ты же наверняка во всевозможных украинских списках. Поэтому не был с 2013 года?
— Естественно. А как я мог там оказаться, если поддержал присоединение Крыма? Это однозначно тюрьма — в лучшем случае. И это я говорю о ситуации до февраля этого года. Там государство очень опасное, и с пророссийскими взглядами там находиться очень тяжело. Я сочувствую тем, кто подвергся гонениям из-за своих взглядов.
— Если вспоминать 2014 год, как в Крыму восприняли присоединение?
— Просто фантастически восприняли. Все были счастливы, и это дало такой толчок для развития региона, что Крым начал в прямом смысле расцветать. Строятся дороги, больницы, школы. Сейчас даже запущен проект по строительству города. При Украине такого даже представить себе было невозможно. И можно добавить, что все видели, что происходит в соседнем Донецком регионе и все понимали, что Путин спас Крым от того, что там происходит. Было бы однозначно то же самое.
— Следишь ли ты за военной операцией, за событиями на фронте?
— Конечно слежу, безучастным оставаться невозможно. Совсем недавно мы запустили совместно с "Народным фронтом" сбор средств для 117-го полка народной милиции ДНР. Собираем им деньги на квадрокоптеры, тепловизоры, бинокли и так далее. В этом поучаствовать могут все — реквизиты можно найти в моих социальных сетях. Если же вы не хотите перечислять деньги, то можно самим купить необходимые вещи и принести их в отделения "Народного фронта".
— Помню, в марте этого года ты проводил сеанс одновременной игры с детьми из Донецка.
— А как можно было не сыграть с детьми, которые приехали из тяжелейших условий? Я с ними играл, а они рассказывают, что, когда они выезжали, в ста метрах от них приземлилась украинская ракета и они чудом выжили. Каково слушать такое в нашей сытой Москве, где люди хорошо живут, стоят в пробках? Там бомбят людей, бомбят детей. Кстати, они тогда выехали, и они не возвращаются. Изначально они думали выехать на десять дней, но остались здесь. Сейчас ребят поддерживают регионы, знаю, что Краснодарский край поддержал и Московская область. С этой точки зрения спасибо руководителям, которые принимали решения, но ситуация тяжелая.
— Есть мысли по проведению подобных акций или турниров?
— Думаю, однозначно будем проводить турниры. Совершенно разных форматов. Это будут турниры и для сильнейших шахматистов России, и турниры для детей, что не менее важно.
— Шахматисты отличаются тем, что думают на несколько шагов вперед, умеют анализировать и прогнозировать ситуацию. На твой взгляд, мир куда катится?
— Мы видим какие-то чудовищные изменения. Европа полностью деградирует, Штаты тоже, может быть, чуть в меньшей степени. И я вижу только негативные вещи, что касается ЕС и США. У нас, в принципе, думаю, спецоперация дает необходимый толчок, чтобы оставаться людьми, чтобы оставаться в стороне от тех ужасов, которые происходят там.
— Возвращаясь на нашу спортивную планету. Ты же не единственный пострадавший от санкций.
— Понятно, что со всех видов спорта много наших людей дисквалифицировали.
— Так вот, куда катится спорт?
— Спорт полностью деградировал. В плане всех этих лозунгов, что спорт вне политики. Все это спортивное чиновничество, оно полностью деградировало, особенно европейское. И мы видим, что спорт еще как в политике, и утверждать обратное даже неловко.
Спорт превратился в инструмент пропаганды и давления Запада на Россию
— Что делать российским спортсменам в этой ситуации?
— Нужно создавать свои спортивные федерации, проводить свои собственные турниры по всем видам спорта, чтобы быть максимально независимыми.
— Это интересно? Тебе как шахматисту будет интересно играть, условно, в Спартакиаде, где участвует только Россия и Белоруссия?
— Ты знаешь, я еще ни разу в жизни не был чемпионом России. Это говорит о том, что высочайшая конкуренция и нам между собой играть интересно. Здесь никаких проблем нет. Главное, чтобы наши шахматисты чувствовали поддержку, чувствовали, что они здесь нужны. Тогда у них не будет дурных мыслей о смене спортивной федерации.
