Россия — председатель Совета Безопасности ООН в сентябре, что, как оказалось, дает не только политические, но и логистические преимущества. Хотя постоянные представительства стран расположены в Нью-Йорке за пределами здания штаб-квартиры ООН, у председателя есть небольшой кабинет непосредственно у зала Совбеза. Именно здесь эксклюзивно для ТАСС постоянный представитель России при ООН Василий Небензя рассказал об ожиданиях от предстоящей недели высокого уровня Генеральной Ассамблеи ООН, отношениях с коллегами в Совбезе, а также поделился личными впечатлениями от Нью-Йорка.
— Неделя высокого уровня — напряженный период. Десятки двусторонних и многосторонних встреч, публичных выступлений и тематических мероприятий. Как вы, наверное, заметили, журналисты очень волнуются, а вы?
— Ответ короткий: нет.
— Потому что вы вообще не волнуетесь никогда?
— Стараюсь. Конечно, нет таких людей, которые никогда бы не волновались, но я уверен в нашей делегации. К нам едет министр [иностранных дел России Сергей Лавров], при котором мы вообще никогда не волнуемся. Делегация готова к Генассамблее. Так что поводов волноваться я не вижу.
— Можете назвать, скажем, три ключевые темы, самые важные для нас на этой Генассамблее?
— У нас есть свои приоритеты. Вопросы разоружения, например, наша инициатива о неразмещении первыми оружия в космосе. Международная информационная безопасность — недавно состоялась первая сессия рабочей группы открытого состава по этой теме. Решение о ее создании было принято на прошлой сессии Генассамблеи не без труда, с сопротивлением. Но сейчас все страны, в том числе те, кто этой инициативе сопротивлялся, включились в обсуждение. Наша работа по недопустимости фальсификации истории и пересмотру итогов Второй мировой войны. Тем более что следующий год будет годом 75-летия организации, а ООН — это детище, созданное по итогам Второй мировой войны.
— Эта неделя высокого уровня для России особенная. Именно в сентябре России выпало председательствовать в Совбезе. Это дает возможность определить, какие именно темы СБ ООН обсудит на министерском уровне. По какому принципу был сделан выбор?
— Темы для обсуждения в СБ в ходе недели высокого уровня были выбраны не случайно. Заседание по сотрудничеству в борьбе с терроризмом с региональными организациями— ШОС, СНГ и ОДКБ — будет полезным и важным. Ведь их вклад в предотвращение терроризма на евразийском пространстве весьма велик. Вторая тема — мир и безопасность в Африке. Африканские проблемы занимают большое, если не подавляющее место в повестке Совета Безопасности. Конфликты в Африке — серьезная угроза для всего мира. Это заседание мы готовили вместе с нашими друзьями, с африканской тройкой стран в СБ (ЮАР, Кот-д'Ивуар и Экваториальная Гвинея). Кстати, они очень признательны, что мы сразу подключили их к работе по организации заседания.
— Сейчас, пожалуй, наиболее горячая тема в международной повестке — ситуация вокруг атак на нефтяные объекты в Саудовской Аравии. Может ли во время недели высокого уровня быть созвано экстренное заседание Совбеза по этой теме?
— Исключать мы ничего не можем. У членов Совета, как и у всех членов ООН, всегда есть возможность выступить с инициативой провести экстренное заседание СБ по той или иной теме. Будет оно или нет, я вам сказать не могу. Надеюсь, что ничего экстраординарного, что бы заставило нас провести такое заседание, не произойдет. Если вы намекаете на ситуацию в Персидском заливе и вокруг Ирана, то, несомненно, эта тема будет фигурировать и в выступлениях многих стран-членов и обсуждаться в самых разных форматах и конфигурациях.
— Как вы считаете, остаются ли шансы на реализацию инициативы президента Франции по организации переговоров между США и Ираном?
— Это трудно предсказать. Мы отвечаем за себя, а не за других. Все может быть, а может и не быть. Россия отстаивает необходимость сохранения Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе (СВПД). Поддерживаем любые разумные инициативы, направленные на восстановление баланса в ядерной сделке, нарушенного после одностороннего выхода из нее США и введения целой череды нелегитимных санкций против Ирана.
