Крупный советский ученый в области управления космическими полетами и ведущий разработчик множества космических кораблей и орбитальных станций, летчик-космонавт, Герой Советского Союза, доктор технических наук, профессор, лауреат Ленинской и Государственной премий СССР Константин Петрович Феоктистов родился 7 февраля 1926 года, 95 лет назад.
Твердое решение
В детстве залпом прочитав книгу Якова Перельмана "Межпланетные путешествия", Константин сразу решил, чем будет заниматься в жизни. "Многое в ней теперь выглядело бы наивным. Но читалась она с интересом, и мне в ней показалось понятным почти все: и схема двигателя, и схема ракеты. Все было изложено четко и доступно для мальчишки. И в результате на десятом году жизни я принял "твердое решение": вырасту — займусь космическими кораблями", — пишет Феоктистов в книге "Траектория жизни. Между вчера и завтра".
Его отец работал бухгалтером, мать вела хозяйство. Свою родословную по линии матери Константин точно установить так и не смог, а вот по отцовской линии дед Павел, прадед Кондрат и прапрадед Феоктист (от него и пошла фамилия) были священниками. Кроме того, его дядя, вероятно, воевал в Крыму на стороне белых, а брат деда, учитель, дослужился в Российской империи до высокого чина, занимая должность инспектора учебных заведений. В 1920–1930-е годы все это, конечно, могло стать препятствием.
На процессе учебы также сказались эвакуация из оккупированного Воронежа в 1943 году в далекий среднеазиатский Коканд, вынужденная замена МАИ (мечты юности) на МВТУ, дальнейшее распределение на работу под Златоуст, хотя Феоктистов очень хотел получить направление в один из столичных научных центров… И все же в конце концов Феоктистов оказался в нужное время в нужном месте. Пожалуй, именно потому, что ему удалось на всю жизнь сохранить верность детской мечте.
На творческом пути Феоктистова встречалось много незаурядных и талантливых людей, включая Сергея Королева, сумевшего объединить всех специалистов в области освоения космоса, авторитет которого признавали как участники работы, так и высокие партийные начальники, и Мстислава Келдыша, научного руководителя практического изучения космоса в СССР, которого называли теоретиком космонавтики. Однако своим учителем Константин Петрович считал Михаила Тихонравова, на протяжении долгого времени занимавшегося теоретическим исследованием проблем создания мощных ракет и космических аппаратов, у которого Феоктистов стажировался в подмосковном военном НИИ-4.
Главный проектант
В первое послевоенное десятилетие закладывались основы развития космонавтики, когда от разрозненных исследований переходили к комплексным.
С 1955 года Министерство оборонной промышленности СССР приступило к координации работ всех предприятий и научных организаций, занятых созданием ракетно-космической техники. Результатом стал запуск на орбиту 4 октября 1957 года первого искусственного спутника Земли. По воспоминаниям Феоктистова, толчок многим работам дало письмо Королева в ЦК КПСС и Совет Министров СССР 26 мая 1954 года:
"По Вашему указанию представляю докладную записку тов. Тихонравова М.К. "Об искусственном спутнике Земли"... Проводящиеся в настоящее время разработки нового изделия (именно так именовали ракету из соображений секретности — прим. авт.) с конечной скоростью до 7000 м/с позволяют говорить о возможности создания в ближайшие годы искусственного спутника Земли. Путем некоторого уменьшения веса полезного груза можно будет достичь необходимой для спутника конечной скорости 8000 м/с… Мне кажется, что в настоящее время была бы своевременной и целесообразной организация научно-исследовательского отдела для проведения первых поисковых работ по спутнику и более детальной проработки комплекса вопросов, связанных с этой проблемой. Прошу Вашего решения".
Очень быстро Феоктистов выдвинулся в лидеры благодаря умению оценить проблему целиком, сформулировать подходы к ее решению. "Роль главного проектанта выполнял Константин Феоктистов, — вспоминал академик Борис Черток, в то время начальник отдела систем управления НИИ-88 в составе ОКБ-1, главным конструктором которого был Королев. — На всем протяжении работ по проектированию пилотируемых кораблей от "Востоков" до "Союзов" он проявил себя самым "быстрым разумом" из наших проектантов, с которыми мне приходилось работать. Удивительно было наблюдать, что Королев терпеливо выносил упрямство, а иногда излишнюю принципиальность, доходящую до фанатизма, проявленную Феоктистовым.