— Российская шахматная федерация одной из первых сменила прописку и планирует переходить в азиатскую конфедерацию. Насколько этот шаг правильный? Говорят, это повышает соревновательный уровень.
— Индия, Китай — это шахматные центры мира. Они объективно играют сильнее европейцев. Во-вторых, с ними будет сильная конкуренция, и в ней могут рождаться наши новые таланты и победы. Думаю, идея правильная, не надо идти туда, где нас не ждут. В Европейской шахматной федерации нам недвусмысленно дали понять, что нам не рады. Думаю, что решение правильное. Формально же по переходу будет голосование в Индии во время Всемирной шахматной олимпиады. Там уже будет понятно, состоится переход или нет.
— Там же еще будут выборы президента FIDE.
— Да, станет понятно, переизберется Аркадий Дворкович или нет.
— В его штаб вошел Вишванатан Ананд из Индии.
— То, что вошел Ананд, конечно, хорошо. Но то, что не вышел Сутовский (генеральный директор FIDE Эмиль Сутовский — прим. ТАСС), — это показывает, что Дворкович не хочет меняться, не хочет идти в ногу со временем и его все устраивает. Хотя ситуация в шахматном мире очень плохая и дело даже не только в моем отстранении. Дело также в отстранении сборной России от Всемирной шахматной олимпиады. Это настолько обидно. Олимпиада должны была быть в Ханты-Мансийске, ее перенесли в Москву, потом — в Индию, а туда уже нас не пустили. Это свинство.
— Все же FIDE объявила, что возвращает России деньги, которая она тратила на организацию Всемирной шахматной олимпиады.
— Я не думаю, что все деньги можно вернуть. Правительство Москвы, я точно знаю, выделяло большие суммы на организацию, и уверен, что эти деньги FIDE возвращать не будет.
— Ты был удивлен или расстроен тем, что Аркадий Владимирович Дворкович не поддержал, не вступился, когда комиссия по этике выносила вердикт?
— Я был расстроен. Насчет удивлен — я к тому времени уже понял его позицию, понял, что он пытается усидеть на двух стульях. Я такого никогда не любил. В таких людей я теряю веру. Думаю, что даже если сейчас Дворкович переизберется, то он не будет таким успешным, каким мог бы быть раньше. Думаю, что шанс для шахмат упущен. Можно было консолидироваться внутри России, создавать свои федерации и не быть зависимыми от того, что происходит в Европе. Сейчас Дворкович пытается быть просто западным чиновником, забывая, что он россиянин.
— Поправь, если я не прав, но тебя поддержал Магнус Карлсен. Сказал, что неправильно, что Карякин был отстранен от турнира претендентов.
— Он поддержал с подколкой, конечно, но в целом да, сказал, что создается опасный прецедент. Сегодня дисквалифицировали меня, а завтра — Карлсена, если он сделает что-то не то. Поэтому считаю большой ошибкой, что вся эта ситуация была создана, у FIDE была хорошая репутация. За 100 лет, что она существует, не было никаких серьезных скандалов и отстранений. Чтобы человека не допустили до турнира просто за его позицию — это из ряда вон выходящее событие.
— А поддержку без подколок ты от многих получил?
— Получил. В основном эта поддержка была в "личке". Мало кто хотел за меня впрягаться открыто. Тогда их также сразу бы перестали приглашать на турниры.
— Речь идет об известных гроссмейстерах?
— Конечно. Из первой двадцатки меня несколько поддержали. Россияне тоже, но сейчас я говорю не про них. Есть поддержка, и нельзя думать, что мир однополярен. Очень много людей, мнений, и даже сегодня я видел картинку: страны БРИКС и те, которые могут к ним присоединиться, — это несколько миллиардов людей. А Европа, США — несколько сот миллионов, в разы меньше, чем по факту стран, что нас поддерживают. Но слышно только их. Все медиа мировые под них заточены, я не говорю про нас. Но я уверен, что мир скоро поменяется и Россия в нем займет далеко не последнее место.