Мы поддерживаем любые разумные инициативы, направленные на восстановление баланса в ядерной сделке, в том числе и предложенную президентом Франции Эмманюэлем Макроном. Хотел бы подчеркнуть, что мы никогда не прекращали совместную работу с остающимися участниками СВПД по поиску взаимоприемлемых решений, существующих проблем в его выполнении. Тема иранской ядерной сделки, конечно же, будет обсуждаться в ходе недели высокого уровня.
— А будет ли подниматься сирийская тема? Как вам спецпосланник генерального секретаря Гейр Педерсен, который уже более полугода возглавляет ооновские усилия на этом направлении?
— Ответить на вопрос, как мне Педерсен, сложно. Он же не девушка, чтобы мне нравиться. Он делает свою работу, мы поддерживаем то, что он делает. Он заинтересован в создании сирийского Конституционного комитета, но не все в этом плане зависит только от него. Он искренне стремится завершить этот процесс.
Кстати, голосование в Совете Безопасности (состоявшееся 19 сентября — прим. ТАСС), когда мы вынуждены были не пропустить так называемую сирийскую гуманитарную резолюцию (на самом деле никакую не гуманитарную, а политизированную), — это в том числе попытка ряда известных стран дискредитировать очень серьезные усилия России накануне объявления о создании Конституционного комитета.
— Когда может последовать долгожданное объявление?
— Я знаю, что мы очень близки. В Анкаре на саммите астанинской тройки завершилось согласование состава Конституционного комитета, что очень долго было камнем преткновения. Осталась пара штрихов, чтобы согласовать окончательно все детали. Я искренне надеюсь, что такое решение будет объявлено до завершения нашего председательства (конец сентября — прим. ТАСС). 30 сентября мы будем обсуждать ситуацию в Сирии в Совете Безопасности, брифинговать будет Гейр Педерсен. Я надеюсь, что это будет брифинг, на котором он сообщит о создании комитета.
— Что вы можете сказать о решении ООН провести расследование авиаударов в Идлибе?
— Это решение принял генеральный секретарь, это внутренняя комиссия, которая, как я уже говорил, должна не разобраться, кто правильно или неправильно что-то делает в Идлибе. Она должна в первую очередь разобраться с тем, как ООН участвует в механизме деконфликтинга. Я уже говорил и в СБ, и на специально созванной пресс-конференции, что Москва очень часто получает от ООН недостоверные данные как о месте расположения объектов, входящих в список деконфликтинга, так и о так называемых пораженных объектах. Потом оказывается, что все эти объекты живы-здоровы, стоят на месте неповрежденные. Теперь мы регулярно получаем такие сведения (от Минобороны РФ о недостоверности получаемых от ООН данных — прим. ТАСС) и найдем способ донести их до ООН, до тех структур, с которыми напрямую взаимодействуем в рамках механизма деконфликтинга. А они уж пусть представят эти материалы комиссии по расследованию, которая, несомненно, должна будет учесть их в своих выводах.
На поверку оказывается, что большая часть сообщений, на которых строятся обвинения против России и Сирии, является фейком. Вот и все
— За последние месяцы Совбез значительно обновился. Сменились постпреды Китая, Франции, а буквально неделю назад прибыла новая постпред США Келли Крафт. Как вам в новой компании?
— Мне в новой компании комфортно. Все новые люди — профессионалы. Кто-то, как китаец с французом, уже работали в ООН, они прекрасно знают, куда они приехали, чем они будут заниматься. Келли Крафт, насколько я знаю, тоже не чужой человек в Нью-Йорке. Она говорила, что знала тут многих, в том числе моего предшественника Виталия Ивановича Чуркина.
