Иван Ургант в разгар пандемии не прекращал съемки программы "Вечерний Ургант". И 4 сентября передача начинает новый сезон. В интервью ТАСС Иван рассказал, по какому принципу зовет гостей в студию, придет ли на программу Ширвиндт и когда выйдет проект "Страна, которую так и не открыли". Кроме того, телеведущий сообщил, в каких случаях носит маску, какое место называет "храмом" и разгадал ли тайну "струи бобра".
— Иван, когда подьезжала к "Останкино", думала, жизнь здесь замерла, смогу нормально припарковать машину. Но нет. Жизнь в "Останкино" не останавливалась и во время пандемии?
— Останавливалась. Одно время парковали машины спокойно. Доезжали за 40 минут из любой точки страны до "Останкино". Жили другой жизнью. Как будто год 1982-й у нас здесь был. С точки зрения количества людей и транспортных средств. Я, признаться, в "Останкино" бываю всего в двух-трех местах: это студия, наш офис и входная зона. Иногда черт заводит меня в палатку, где продается недорогая высококалорийная еда. Но, в принципе, больше нигде не бываю. Вот все сказал, а про храм забыл! Естественно, захожу в кабинет генерального директора телеканала. Людей и сейчас немного. Говорят, что многие из сотрудников "Останкино" пока по-прежнему находятся на удаленном рабочем процессе.
— Обратила внимание, что практически все носят маски. А вы, как вижу, не носите.
— Ношу, но ровно до того момента, пока не зайду в гримерку...
— В чистую зону?
— Да, спасибо огромное, я тоже для себя называю гримерку "чистой зоной". В коридорах и на входе ношу маску, лифт — обязательно. Даже так скажу.
Если кто-то заходит в лифт без маски, а мы все в масках, то стоим и осуждаем их немым презрительным укором. Мы и так всех осуждаем, что уж говорить. Особенно если они выходят не на нашем этаже. Но если они еще и без маски — тут мы просто их проклинаем
— Наверное, это и правильно. Все говорят, что ходить без масок и расслабляться нам еще рано.
— Мне кажется, расслабляться нам...
— Не судьба?
— Вот именно. Хотел сказать: "Расслабляться нам пока рано" — но, действительно, может, и не судьба. Где у нас написано слово "расслабляться"? В Конституции РФ это слово есть?
— Вы про конституцию уже с поправками говорите?
— Да, там много чего изменили, но слово "расслабляться" не добавили. В нашем гимне, в любой его редакции, в тексте Сергея Михалкова тоже слово "расслабляться" отсутствует. Так с чего мы решили, что должны расслабляться? Конечно, хотелось бы, но, мне кажется, если имеется у людей внутренняя ответственность, надо быть еще начеку. У меня несколько человек на днях рассказали, что заболели коронавирусом. И знакомые, и родители у кого-то. Все мы надеемся, что это уже не тот вирус, что он уже мутировал, что он не такой сильный, что не будет такой летальности, как в первые месяцы, но чувство пока тревожное.
— Вы же не останавливали сьемки во время пандемии?
— Мы снимали, да.
— Как вам этот опыт? Вы общались с некоторыми гостями через Zoom, снимали без зрителей. Но, мне кажется, вы человек, которому важен словесный пинг-понг.
— Пинг был, отсутствовал понг. Количество понга сильно уменьшилось. Атмосфера передачи стала другой. Конечно, по зрителям скучаем. Хочется верить, что это взаимно, нам всегда приятно, когда приходят новые люди. Ты каждый раз под них подстраиваешься. Бывает, что они очень расположены, бывает, что не очень. Бывает, что они мои юмористические потуги улавливают и понимают, про что шучу, бывает, что нет. Ты вышел, перед тобой 150 человек — это же приятно.
