Запорожская АЭС, по которой Вооруженные силы Украины регулярно наносят артиллерийские удары, переходит на российские стандарты. Многие сотрудники станции уже заключили контракты с АО "Эксплуатирующая организация Запорожской атомной станции", войдя в семью российских атомщиков. В каком состоянии находилась станция до перехода под контроль РФ, почему на ней располагаются войска РХБЗ и когда ЗАЭС перестанет зависеть от подачи энергии с Украины — об этом в интервью ТАСС рассказал советник генерального директора концерна "Росэнергоатом" Ренат Карчаа.
О людях
— Ренат Иванович, в интернете гуляет видеоролик о последней смене на Чернобыльской АЭС 15 декабря 2000 года, где сотрудники станции, взрослые мужчины, практически со слезами на глазах отключают последний реактор. Эти люди похожи на сотрудников Запорожской АЭС?
— Да, все атомщики такие. Для них важно, чтобы станция жила. Нештатная остановка реактора воспринимается ими как личное горе. Когда начались обстрелы со стороны украинского режима, они выглядели просто испуганными. Слишком дико для них было осознавать себя и станцию целями украинской артиллерии. А после вынужденной остановки шестого энергоблока, когда станция полностью перешла в режим холодного останова, страх сменился глубоким унынием, они были подавленными. На станции установилась гнетущая атмосфера.
Мы постоянно говорим, что в ходе спецоперации боремся с нацизмом на Украине, в том числе с гонением на все русское — людей, язык, культуру. Но есть еще один важный аспект, о котором упоминается крайне редко: нацизм среди прочего предполагает садизм. И то, что сейчас делают власти в Киеве по отношению к сотрудникам станции, — это форменный садизм. Когда недавно удалось перевести один из реакторов в состояние горячего останова, все сотрудники ожили и воспрянули духом. После этого ВСУ продолжили творить свое артиллерийское варварство, и реактор был снова вынужденно остановлен.
— Сколько человек сейчас работают на станции?
— В штате станции до начала специальной военной операции состояли примерно 11 тыс. человек. Часть людей уехала, в том числе к родственникам на Украину. Штат выглядит раздутым в том числе потому, что так называемые непрофильные активы — от теплиц до автопредприятия — до сих пор входят в состав АЭС. У нас в концерне "Росэнергоатом" эти активы, хоть и находятся в контуре управления эксплуатирующей организации, выделены в отдельные хозяйствующие субъекты. На сегодняшний день продолжают работать ориентировочно до 5 тыс. человек, из которых более 2 400 подписали договоры с новым работодателем в лице АО "Эксплуатирующая организация Запорожской атомной станции". Сейчас они являются полноценными сотрудниками, на их банковские карты поступает заработная плата, которая по отдельным категориям превышает на 20–30% прежнюю. У этих людей достойный социальный пакет.
— Они уже получили российские паспорта?
— Какая-то часть окончательно формализовала вступление в российское гражданство и обрела паспорта. Но кто-то боится, что об этом узнают на Украине, где у многих проживают близкие родственники. Надо понимать, что параллельно Киев ведет против нас психологическую войну, запугивая и шантажируя своих бывших сограждан, их близких, угрожая уголовной статьей о коллаборационизме, предусматривающей в том числе 12 лет лишения свободы с конфискацией имущества. При этом обвинение в коллаборационизме украинским режимом доведено до глубокого абсурда, когда под коллаборационизмом подразумевается самый минимальный контакт с представителями российской власти.
— Удается перевести сотрудников на работу по российским стандартам? Какова разница в принципах работы?
— Начну с того, что, как только станция перешла под контроль РФ, мы стали нести ответственность как за сам объект, так и за обеспечение ядерной безопасности. И в этом контексте требования Киева о выводе российских войск со станции бессмысленны. В условиях постоянных артиллерийских обстрелов и многократных попыток овладеть станцией посредством применения военной силы обеспечение физической защиты и предотвращение последствий возможной ядерной катастрофы лежит на Росгвардии и войсках РХБЗ.