Но на вопрос о том, "что у меня с Крафт", пока отвечать рано
Она ко мне приходила с визитом вежливости, мы с ней пересекались на ряде мероприятий. Она демонстрировала готовность к конструктивному сотрудничеству, как и я. Мы всегда говорим, что готовы конструктивно сотрудничать с американской стороной, это действительно так. Но выводы пока делать рано, Крафт тут без году неделя. Она регулярно ходит на заседания СБ, говорила о том, что у нее есть желание активно войти в курс дела, и я это желание приветствовал. По ходу будем смотреть, но контакт установлен. Она, похоже, человек доброжелательный и стремится наладить профессиональные и личные отношения.
— Как вы в целом оцениваете динамику отношений с США?
— Для улучшения сотрудничества с США на площадке ООН необходимо прежде всего качественное улучшение наших двусторонних отношений. А какие они сейчас — вы сами знаете. Несмотря на все известные сложности, мы все же рассчитываем на то, что здравый смысл возобладает. Чтобы избежать хаоса, в котором нет никаких правил, ограничений и законов, нужно скорейшим образом начать серьезный диалог без двусмысленностей и по существу. В частности, через возобновление полноценного диалога по обеспечению стратегической стабильности.
— А насколько вообще принципиальна именно личность постпреда?
— Конечно, личность человека оказывает влияние на стиль работы, но принципиально ничего не меняется. Делегации в ООН отстаивают позиции своих стран на основе инструкций, которые они получают из центра. Но, конечно, свои штрихи вносит каждый человек, в зависимости от его, как говорится, фенотипа. От этого зависит то, как он ведет свою линию в СБ. У меня нет оснований жаловаться ни на предшествующих постпредов, ни на вновь прибывших. Мы быстро нашли общий язык, хорошо и плодотворно общаемся.
— Всегда хотела спросить, а в МГИМО учат этому — умению находить общий язык, основам психологии?
— Основы психологии есть, но специального предмета "как найти общий язык", конечно, нет (смеется).
— Многие делегации, в том числе иранская, сирийская и венесуэльская, на этой Генассамблее столкнулись с визовыми проблемами. Ведет ли Россия по этой теме диалог с ООН?
— Я надеюсь, что это ООН ведет такой диалог со страной расположения штаб-квартиры. Это не наша задача — быть посредником в этом диалоге, но, конечно, мы обсуждаем эту проблему в рамках комитета по сношениям со страной пребывания.
То, как страна-хозяйка поступает в отношении некоторых стран-членов, — это, конечно, недостойно такой великой страны, как США. Они вводят абсурдные ограничения, например тем же иранцам, которые должны ходить "по ниточке" между своей миссией и ООН. Шаг вправо, шаг влево считается побегом.
Я видел сообщение о том, что передвижение кубинских дипломатов ограничили только Манхэттеном. Американцы не только затягивают выдачу виз, но порой и не выдают визы, как было с нами в прошлом году, когда не выдали визу главе нашей делегации на комиссии ООН по разоружению. Это, конечно, ставит под вопрос добросовестность выполнения США своих обязательств. А угрозы невыдачи виз главам ряда государств, приезжающим на неделю высокого уровня, — это попытка давления и шантажа с их стороны.
— Тем, кто все же смог добраться до Нью-Йорка, что бы вы советовали посетить, если есть всего пара свободных часов? Вообще вам нравится Нью-Йорк?
— Да, для меня Нью-Йорк — город не чужой, я в нем провел много лет раньше (Василий Небензя в 1996–2000 годах работал в должности советника, затем старшего советника постпредства РФ при ООН — прим. ТАСС) и приезжал сюда часто.
Нью-Йорк — не тот город, который ты готов полюбить с первого взгляда, я не верю тем людям, которые говорят это
Но когда поживешь в нем, начинаешь проникаться, понимать, что это действительно великий город, тут есть чем заняться, на что посмотреть. Другое дело, что сейчас у меня для этого времени гораздо меньше. Тем, кто оказался в Нью-Йорке впервые, а времени мало, я посоветовал бы сходить в Метрополитен-музей. Это один из моих любимых музеев, да и один из лучших музеев мира.
— А на выставку инструментов известных рок-музыкантов уже успели сходить?
— Пока нет. Схожу после недели высокого уровня.
Беседовала Мария Хренова