Тот, кто видел это, не забудет, наверное, никогда.
У меня, например, эта картина до сих пор стоит в памяти, как будто все произошло только вчера. Поздний северный вечер. Еще лето, но уже довольно холодно. Темнеют белые ночи. Только слегка шумит столетний сосновый лес, прорезанный, как стрелой, укатанной грунтовкой. Мы, группа журналистов с фотоаппаратами и телекамерами, всматриваемся в даль — в конец дороги, где в километре с лишком от нас к небу понимается контейнер пусковой установки стратегического ракетного комплекса. Вот он встал вертикально, замер на мгновение, с него, как шапка с головы, слетает колпак. Хлопок — и в вечерний воздух в клубах сиреневого дыма выстреливается остроконечное веретено ракеты. Яркая вспышка пламени — и до нас докатывается громовой грохот включившегося двигателя. А ракеты уже нет — белой звездой она прочертила ночное небо и растаяла где-то в его бесконечности.
Только минут через 15 нам с коллегами сообщили, что ракета успешно достигла заданной цели на камчатском полигоне Кура. Мы, ошеломленные увиденным, еще долго обсуждаем с фоторепортерами свою удачу и неудачу — получилось снять момент взлета ракеты или нет. Телевизионщики в этой дискуссии не участвуют — их камеры, заранее запущенные на непрерывную съемку, все зафиксировали. А тем, у кого не было фотоаппаратов, остались только незабываемые впечатления.
Их я каждый раз вспоминаю, когда речь заходит о семействе стратегических ракетных комплексов, созданных в Московском институте теплотехники (МИТ) под руководством генерального конструктора, Героя России и лауреата Государственной премии академика РАН Юрия Семеновича Соломонова. Выдающегося человека, знакомством с которым и профессиональной работой с кем, я, военный журналист, буду гордиться всегда.
Из поколения наследников Победы
3 ноября нынешнего года Юрию Семеновичу исполняется 75 лет. Он на несколько месяцев моложе меня, но то, что он сделал за свои годы, не снилось не только мне, но очень многим выдающимся ученым и конструкторам. В послужном списке академика Соломонова — более 300 научных работ, в том числе 194 авторских свидетельства на изобретения и патента. Он — заслуженный изобретатель РСФСР, доктор технических наук, профессор, академик Российской академии наук по отделению энергетики, машиностроения, механики и процессов управления, заведующий кафедрой в МГТУ им. Н.Э. Баумана. А еще член президиума РАН и Совета по науке и образованию при президенте России, Международной инженерной академии. Входит в Бюро президиума Российской инженерной академии, автор нескольких поэтических сборников.
А главное — непосредственный участник создания комплекса среднего радиуса действия РСД-10 "Пионер" (эта ракета, кстати, стоит в Вашингтоне в Музее аэронавтики) и стратегического комплекса РТ-2ПМ "Тополь". А новые твердотопливные стратегические ракетные комплексы подвижные и шахтные РТ-2ПМ2 "Тополь-М", морские комплексы Р-30 "Булава" для подводных ракетных крейсеров стратегического назначения проекта 955 класса "Борей" и самые последние подвижные и шахтные стратегические ракетные комплексы РС-24 "Ярс" были созданы при его непосредственном руководстве как генерального конструктора МИТ.
Интересно, что в детстве Юрия Соломонова, прошедшем в переулках столицы у Красных ворот, обнаружился прекрасный музыкальный слух. Он мог легко насвистать любой мотив из запомнившейся ему патефонной пластинки или радиопередачи. Но у родителей — инженера-полиграфиста и медсестры, у которых кроме него было еще двое старших детей — сын и дочь, не было денег оплатить обучение в музыкальной школе, куда звали младшего сына. И он занимался тем, что по тем временам было бесплатным — спортом. Плаванием и большим теннисом. Стал в нем даже кандидатом в мастера.
Но на первом месте все-таки была учеба. Физико-математическая школа при МИФИ. Потом Московский авиационный институт, куда он поступил вслед за своим старшим братом Львом. Защита диплома на кафедре "Двигатели летательных аппаратов" и… армия. После окончания вуза лейтенант запаса Юрий Соломонов был призван на службу в Ракетные войска стратегического назначения, в знаменитую Козельскую 28-ю гвардейскую ракетную дивизию, расположенную в Калужской области, недалеко от монастыря Оптина пустынь.
