Недавний мартовский инцидент в Суэцком канале стал достаточно сильным потрясением для глобальной логистической индустрии. Напомним, что севший на мель контейнеровоз Ever Given заблокировал водный путь всего лишь на неделю. Но это привело к остановке движения не менее чем 450 судов, включая более 100 нефтеналивных танкеров. Происшествие нанесло мировой торговле ущерб величиной порядка $9,6 млрд за сутки простоя.
При этом история послужила весьма своевременным предлогом для Турции заявить о скором начале строительства водного канала "Стамбул". Он призван стать дублером естественного природного пролива Босфор, который соединяет Черное и Мраморное моря. В более широком смысле это один из двух неизбежных пунктов при движении морских судов из Черного моря в Средиземное и в Мировой океан. Второй обязательной географической точкой для них выступают турецкие Дарданеллы.
Соответственно, возможность прохода через указанные проливы имеет огромное стратегическое значение для всех причерноморских государств, включая Россию, Украину, Румынию, Болгарию и Грузию. Свои логистические интересы в этом плане имеет и "Каспийская пятерка", в которую входят Россия, Азербайджан, Иран, Казахстан и Туркменистан.
Конвенция Монтрё
Не секрет, что в ходе 12 русско-турецких войн, помимо иных целей, Россия стремилась добиться возможности беспрепятственно проводить свои военные и торговые суда через черноморские проливы. В настоящее время Босфор имеет очень большое значение для материально-технического снабжения российского военного контингента в Сирии. Необходимо учитывать и тот факт, что через турецкие проливы транспортируется нефть и нефтепродукты из России и прикаспийских стран.
Столь значимый вопрос в конце концов был разрешен не военным, а мирным путем в 1936 году. Тогда была подписана так называемая Конвенция Монтрё. Которая провозгласила достаточно формальный суверенитет Турции над Босфором и Дарданеллами. Но при этом торговые суда любых стран получили возможность свободного прохода через турецкие проливы. Кроме того, черноморские державы получили возможность проводить в мирное время через указанные проливы любые свои военные корабли. При этом иные государства оказались в этом плане ограничены по ряду параметров. Например, для них был установлен общий максимальный тоннаж заходящих в Черное море военных кораблей.
В настоящее время положения Конвенции Монтрё в целом соблюдаются всеми странами, включая США. Впрочем, Штаты порой позволяют себе превышать установленные документом сроки пребывания кораблей в Черном море. В то же время Турция имеет право закрывать проливы лишь при условии прямой военной угрозы или объявления ей войны. Надо признать, что Конвенция Монтрё стала для большинства заинтересованных стран хорошим вариантом "худого мира вместо доброй войны".
Справедливости ради стоит отметить, что территориальные претензии Советского Союза в отношении Турции не закончились после подписания Конвенции Монтрё. Необходимость создания военно-политического блока НАТО в 1949 году мотивировалась в том числе и необходимостью защиты Турции от СССР.
Иными словами, в свое время Турция сохранила территориальную целостность в обмен на достаточно обременительную обязанность гарантировать беспрепятственное транзитное судоходство через свою территорию. При этом проход торговых и военных судов через указанные проливы обходится очень дешево. Очевидно, что такое положение дел не вполне устраивает эту амбициозную страну. Поэтому идея прокладки дублера Босфорского пролива уже давно витала в воздухе.
Дивиденды от дублера
С технической точки зрения строительство нового канала протяженностью около 50 км вблизи одноименного города Стамбула не представляет для Турции большой сложности. Этому способствует и природный ландшафт страны. Часть водного пути планируется совместить с естественными водоемами.
Министерство окружающей среды и градостроительства уже выдало разрешение на реализацию этого проекта. Его стоимость предварительно оценивалась примерно в $10 млрд. Согласно более свежим данным, она может составить от $15 млрд до $25 млрд. Для сравнения: согласно оценке Всемирного банка, номинальный объем ВВП Турции в докризисном 2019 году составил порядка $761,4 млрд.
Таким образом, это достаточно крупный, но вполне подъемный инфраструктурный проект для государства. Кроме того, он очень хорош и в политическом, и в экономическом, и в пропагандистском планах. В случае его реализации Турция могла бы претендовать на существенно большие финансовые поступления, нежели достаточно скромные сборы в размере около $1 тыс. с одного судна при проходе через Босфор. Попутными бонусами для страны стали бы дополнительные внутренние строительные подряды и увеличение количества рабочих мест.
