В середине мая правительство Словении официально объявило о завершении эпидемии коронавируса в стране. В Германии вышли данные о том, что количество новых жителей, инфицированных COVID-19, увеличилось за сутки всего на два человека. А президент США Дональд Трамп сообщил, что число заболевших коронавирусом сильно снижается по всей территории страны, за редким исключением. Параллельно с потоком обнадеживающих подобных новостей на первый план по значимости начинают выходить экономические последствия пандемии.
Единого мнения о том, насколько мировая экономика пострадает в первой половине текущего года, до сих пор не сложилось. Пока что мы видим лишь достаточно скромные для подобной ситуации оценки падения ВВП различных стран и регионов по итогам первого квартала. Согласно официальной статистике, квартальное падение ВВП Китая составило 6,8% год к году, США — 4,8% год к году, еврозоны — 3,2% год к году.
Очевидно, что эти оценки лишь частично учитывают ущерб от карантинных мер в США и ЕС, которые были введены в конце первого квартала и до сих пор действуют на их территории. Согласно прогнозу главы ФРС Джерома Пауэлла, во втором квартале 2020 года ВВП США может упасть на 20–30%, а уровень безработицы способен вырасти до 25%. Председатель ЕЦБ Кристин Лагард ранее заявила, что падение ВВП еврозоны в текущем году в связи с пандемией коронавируса может составить от 5% до 12%. Даже такая относительно скромная оценка в нормальных условиях воспринималась бы как шок для объединенной Европы.
"Мировая фабрика"
Ближайшие экономические перспективы других стран и регионов мира выглядят не лучшим образом. В таких условиях сами собой напрашиваются два извечных вопроса — кто виноват и что делать. Уже сейчас понятно, что ответы на них будут неразрывно связаны с Китаем.
По-видимому, глобальная роль этой страны как "мировой фабрики" претерпит существенные изменения по итогам текущего циклического экономического кризиса, начало которого совпало с эпидемией неизвестной ранее болезни. В этом плане "отягчающим обстоятельством" станет тот факт, что ее первая вспышка произошла именно на территории КНР. Рассмотрим основные факторы и тенденции, которые будут влиять на экономику страны в течение нескольких ближайших кварталов.
Прежде всего, не будем забывать, что к китайской статистике, и не только к китайской, необходимо относиться с некоторой долей скепсиса. В современном мире официальные статистические данные являются одним из инструментов международной информационной войны. Поэтому всегда есть соблазн их искажения в угоду сиюминутным интересам. Имеет смысл ориентироваться не на конкретные цифры, а на характер их изменения. Серьезным подспорьем для понимания ситуации выступают и другие более или менее объективные косвенные сигналы. К ним относятся разрозненные новостные факты и динамика фондовых индексов.
С концептуальной точки зрения к началу нынешнего кризиса Китай уже миновал значительную часть пути ускоренного индустриального развития, пройденного ранее Японией и Южной Кореей. Темпы роста ВВП КНР к тому моменту очень долго и очень плавно замедлялись. Фактически эта тенденция развивалась в течение последнего десятилетия. В то же время качество и себестоимость производства китайских товаров в последние годы существенно возросли.
Иными словами, роль "мировой фабрики", производящей максимально дешевую продукцию, уже должна была постепенно переходить к более бедным странам. Однако реальный сектор экономики по очевидным причинам не способен менять страну пребывания столь же стремительно, как блуждающие по миру спекулятивные капиталы. Поэтому сложившееся положение дел в китайской экономике в целом сохранялось до начала достаточно длительной торговой войны с США.
Новая модель роста
По мере неспешного развития торгового спора с Соединенными Штатами, который стартовал еще в 2018 году, стало очевидным, что Китаю необходимо найти и реализовать новую модель экономического роста. Принципиальная схема такой модели была выдвинута еще в начале 2010-х годов под названием "Один пояс, один путь". Она предполагает формирование ряда транспортных коридоров с территории КНР в направлении Европы. Промежуточными пунктами этого пути должны стать государства Юго-Восточной Азии, Россия, Индия, Пакистан, а также ряд стран Северо-Восточной Африки. Изначально предполагалось, что к этому маршруту могут присоединиться 67 стран, население которых превышает половину населения земного шара. Однако уже в первой половине 2019 года к инициативе присоединились более 120 стран, включая несколько представителей Южной Америки.
Вполне очевидно, что построение такого транспортного коридора неизбежно сформирует крупное устойчивое торгово-экономическое пространство. Китай же, в свою очередь, создаст мощный канал поставок товаров на премиальный европейский рынок и на рынки транзитных стран. Важным попутным бонусом станет доступ к сырьевым ресурсам транзитных развивающихся государств и возможность экономического сотрудничества с ними в неоколониальном стиле. Не секрет, что компании из Поднебесной склонны к инвестициям в стратегически значимые отрасли экономики других стран и к расширению контроля над ними.