Любопытная деталь. В то время, когда в дивизии проходил службу лейтенант Соломонов, который, кстати, очень быстро получил классную квалификацию "мастер ракетного дела" и носил на своем мундире значок с буквой "м" на разлетающихся крыльях, в соединении стояли на вооружении жидкостные ракетные комплексы УР-100, созданные в ОКБ-52 (сейчас — НПО машиностроения в подмосковном Реутово) под руководством академика Владимира Челомея. Сейчас дивизия перевооружена на твердотопливные шахтные ракетные комплексы РС-24 "Ярс", созданные в Московском институте теплотехники под руководством академика Юрия Соломонова. Вот такой нестандартный поворот судьбы.
Никто пройденного пути не отберет
А после службы в армии старший лейтенант запаса Юрий Соломонов пришел работать в МИТ, где уже трудился его старший брат. В то время институтом руководил выдающийся военный конструктор — дважды Герой Труда, лауреат Ленинской и Государственной премий академик АН СССР Александр Давидович Надирадзе, создатель подвижных грунтовых баллистических ракетных комплексов на твердом топливе. Под его началом Юрий Семенович прошел очень хорошую инженерную и конструкторскую школу. Не только проектирования ракетных систем, но их отстаивания в различных высоких инстанциях, сопровождения на предприятиях-смежниках и окончательной сборки, во время испытаний на полигонах Капустин Яр и Плесецк. Делал вместе с Надирадзе и его коллегами "Пионер" и "Тополь". И за 25 лет с небольшим (Надирадзе ушел из жизни в 1987 году, на посту генерального конструктора его сменил Борис Лагутин) он прошел путь от простого инженера до генерального конструктора и директора института. Этот пост Соломонов занял в 1997 году.
Время тогда было суровым. Денег катастрофически не хватало ни на что. Государственная программа вооружений, утвержденная президентом России Борисом Ельциным и подписанная руководителями всех министерств, не выполнялась. Средства на нее просто не выделялись. Новый ракетный комплекс "Тополь-М" — не только грунтового, но и шахтного способа базирования, — который должен был прийти на смену тем стратегическим ракетам, что выработали свой ресурс пребывания на боевом дежурстве и уничтожались, в том числе и по условиям Договора СНВ-1, делать было невозможно. Смежники и поставщики комплектующих просили средства на закупку оборудования, материалов, различных приборов и других необходимых компонентов, а где их взять — было непонятно.
Генеральный конструктор и диктор МИТ брал для института массу несвойственных ему заказов. Например, по созданию невиданной для Москвы транспортной системы — монорельса, которую не критиковал только ленивый, но она принесла хоть немного денег. А еще электромагнитный способ очистки питьевой воды, о котором мало кто сегодня знает, но он успешно работает в столице. Была попытка создать круглогодичный комплекс для тренировок любителей горнолыжного спорта. Его собирались строить не где-нибудь, а на Ленинских (Воробьевых) горах, рядом с лыжным трамплином. Выбор места долго обсуждался в мэрии города, но Юрий Михайлович Лужков, который был обеими руками за этот проект, согласился разместить его в другом месте. И вместо горнолыжного комплекса в Москве появилась канатная дорога с Воробьевых гор до Лужников и обратно…
И один в поле воин
Сейчас все эти состоявшиеся и не до конца состоявшиеся проекты, которым занимался Институт теплотехники, могут вызвать улыбку, а тогда было не до смеха. Особенно сильно ударила по планам ракетчиков безудержная приватизация промышленных предприятий. В одной из российских областей, не будем называть ее за давностью лет, умудрились продать отечественному бизнесмену химический завод, который выпускал ультрапрочную нить, используемую при обмотке ракетных корпусов. Для того чтобы они были легкими и могли выдержать колоссальные температуры, которые возникают при гиперзвуковых полетах ракеты в атмосфере. Завод этот был единственным в стране. Без него никаких "Тополей", "Булавы" и "Ярсов" никогда бы не существовало. Бизнесмену было, мягко говоря, плевать на проблему обеспечения безопасности страны и поддержание стратегического баланса с вероятным противником, на его сдерживание. Он вывез из цехов необходимое оборудование и пытался запустить там производство пластиковых бутылок для пепси-колы. Они были востребованы рынком больше, чем какие-то ракеты.