После того же как состоялся референдум и его итоги были юридически оформлены, Запорожская область стала частью Российской Федерации, а АЭС — российской собственностью, деятельность станции и ее коллектива, как и всех предприятий отечественной атомной отрасли, должна быть приведена в соответствие с установленными в РФ стандартами и регламентами. Осуществить это в одночасье непросто.
Разница, о которой вы спрашиваете, может быть, и небольшая, но основной нюанс состоит в том, что сотрудники должны осознать и привыкнуть, что работают в российском правовом поле. Но это не скорый процесс. Во-первых, люди уже очень долго находятся в состоянии стресса. Во-вторых, атомщики — это люди думающие, с высоким интеллектом. Ломать через колено никого не собираемся, потому что так негоже поступать с людьми.
На первой моей встрече с коллективом я сказал одну простую вещь: для нас ядерная безопасность — это не только реактор, парогенератор, турбина или какой-нибудь иной технологический узел. Для нас ядерная безопасность — это люди, вовлеченные в процесс
Мы очень много внимания уделяем формированию благоприятного социального климата. Не только на самой станции, но и в городах присутствия.
— Продолжая тему. Как вы прокомментируете новость о смене главы Энергодара Александра Волги.
— Меня часто спрашивают: "Правда ли, что "Росэнергоатом" назначает и снимает глав атомградов?" Я уже неоднократно объяснял, что в России главы органов местного самоуправления, исполнительные власти назначаются и снимаются в соответствии с действующим законодательством. Ни госкорпорация "Росатом", ни концерн "Росэнергоатом", как и все другие дивизионы госкорпорации, не являются институтами власти или политическими институтами.
Соответственно, ни снимать, ни назначать руководителей органов власти мы не можем и к этому никогда не стремимся. Но вклад, который мы вносим в создание благоприятного социального климата на наших территориях присутствия, в развитие, предопределяет тот факт, что к нашему мнению прислушиваются — и власть, и наиболее авторитетные социальные сообщества, и простые граждане.
Энергодар времен украинской власти отличал критически высокий уровень криминогенной обстановки. Город просто утопал в наркотиках. И уже на первом этапе возвращения в Россию эта проблема была практически снята во многом благодаря профессионализму наших силовых структур.
Для нас взаимодействие с властями, всех ее ветвей и уровней — это неотъемлемая часть той социальной миссии, которую несут предприятия российской атомной отрасли на своих территориях присутствия. И главным критерием в нашей оценке органов власти и должностных лиц является эффективность в достижении высоких стандартов атомградов.
О станции
— Пятый и шестой энергоблоки Запорожской АЭС работают сегодня в режиме горячего останова. Они не вырабатывают электроэнергию, но подают тепло в Энергодар. Сколько нужно энергоблоков станции, работающих в таком режиме, для обеспечения теплом всего города?
— Если реакторы работают на полную мощность, то достаточно и двух. Но полная мощность предполагает генерацию электроэнергии, а это в свою очередь требует вывода выработанной энергии вовне. Сегодня так сложились условия и обстоятельства, что вывод возможен только на подконтрольную Киеву территорию — на ту сторону Днепра, а это неприемлемо. Поэтому пока полноценного обеспечения города теплом нет — температура в батареях оставляет желать лучшего.
— Инфраструктуры для поставок электроэнергии на территорию России пока нет?
— Нет. Но работа в этом направлении активно ведется. В настоящее время есть две основные линии электропередачи. Одна из них проходит через Каховку в Херсонской области, ей вследствие ударов артиллерии ВСУ нанесен колоссальный урон. Вторая линия идет по маршруту Джанкой — Мелитополь — Молочанск — Энергодар.
Украина прекрасно понимала, что мы ищем возможности альтернативного способа подачи и вывода электроэнергии. Именно поэтому ТЭС Энергодара стала той целью, по которой артиллерия ВСУ била все время, целенаправленно и мощно
Дело в том, что ТЭС является не только узловым звеном в системе теплообеспечения Энергодара. Здесь находятся открытые распределительные устройства, уничтожая которые, Украина лишала возможности создать альтернативную схему как электропитания станции, так и вывода генерируемой ЗАЭС электроэнергии внешним потребителям.
