Кристофер Нолан — один из немногих режиссеров, кому удалось достичь звания автора (как любят говорить в синефильских кругах — auteur) без какого-либо урона для коммерческого успеха. Ему хватило воли и таланта, чтобы продвигать свои оригинальные идеи в тонущем от ремейков Голливуде, заработать на этом состояние и стать известным на весь мир. Он снимает "умные" многомиллионные блокбастеры на пленку, чурается спецэффектов и считает, что его фильмы можно показывать только в кинотеатрах. Нолан, наверно, единственный мейнстримовый режиссер, в описании стиля которого употребляют такие слова, как "эпистемологический" и "солипсическая перспектива", но при этом его поддерживает огромная армия фанатов по всему миру, возведшая режиссера в неоспоримый статус гения.
У Нолана никогда не было особых сомнений по поводу своего призвания — с самого детства он бегал с видеокамерой в руках, снимал любительские фильмы, восхищался работами Стенли Кубрика и Джорджа Лукаса и, когда нашел работу в Лондоне, решил вложить собственные деньги в свой первый полнометражный фильм. "Преследование" рассказывает о писателе, который от скуки начинает следить за случайными людьми в городе, но затем это увлечение перерастает в обсессию. Нолан вложил в картину всего три тысячи фунтов и снимал ее по выходным с друзьями. Спродюсировала ее тогда еще его подруга, а позже жена Эмма Томас, которая с тех пор занимается всеми проектами мужа. Несмотря на свой очень скромный бюджет, фильм заинтересовал критиков и продюсеров на фестивалях, и тогда Нолану предложили уже гораздо большую сумму на его новый проект. Как выразился сам режиссер, после этого он никогда не оглядывался назад.
Нолана заинтересовал рассказ его брата Джонатана о мужчине, который хочет отомстить за смерть жены, но при этом не обладает краткосрочной памятью. Режиссер экспериментировал с временем и нелинейным повествованием еще в "Преследовании", но в "Помни" он решил довести эту идею до предела: вместо того чтобы рассказывать историю в обычном порядке, он решил начать с конца. Первый кадр фильма — его последний. Часть фильма идет от последней сцены к первой, а вторая состоит из флешбэков, которые рассказывают нам предысторию героя. Эти две временные линии идут навстречу друг другу, пока не встречаются посередине. Такой способ повествования был не просто остроумным, но инновационным — Нолан деконструировал нарратив картины и изящно собрал его составляющие воедино, не потеряв при этом ясности сюжета. Впоследствии, как и для героя "Преследования", увлечение превратится в одержимость, и Нолан возьмет за привычку постоянное заигрывание с пространством и временем, а также и с самим зрителем.
В "Помни" прослеживаются все основные мотивы его творчества: изменчивость времени, ненадежный рассказчик, субъективная камера и зыбкость реальности. Его главные герои обычно одинокие, запутавшиеся, одержимые люди, потерянные в лабиринте фильма, из которого нет выхода. Чем дальше, тем больше с каждой картиной эти лабиринты становятся мрачнее и запутаннее, а искать выход из них — все утомительнее
Ремейк норвежского психологического триллера "Бессонница", который стал билетом Нолана в Голливуд, — тоже исследует тему измененного сознания, где ни сам герой, ни зритель точно не знают, что сон, а что реальность. Несмотря на схожесть темы "Бессонницы" с режиссерскими изысканиями Нолана, это, наверно, самый ненолановский его фильм. Все-таки британцу гораздо проще развивать свои собственные идеи и иметь полный контроль над процессом производства. Его следующий проект несмотря на то, что был основан на популярных комиксах, стал по-настоящему авторским. Если вселенную Marvel возродил "Железный человек" Джона Фавро, то "Бэтмен: Начало" стал перезагрузкой вселенной DC. Конечно, таких слов, как "перезагрузка", тогда еще никто не употреблял, но режиссер предложил невероятно простую, но тем не менее новую для развлекательного кино вещь: относиться к нему не как к развлечению, а с полной серьезностью и основательностью.
В руках Нолана комикс про плейбоя, филантропа и миллионера Брюса Уэйна, который по ночам переодевается в летучую мышь и борется с преступностью, превратился в настоящий неонуар, мрачный и ультимативный. Этот стиль настолько пришелся по вкусу зрителям и студии Warner Bros., что практически сделал ее своим пленником: вселенная настолько увлеклась всем темным и мрачным, что только сейчас начала постепенно освобождаться от пелены этой тяжеловесной серьезности, которой заразил ее Нолан. После невероятного успеха фильма британец снял еще две части про Бэтмена, сыскавшие все такой же финансовый успех: "Темный рыцарь", например, собрал более миллиарда долларов по всему миру и восемь номинаций на "Оскар". Сейчас многие любят рассуждать о возрастающем успехе фильмов по комиксам в фестивальных кругах и на престижных премиях, и первые шаги к этому сделал именно Нолан.
