Посол Пакистана в РФ Шафкат Али Хан в интервью ТАСС рассказал о том, как Москва и Исламабад развивают двустороннюю торговлю в условиях западных санкций, а также ответил на вопросы о поставках в страну российских газа и пшеницы.
— Господин посол, как продвигаются переговоры по проекту газопровода "Пакистанский поток"? Есть ли какие-либо препятствия?
— Это очень важный вопрос. Такие стратегические проекты имеют много уровней. Политическая воля — это один уровень. Мы рассматриваем этот проект как стратегический, нет никаких проблем с точки зрения наличия у Исламабада и Москвы политической воли, обе стороны очень заинтересованы. Проблемы, которые мы сейчас решаем, находятся на другом уровне — это процедурные, юридические, финансовые вопросы, которые не являются критически важными. Ключевой момент здесь — работа над проектом продолжается, и недавно премьер-министр Пакистана Шахбаз Шариф и президент России Владимир Путин провели отличную встречу в Самарканде на полях саммита ШОС, где вновь подтвердили настрой на реализацию проекта.
— Влияют ли на этот процесс западные санкции?
— Вы видите, западные санкции влияют на все — финансовые транзакции, транспортировку, страхование и много других факторов. Я не располагаю деталями того, как все это влияет на этот конкретный проект, но в более широком контексте наша финансовая система старается наладить взаимодействие с российскими финансовыми институтами в новых условиях. Мы попытаемся обойти санкции там, где они создают проблемы. Но санкции не смогут воспрепятствовать нашему курсу, будь то в отношении конкретных проектов или в политических или экономических отношениях в целом. Мы постараемся работать в таких условиях, это реальность, с которой мы вынуждены работать.
— Выступая на Российской энергетической неделе, вы выразили надежду, что скоро мы услышим хорошие новости о проекте "Пакистанский поток".
— В начале следующего года, 18 января, в Исламабаде мы планируем провести очередную встречу межправительственной комиссии. Я надеюсь, что два министра смогут провести углубленные дискуссии, потому что иногда, когда вопросы не могут быть решены техническими специалистами, необходимо вмешательство на более высоком уровне. Таким образом, на межправительственной комиссии мы постараемся решить эти вопросы.
— Когда может начаться строительство газопровода?
— Я не могу этого сказать. Как посол я стараюсь упростить процесс взаимодействия сторон.
— Ожидаете ли вы этого в следующем году?
— Я надеюсь на это, но тон задаст межправкомиссия.
— Какие еще темы там будут обсуждаться?
— Это будет восьмое заседание межправкомиссии, это очень хороший механизм. Он рассматривает все вопросы — весь комплекс торговли, инвестиционные связи. Конечно, одна из тем — энергетическое сотрудничество, в рамках которого рассматривается проект "Пакистанский поток".
В следующем году межправительственная комиссия обсудит новые вызовы, связанные с санкциями. Например, взаимодействие банков, потому что мы сталкиваемся с проблемами. И министры на политическом уровне могут решить эти проблемы или задать новые векторы для двусторонних экономических отношений.
— Как Россия и Пакистан намерены торговать в новых условиях?
— Это одна из тем обсуждения. Есть ряд практических вопросов, связанных с банковским сектором. У России больший опыт, и мы попросили разъяснить, как она решает вопросы торговли с другими странами. В отличие от России у Пакистана нет опыта расчетов в национальных валютах, мы бы хотели этому научиться. Мы надеемся, что на межправкомиссии будут рассмотрены эти вопросы и соответствующим ведомствам будут даны поручения.
Проблема в том, что Пакистан осуществляет торговые расчеты главным образом в долларах или евро, и у нас есть некоторый опыт бартерной торговли. Так, с Ираном у нас значительный объем торговли по бартеру. Но у нас нет опыта в том, как решать вопросы, связанные с колебаниями курса валют, конвертацией, если мы будем торговать в рупиях и рублях. Поэтому мы хотим научиться этому.
— Обсуждается ли возможность торговли в юанях?
— Это мы тоже хотим обсудить. Политическая воля — это одно, но для того, чтобы ее реализовать, нужны опыт и время. Двусторонняя торговля чрезвычайно важна для нас. Снижение товарооборота с какой-либо отдельной страной, может быть, не так сильно влияет на Россию, но для нас это очень существенно. Мы не хотим, чтобы наша торговля с Россией пострадала.
— Один из насущных вопросов для экономических отношений России с другими странами — использование платежной системы "Мир". Обсуждается ли этот вопрос с Пакистаном?
