Он был весьма необычным революционером, среди "верных ленинцев" больше всех спорил с Лениным, дружил со Сталиным и породнился с Троцким. Открыто выступил против Октябрьской революции, но стал первым официальным главой Советского государства. Оказался среди первых жертв сталинских репрессий, но даже после расстрела его узнаваемый образ неоднократно воплощался сталинским кинематографом. Словом, "товарищ Каменев" — чрезвычайно интересная и почти забытая у нас историческая фигура начала XX века.
"Восполнял природную мягкость характера"
Лев Борисович Розенфельд родился в Москве 18 июля (по новому стилю) 1883 года. Его отец, инженер-железнодорожник, происходил из принявших православие иудеев. Мать — из семьи состоятельных российских мещан, "почетных граждан" на юридическом языке царского времени. Так что в ту эпоху их сын для евреев был русским, а для всех остальных — евреем.
Детство Льва для его эпохи тоже оказалось необычным. Учиться в гимназии начал в Вильне — ныне Вильнюсе, столице Литвы, а тогда в губернском городе Российской империи, по населению и культуре совершенно польском. Оканчивать же гимназию ему пришлось в Тифлисе — сегодня Тбилиси, столица Грузии, а тогда — столица имперской губернии, включавшей часть земель современных Армении и Азербайджана. Спустя четверть века в процессе учреждения многонационального СССР вождь Советского государства Владимир Ленин совсем не случайно поручит разработку союзного договора именно Льву Каменеву, считая его не понаслышке знакомым с жизнью самых разных краев бывшей империи.
На самой же заре XX века юный Лев — пока еще на Каменев, а Розенфельд — отправился из Закавказья в Москву, поступать на юридический факультет Московского университета. Судя по его гимназическому аттестату, он был отличником и лишь по поведению стоял плохой балл. Буйный нрав юноши из интеллигентной семьи сказался и в университете — в 1902 году Лев принял участие в студенческих волнениях, прокатившихся тогда по всей России.
Далее последовала почти стандартная судьба начинающего революционера той эпохи. Арест, полтора месяца в Бутырской тюрьме, исключение из университета и высылка по месту жительства под надзор полиции. Он снова оказывается в Тифлисе, где примыкает к местному кружку подпольных социал-демократов. Именно там и тогда будущий Каменев знакомится с будущим Сталиным.
Об этом периоде их отношений еще с 30-х годов минувшего века написано много исторических спекуляций. Якобы хорошо образованный Розенфельд шпынял недоучку Джугашвили и т.п. В реальности Сталин с его почти оконченным курсом духовной семинарии по образованию и кругозору уж точно не уступал первокурснику Каменеву, да и был на несколько лет старше. За полтора десятилетия до революции никто не мог предполагать, что этих двоих история вознесет на вершины власти и сделает смертельными врагами. Так что с момента знакомства они не только были товарищами по марксистскому подполью, но и долго сохраняли приятельские, почти дружеские отношения.
Вскоре после возвращения в Тифлис Лев — благо его отец уже занимался железнодорожными перевозками нефти и был состоятелен — оказывается за границей. В Европу он выехал, чтобы продолжить образование, — в России царская полиция запретила ему учебу в вузах. Однако вместо учебы юноша все больше увлекается политикой. Знакомится с Лениным и Львом Троцким. Правда, для Льва Розенфельда куда интереснее оказалось знакомство не с тезкой, а с его младшей сестрой Ольгой — молодые люди полюбили друг друга и следующие 20 с лишним лет прожили вместе.
Впрочем, даже став шурином Троцкому, Лев в партийных спорах выступал против него, поддерживая Ленина. К тому времени юный товарищ Розенфельд уже активно печатался в подпольной газете "Искра" под разными псевдонимами — Градов, Каменев и даже Юрий Кавказский. В итоге он все чаще стал подписываться как "Каменев". Под этой фамилией он и войдет в историю. Сам же Лев шутил, что такой псевдоним восполнял природную мягкость его характера.
"Деятельность Каменева, она очень ценна…"
Первую русскую революцию 1905 года "товарищ Каменев" встретил ближайшим помощником Ленина. В отличие от многих иных революционеров, Лев больше времени проводил не в эмиграции, а в российском подполье и не раз арестовывался полицией. В этом он был похож на Сталина — они часто и работали вместе над партийными задачами. К примеру, уже после поражения первой революции, в 1912 году, Сталин руководил избирательной кампанией большевиков на выборах в Государственную думу, а Лев Каменев из подполья фактически управлял несколькими депутатами-большевиками, прошедшими в царский парламент. Некоторые выступления, зачитанные с думской трибуны, тогда были прямо написаны рукой Каменева.
В начале Первой мировой войны он был арестован в Финляндии вместе с несколькими депутатами Госдумы. Любопытно, что на судебном процессе Каменев заявил, что не разделяет антивоенные тезисы Ленина. Многие товарищи по подполью сочли это трусостью, но, судя по дальнейшим событиям, он действительно вполне искренне примыкал к "революционерам-оборонцам", которые в условиях мировой войны считали неизбежным сопротивляться германской монархии.