Украинский режим никогда не волновало, что в результате нанесения ими разрушительных ударов по ТЭС жители Энергодара остаются без света, а сейчас и без тепла.
— В каком состоянии вы принимали станцию?
— Пятый и шестой энергоблоки были в функциональном состоянии на момент начала СВО. Остальные четыре — в холодном состоянии.
Надо заметить, что Киев выжимал из станции по максимуму, при этом вкладывая в нее по минимуму. Но даже несмотря на это, запас прочности был достаточно высоким. В российской атомной отрасли подходы и стандарты совсем другие: проводится модернизация, плановый ремонт, строятся и вводятся в эксплуатацию новые энергоблоки.
— Уже провели инвентаризацию?
— Она в настоящее время продолжается. Украина постоянными обстрелами мешает процессу. Инвентаризация обязательно будет закончена. Согласно указу президента РФ было создано Федеральное государственное унитарное предприятие "Запорожская атомная станция", куда вошел весь имущественный комплекс, профильные и непрофильные активы. Указ нужно выполнить неукоснительно и в полном объеме. Инвентаризировать будут все и тщательным образом — как в периметре станции, так и за ее пределами. Но все движется медленнее, чем того хотелось бы, по объективным и в то же время не зависящим от нас обстоятельствам.
— Россия будет переводить станцию на отечественное топливо или продолжит использовать американское от Westinghouse?
— Конечно, будем переводить на отечественное.
— Насколько сложен процесс перевода на отечественное топливо?
— Если бы не постоянные артиллерийские обстрелы, то, конечно, все было бы проще. Но сейчас для нас самая основная задача — пережить эту зиму, обеспечить теплом город, а главное — людей. Нужно понимать, что без тепла и сама станция в зимний сезон не сможет нормально существовать. Очень многие узлы и агрегаты завязаны на паре. Пар — это тепло. Недопустимо, когда очень дорогостоящая турбина обдается не паром, а водой. По вине Украины созданы угрозы вывода из строя оборудования колоссальной стоимости.
— Какова роль ТЭС в обеспечении электропитания ЗАЭС?
— Роль достаточно значимая. Для нас сегодня критическое значение имеют разбитые в результате артиллерийских обстрелов со стороны Украины открытые распределительные устройства, находящиеся на ТЭС. Она требует серьезного капитального ремонта, а многие ее узлы — замены. Этим занимается не только Росатом, но и другие профильные структуры. ТЭС функционировала до тех пор, пока не стала целью обстрелов.
— Насколько соответствует действительности информация о том, что в настоящее время ведется строительство специальной защитной конструкции вокруг площадки сухого хранилища отработавшего ядерного топлива (СХОЯТ)?
— Да, такое строительство ведется.
— А такие объекты вспомогательной инфраструктуры, как азотно-кислородная станция, емкости с турбинным маслом, с водородом, планируется защитить дополнительными конструкциями?
— Они уже не функционируют. Вследствие ударов украинской артиллерии они давно выведены из строя.
— Хватит ли топлива для дизель-генераторов?
— С топливом проблем нет, запасы созданы. Оно хранится в защищенном месте.
— Вы неоднократно говорили, что любой удар по инфраструктуре атомной станции может вызвать очень серьезный инцидент. К чему может привести удар по СХОЯТ, к примеру?
— Никто никогда не занимался исследованием последствий повреждения контейнеров с отработавшим ядерным топливом посредством нанесения артиллерийских ударов с точки зрения радиационной опасности. Надо понимать, какое количество контейнеров будет разгерметизировано, какое количество радиоактивного материала попадет во внешнюю среду, учитывать розу ветров в этот момент. Случай с Запорожской атомной станцией — уникальный. Еще ни одна атомная станция не подвергалась артиллерийским обстрелам.