— У нас у всех за последнее время поменялся круг друзей, многих приходится вносить в черный список. Ты со многими перестал общаться? Я сколько тебя знаю — ты очень добродушный человек, и, кажется, с тобой очень сложно поссориться.
— Сложно, но кому-то это удалось. На самом деле, тех людей, которых считал своими друзьями, я не потерял ни одного. Без преувеличения. А те, кто сегодня друзья, завтра — нет, — они да, отстранились. Кто-то довольно жестко. В целом их личный выбор. Но в целом же все нормально. Могу даже сказать, что я приобрел новых друзей, с которыми из-за одинаковых политических взглядов стали чаще общаться.
— Несмотря на отстранение, ты ведешь активную деятельность.
— Это идет от души, просто глядя на некоторые вещи я не могу молчать. Многие люди, говорю не в осуждение, в сложные или конфликтные ситуации решают, что лучше отмолчаться. Таких большинство. Проблем нет. Но у меня есть такое качество, что я говорю то, что думаю. И в этой сложной ситуации не молчу, мой голос стал слышен.
— Сейчас за твою позицию можно и в глаз получить. Многие стали очень нервные. Тебе не угрожали?
— Конечно. Мне столько угрожали! Я все это запротоколировал, и когда решусь, я буду и с правоохранительными органами консультироваться. Потому что люди себе наговорили на несколько статей. Это 100 процентов. Угроза жизни — это серьезно, и за это можно сесть. Я буду думать, смотреть, что с этим всем делать. Материалов у меня очень много.
— Звучит как угроза для тех, кто не держал язык за зубами.
— Я им рекомендую извиниться. И тогда их прощу великодушно. А если нет, то почему я должен это терпеть? Не собираюсь этого делать. И семье моей прилетало. Если люди думают, что им все позволено, то буду доказывать обратное.
— Я почему сказал про активную деятельность. В кулуарах, может быть, это твои недоброжелатели тоже, говорят, что у тебя и нет желания возвращаться после дисквалификации за шахматную доску. Ты планируешь двигаться по политической линии.
— Не знаю, что значит нет желания. Я прошел отбор на турнир претендентов, к которому очень готовился. В трех турнирах ранее я занимал первое, второе и третье места. То есть статистически у меня были хорошие шансы там выступить удачно.
— Но это было до дисквалификации. А сейчас, вернешься?
— Конечно, вернусь. И не просто вернусь, я буду назло выступать тем людям, которые говорят, что я куда-то уйду. Поиграю, а потом сам решу, когда мне уходить. Точно не буду слушать недоброжелателей.
— За турниром претендентов ты внимательно следишь?
— Слежу, но так как меня от него незаконно отстранили, то я его никак не комментирую. Хотя у меня есть полное понимание того, что там происходит. Мне понравились слова Крамника, который сказал, что у него нет объяснений, почему все так бездарно там выступают. Может быть, кроме одного человека, конечно.
— К победе над Магнусом Карлсеном ты был ближе всех. Даже вел в счете по партиям в финальном отрезке. Поражение ему на тай-брейке — это самое горькое твое разочарование спортивное?
— На самом деле нет. Есть просто страшные и ужасные турниры, которые не идут ни в какое сравнение с тем, что было в матче за корону, где я сыграл вничью в основное время. Помню, что в 2014 году участвовал в чемпионате России и занял последнее место. Это был кошмар и разочарование. Но потом мы много занимались, у меня был тренер Юрий Дохоян, который недавно умер от последствий коронавируса. Это огромная потеря и для меня лично, и для российских шахмат. С ним мы много занимались, и уже в 2015 году я выиграл Кубок мира, потом — турнир претендентов в Москве и отобрался на матч. Это показывает, что главное — не опускать руки.
— Получается, ты гордишься своим выступлением в 2016 году?
— Конечно, хотелось додавить. Тем более когда ты ведешь в счете. Восьмую партию я выиграл, в девятой у меня было большое преимущество. Математического выигрыша, может, не было, но мучать его можно было серьезно. И десятую партию я проиграл, не заметив ничейную позицию. Конечно, сам виноват, но если посмотреть начало матча, то в третьей и четвертой партиях у меня были проигрышные позиции, и каким-то чудом я спасся. В целом 6:6 — счет по делу. Другое дело, обидно, что я не смог перестроиться на быстрые шахматы, и когда мы начали тай-брейк, в третьей партии я проиграл обидно белым цветом. Такое бывает. Сложный матч, напротив тебя чемпион мира.