Получается, что рукотворный канал "Стамбул" задумывается как более удобная платная альтернатива Босфорскому проливу. При этом количество проходящих через последний судов за 15 минувших лет сократилось на 25%. Но суммарный объем грузоперевозок возрос на 53%. Поэтому в целом турецкие проливы остаются перегруженными. В отдельные годы через Босфор проходило до 50 тыс. судов, или в среднем до 137 судов в сутки. Расчетная суточная пропускная способность "Стамбула" сейчас составляет до 185 судов.
Согласно предварительным оценкам, чистая прибыль от эксплуатации канала "Стамбул" составит порядка $60 млрд за 20 лет. С экономической точки зрения это вполне перспективный и окупаемый проект в масштабах государства.
Политический подтекст
Однако рискнем предположить, что ключевой интерес к нему со стороны президента Турции все же сопряжен с вероятными геополитическими последствиями. В этом плане ключевым вопросом является то, будет ли распространяться на него действие Конвенции Монтрё.
Единого взгляда на эту проблему пока нет ни внутри Турции, ни за ее пределами. Реджеп Тайип Эрдоган уже сейчас заявляет, что канал "Стамбул" не имеет никакого отношения к указанной конвенции. Ранее он предполагал, что в связи с его постройкой судоходство в Босфоре может быть сокращено или вовсе прекращено. Таким образом, можно сделать вывод, что государство стремится получить возможность регулировать прохождение торговых судов и военных кораблей через новый канал на свое усмотрение. И эта цель имеет шансы быть достигнутой уже к 2025 году.
Пример заразителен
Казалось бы, в таком случае Конвенция Монтрё продолжит регулировать судоходство через Дарданеллы. Однако если прецедент канала "Стамбул" окажется удачен для Турции, на повестку дня могут поставить и прокладку искусственного канала — дублера Дарданелл. Альтернативный искусственный водный путь из Мраморного моря в Эгейское через Саросский залив может оказаться намного короче и дешевле канала "Стамбул". Его длина может составить всего пять-семь километров, в зависимости от места прокладки.
Такое решение вполне логично напрашивается в пару к каналу "Стамбул". Но пока всерьез заявлять о возможности постройки дублера Дарданелл было бы преждевременно и даже вредно для общего исхода дела. Ведь на повестке дня сейчас находится реализация первой части стратегического плана. Опять же, международный юридический статус нового обходного пути мимо Дарданелл выглядел бы крайне неоднозначным. Его прокладка означала бы попытку формального обхода необходимости соблюдения Турцией Конвенции Монтрё.
Напомним, что план президента Эрдогана по поводу постройки канала "Стамбул" встретил очень резкую критику даже внутри страны по экологическим соображениям и в связи с возможными внешнеполитическими последствиями. В частности, свое несогласие с ним выразили более 100 отставных турецких адмиралов. Аналогичный шаг совершили и 126 турецких послов в отставке. Однако, как мы наблюдаем, возражения были проигнорированы политическим лидером страны. Они теряют свою значимость в сравнении с возможностью серьезного повышения уровня фактического суверенитета Турции.
Стоит отметить тот факт, что Турция в последние десятилетия проводит достаточно агрессивную внешнюю политику. Речь идет о целенаправленных попытках страны стать доминирующим региональным лидером в экономической и силовой сфере. Историческим идеалом в этом плане выступает эпоха Османской империи в момент ее максимального влияния в XVI–XVII веках.
Представляется мне, что попытки обойти необходимость соблюдения Конвенции Монтрё вполне укладываются в указанную тенденцию. Этому в значительной мере способствуют весьма непростые отношения Турции с коллективным Западом. Чего стоят хотя бы многолетние безуспешные попытки вступления станы в Евросоюз. В середине апреля со стороны Министерства иностранных дел Франции прозвучало очередное заявление о том, что у Анкары нет перспектив присоединения к ЕС.
В этом же русле находится и весьма сложный "кейс" с закупкой Турцией российской системы ПВО С-400. Такая сделка состоялась несмотря на то, что страна является одним из старейших членов военно-политического блока НАТО.