Таким образом, инициатива "Один пояс, один путь" представляет собой китайский вариант глобализации, попутно выполняющий роль страховочного плана на случай разрыва торгово-экономических связей с США. Разразившаяся в мировых масштабах вспышка COVID-19 поставила на паузу и мировую экономику, и тенденцию к ее глобализации. Многие страны осознали необходимость восстановления и поддержания промышленного суверенитета в жизненно важных отраслях. Это значит, что Китаю все же не удастся избежать существенного изменения текущей структуры экономики.
Вместе с тем концепция "пояса и пути" предполагает вполне органичное расширение проекта региональной кооперации. В текущих условиях это более жизнеспособная модель, нежели устоявшийся на рубеже веков Pax Americana (Американский мир). Впрочем, серьезное соперничество между двумя этими формами глобализации сейчас лишь только разгорается.
Хорошие экономические новости из Китая
Китай официально заявил о победе над коронавирусом в конце марта 2020 года. Для этого ему понадобилось три месяца. В США режим чрезвычайной ситуации был объявлен с 13 марта, а в Нью-Йорке — с 7 марта. Примерно в то же время началось введение карантинных мер в странах Европы. Таким образом, западные страны должны полностью перезапустить свою экономику лишь к концу июня. Между тем из Китая уже начинают поступать обнадеживающие экономические новости. Приведем лишь некоторые из них.
Согласно официальной статистике, по итогам апреля объем промышленного производства в КНР увеличился на 3,9% год к году. Экспорт КНР в том же месяце неожиданно вырос на 8,2% год к году. Объем прямых иностранных инвестиций в страну увеличился в апреле на 11,8%. А индекс цен на жилье за тот же период вырос на 5,1%. Государственное статистическое управление КНР констатировало, что китайская экономика продолжила восстановление в апреле, однако активность еще не вернулась к нормальным уровням после спада. Текущее оживление связывается с эффектом отложенного спроса. В качестве временной меры Китай вынужден реализовывать часть экспортной продукции на внутреннем рынке.
Казалось бы, экономика КНР успешно перезапускается на ожиданиях восстановления глобального спроса на китайские товары. Весомым подспорьем для этого представляются текущие низкие цены на энергоносители и промышленное сырье. Но не будем забывать, что столь быстрое восстановление производства и торговли стало возможным лишь благодаря масштабным вливаниям ликвидности в экономику со стороны Народного банка Китая. Через некоторое время перед НБК встанет достаточно острая необходимость удержать от краха уже банковский сектор страны, включая и его теневую часть. Впрочем, эта проблема скоро будет актуальной для всех мировых центробанков.
К слову, ключевой китайский фондовый индекс Shanghai Composite к середине мая повысился от своего мартовского минимума на 8,6%. Мы наблюдаем уже вторую волну восстановительного роста после февральского отскока и повторной мартовской просадки индекса. Согласно известной закономерности, фондовый рынок движется с некоторым опережением по отношению к состоянию реального сектора экономики. По-видимому, уже состоявшиеся резкие рыночные колебания отражают будущее волнообразное восстановление экономики КНР под влиянием неоднозначных глобальных тенденций.
Внешнеполитические угрозы
Между тем реальная жизнь и экономика не могут быть изолированными от влияния внешнеполитических факторов. Сейчас в качестве основной угрозы для экономики Китая выступает уже не коронавирус, а вполне вероятные экономические претензии со стороны целого ряда стран во главе с США.
Более 120 государств поддержали призыв Австралии провести независимое расследование причин распространения коронавируса. Логика постановки вопроса предполагает вероятные иски к КНР по итогам такого разбирательства. В ответ на это Китай уже приостановил импорт австралийской говядины и рассматривает возможность введения высоких импортных пошлин на австралийский ячмень. Однако подобная санкционная тактика в отношении многих стран попросту невозможна. Она означала бы крайне нежелательный разрыв торговых отношений с ними.
Соединенные Штаты уже пошли в этом вопросе намного дальше. Президент Трамп недвусмысленно дал понять, что он планирует добиться от Китая компенсации за последствия пандемии COVID-19. Более того, в Соединенных Штатах начались разговоры о возможности выборочного дефолта по принадлежащим КНР гособлигациям США на сумму до $1,2 трлн.
Одновременно с этим со стороны США на КНР посыпался град более мелких уколов. Например, вступил в силу запрет на глобальные поставки чипов для корпорации Huawei Technologies, китайские компании начали сталкиваться с трудностями при подготовке IPO на американских биржах, а один из сенаторов-республиканцев Марша Блэкберн призвала коллег не проводить встреч с представителями китайских компаний и "проявлять осторожность" при общении с китайскими правительственными чиновниками.
Очень похоже, что одним из центральных сюжетов новой избирательной кампании президента Трампа станет второй акт торговой войны с Китаем. На этот раз она может иметь существенно более "праведный" эмоциональный оттенок, что весьма неплохо для склонения избирателя на свою сторону.