— Ты его даже из себя вывел в какой-то момент.
— Да, он сбегал с пресс-конференции.
— В целом как человек как тебе Магнус?
— Как человек он сложный, замкнутый в себе, со своими мыслями. К подавляющему большинству людей он закрыт. Но если ты сыграл с ним партию, то шахматную часть с ним можно всегда обсудить, без проблем. В этом плане он нормальный. А дальше, если про какое-то общение с ним, — он сложный человек.
— За счет чего он [Карлсен] так долго на троне и как долго может продолжаться его гегемония?
— Молодец. Он любит и предан шахматам. Много занимается, он спортивный, и у него мало вредных привычек. Карлсен может быть спортивным долгожителем, как Криштиану Роналду или Лионель Месси в футболе. Годы идут, а они на первых местах. За счет правильного подхода, за счет занятий. Есть популярный миф, что Карлсен мало занимается, валяет дурака, а потом приходит и выигрывает. На самом деле, я вижу, что он в последнее время проводит большую работу, много занимается, регулярно готовится к матчам на первенство мира.
— Конца и края его лидерству не видно, в общем.
— Не видно. Но, во-первых, он сам сказал, что может отказаться от проведения матча за первенство мира с победителем турнира претендентов. Я не очень в это верю, потому что все его спонсорские контракты заточены на то, что он чемпион мира. Не думаю, что он добровольно отдаст корону. С другой стороны, может быть, он тоже устал. Много матчей за первенство мира он уже сыграл — пять. Я один провел и понимаю, что это серьезная нагрузка. Посмотрим, что он скажет, но я надеюсь, что он не откажется. Иначе в шахматах опять будет хаос.
— На пресс-конференции весной ты заявил, что необходимо создать альтернативную шахматную федерацию. Не считаешь, что погорячился?
— Не считаю, что погорячился. Мы уже обсуждали с тобой цифры, сколько людей за Россию и цивилизованный мир, а сколько в Европе и Штатах. Можно создавать отдельную федерацию — проблем нет. Когда-нибудь настанет время, и я расскажу много интересного, кто был за, а кто против создания новой международной федерации. Не все сейчас могу говорить, но в целом спасибо тем, кто меня поддержал, кто предложил помощь. Для меня это было важно услышать. Меня очень много простых людей поддержало в комментариях в соцсетях. В целом же я со своей командой решил, что мы дождемся того, как закончатся выборы президента FIDE. Если Дворкович не сможет выиграть и придет кто-то из европейцев, то надо будет точно что-то создавать.
— То есть если Дворкович не выиграет — будет еще хуже? Просто ты только что его критиковал.
— Там баллотируется один украинец. Что будет, если он выиграет выборы? Он не привел ни одного спонсора, ничего не сделал для развития шахмат. Если украинец будет президентом FIDE, то мы просто все останемся без денег. Россияне точно не будут участвовать ни в каких турнирах, и это будет конец. Тогда точно надо будет создавать что-то новое. Но это я такой апокалиптический, конечно, сценарий написал.
— Больше всего мне нравится, что это все ты рассказываешь с улыбкой.
— Когда месяцами сидишь в дисквалификации, без улыбки просто невозможно относиться ко всему происходящему. Да, но самое главное, чем я занимаюсь сейчас, — это организация турниров. Мы на финишной прямой, чтобы начать серию турниров. Надеюсь, в сентябре-октябре мы проведем первый, который будет началом серии. Уже есть спонсор, и мы все делаем, чтобы турнир состоялся.
— Для гроссмейстеров или детский турнир?
— Скорее всего, для гроссмейстеров, сильнейших шахматистов России и, надеюсь, мира. Надеюсь, иностранцы тоже приедут. И также отдельно будет серия турниров для детей. Начнем с Москвы, а дальше, в идеале, пойдем по регионам.