Кое-кто из моих товарищей иногда жаловался на диктаторский, даже деспотичный стиль Константина Петровича при обсуждении проектных вопросов. Это касалось только работы над проектами, а отнюдь не человеческих отношений, в которых Феоктистов мог служить образцом интеллигентной порядочности. Его фанатизм объяснялся еще и тем, что он сам мечтал о полете в космос. Эту возможность он получил благодаря упорству Королева, но только через три года после полета Гагарина".
Из "Востока" в "Восход"
Однажды ведущий конструктор по носителю ракеты Р-7 Александр Кашо неожиданно для себя стал свидетелем разговора главы государства со своим шефом по "кремлевке", то есть по телефону правительственной спецсвязи. Он вспоминал, как, сняв трубку, Королев потребовал от присутствовавших на совещании тишины.
"— Слушаю вас, Никита Сергеевич!
С.П. Королев слушал и молчал. Потом возразил:
— Это невозможно.
Опять молча слушал. Снова сказал:
— Это трудно и потребует много времени.
Но разговор все же закончился обещанием:
— Мы просчитаем, и я вам доложу", — рассказывает Борис Черток в книге "Ракеты и люди".
Как потом выяснилось, Хрущев потребовал переделать одноместный космический корабль в трехместный, поскольку советскому руководству стало известно, что американцы приступили к реализации программы "Джемини", где ракета-носитель выводила бы в космос корабль с двумя астронавтами. Хрущев хотел, чтобы мы, первыми запустившие космонавта на орбиту, и потом не потеряли первенство в космической гонке.
По воспоминаниям академика Бориса Чертока, его и Феоктистова сразу после звонка Хрущева вызвал Королев и, показывая на один из вернувшихся из космоса спускаемых аппаратов, сказал: "Вот вам задание. Вместо одного здесь надо разместить троих"
"Эта команда стала началом переделки "Востока" в "Восход". Решения следовало принимать поистине революционные. Впервые в истории полет в космос должен был пройти без скафандров. Поместить в корабль троих в скафандрах было попросту невозможно. Без них с грехом пополам, как говорится, в тесноте, да не в обиде, стараниями Феоктистова удавалось.
У Константина Петровича был сильнейший стимул для переделки — он увидел возможность самому себе обеспечить место в экипаже. Не только проектировать для других, но самому на своем аппарате побывать в космосе", — писал Борис Черток.
Сутки на орбите
И такой полет действительно состоялся. Вместе с Константином Феоктистовым утром 12 октября 1964 года с космодрома Байконур стартовали командир корабля летчик-космонавт Владимир Комаров и врач-космонавт Борис Егоров. В космосе "Восход-1" находился 24 часа 17 минут, облетев за это время земной шар 16 раз. Конечно, ни о каком комфорте речи не шло — из-за тесноты на борту все три участника полета сидели почти неподвижно.
Феоктистову было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина. Примечательно, что, несмотря на небольшую продолжительность полета, космонавты стартовали при Хрущеве, а докладывали о результатах полета уже Брежневу, поскольку на следующий день после их посадки Никиту Сергеевича сместил с должности Октябрьский пленум ЦК КПСС.
История покорения космоса для Феоктистова не закончилась в 1964 году. В дальнейшем сменивший Королева на посту главного конструктора Василий Мишин неоднократно предлагал ему еще раз подняться в космос, однако военные, прежде всего — отвечавший за подготовку космонавтов и проведение пилотируемых космических полетов генерал-полковник Николай Каманин, противились, и не в последнюю очередь из-за противопоказаний по здоровью.
С мая по октябрь 1980 года Константин Петрович, которому уже исполнилось 54 года, все же проходил подготовку в качестве космонавта-исследователя основного экипажа корабля "Союз Т-3" совместно с Леонидом Кизимом и Олегом Макаровым. В задачу этого экипажа входил ремонт системы терморегулирования станции "Салют-6". Однако в октябре того года решением Главной медицинской комиссии наш герой был отстранен от подготовки к полету по состоянию здоровья и заменен Геннадием Стрекаловым.
Он ушел из отряда космонавтов только в 1987 году, до 1990 года продолжая работать заместителем генерального конструктора НПО "Энергия", уже будучи членом-корреспондентом Международной академии астронавтики, а кроме того, преподавал в МВТУ им. Н.Э. Баумана.