Каким бы масштабным фильм ни был, британец предпочитает все контролировать сам и обходится без второй съемочной группы, которая обычно отвечает за экшен сцены и каскадеров. По его словам, если ты не хочешь снимать экшен, зачем тогда браться за боевик? В общем, его логика понятна, но многие критики отмечают, что именно экшен является не самой сильной чертой режиссера, и в том же "Темном рыцаре" иногда довольно сложно разобраться с тем, что происходит на экране. Несмотря на свою любовь к новаторству в кино, Нолан — ужасный традиционалист. Он не любит спецэффекты, снимает только на пленку, ходит на работу в одном и том же костюме и так не завел себе электронную почту и телефон. Это никак не мешает ему создавать зрелищные, воистину мегаломанские проекты, чьи идеи теряются на фоне их архитектуры.
В перерыве между съемками трилогии о Бэтмене Нолан снял "Престиж" о двух враждующих иллюзионистах. Сюжет фильма настолько запутан, что забывается после каждого просмотра, так же как и большая разгадка, которая в итоге стала визитной карточкой режиссера. Фильмы Нолана уже сложно представить без какой-либо тайны, сюжетного твиста, который меняет весь их смысл. Эта тайна настолько тщательна скрыта за слоями реальности и различными временными перспективами, что отгадать ее невозможно. Нолан — настоящий киноархитектор. Процесс создания фильмов для него — это смешение интуиции и геометрии, пространство его картин — невероятно сложное, но точно сконструированное и четко расчерченное, а их ритм определяют математические модели и диаграммы. Наверно, один из самых ярких примеров этому — "Начало", где даже такие нестабильные субстанции, как сны и бессознательное, предстают в виде невозможных фигур (например, лестницы Пенроуза).
Смотреть его фильмы все равно что собирать кубик Рубика, точнее, тессеракт Нолана. Правда, его картины все-таки подчиняются не объективным законам математики, а его субъективной интуиции, поэтому единственный способ отгадать их загадку — залезть к режиссеру в голову, ну или смиренно ждать развязки, которая, впрочем, зачастую больше дезориентирует, чем что-то проясняет
В целом в такой синефильской лоботомии нет ничего плохого, но герои Нолана становятся заложниками больших идей и режиссерского метода, теряя при этом эмоциональный контакт между собой и зрителями.
Режиссер не скрывает, что вдохновляется нуаром, поэтому все его персонажи — мрачные мужчины на пороге экзистенциального кризиса, а женщины по старой доброй традиции или жертвы (жена Ленни в "Помни"), или объект вожделения (Скарлетт Йохансон в "Престиже"), или недостижимый идеал (Джессика Честейн в "Интерстелларе"). А в "Дюнкерке", например, и вовсе обходятся без женщин, все-таки война — дело мужское. Его следующий проект — долгожданный "Довод" — похож на "Начало" на стероидах: все еще более масштабно, запутанно и загадочно. Любовь режиссера к неожиданным поворотам, помноженная на страх киноиндустрии к спойлерам, привела к тому, что актерам разрешалось читать сценарий только в закрытой на замок комнате, а некоторым рассказывали не весь сюжет, а только его часть, чтобы они не могли случайно кому-нибудь о нем рассказать. Мудреность Нолана дошла до того, что даже исполнитель одной из главных ролей Роберт Паттинсон затруднился рассказать, о чем фильм. Конечно, Паттинсон — ненадежный рассказчик, как и все герои Нолана, но в то, что он не до конца понимает все идеи режиссера, можно поверить.
Британец уже давно призывает коллег снимать фильмы только на пленку и никогда не согласится работать с Netflix, потому что тот отказывается показывать свои фильмы в кинотеатрах. "Довод" должен был стать одним из главных блокбастеров этого лета, а в период пандемии — получить статус того самого фильма, который вернет зрителей в кинотеатры. Однако 2020 год оказался жесток ко всем: столь любимая режиссером система кинотеатрального проката столкнулась с одним из самых больших кризисов в истории, а премьеру "Довода" снова отложили. Вместо того чтобы поддержать американские кинотеатры, переживающие не лучшие времена, фильм выйдет в международный прокат в конце августа, и только потом на нескольких территориях в США, где не бушует коронавирус. Хотя если учесть, что разговоры про вторую волну раздаются все чаще, мы можем так и не увидеть "Довод" в этом году.
Тома Ходова