Что стоило Соломонову вернуть завод государству и опять наладить на нем производство ультрапрочной синтетической нити, знают только его седины и те генералы ФСБ, которые быстро поняли разницу между коммерцией и безопасностью страны. Но и это было не главное. Денег все равно не хватало. Очень сильно помогал министр обороны маршал России Игорь Сергеев, бывший главком РВСН. Те жиденькие ручейки средств, что шли на все вооруженные силы, он по возможности направлял на создание "Тополя-М". Но их тоже катастрофически недоставало. А попытки Соломонова пробиться на прием к президенту и объяснить ему, чем обернется для России отсутствие денег на производство новых стратегических ракет, раз за разом заканчивались неудачей. Тогда Юрий Семенович Соломонов решился на крайне неординарный поступок. Он выступил на одном из центральных каналов телевидения и открыто заявил, что ожидает стратегическую ракетную отрасль России, если руководство страны продолжит относиться к ней так же равнодушно, как сейчас.
Это выступление ему не забыли. Но деньги на создание "Тополя-М" все-таки пошли. И первые две ракеты комплекса РТ-2ПМ2, по натовской классификации — SS-27, встали на опытно-боевое дежурство в шахты возле поселка Татищево под Саратовом 25 декабря 1995 года в 60-й Таманской ракетной дивизии. Горжусь, что первые публикации в отечественной печати об этой ракете сделаны мной. С подробным описанием ее тактико-технических характеристик, преимуществ перед обычным "Тополем" и американским "Минитмэном-3". Я даже указал географические координаты шахт, куда были опущены "Тополя-М". Сейчас повторять эту информацию не буду. Кто захочет, может найти ее в "Яндексе". Правда, как меня потом поправили знающие люди, координаты шахт называть не стоило, несмотря на то что Пентагону они известны. По условиям Договора СНВ-1, по которому мы обмениваемся такими и другими сведениями, они предназначены только для двух его участников. Третьи страны и лица конфиденциальной информацией, включенной в протоколы ДСНВ, обладать не должны.
Хочу только добавить, что принят на вооружение РВСН "Тополь-М" был уже указом президента России Владимира Путина 13 июня 2000 года. На начало 2020 года на боевом дежурстве РВСН стоят — это данные из открытых источников — 60 "Тополей-М" шахтного способа базирования в поселке Татищево Саратовской области и 18 комплексов РТ-2ПМ2 грунтового способа базирования в поселке Тейково Ивановской области. "Тополь-М" Россия уже перестала выпускать. Им на смену приходят комплексы РС-24 "Ярс" или РС-12М2Р, обладающие повышенной точностью и разделяющимися головными частями индивидуального наведения. Шахтного и мобильного способа базирования. Способные преодолеть любую систему ПРО, что нынешнюю, что перспективную. Также созданные в Московском институте теплотехники под руководством академика РАН генерального конструктора Юрия Соломонова. О них чуть позднее.
Здесь нужно сказать, что настойчивость и самоотверженность Соломонова в создании и запуске в производство, а потом и постановке на боевое дежурство "Тополей-М" вышла ему не сказать чтобы боком, но создала очень серьезные проблемы. Потому что в нашей стране принято ставить неразрешимые задачи не только перед теми, кто обязан их решать, но в первую очередь перед теми, кто способен это сделать. Так, перед генеральным конструктором МИТ Юрием Соломоновым правительство, поддержанное президентом, поставило задачу создать ракету для стратегического подводного крейсера проекта 955 класса "Борей", которую в Московском институте теплотехники, занимавшемся только сухопутными стратегическими ракетами, никогда не делали. Отказаться было невозможно.
