"Все дело в экономике, глупенькие!" — провозгласил в свое время с подачи одного из своих советников 42-й президент США Билл Клинтон. В наши дни с переходом гибридной войны коллективного Запада против России в фазу прямого вооруженного конфликта на Украине аналитики заговорили о реванше геополитики. Но и в международных отношениях, и особенно в домашних делах в США, где избиратели по-прежнему продолжают по большей части "голосовать кошельком", фраза Клинтона остается аксиомой. Она ведь и родилась в 1992 году в предвыборном контексте — единственно значимом для вашингтонских хозяев жизни.
Apocalypse Not Now
Сейчас этот контекст выглядит для них, мягко говоря, тревожно, хотя действующий президент демократ Джо Байден и старается делать хорошую мину при плохой игре. В пятницу он впервые выступил из своего рабочего Овального кабинета в Белом доме с телеобращением к стране — по поводу сделки с республиканской оппозицией в Конгрессе о повышении потолка государственного долга США. "Мы предотвратили экономический кризис и экономический коллапс", — заявил американский лидер. Сделка помогла избежать беспрецедентного дефолта США по своим долговым обязательствам, про который Байден сказал, что "ничто не могло бы стать более катастрофическим" для его собственной страны и всего мира.
Что ж, с этим, пожалуй, можно и согласиться, хотя для самого оратора алармизм в данном случае был, конечно, хвастливым. Но при этом Байден умолчал, во-первых, о том, что кризис изначально был рукотворным — обусловленным особенностями устройства и функционирования политической системы в Вашингтоне. А во-вторых, о том, что, по убеждению многих специалистов, апокалипсис в американских финансах не отменен, а лишь отложен.
Помните знаменитый антивоенный фильм Фрэнсиса Форда Копполы "Апокалипсис сегодня" (Apocalypse Now)? Ну вот, а здесь — не сегодня. Но и этой веревочке сколько ни виться, а конец будет.
Кстати, по поводу политиканства можно добавить, что авторы расхваленной Байденом сделки не случайно выкроили себе в вопросе о госдолге передышку именно до начала 2025 года. По понятным причинам они просто опасаются на глазах избирателей играть с огнем до ноябрьских выборов в 2024 году. Но дальше опять собираются возобновить двухпартийный политический business as usual, то есть бизнес по обычным правилам.
Цирк и бочка
Обо всем этом мы на днях говорили с моим давним другом Алексеем Можиным. С 1996 года он представляет Россию в Совете директоров МВФ, с 2014-го является там дуайеном, то есть старшим по стажу работы, своего рода "первым среди равных". Для нынешнего разговора существенно то, что он профессионально разбирается в макроэкономике — и российской, и американской, и мировой, — а к тому же просто живет уже более четверти века в Вашингтоне и воочию наблюдает причуды тамошней "так называемой демократии". Это он ее теперь так именует.
Насчет экономики США и коллективного Запада в целом, по словам собеседника, прежде всего важно понимать, что та "не будет расти", причем не только в самое ближайшее время, но и "сколько видит глаз". Основная причина — в том самом госдолге, уровень которого у стран этой группы, включая США, Великобританию и особенно Японию и Италию, зашкаливает. Американцы, кстати, эти свои показатели занижают и тщательно скрывают, но есть официальная статистика МВФ, согласно которой у США валовая сумма госдолга (General Government Gross Debt) за текущий год оценивается в 122,2% ВВП. В пандемийном 2020 году она достигала 133,5%, потом немного снизилась (причем исключительно за счет инфляции, "надувавшей" уровень ВВП), а теперь неуклонно возвращается к прежним высотам.
Фонд постоянно призывает власти в Вашингтоне к "бюджетной консолидации" для сокращения задолженности, но для этого нужен первичный профицит, то есть превышение текущими доходами бюджета его расходов. А этим и не пахнет: наоборот, дефициты растут. Попросту говоря, чтобы вылезти из долгов, надо либо больше получать, либо меньше тратить; но и повышение налогов, и сокращение расходов, как напомнил Можин, "убивают" экономический рост.
Конкретно про потолок госдолга США специалист сказал, что это "идиотская норма", которой нет больше "практически нигде в мире"; а "цирк" с повышением потолка — "вообще не из области экономической политики, а из области политической коррупции", потому что весь этот механизм "позволяет законодателям вымогать у администрации так называемую "свинину" (pork) для своих округов и проектов. Речь идет о доступе к казенному пирогу, именуемому американцами в данном контексте "бочонком сала" (pork barrel) — и для еды, и для "подмазки".
Все это всем прекрасно известно и понятно, в том числе и среди американских экономистов, указал Можин. А я припомнил, как перед выборами 2014 года слушал рассказ видного политолога из Американского университета в Вашингтоне Аллана Лихтмана о "легальной коррупции" в США. На этом фоне похвальба Байдена по поводу нынешних "компромиссов" его администрации с оппозицией в Конгрессе выглядит, пожалуй, даже забавно. Ну так цирк — он и есть цирк.