В отсутствие зрителей все коллеги садились на их места. Но это другая атмосфера. Такого междусобойчика и квартирника, что тоже приятно. Такую атмосферу я тоже люблю, потому что очень люблю своих сотрудников и коллег, ценю их умение смеяться, когда тебе не смешно
В этом сезоне будем пытаться пойти на странный компромисс. Будем приглашать зрителей, но совсем по чуть-чуть. Будем их тщательно огораживать от любого воздействия и себя огораживать от них, чтобы не произошел обмен вирусами. Их будет уже не 150 человек, а шесть или семь. Будет возможность с ними поговорить.
— То есть это даже не шахматная рассадка?
— Да, точечная.
— Как-то будут люди отбираться? Может, какой-нибудь конкурс?
— Никаких конкурсов. У нас кто хочет, тот приходит. Просто раньше был конкурс один человек на место, сейчас чуть больше. Попробуем. Мы сами не понимаем, как себя в этой ситуации вести. Понимаем одно — что полная студия людей пока невозможна. Мы не хотим подвергать опасности в том числе и самих зрителей, которые приходят. А делать "шахматную рассадку" — сложная вещь. Мы же не можем их "шахматно" заводить к нам. Может, будем постепенно увеличивать количество зрителей, посмотрим.
— А по поводу гостей понятно?
— Гости и в разгар пандемии приходили, с ними проще. Кстати, такого не было нигде в мире, потому что мои коллеги за океаном перешли на полный режим дистанции. Мы дистанцию оставили, тоже делали Zoom-интервью. Но даже в тяжелую пору гости были. Конечно, в масках, конечно, мы с ними не целовались троекратно при встрече, стараясь оставить максимальное количество слюней на щеке. В итоге не заразились и не заразили.
Думаю, с гостями будет так же, как раньше. Спасибо всем людям, которые приходят, и надеюсь, что тоже ответственно к этому подходят. Мы тут сдаем периодически тесты, анализы, помещения дезинфицируем. На входе температуру измеряют. Некоторые говорят: "Да зачем температуру мерить, какая разница?" Мне кажется, это имеет значение, отсев все же идет.
— Есть у вас какое-то понимание по персоналиям? Кого будете звать в новом сезоне?
— Это люди, у которых произошло что-то важное летом, яркое. В первую программу зовем актерский состав сериала "Чики", который, по-моему, стал главным сериалом лета. Это большой успех. Еще гость — Петр Ян, наш спортсмен, который стал вторым чемпионом UFC после Хабиба Нурмагомедова. Это тоже произошло этим летом, тоже повод его позвать. У кого-то начинаются премьеры телевизионных передач, кинопремьеры. Реагируем на то, что происходит вокруг. Иногда зовем кого-то просто потому, что давно его не видели.
У меня не стоит вопрос: не позвать ли нам Ширвиндта? Стоит вопрос: когда позвать Ширвиндта? Всегда! Каждый сезон начинаем, говорю: "Давайте позовем Ширвиндта первым гостем". Сейчас читаю его книгу, там как раз его размышления о том, сколько он еще будет возглавлять Театр сатиры. Ходят разные слухи, но официально ничего не объявлено, непонятно, останется он худруком или уйдет, станет почетным президентом Театра сатиры или просто хозяином сатиры, ее изобретателем. Но нам неважно, все равно его с удовольствием позовем, как с Валдая вернется. Он может хоть каждые два дня к нам ходить, мне все равно. В этих случаях говорю: "Это моя передача, что хочу, то и делаю, зову кого хочу".
— Кстати, вы действительно похожи на Ширвиндта, он тоже постоянно острит. Как вам живется в этом образе? Слышала от людей, которые занимаются вместе с вами благотворительностью, что реальный образ очень отличается от экранного. И вряд ли же вы приходите домой и сбиваете всех с ног своими шутками?
— Я стараюсь вообще никого не сбивать с ног шутками. Как известно, в нашей стране есть масса других способов сбить человека с ног. Но не могу сказать про себя, что я в обычной жизни совсем уж другой.