Непрощенный успех
Дело было в том, что знаменитое конструкторское бюро, которое создавало и создает стратегические ракеты практически для всех подводных лодок Советского Союза и России (называть его не будем), не справилось с задачей подготовки нового ракетного комплекса для "Борея". Мало того что три испытания их ракеты под названием "Барк" закончились неудачей, но главное — она была почти в два раза тяжелее назначенного тактико-техническим заданием веса. Ее, если говорить простыми словами, невозможно было загрузить в пусковые стаканы АПЛ. Надо было выбирать что-то одно — или переделывать лодку под новую ракету, или делать другую ракету.
Лет 30 назад у этого же МКБ уже возникала такая проблема. Тогда выдающийся ракетный конструктор, Герой Труда и лауреат, возглавлявший его, сделал ракету для строящейся АПЛ тоже в два раза тяжелее заказанной. Но поскольку его авторитет в ЦК КПСС и его оборонном отделе был выше, чем у генерального конструктора АПЛ, то последнего заставили переделывать свой проект. Так в нашей стране появились самые большие в мире подводные ракетные крейсера-катамараны 941-го проекта, длиной в два футбольных поля, где размещалось 20 ракет с десятью ядерными боеголовками на каждой. Мне довелось побывать на такой субмарине и писать о ней. Один залп этого крейсера мог разнести вдребезги любой континент. А у нас их было шесть.
Но то, что можно было в Советском Союзе, где не считались со средствами на оборону, стало невозможно в новой России. На переделку проекта 955 не было ни денег, ни металла. И в руководстве страны, армии и флота приняли решение делать другую ракету. Такую, как недавно заступивший на боевое дежурство "Тополь-М". Он подходил строящемуся крейсеру по всем статьям. Кроме одного — ракету нужно было опустить с земли в подводную лодку. И уметь запустить ее из-под воды.
Соломонова пригласили в соответствующий кабинет и сказали:
— Юрий Семенович, выручай! Кроме тебя это не сделает никто.
Возражения, что сухопутная ракета и морская — это, как говорят, две большие разницы, во внимание не принимались. Никто из больших начальников не хотел и слышать, что наши лодки вооружены жидкостными ракетами, а МИТ занимается твердотопливными. У американцев, возражали генеральному конструктору, стоят на лодках твердотопливные "Трайденты". Неужели ты не сможешь сделать как у них и даже лучше?! Словом, задачу поставили как в 41-м: "Отступать некуда — позади Москва!" И чтобы Соломонов совсем не закручинился, в компаньоны ему назначили то самое МКБ, которое занималось морскими ракетами. Но там обиделись и на руководство страны, и тем более на МИТ, посчитав его штрейкбрехером. В тогдашней печати началась информационная компания по дискредитации Соломонова и его института. Она стала особенно массированной, когда на испытаниях после первых трех успешных пусков Р-30 "Булава" — так назвали ракету — начались неудачные. Четвертый, пятый, шестой, потом десятый, 11-й, 12-й, 20-й…
Юрий Семенович практически никак не комментировал эти неудачи. А его коллеги объясняли их тем, что на производстве по сборке ракет не всегда добросовестно относятся к своей работе. Много опытных специалистов ушли с заводов в безденежные 90-е, а молодежь еще не набрала необходимого мастерства. Да и входящий контроль слабоват. В кооперации участвуют до 600 предприятий. От самых больших до самых маленьких. И не везде есть надлежащий контроль за качеством работ. Для того чтобы его повысить, на многих рабочих местах даже разместили телевизионные камеры, чтобы следить за тем, кто и как выполняет свои технологические операции.
О том, что с конструкцией ракеты все в порядке, свидетельствовал тот факт, что каждая неудача испытательного пуска была особенной. Причины аварии не повторялись. Значит, источником проблем был вовсе не МИТ. Но критики и злопыхатели не унимались. Особенно усердствовали сочувствовавшие и болельщики МКБ. Каких только обвинений не выдвигали против Соломонова. Я в то время был ответственным редактором "Независимого военного обозрения" и только и успевал отбиваться от вала статей, поступавших в редакцию с разгромным разбором работы МИТ и его генерального конструктора. Но не все редакторы были столь принципиальными. Тем более когда разделяли позицию оппозиционеров. Никто при этом не вспоминал, что из 17 пусков ракеты Р-39 для подлодок проекта 941 "Акула", созданной в МКБ, больше половины, пока ее не научили летать, были неудачными. Как в той знаменитой пословице про соломинку в чужом глазу…
Дошло до того, что в 2009 году Юрий Семенович Соломонов не выдержал и написал заявление о сложении своих полномочий. И как генеральный конструктор, и как директор МИТ. Но его отставку с поста генерального конструктора "Булавы" не приняли. Директорство отдали одному из его заместителей, а самый главный пост вернули. По той же причине: никто, кроме него.