Главное преимущество
По контрасту собеседник рассказал, в чем он видит главное конкурентное преимущество российской экономики. В целом он утверждает, что до начала СВО наша страна была чемпионом мира по макроэкономической политике (очень низкий госдолг, колоссальные резервы — как бюджетные, так и валютные, жесткое бюджетное правило, инфляционное таргетирование, абсолютно гибкий валютный курс, полное отсутствие интервенций на валютном рынке и т.д.). По его словам, он неоднократно говорил о "лучших в мире" российских показателях на заседаниях Совета директоров МВФ и возражений никогда не слышал, хотя западники и "кривились". Кстати, высокое качество работы главы Центрального банка России Эльвиры Набиуллиной не так давно подтверждали ее коллеги в США и Европе — Джером Пауэлл и Кристин Лагард, до которых дозвонились пранкеры Вован и Лексус.
Теперь макроэкономические показатели у России несколько ухудшились, что более чем понятно в условиях вооруженного конфликта и небывалого санкционного нажима. Но и по сей день, по словам Можина, сохраняется "самое фундаментальное различие — это что мы можем себе позволить проводить политику, исходя из целей среднесрочного и долгосрочного развития, а не зацикливаться на том, какими будут показатели текущего года".
Ставить цели на отдаленную перспективу МВФ в принципе призывает все страны, включая и западные. Но те не могут себе это позволить — как по макроэкономическим, так и по политическим причинам, пояснил эксперт. "Сама вот эта их политическая система — so-called democracy, как я теперь говорю, — делать этого им не дозволяет, — сказал он. — Потому что там царит популизм. Власть интересует одно: какой будет [экономический] рост в этом году, какой будет уровень безработицы. Потому что на будущий год выборы".
В США на федеральном уровне существует двухгодичный избирательный цикл. А наша система — нравится ли она кому-то, нет ли — все же позволяет раздвигать горизонты планирования.
"Небогатая страна"
Для меня услышанное, конечно, не ново, и с выводами я в целом согласен, но из интереса все же пытался возражать. Сказал, например, что долги и дефициты в США образуются во многом из-за расширения социальных программ, а от этого простым людям должно быть только лучше.
Но собеседник со мной не согласился. Он не спорит с тем, что в период пандемии COVID-19 масса людей в США "пересела" с зарплат на пособия, но ничего хорошего в этом не видит. Кстати, по его словам, и формальное снижение показателей безработицы, служащее при Байдене предметом особой гордости Белого дома, тоже отражает не только реальное расширение занятости, но и массовый исход людей с рынка труда. Ведь те, кто работу и не ищут, безработными не считаются.
Что касается качества жизни, Можин, например, рассказал, как они с женой "ностальгически хохотали", услышав в американском магазине на кассе, что более двух пачек яиц в одни руки не отпускается. В мои собственные сравнительно недавние и тоже долгие годы работы за океаном такого, разумеется, и представить себе было нельзя.
А приятель привел и другой неожиданный пример — про железнодорожный транспорт. Знаешь ли ты, спросил он, что в Америке ежесуточно сходят с рельсов по два-три железнодорожных состава и что на это никто не обращает особого внимания, если только не погибли люди и не разлился какой-нибудь яд? Я не знал и позже перепроверил; это оказалось фактом (как минимум 1 164 подобных аварии за прошлый год, раньше бывало и гораздо больше). Инфраструктура, часть которой строилась частными компаниями еще в позапрошлом веке, ветшает. Высокоскоростных магистралей — в отличие, например, от России и Китая — в США пока нет вообще.
Медицина и образование за океаном тоже по большей части частные; их проблемы, прежде всего дороговизна, — притча во языцех (студенческие долги были одним из камней преткновения на переговорах Байдена с Конгрессом по госдолгу). Для вящей убедительности Можин напомнил и о приватизации тюрем (!) при Рональде Рейгане. В итоге же он вообще назвал Америку "небогатой страной", в которой простому народу живется не так уж сладко, а средние и все же достаточно высокие показатели достигаются за счет "огромных состояний верхушки"…
"Рыщут глазами"
Тут уже я спорить не стал: и про имущественное расслоение за океаном, и про то, как на глазах тускнеет и осыпается "американская мечта", писано-переписано. Не далее как в марте сам же я и задавался вопросом о том, лучше ли живется американцам при Байдене.
Теперь, конечно, тема все четче проецируется на предстоящие выборы. На сегодняшний день, согласно свежему опросу AP-NORC, лишь треть американцев (33%) позитивно оценивает работу Байдена на экономическом направлении и лишь четверть (24%) довольна состоянием самой экономики. Цифры, что называется, сами за себя говорят.
Интересно, что в поисках альтернатив действующему лидеру "рыщут глазами" и элиты. На днях инвестор-миллиардер Билл Акман публично призвал главу крупнейшей банковской корпорации США и мира JPMorgan Chase Джейми Даймона бросить вызов Байдену. "Наша страна в опасности, — написал он в Twitter. — У нас $32 трлн долга, конца гигантским дефицитам не видно, и мы втягиваемся в рецессию в момент огромной политической неопределенности". Действующий президент "чрезвычайно слаб, когнитивные способности его на спаде, — продолжал Акман. — 70% демократов не хотят, чтобы он участвовал в выборах". А Даймон, по мнению финансиста, в состоянии одолеть и Байдена на праймериз, и его наиболее вероятного соперника республиканца Дональда Трампа — на всеобщих выборах.