— Мы открыты к обсуждению, но это будет после того, как мы решим вопросы, связанные с конвертацией валют, торговлей.
Кстати, одна важная вещь, о которой я могу сказать, — впервые значительный объем торговли сейчас осуществляется через территорию Афганистана. Поскольку транспортировка товаров усложнилась, многие пакистанские поставщики сейчас направляют свои товары на фурах через Афганистан, потом они попадают в Центральную Азию, проходят таможенное оформление в Евразийском экономическом союзе, например в Казахстане или Киргизии, и затем направляются в Москву. И весь процесс занимает от 25 до 35 дней. Это успешно работает, и некоторые грузы из России также направляются в Пакистан этим маршрутом.
Мы также хотим изучить, как мы можем использовать территорию Ирана для транзита. Грузы из Пакистана будут прибывать в Иран, затем по Каспию в Азербайджан и оттуда въезжать на территорию России.
Таким образом, вызовы создают и возможности. И я только что узнал, что торговля в некоторых случаях в небольшом объеме шла также через Китай. Нескоропортящиеся товары направлялись в китайские порты и оттуда уже в Москву.
— Будут ли на межправкомиссии подписаны какие-либо соглашения?
— Пока рано об этом говорить, но ряд идей обсуждается.
— Как вы отметили ранее, президент России Владимир Путин и премьер-министр Пакистана Шахбаз Шариф провели встречу в Самарканде на полях саммита ШОС. В ходе этой встречи российский лидер предложил дальнейшую помощь в борьбе с последствиями наводнений. Позднее министр обороны республики Хаваджа Мухаммад Асиф сообщил, что российская сторона предложила Пакистану, столкнувшемуся с угрозой нехватки продовольствия, пшеницу. Достигнуты ли уже какие-то договоренности?
— Технические эксперты уже это обсуждают. Мы хотим купить у России пшеницу. В 2021 году мы также закупили много пшеницы у России, тогда мы подписали всеобъемлющее соглашение между министерствами сельского хозяйства. В рамках этого соглашения технические эксперты обсуждают детали, и я думаю, переговоры идут хорошо. Обычно Пакистан обеспечивает себя продовольствием, но временами случаются нехватки. Россия стала новым поставщиком для нас, раньше это были другие страны. Мы рассматриваем Россию как долгосрочного, стабильного партнера по поставкам продовольствия.
Но мы благодарны за гуманитарную помощь России, гуманитарные рейсы в Пакистан. В прошлом, когда мы сталкивались с масштабными стихийными бедствиями, такими как землетрясение в 2005 году или наводнение в 2010 году, Россия тоже нам помогла. Мы до сих пор помним об этом.
— Какие еще планируются встречи на высоком уровне в ближайшем будущем?
— Мы сейчас обсуждаем две-три возможности, мы расскажем вам о них, когда они будут подтверждены.
— Я слышала о том, что планируется визит министра иностранных дел Пакистана.
— Мы получили приглашение, работаем над ним, но планируются и другие визиты.
— Выступая на Российской энергетической неделе, вы рассказали, что Пакистан объявил тендер на поставку СПГ, однако не получил ни одной заявки. Заинтересован ли Исламабад в закупках СПГ у России и какие существуют возможности?
— Пакистан — пример того, как нестабильность на энергетическом рынке влияет на развивающиеся страны. У нас был долгосрочный контракт с компанией на поставку СПГ по фиксированной цене. Цены выросли, и они решили продать газ европейской стране. Они заплатили нам штраф, но, несмотря на оплату штрафа, они получили прибыль. Поэтому вы можете представить, как сильно мы пострадали. Значительная часть нашей энергетической стратегии основывалась на стабильных закупках СПГ.
Мы установили контакты с российской стороной, и, конечно, мы очень заинтересованы в поставках СПГ. Проектом, который изменил бы ситуацию коренным образом, стали бы трубопроводные поставки газа из России, но это будет позже. Наши непосредственные потребности связаны с СПГ.
Но в то же время мы призываем все страны взглянуть на эту проблему. Если богатые страны забирают весь СПГ, что произойдет с нами? Глобальный рынок газа должен быть стабилизирован. Вы знаете, что санкции очень негативно влияют на нас.
— Пока никаких договоренностей с Россией о поставках СПГ не достигнуто?
— Нет, мы еще только установили контакты по этому вопросу.
— Как вы знаете, Россия и Иран могут скоро договориться о своповых поставках газа. Может ли Пакистан в рамках таких поставок покупать газ у России через Иран?
— Я не являюсь экспертом в этом, но мы готовы изучить любые такие идеи.