Сейчас Голливуд переживает новый виток увлечения гигантскими монстрами. "Тихоокеанский рубеж", ставший гимном любви японским фильмам о кайдзю (с японского "странные существа", самый известный из них — Годзилла), обзавелся сиквелом. Компания Legendary Pictures выстраивает собственную киновселенную по примеру "Мстителей", где схлестнутся Кинг-Конг и Годзилла. С форматом экспериментирует даже авторское кино: в картине "Моя девушка — монстр" алкоголики на детской площадке начинают поневоле управлять гигантскими существами, разрушающими Японию.
В свежем "Рэмпейдже" злокозненные научные эксперименты порождают на свет здоровенную гориллу-альбиноса, колоссального летающего волка и исполинского крокодила с бивнями. Гоняется за этим разбушевавшимся зоопарком бывший рестлер Дуэйн "Скала" Джонсон, играющий ученого-приматолога, что вносит довершающий абсурдный штрих в местный сюжет.
Своей незатейливой идеей фильм обязан одноименным видеоиграм. Обезьяна Джордж, волк Ральф и ящер Лиззи в первоисточнике были мутировавшими людьми и очевидной калькой с популярных образов: Кинг-Конга, оборотня и Годзиллы. Из их переезда в кинотеатры получился ожидаемо глупый, но веселый и задорный аттракцион, внушающий благоговение перед разрушительной мощью зверушек. Толику душевности этому кавардаку придает трогательная дружба между "Скалой" Джонсоном и гориллой.
Конечно, один из них — перекачанный монстр, а второй — всего лишь компьютерный спецэффект, но выразительная игра CGI-обезьяны заставляет поверить в химию между персонажами. Реальность такова, что 3D-модельки уже выглядят убедительнее иных актеров, хотя в противостоянии с Дуэйном это не так уж и сложно
Первые ласточки
В былые времена большие страшилища не могли похвастаться такой правдоподобностью, но отличались рукотворным шармом. Одного из первых крупных киномонстров соорудили для "Нибелунгов" (1924) Фрица Ланга. Механизированный дракон насчитывал 18 м в длину, изрыгал настоящий огонь и управлялся 15 операторами, большая часть из которых пряталась внутри куклы. Схожим образом функционировал и 11-метровый Змей Горыныч из советской "Василисы Прекрасной" (1939) за авторством Александра Роу.
В Голливуде использовали более дорогой и трудоемкий подход. В "Затерянном мире" (1925) по роману Конан Дойля специалист по спецэффектам Уиллис О’Брайэн оживил динозавров в качестве миниатюрных моделей, анимируемых при помощи покадровой анимации. Каждый кадр фотографировался отдельно, а в промежутках фигурки шевелились вручную. Для совмещения с живыми актерами придумывались различные хитрости вроде проецирования заранее отснятого изображения на фон в нужных сценах.
В 1933 году О’Брайэн тем же путем поколдовал над "Кинг-Конгом": игрушечная горилла в 60 см в высоту на экране казалась 7-метровым верзилой. Стоп-моушен активно практиковался и легендарным учеником О’Брайэна Рэем Харрихаузеном, который создавал киномонстров вплоть до 80-х, пока в обиход не вошли продвинутые аниматронные куклы, а затем и компьютерная графика. Кинг-Конг же стал иконой массовой культуры — не в последнюю очередь благодаря своей трагической сущности: чудовище насильно вырывали из естественной среды обитания, после чего его губила любовь к красавице.
Ядерная паранойя
Настоящий бум огромных монстров пришелся на 50-е годы. Когда Рэй Брэдбери написал рассказ "Ревун" о проснувшемся динозавре, киношники как раз разрабатывали картину с похожим сюжетом. Они выкупили у знаменитого писателя права, дабы его имя придало благообразности рекламной кампании, хотя могли бы и не усердствовать. Оригинальные находки в "Чудовище с глубины 20000 морских саженей" (1953) легли в основу извечной формулы для всего жанра. Именно в этом фильме впервые догадались увязать атомную угрозу и гигантских ящеров: динозавр пробуждался из-за ядерных испытаний и крушил Нью-Йорк.
Бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки, долго отзывались эхом в кино, которое воплощало страх перед ядерным оружием в образах хтонических монстров. Данный сюжет тиражировался подражателями бессчетное количество раз. Популярной его вариацией стали радиоактивные мутации — в фильме "Они!" (1954), например, людей терроризировали громадные муравьи.
Король Монстров
Лучше всего идея о бомбах и сердитом динозавре прижилась в Японии, где в 1954 году вышел "Годзилла" Исиро Хонды и запустил нескончаемую волну постановок о кайдзю. Король Монстров озарил своим присутствием уже 32 фильма (рекорд Гиннесса, между прочим) и успел за это время превратиться в своего рода национального героя, который защищает Землю от нападений других существ. Несколько лет назад ему даже подарили японское гражданство. Для жителей Страны восходящего солнца, привычных к частым землетрясениям, тайфунам и цунами, кайдзю также олицетворяют стихийные силы природы.
На Востоке прикинули, что стоп-моушен слишком разорителен, и поступили проще: стали помещать мужчин в резиновые костюмы, в которых они топтали миниатюрные города. Чтобы движения смотрелись увесистей и медленней, они снимались с повышенным количеством кадров в секунду.
В первом костюме Годзиллы начисто отсутствовала вентиляция. Находиться в нем больше трех минут было невозможно: в перерывах актера вытаскивали и сливали целую чашку его пота. В итоге бедняга похудел на 9 кг
Восстание природы
Также в 50-е оформилась расхожая завязка, где человечество наказывалось за безответственные научные эксперименты и вмешательство в естественный ход вещей. Например, в "Тарантуле" (1955) опыты ученого приводят к созданию гигантского паука-убийцы.
Подобный зачин распространен до сих пор: в "Парке Юрского периода" (1993) выходят из-под контроля динозавры. Блокбастер Спилберга стал знаковым еще и с технической точки зрения: в нем органично совместили огромные роботизированные куклы ящеров с компьютерной графикой.
Ядерную угрозу впоследствии сменила экологическая: слив токсических отходов в окружающую среду нередко оборачивается возникновением новых киномонстров. Особенно выделяется корейский ужастик, окрещенный у нас как "Вторжение динозавра" (2006), хотя его невообразимое чудо-юдо скорее походит на уродливый гибрид рыбы и амфибии со множеством пастей.
Современный ренессанс
После бурных 50-х поток фильмов о гигантских страшилищах в США схлынул: в последующие десятилетия они напоминали о себе в основном разовыми акциями вандализма. Впрочем, в новом тысячелетии монстры не дремлют, и их количество постоянно растет. Во многом это связано с засильем компьютерной графики, позволяющей отрисовывать чудищ и разруху как никогда просто. Даже в Японии актеры нехотя повылазили из резиновых костюмов, что незамедлительно сказалось на размерах Годзиллы и других кайдзю (оригинал возвышался на 50 м над землей, новые версии перевалили за 100 м).
Благодаря графике удается и не мучить артистов, и делать при этом быстрых и правдоподобных существ. Реалистичности придает технология захвата движения, когда актеры обвешиваются датчиками и отыгрывают движения монстров, на основе которых создается 3D-модель.
При этом каких-то новых идей в жанре практически не возникает: в почете нынче ремейки и перезапуски. Свежий подход порой проскальзывает лишь в форме подачи: "Монстро" (2008) удивило псевдодокументальной манерой съемки и интригующим маркетингом.
В Голливуде потихоньку затух тренд на зомби и вампиров, и теперь ушлые продюсеры проверяют, насколько эффективно чудовища вытягивают деньги из зрителей. Мотивы пусть и не самые благородные, но любителям хлеба и зрелищ они на руку: мало что способно заставить сердце замирать так, как вид грозных и величественных исполинов на экране.
Николай Долгин