— То есть это не на 100% все же маска?
— Разве я мог бы признаться, что снимаю свой клоунский колпак и дома надеваю кимоно, расшитое драконами?
Когда мы думали про передачу "Вечерний Ургант", мне было важно, чтобы зритель понимал, где я настоящий. Это такая степень предварительного интима
Ширвиндт в последней книге пишет, что живет с ощущением, будто, куда бы он ни пришел, ему говорят: "Давай репризу, давай, шути!" У меня никогда не получалось шутить, когда надо шутить. Мне кажется, я плохой игрок в КВН. Когда надо выйти и на счет три пошутить. Так не умею.
— Нередко вы в начале программы высказываетесь на очень актуальные темы...
— Не будем сластить пилюлю. На очень актуальные темы — не всегда. На довольно актуальные — да. Стараемся в меру своих способностей и не забывая про инстинкт самосохранения.
— Сейчас еще есть темы, на которые хотели бы высказаться?
— На все темы, на которые хочу высказаться, я высказываюсь. Тут меня просто не заткнуть. Сижу, говорю, говорю, коллеги и родственники даже дают мне какой-нибудь фрукт, чтобы я хоть немного челюсти сжал. Что касается публичных высказываний — для этого есть наша передача определенного жанра с определенными рамками. Вот, собственно, и все. Я тут летом решил пересмотреть фильм "Секретный фарватер". Иногда нам тоже приходится лавировать между подводными минами. Хотя подождите. Лодка там фашистская? Тогда это плохой пример.
— Меж тем уже 1337 выпусков "Вечернего Урганта" вышло. Много.
— Мы восемь лет снимаем передачу. Если взять и посмотреть все выпуски с ходу, то многовато будет, конечно. Самое нелепое, что я уже некоторые вещи не могу удержать в голове. У меня достаточно развита память, но она, к сожалению, подводит. Начинаю переспрашивать: "Так, а мы это делали? Так, а мы с этим человеком встречались?" И это не в обиду кому-то. Не потому что человек неинтересный и передача не получилась, просто действительно их было довольно много.
— В вашей фильмографии на сегодняшний день "Елки последние" — это ваш последний фильм. Они реально последние? Что-то планируете?
— Надо отдать должное моим коллегам-кинематографистам, они предлагают роли, присылают сценарии. Но сейчас расскажу, как в 95% случаев выглядят эти предложения. Один пример. Мне прислали сценарий, довольно известный режиссер, интересные сюжетные ходы, четыре серии. Показали мне то, что уже снято. Понимаю, что хороший сериал. Симпатично. Но все четыре серии мне читать и искать, где там моя сцена, не хотелось. Говорю: "Вы не могли бы прислать мои сцены, текст мой показать?" "Конечно, пришлем!" — отвечают. И присылают. Там написано: передача "Вечерний Ургант". И мой текст: "Встречайте! На сцене..." И имя героя. Вот такая роль.
— Камео.
— Я уже в таком образе сыграл один раз, сейчас еще один раз снялся. Отказываюсь чаще, чем соглашаюсь. Два раза согласился, это были проекты, которые продюсировал мой друг Сергей Светлаков. Не могу сказать ему "нет". Но подумал, что если в каждой кинокартине буду появляться в этом образе, совсем расстроится зритель. Скажет: "Может, мы в кино ходили, чтобы отдохнуть от него, а тут снова не предоставилась такая возможность".
— То есть планов в кино пока нет?
— Не то чтобы я сидел и ждал роль Лопахина. У меня очень много времени занимает основная работа, не могу позволить себе два месяца сниматься в кино. Помню, как-то читал сценарий, на четвертой странице понял, что это феноменальная история. И в итоге этот сериал потрясающий успех ждал. С теплой грустью вспоминаю свой отказ.
— Много слухов ходит про то, что вы когда-нибудь возродите программу "Прожекторперисхилтон". Есть надежда?