Все это излагали и цитировали деловые СМИ по обе стороны Атлантики — от американских CNBC и Forbes до британских Reuters и The Financial Times. Последняя констатировала, что "элита США все еще мечтает" о спасителе-центристе, и помимо Даймона называла сенатора-демократа Джо Манчина. И обсуждалась тема еще до того, как Байден у всех на глазах буквально рухнул на сцену, запнувшись о мешок с песком после вручения дипломов на выпускной церемонии в академии ВВС США, то есть без прямой увязки с набившим оскомину фактором возраста и физического состояния действующего американского лидера.
Нужна альтернатива
На вопрос о том, может ли рухнуть доллар или экономика США в целом, Можин однозначного ответа не дает: по его словам, все зависит от того, что понимать под словом "рухнуть". Вот дефолта, который можно было бы так трактовать, пока не случилось. И дальше, по мнению собеседника, американцы, скорее всего, продолжат "пинать консервную банку вдоль дороги". Смысл идиомы — в откладывании решения насущных проблем; у нас это в недавнем прошлом именовалось застоем.
Это, однако, дело дяди Сэма; тем, кто от него не зависит, нет смысла на него оглядываться. Та же дедолларизация уже идет; ее только подстегнула попытка США украсть валютные резервы России и превратить торговые санкции в оружие. Можин уверен, что доллар доселе казался незыблемым в основном из-за своей предполагаемой безальтернативности; теперь же ей вполне можно положить конец, например, путем создания расчетной единицы группы БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР). Даже придумали для нее название — 5R, поскольку в английской транскрипции все пять валют (реал, рубль, рупия, юань (renminbi) и ранд) начинаются на R.
Опыт создания и использования валютных корзин имеется. МВФ с 1969 года использует так называемые "специальные права заимствования" (SDR) на основе пяти валют — доллара, евро, юаня, иены и фунта стерлингов. Юань, кстати, был добавлен в эту корзину лишь в 2016 году, до этого западные валюты были там как раз таки безальтернативными.
Война не все спишет?
По поводу того, могут ли власти США списать свои экономические проблемы на войну с Россией, Можин отвечает, что они как раз и пытаются это делать. Но экономических проблем как таковых война, на его взгляд, не решает; она лишь отвлекает от них внимание и способствует консолидации общества. Хотя он и делает оговорку, что "траты в пользу Украины вызывают некие протесты и возмущения", но подчеркивает, что "это, конечно, политическая и социальная, но не экономическая проблема", и США на этих тратах, "конечно, не разорятся".
Центральный экономический мотив действий Запада собеседник видит в том, чтобы "не давать расти другим", сдерживать усиление России и Китая. Живя в Вашингтоне и работая в руководстве одной из ведущих международных организаций, Можин, по его словам, не раз воочию наблюдал, как "бесит" это усиление тех, кого мы до недавних пор считали и называли партнерами.
Но мир безвозвратно изменился, и привычное "хамство" уже не сходит с рук Вашингтону, а встречает все более решительный отпор, причем не только со стороны России и Китая. В этом контексте собеседник напомнил, например, недавний эпизод, когда Байдена публично и резко осадил президент Мексики.
"Как пьяная матросня"
Остается добавить, что на устойчивость российской экономики сравнительно с западными обращает внимание не только исполнительный директор МВФ от России. Видный американский экономист Джеффри Сакс публично говорит о том, что "санкции не только не разрушили российскую экономику, но и бумерангом ударили по экономикам стран ЕС и США". Сетевое издание The American Thinker в недавнем комментарии указывало, что санкции "на поверку оказываются самым монументальным просчетом Запада в современной истории", поскольку его собственная экономика "шатается и практически перестала расти", а "Россия между тем не просто выживает, но и процветает, приобретая больше влияния и престижа по всей Азии, Африке и Южной Америке, чем в любое другое время после распада Советского Союза".
А возвращаясь к теме экономики как важнейшего фактора на предстоящих выборах в США, можно напоследок вспомнить, что республиканец Трамп публично призывал однопартийцев допустить дефолт. "Это лучше того, что мы делаем сейчас, — сказал он своим сторонникам. — Потому что мы тратим деньги, как пьяная матросня (like drunken sailors)".
В итоге, правда, лидеры оппозиции в Конгрессе к Трампу не прислушались, и либеральная калифорнийская The Los Angeles Times поспешила на этом основании провозгласить его "главным лузером" в споре о госдолге. Но он ведь изначально строил всю свою недолгую, но яркую карьеру в большой политике на том, что его все время недооценивают, и на умении постоянно оставаться в центре внимания.
Умение это ему еще пригодится: до выборов целых полтора года. А ближайший очевидный рубеж — августовский первый раунд предвыборных дебатов между претендентами-республиканцами. Хотя как раз Трамп как заведомый фаворит вполне может его и проигнорировать.