И "Булава", несмотря ни на что, все-таки залетала. Из 34 испытательных пусков только семь оказались неудачными, остальные абсолютно успешные. В том числе и залп четырех ракет сразу с борта крейсера К-535 "Юрий Долгорукий" из подводного положения в Белом море в мае 2018 года. Потом были и другие успешные пуски. Например, с борта крейсера К-549 "Князь Владимир" в октябре прошлого года. В 2018 году указом президента России Р-30 "Булава" принята на вооружение ВМФ. Недоброжелатели замолчали. А Юрий Соломонов получил из рук Владимира Путина Золотую Звезду Героя России.
Сегодня ракетами Р-30 "Булава" оснащены четыре подлодки проекта 955 — "Юрий Долгорукий", "Александр Невский", "Владимир Мономах", "Князь Владимир", несущие боевую службу на Северном и Тихоокеанском флотах. Строится еще четыре по усовершенствованному проекту 955А. Один из крейсеров — "Князь Олег" — в ближайшие месяцы тоже должен быть принят в состав ВМФ. На каждом из них по 16 ракетных комплексов "Булава" с головными частями индивидуального наведения. Говорят, на новых АПЛ тоже будет стоять "Булава", модернизированная в МИТ под руководством Юрия Соломонова.
Предварительные итоги
В 2009 году, том самом, когда Юрий Соломонов написал заявление о сложении с себя полномочий генерального конструктора и директора МИТ, на вооружение РВСН был принят межконтинентальный ракетный комплекс РС-24 или РС-12М2Р, как он обозначен в протоколе к Договору СНВ-3, "Ярс". Шахтного и грунтового базирования. Созданием "Ярса" Соломонов занимался параллельно с созданием "Булавы". Он находил время и силы, чтобы присутствовать как на испытаниях морской ракеты в акватории Белого моря, так и на испытаниях нового наземного комплекса на полигоне Плесецк под Архангельском.
"Ярс" считают продолжением "Тополя-М" и его заменой на боевых позициях, хотя он во многом отличается от своего предшественника. При этом такой же надежный, как все, что делается в Московском институте теплотехники под руководством Юрия Соломонова, такой же эффективный. Его боеголовки (теперь не одна, как на "Тополе", а несколько — индивидуального наведения) могут преодолевать любые системы ПРО вероятного противника и летают по непредсказуемой для супостата траектории. Сегодня "Ярс" стал основой РВСН. Из 320 ракетных комплексов, которые, по сведениям из открытой печати, приходятся на Ракетные войска стратегического назначения, 149 представляют собой РС-24. Из 1181 боеголовки на этих носителях 596 размещено на "Ярсах". И в перспективе их будет еще больше, когда по возрасту уйдут на покой еще остающиеся в боевом строю "Тополь" и "Тополь-М". И это не считая 64 ракет "Булава" и 364 боеголовок на них, которые уже приняты на вооружение ВМФ. А их тоже будет больше.
Ракетные комплексы "Ярс" находятся сегодня на боевом дежурстве в воинских частях в окрестностях Тейково (Ивановская область), Новосибирска, Нижнего Тагила, Йошкар-Олы, Иркутска, Барнаула и Козельска (Калужская область). И вскоре займут свое место в боевом строю в Выползово Тверской области. Так что не будет преувеличением сказать, что Юрий Соломонов, конечно же, вместе со своими коллегами по МИТ, входящими в его корпорацию производственными предприятиями, руководством Минобороны, офицерами РВСН и ВМФ обеспечил своим талантом, самоотверженностью, настойчивостью, несгибаемым характером и преданностью раз и навсегда выбранному делу жизни надежную защиту национальных интересов России, ее безопасности.
Прекрасный и достойный предварительный результат 75 прожитых лет.