— У нас после закрытия программы была пара концертов, мы делали их втроем с Гариком (Мартиросяном) и Сережей (Светлаковым). Думаю, такой формат продолжится. В рамках телепередачи на данный момент не вижу этот проект.
У нас была попытка войти в ту же воду, и, как мне кажется, этой попыткой были разочарованы и зрители, и мы. Химии, которая была в тех первых четырех годах существования передачи, не получилось. Но вспоминаю с теплотой, иногда душной августовской ночью включаю в интернете какие-то куски, пересматриваю. Это был замечательный период нашей жизни, и мы по-прежнему с радостью и с теплом встречаемся, когда готовимся к концертам.
— У вас с Владимиром Познером должен выйти документальный фильм-путешествие "Страна, которую так и не открыли". Про Японию.
— Название будет другое. Надеюсь, фильм выйдет в январе. Япония — одна из моих любимых стран, мне было там так хорошо! Опять же из-за "Вечернего Урганта" не мог проводить там столько времени, как когда-то в Америке, во Франции или даже в Италии. Мы ездили на все майские праздники. Провели там две недели, потом еще прошлой осенью доснимали.
— Меня название фильма зацепило. "Страна, которую так и не открыли". Мы же все сейчас так ждем открытия границ. Сначала подумала, что это про карантин...
— С пандемией фильм, конечно, никак не связан. Но я как раз считаю, что сейчас будет любопытно этот фильм смотреть, потому что он снят до пандемии. Кажется, мы все изменились. Сейчас такой фильм не было бы возможности снять.
— А в целом как относитесь к тому, что сейчас в большинство стран невозможно полететь?
— Жду не дождусь, когда откроют границы. Очень хочу поехать в Японию и показать ее детям. Что касается всей ситуации, у нее есть очевидные минусы.
Конечно, хотелось бы, чтобы люди говорили, как они любят свою страну, когда границы открыты. Это как сыр — хорошо любить российский, когда рядом есть и другой. Тогда это настоящая любовь. Восторженные отзывы всех наших краеведов рассматриваю через призму закрытых границ
— Сами где-нибудь побывали летом?
— В силу этих исключительных обстоятельств с семьей поехал путешествовать по ближайшему Подмосковью и Ленинградской, Ярославской, Владимирской областям. Далеко не забирался, на Алтай не ездили, на Камчатку не летали и по Енисею не сплавлялись. И тем не менее присоединюсь к общим восторженным восклицаниям. Скажу, что очень красиво, очень интересно, очень здорово мы провели это лето. Конечно, мне не хватило моря. Но Карелия меня потрясла, невероятная красота. Буду ставить эти маршруты в свои дальнейшие планы. Даже когда границы откроют.
— Нет желания снять об этом кино?
— У нас возникло желание сьездить в гастрольный тур с "Вечерним Ургантом". Такая мысль у нас была, может, удастся когда-нибудь это в жизнь претворить. Что касается документального фильма, много снимается подобных картин про Россию и про людей. "Одноэтажную Россию" мы с Владимиром Владимировичем не планировали снимать, но в принципе это очень интересно.
Неожиданно для себя открыл, что в России дороги есть хорошие. И гостиницы есть симпатичные, и люди очень гостеприимные. И цены очень высокие, как в Италии или во Франции. В этом мы соответствуем. Вот чего я ни разу не видел, проезжая, например, из Лукки во Флоренцию, так это человека, который стоит на трассе с большим плакатом, на котором написано "Струя бобра". Тогда как на Ярославском шоссе мне эти знаки попадались с такой периодичностью, что возникло подозрение, что дорогу от Москвы до Ярославля сначала разметили бобры, а потом уже положили асфальт.
— Струя бобра? А что это значит?
— Я получил эстетическое наслаждение от факта прочитывания этого постулата, а вот глубже погрузиться в тему пока не хватило смелости.
Беседовала Наталья Баринова