Любопытно, что Сталин в этом споре поддерживал и защищал Каменева. С 1915 года они оказались в сибирской ссылке по соседству, в Туруханском крае. Периодически встречались друг с другом, а царская полиция внимательно следила за их перепиской. В ссылке Каменев написал вполне научную для той эпохи работу "Экономическая система империализма".
После краха монархии в феврале 1917 года Каменев и Сталин вместе возвратились в Петербург. До приезда Ленина эти двое фактически возглавляли большевистскую партию. С возвращением партийного вождя из Швейцарии у него с Каменевым начался период острых споров. В отличие от Ленина тот считал, что надо осторожно поддерживать Временное правительство, а ленинский максимализм, правильный в теории, на практике отдает авантюризмом.
"Построения товарища Ленина страдают одним: рисуя совершенно правильно перспективу русской революции, они оставляют нас, активных политиков, без программы-минимум, без того, с чем мы должны работать сейчас…" — писал летом 1917 года Каменев. Сомневался он и в возможности быстро прекратить мировую войну: "Германская армия не последовала примеру армии русской и еще повинуется своему императору — в таких условиях русские солдаты не могут сложить оружие и разойтись по домам".
Показательно, что Ленин, резко критикуя все идеи Каменева, относился к нему с уважением, сохраняя его среди высших руководителей партии. На одном из собраний вождь большевиков высказывался так: "Деятельность Каменева, она очень ценна... То, что мы спорим с Каменевым, дает только положительные результаты".
Хотя Каменев и не поддерживал выступления против Временного правительства, летом 1917 года успел посидеть в тюрьме этого правительства. А накануне знаменитого октября того года случилась и чуть менее знаменитая история, когда Каменев и Григорий Зиновьев, еще один ближайший помощник Ленина, открыто на страницах газет выступили против свержения Временного правительства: "Объявлять сейчас вооруженное восстание — значит ставить на карту не только судьбу нашей партии, но и судьбу русской и международной революции".
Ленин счел такой поступок открытым предательством. Потребовал исключить Каменева из партии — и того спас Сталин, фактически саботировавший этот приказ вождя. Но что еще удивительнее, даже такие острые споры не привели Ленина и Каменева к разрыву. В дни октябрьского восстания они были вместе. И в ноябре 1917 года, сразу после прихода большевиков к власти, именно Каменев целых 12 дней был председателем ВЦИК, Всероссийского центрального исполнительного комитета. То есть формально первым главой Советского государства стал именно Лев Каменев — Ленин при нем был лишь главой правительства.
"Великое зарево" и "Вихри враждебные"
Дальнейший политический путь Каменева достаточно подробно изучен, но не в его личных биографиях — в этом плане история для него скупа, а в тысячах книг о начале советской эпохи. Напомним лишь некоторые штрихи, каждого из которых хватило бы на авантюрный роман.
В конце 1917 года Каменев участвует в переговорах с немцами в Бресте, а в начале следующего года едет послом во Францию. Париж правительство большевиков не признает, по пути Каменева арестовывают враждебные большевикам финны. И удалось освободить его только в обмен на финнов, арестованных в Петербурге.
В разгар Гражданской войны Каменев едет в мятежное Гуляйполе, став фактическим послом к батьке Махно. Там, в степях Украины и Новороссии, требуется найти хлеб для голодающей Москвы, ведь с конца 1918 года Каменев возглавляет Моссовет, а фактически — и весь Центральный регион Советской России.
После смерти Ленина именно Лев Каменев открыто возглавляет внутрипартийную борьбу со Львом Троцким (напомним, братом своей жены!). К 1925 году триумвират Каменева, Сталина и Зиновьева фактически правит всей страной — и многие сторонние наблюдатели тогда первым в этой троице считают вовсе не Сталина, а его давнего приятеля Каменева.
Но уже в следующем году оба противоборствующих Льва — и Троцкий, и Каменев — терпят политическое поражение от сторонников Сталина. И дальше десять лет драматического и трагического финала: Каменева дважды исключают и дважды восстанавливают в партии, посылают то в ссылку, то послом в Италию. Кстати, в Риме товарищ Каменев вполне по-приятельски общался с Муссолини — они познакомились еще до Первой мировой войны, когда будущий первый фашист еще был юным социалистом.
Для Льва Борисовича Каменева лично все закончилось расстрелом 25 августа 1936 года. Однако эпопея политика Каменева не закончилась даже тогда — на первый взгляд удивительно, но в разгар сталинской эпохи узнаваемый и четко обозначенный образ Каменева не сходил с экранов советского кинематографа. И если современный зритель может не сразу опознать его, то для публики, которая в обязательном порядке изучала историю ВКП(б), это было легко — даже без указания в титрах. Уже в 1938 году появляется художественный фильм "Великое зарево", где Сталин и Каменев долго спорят в присутствии Ленина.
Фильмы "Клятва" 1946 года и "Вихри враждебные" 1953 года тоже показывают Каменева. Конечно, это был элемент политической пропаганды, но явно, что всесильный вождь Сталин до конца жизни сохранял еще и какое-то странное внимание к своему поверженному сопернику и другу подпольной юности.