— Какие у тебя профессиональные планы в этом году?
— Могу участвовать в чемпионате России в сентябре. Я к нему готовлюсь, но есть вопрос по составу участников. Если Ян Непомнящий, Александр Грищук и другие выступать не будут, то и мне смысла играть нет. Хочется побеждать при сильнейшем составе. С другой стороны, это хорошая тренировка и статус чемпионата России. Думаю пока над этим. Также есть турниры по быстрым шахматам. В июле в Москве буду участвовать в рамках Moscow Open совместно с Московской шахматной федерацией в турнире, где будут играть четыре гроссмейстера: я, Грищук, Александр Морозевич и Анатолий Карпов.
Анатолий Евгеньевич отлично играет, мы часто проводим тренировочные партии. Бывает, играешь с ним вначале, и чувствуется, что голова чем-то другим забита, но потом чем дольше играешь, он настолько погружается в партию, что становится сложно.
— Кто у тебя любимый шахматист из прошлого?
— В детстве я всегда учился на партиях Алехина. Думаю, он первый, кто понял, насколько важна динамика в шахматах. У него было столько комбинаций красивейших. Даже по современным меркам. На его партиях учился и всем рекомендую. Но в целом рекомендую изучать творчество всех шахматистов мира — это правильно и полезно.
— Почему Фишер такой популярный? Ты назвал любимым Алехина, но на этот же вопрос трое из пяти ответят, что любимый Фишер.
— Он был абсолютным гением, но себя полностью не раскрыл. Когда он стал чемпионом мира — это был его последний профессиональный шахматный матч. Потом он ушел и сыграл лишь спустя 20 лет один матч, который не имел такого успеха. Хотелось бы, чтобы он после себя оставил больше творчества и шахматного наследия. Но он был абсолютным гением.
— Но всем он почему так нравится, потому что ведет себя как панк или рокер?
— Да, он такой весь против системы. Но, с другой стороны, Фишер сделал много хорошего для шахмат. Шахматные гонорары при нем выросли раз в 50. Условно, до него чемпионы мира играли за 50 тыс. долларов, он же сказал, что будет играть минимум за миллион. И ему платили эти деньги. Не стоит забывать, что был еще и политический момент. Фишер американец, а всегда была советская гегемония в мире шахмат. Получается, Фишер один такой бросил вызов всей советской шахматной школе.
— Попсовый вопрос: смотрел сериал "Ход королевы"?
— Я вообще стараюсь шахматные фильмы не смотреть. Боюсь в них разочароваться. Но про "Ход королевы" я прекрасно знаю, потому что мне все про него рассказывают. Отлично знаю, что в сериале происходило. Для популяризации шахмат это, конечно, шикарно. После выхода сериала гораздо больше людей стало интересоваться и играть в шахматы. С другой стороны, сама составляющая фильма — шахматистка сидит под какими-то веществами и играет. Вообще, за это можно привлечь.
— Новая этика.
— Кстати, комиссии по этике FIDE надо обратить внимание! Почему это проходит, а я — нет?
Прекрасная мысль — подать жалобу на этот сериал в комиссию по этике
— Мне, кажется, Андрей Филатов (президент Федерации шахмат России — прим. ТАСС) рассказывал, что если дети занимаются шахматами, то у них минимальный шанс попробовать наркотики.
— Есть такая теория. Шахматы в школах, например, введены в двух странах повсеместно: в Индии и Армении. Это обязательный предмет. Считается, что после этого школьники начинают думать и у них нет такой тяги к чему-то совсем запретному.
— Возвращаясь к тебе, сериалы ты не смотришь, тогда какие у тебя увлечения помимо шахмат?
— Я люблю тачки. Люблю делать тест-драйвы. С огромным удовольствием катаюсь на всем, чем можно.
— Завершающий вопрос от моего товарища Марселя Пруста: какая у тебя любимая шахматная фигура?
— Я люблю шахматного коня, он ходит замысловато. И часто соперники зевают его передвижения.
— Вот так, болеешь за "Спартак"...
— А люблю шахматных коней.