В феврале 1987 года Михаил и Раиса Горбачевы лично встретились с одним из гостей международного форума в Москве "За безъядерный мир, за выживание человечества" — с 53-летней японкой в огромных черных очках. Это была вдова Джона Леннона, авангардная художница, певица и активистка Йоко Оно. Первая леди СССР призналась, что она и ее муж были поклонниками Леннона, и процитировала несколько его строк. "Джон должен был быть здесь", — добавил Горбачев, подтвердив слова супруги. Для страны, в которой показ трехминутных черно-белых записей "Битлз" по Центральному телевидению все еще оставался громким событием и путал карты цензорам, это было сенсационным признанием.
Нет сомнений, что, окажись тогда Леннон в Москве, последний генсек ЦК КПСС провел бы его по "битловским" местам столицы и рассказал, как местные острословы повсюду переиначивали строчки Маяковского, меняя вождя революции на рок-бунтаря: "Леннон — жил, Леннон — жив, Леннон — будет жить". В подарок гость получил бы первый советский транзисторный радиоприемник "Фестиваль", выпущенный по невероятному стечению обстоятельств в день знакомства Леннона и Маккартни — 6 июля 1957 года.
И лирик, и воин
Спор битломанов всего мира, ставивший их перед тяжелым выбором, кто лучше — Леннон или Маккартни, в Советском Союзе решался чуть проще и учитывал род занятий: рядовые меломаны любой профессии, влюбленные в мелодии и красоту песен "Битлз", резонно отдавали предпочтение Маккартни, тогда как художественная интеллигенция скорее отождествляла себя с Ленноном, видя в нем глубокого мыслителя, свободного художника и смелого артиста.
Разделение было условным, но разницу в отношениях слушателей с "великолепной четверкой" и в потребностях, которые она покрывала, сложно отрицать. Члены "партии Леннона" ценили музыканта-мятежника за искренность, бескомпромиссность и силу воли. Его идеалы и ценности, какими бы противоречивыми они ни казались, формировали мировоззрение, вкус и правила жизни нескольких поколений, особенно тех, что застали Леннона еще в составе "Битлз". Передовицы газет и майские транспаранты могли сколько угодно рассказывать о борьбе за мир, плюсах социализма и целях искусства, но именно в устах Леннона все это вдруг обнаруживало смысл. Он виделся проводником идей и важным ориентиром, к которому стоило прислушиваться.
Для подавляющего большинства советских музыкантов, увлекшихся рок-н-роллом в юношестве, "Битлз" стали точкой отсчета и невозврата одновременно: жизнь делилась на до и после, песни ливерпульцев просились в руки, их хотелось играть бесконечно. Самые талантливые пошли дальше и принялись сочинять что-то свое, самые проницательные — на русском языке. Как правило, уход от прямых подражаний и плагиата к большей самостоятельности был связан с фигурой Леннона, который часто пел от первого лица и невольно подталкивал к этому тех, кто нашел в нем путеводную звезду.
Одним из них в начале 1970-х стал Борис Гребенщиков. "Песня Леннона "God" показала мне, что писать нужно на родном языке — с этого и начался "Аквариум", — вспоминал он в "Аэростате". По словам БГ, именно Леннон показал ему, что произвести впечатление на слушателя и по-настоящему запасть в душу можно только своими песнями на своем языке. Учитывая культурную роль БГ как одного из родоначальников русского рока (наряду с Майком Науменко и Андреем Макаревичем), функцию Леннона как катализатора судьбоносных творческих поисков сложно переоценить — как минимум для одной шестой части суши.
Дух Леннона незримо присутствует в десятках песен отечественных музыкантов, учившихся передавать одиночество, отчаяние и боль по его сольным пластинкам. Первые две из них — Plastic Ono Band (1970) и Imagine (1971) — почитались как едва ли не пособие для начинающих сочинителей, готовых обнажить внутренний мир и вызвать огонь на себя. Без них у БГ не было бы "Молодой шпаны" и "Рок-н-ролл мертв", у Майка Науменко — "Дряни" и "Оды ванной комнате", а у Макаревича — "Битвы с дураками". "Он мне всегда очень нравился своим характером, независимостью, — говорит лидер ДДТ Юрий Шевчук. — Меня восхищала его необузданность, его стремление познать мир до краев и перешагнуть [через них]. Он был и лирик, и воин".