Сотрудники ЗАЭС, обеспечивающие ядерную безопасность и спасающие мир от ядерной катастрофы, которую так планомерно и умышленно пытается организовать киевский режим, по сути, пишут новую главу истории атомной энергетики — героическую, но весьма не оптимистичную
О МАГАТЭ и ООН
— Как можете оценить действия МАГАТЭ относительно ситуации вокруг ЗАЭС?
— Что касается МАГАТЭ, то это организация, занимающаяся в первую очередь ядерной безопасностью. МАГАТЭ объективно не в состоянии влиять на действия военных. Это вне пределов компетенций и реальных рычагов влияния организации. Создание зоны безопасности, которое так активно продвигает руководство этого международного института, — длительный и очень непростой процесс. Но непременным и обязательным условием при этом является безусловное прекращение артиллерийских обстрелов, которые, как известно, осуществляет исключительно Украина.
При этом я не понимаю, что такое зона демилитаризации. На мой взгляд, это куда больше напоминает игру в красивые слова, нежели реально достижимое состояние вещей в условиях боевых действий. Сегодня первостепенное и определяющее значение имеет только одно — принципиальное решение о прекращении артиллерийского огня по Запорожской атомной станции, городу Энергодару и его окрестностям. Только в этом случае мы можем быть более или менее уверенными в предотвращении ядерной катастрофы. Любой договор, любое решение без раздела "Ответственность сторон" за неисполнение — это просто декларация, которую можно скомкать и выбросить в мусорную корзину. Она не стоит ничего. Если сторона берет на себя какие-либо обязательства, это предполагает понимание того, в чем будет состоять ответственность за несоблюдение, каким образом эта ответственность будет приведена в действие. А в этом случае она должна быть очень жесткой.
МАГАТЭ, к большому сожалению, на достижение такого рода договоренностей, принятие решений, обеспечение ответственности за неисполнение если и влияет, то в самой минимальной мере
Повторюсь, этот международной институт про ядерную безопасность в мирное время, но никак не в военное.
— ООН?
— ООН — организация с громким названием, но доказавшая полную неспособность в части недопущения и урегулирования военных конфликтов даже гораздо меньшего масштаба. Эта организация находится под доминирующим влиянием США и уже не раз и не два демонстрировала как в своих подходах, так и решениях крайний цинизм и двойные, тройные стандарты. Невозможно забыть, понять и принять поведение и действия ООН, когда, например, этой организацией было, с одной стороны, отказано в праве на самоопределение и защите абхазского народа в период абхазо-грузинской войны 1992–1993 годов и в то же время имела место легитимизация откровенно криминального режима Косова, незаконно провозгласившего независимость от Сербии. Не было предпринято ничего действенного для прекращения безжалостных бомбежек Белграда, уничтожения сербов, которых американцы наказывали лишь за право отстаивать территориальную целостность своего государства. Когда не было принято, по сути, ничего для того, чтобы остановить абсолютно необоснованное, противоречащее нормам международного права и принципам гуманизма вторжение американцев в Ирак. И при этом принимались жесткие и осуждающие резолюции на нанесение ударов по объектам военной инфраструктуры в целях уничтожения сил и средств украинских вооруженных сил, когда Российская Федерация предприняла специальную военную операцию с целью спасения населения Донбасса.
— Когда сменятся очередные наблюдатели МАГАТЭ на станции?
— Насколько мне известно, ротация наблюдателей — раз в месяц.
— Из каких стран должны приехать в следующий раз специалисты?
— Это закрытая информация. Но для нас это не столь важно. С инспекторами МАГАТЭ любой страны у нас складываются конструктивные отношения. Неважно, кто он: литовец, словак, канадец или испанец. Инспекторский состав МАГАТЭ вполне профессиональный и адекватный. Они все видят и понимают. С ними можно и разговаривать, и договариваться. Другое дело — эффективность миссии. Но это уже тема другого разговора.
— Финальный вопрос. Когда станция станет не зависимой от линий электропередачи со стороны Украины?
— Когда будут созданы альтернативные ЛЭП. На мой взгляд, реально об этом говорить только после того, как будет отодвинута в глубь Украины нынешняя линия фронта.