Станция на орбите
Трудно переоценить роль Феоктистова в создании орбитальной космической станции. Работа началась после его обращения в декабре 1969 года через голову непосредственного руководства к Дмитрию Устинову, который сразу поддержал идею создания станции. Предварительные исследования показали, что есть возможность построить станцию с максимальным диаметром около 4 м и массой около 19 т (в соответствии с мощностью и размерами уже имевшейся ракеты-носителя "Протон").
Исходя из условия, что на ней в течение нескольких месяцев должен работать экипаж из двух-трех человек, на научное оборудование оставалось около полутора тонн массы, что для первого раза было совсем неплохо
К полноценной станции решили двигаться через ряд этапов. Прежде всего — сделать орбитальную станцию-лабораторию для проверки основных принципов создания и функционирования таких объектов, чтобы в ходе полетов космонавтов и проведения ими научных и технических экспериментов исследовать возможности длительной работы человека на орбите в условиях невесомости и ограниченного пространства.
"Станция "Салют" и должна была стать такой лабораторией, — рассказывал Константин Петрович в книге "Траектория жизни. Между вчера и завтра". — Ей предстояло функционировать не только с космонавтами на борту, но и в качестве автоматического орбитального аппарата (в периоды между экспедициями космонавтов на станцию). В пилотируемом режиме она превращалась в комплекс, состоящий из двух блоков — орбитального (собственно станция) и транспортного (корабль) с постоянно открытыми между ними люками, размещенными в стыковочных узлах. Так что космонавты могли работать и отдыхать во всем объеме комплекса, который составлял около 100 куб. м. Длина всего комплекса была более 23 м, из них около 14 м — орбитальный блок. Общая масса составляла около 25 т".
Вспомним еще одну дату: 20 февраля 1986 года, 35 лет назад, ракета-носитель "Протон" вывела на орбиту "Мир" — первую многомодульную обитаемую орбитальную станцию, спроектированную НПО "Энергия" под руководством профессора Феоктистова. Станция успешно функционировала в околоземном космическом пространстве более 15 лет.
Результаты оказались впечатляющими. Обслуживаемая кораблями серий "Союз" и "Прогресс", она проработала 5511 суток на орбите Земли, из них 4594 дня была обитаема, совершив 86 331 оборот вокруг нашей планеты. За время существования станции "Мир" на ней было проведено более 23 тыс. научных экспериментов, поставлено два рекорда продолжительности пребывания в космосе (Валерием Поляковым и Шеннон Лусид). На станции побывали 104 космонавта из 12 стран в составе 28 экспедиций. В открытый космос вышли 29 космонавтов и шесть астронавтов.
Встречи
В начале 1970-х годов в приборостроительный институт, где автор только начал работать, несколько раз приезжал профессор Феоктистов. Институт разрабатывал самую разнообразную аппаратуру, в том числе для космических исследований. При этом профильную лабораторию возглавлял мой отец, профессор Борис Хазанов. Он также защитил докторскую диссертацию.
Двум крупным специалистам, имевшим доступ к самым секретным перспективным работам, было что обсудить. В частности, Константин Петрович высказывал неочевидные тезисы: например, о том, что пилотируемая космонавтика уже больше не принесет существенной научной пользы кроме изучения вопросов пребывания человека в космосе и надо всемерно развивать беспилотные средства — с их помощью можно провести большинство выполняемых теперь на орбитальных станциях исследований. Кроме того, Феоктистов считал, что советские орбитальные станции оказались недостаточно укомплектованы научным оборудованием и приборами.
Тогда от отца я узнал, что Константин Петрович едва не погиб в годы войны — оккупанты приняли паренька за партизанского разведчика, и только чудом он избежал расстрела в Воронеже в 1942 году. Отцу об этом рассказал сам Феоктистов.
В воспоминаниях Константин Петрович шутливо сравнил свою семейную жизнь с достижениями и неудачами наших космических проектов; он трижды был женат, и только последний брак оказался длительным, прочным. Он объяснял два развода особенностями своего характера (был когда-то слишком уступчивым, когда-то вспыльчивым и часто неоправданно резким), воспитал трех сыновей и дочь, причем все четверо стали успешными людьми.
21 ноября 2009 года после тяжелой болезни Константин Петрович скончался на 84-м году жизни.