Между музыкой и политикой
Вопреки представлениям о наглухо закрытой стране, где "Битлз" не пускали в официальную прессу и не издавали на грампластинках, СССР времен железного занавеса мог похвастаться сотнями публикаций о вездесущих "Жуках" и многотысячными тиражами их произведений еще при жизни коллектива. В конце 70-х "Мелодия" начинает (впрочем, без разрешения артиста) выпускать сольные альбомы Леннона и вставлять его "протестные" и "антибуржуазные" песни в различные сборники. Музыкальные редакторы исправно выносили на поверхность самые идейно заряженные песни Леннона-борца — за социальную справедливость и против угнетателей всех мастей.
Песни "Герой рабочего класса", "Дайте миру шанс" и, прежде всего, "Власть народу" позволяли чиновникам от культуры использовать Леннона как певца труда и находить место его декретам в музыкальных программах и "Голубых огоньках". Их переводы звучали в курилках и бардовских вылазках, на них ссылались политобозреватели и красные битломаны-марксисты. Критикуя "загнивающий Запад", они идеально подходили для карикатур "Крокодила" и рубрики "Их нравы". "Они делают тебя зависимым от религии, секса и телевидения// Пока ты думаешь, что ты умный, свободный и не принадлежишь какому-либо классу// Хотя ты все тот же затравленный крепостной", — негодовал Леннон. Такой "битл" и такой рок партийную прессу вполне устраивал. Рассерженный глобалист, готовый к самопожертвованию, что может быть лучше?
Тем интереснее, что Леннон не собирался ставить знак равенства между музыкой и политикой и, по всей видимости, не считал, что рок — это синоним революции. Более того, "Герой рабочего класса" высвечивает как раз обратное: поднятая на щит пролетарская суперзвезда — это весьма эффективный защитный клапан буржуазного общества, а не символ социального освобождения. Он так же продается и так же покупается. Впрочем, иногда Леннон подыгрывал "левым" трактовкам и называл ту же Imagine не иначе как "подлинным коммунистическим манифестом".
Так или иначе самые одиозные и будто сошедшие с плакатов строчки русского рока от "Что же будет с родиной и с нами?" до "Мы ждем перемен!" и "Все идет по плану" несут в себе заряд социального гнева имени Джона Леннона. Человека, показавшего, как превратить творческую карьеру в арт-забастовку и домашние демо в уличные демонстрации.
Молодой Леннон
"Семьсот первое убийство года". Материал с таким заголовком появился на предпоследней странице газеты "Советская культура" спустя четыре дня после убийства Леннона в декабре 1980 года. "Ему было 40. Он прожил в США около десяти лет — в этом безумном мире ежедневных убийств, патологического насилия, всеобщего страха", — сообщала газета. По сведениям издания, Леннон стал "701-й жертвой вооруженного нападения, совершенного за этот год в Нью-Йорке", однако его смерть "вызвала нездоровый ажиотаж во всех средствах массовой информации". В деталях произошедшее будет описано лишь полгода спустя в одном из номеров журнала "Смена".
На трагическое известие откликнулись друзья и коллеги музыканта. Вслед за Полом Маккартни, Джорджем Харрисоном, Элтоном Джоном и Queen свои песни-посвящения представили советские рок-звезды "Автограф", "Машина времени", "Чайф", "Цветы" и другие. Приглашенная на благотворительный фестиваль в Японию "Группа Стаса Намина" исполнила перед многомиллионной телеаудиторией гимн Леннона Imagine, чем позже заслужила комплименты гитариста The Rolling Stones Кита Ричардса.
Через год участники гала-концерта, закрывающего "программу разрядки" Рейгана — Горбачева "Поход за мир и разоружение", хором спели "Дайте миру шанс" — первый и последний раз, когда Надежде Бабкиной аккомпанировал Карлос Сантана. Во Франции вышла пластинка "От Ленина к Леннону" с записями советских рокеров.
Несмотря на то, что еще недавно за коллективное празднование дня рождения Леннона в Москве можно было попасть в отделение милиции, в 1990 году 50-летие Леннона отмечалось по всему Советскому Союзу — от камерного рок-концерта в череповецком ДК до грандиозного фестиваля на стадионе в Донецке с участием Ларисы Долиной, "На-На" и "Кино". В том же году главный битломан страны Коля Васин учредил "Храм любви, мира и музыки имени Джона Леннона".
В наши дни авторские переводы хитов Леннона исполняют "Цветы", "Сплин" и Федор Чистяков. Между тем под словами "он должен был быть здесь", кажется, готовы подписаться даже герои "новой школы" русского рэпа. Так, полгода назад заявил о себе певец "Молодой Леннон", треки с фамилией музыканта в названии выпустили начинающие артисты Lil SQRIL, Killuminat и Horband. Представить, что это будет возможно спустя 40 лет после гибели основателя The Beatles, в чем-то даже сложнее, чем любую из несбыточных мечт в Imagine.