10 мая в России и Азербайджане будут отмечать 100-летие со дня рождения советского государственного деятеля Гейдара Алиева, бывшего первого заместителя председателя Совета министров СССР, члена Политбюро ЦК КПСС. Представители старшего поколения вспоминают о нем как о главе Азербайджанской ССР, талантливом управленце и политике, чья деятельность была связана с расширением международных связей СССР, модернизацией и совершенствованием экономики, успешной реализацией БАМа — крупнейшего инфраструктурного проекта СССР. При его непосредственном участии в СССР была проведена фундаментальная реформа в системе школьного образования. О его компетентности в разных сферах, широком кругозоре, уме, интуиции, оперативной хватке, воле и целеустремленности и, конечно, о человеческих качествах в эти дни вспоминают его коллеги, помощники и те, кто находился в его ближнем круге.
Город мой — Баку
Во времена руководства Гейдара Алиева в Азербайджане (1969–1982 гг.) была проделана большая работа в легкой, тяжелой, нефтяной промышленности. Огромное внимание уделялось сельскому хозяйству и строительству — Азербайджан превратился в большую строительную площадку. После перевода Алиева в Москву он несколько раз в год приезжал на родину в отпуск и всегда с удовольствием следил за тем, как преображается город Баку, вспоминают многочисленные коллеги Гейдара Алиевича, и в частности Игорь Простяков, помощник председателя Совета министров СССР, первый зампред Бюро Совета министров СССР по социальному развитию.
"Об успехах Гейдара Алиевича на посту главы Азербайджанской ССР в течение более десяти лет свидетельствовали социально-экономические показатели, — рассказывает он. — Леонид Ильич Брежнев высоко ценил Алиева за личные качества, новаторство, принципиальность, прогрессивные взгляды и готовность к реформаторству. Поэтому все восприняли как должное перевод Гейдара Алиева из Баку в Москву, и это самое первое высокое кадровое назначение после кончины Брежнева и прихода к власти Юрия Андропова". Гейдар Алиев был назначен на должность первого заместителя председателя Совета министров СССР и стал членом Политбюро ЦК КПСС.
По словам помощников Алиева, он был сторонником самых прочных связей с СССР и прежде всего именно с Россией, русским народом. Русский язык он знал прекрасно, говорил пусть и с легким акцентом, но писал великолепно, иногда правил тексты своих помощников, настаивая, что-то "это не по-русски звучит". Русская речь и сейчас звучит в Азербайджане везде и всюду. В Бакинском университете в 1970-е годы преподавание велось на русском языке, было много русскоязычных школ. Ни в одной другой союзной республике не было такого количества школ, где преподавание велось бы на русском языке, как в Азербайджане.
Претендент на роль преемника?
В кулуарах ЦК и в Совмине среди заведующих отделами шли разговоры о том, что председателем Совмина, скорее всего, станет первый секретарь ЦК КПСС Белоруссии Петр Машеров. Но были и те, кто всерьез полагал, что реальным претендентом на пост председателя Совета министров СССР, который занимал стареющий Николай Тихонов, может стать Гейдар Алиев. Позже многие из них будут говорить о том, что он никогда не допустил бы развала Союза.
"Вопрос о введении Гейдара Алиевича в состав Политбюро и его переводе в Москву был согласован при жизни Леонида Ильича, — рассказывает помощник Гейдара Алиева Юрий Николаевич Солодухин. — Еще до перевода в Москву Гейдар Алиев возглавлял Комиссию по оперативным вопросам Совета министров, в которую входили заместители председателя правительства и ряд министров. Гейдар Алиевич принимал непосредственное участие в выстраивании системы внешнеэкономических связей и играл заметную роль в международных контактах СССР на азиатском и ближневосточном направлении. Неудивительно, что Генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев Гейдара Алиева ценил, относился к нему с огромным уважением. Пожалуй, ни к кому из союзных республик он не ездил так часто, как в Азербайджан. И одна из последних его поездок, незадолго до его кончины, тоже была в Азербайджан".
Брежнев и Андропов за Алиева
"С Гейдаром Алиевым связана фраза Леонида Брежнева, которая одно время гуляла, как бы сейчас сказали, по интернету (которого тогда не было, но она была очень расхожей), — вспоминает Юрий Солодухин. — Когда вручали очередной орден республике — Ленина, по-моему, — он произнес фразу: "Широко шагает Азербайджан". И действительно — то, чего добилась республика при Гейдаре Алиеве, не может не впечатлять. В несколько раз увеличились сборы винограда, было налажено производство вина, построен первый в стране завод кондиционеров, увеличена добыча нефти, активно развивалась нефтепереработка, нефтехимия. Это сейчас мы заводы строим по переработке высокой нефти, а тогда первый завод появился тоже там, в Азербайджане. То есть Алиеву было что предъявить, было на что обратить внимание. Поэтому версия о том, что вопрос о назначении Гейдара Алиевича был решен еще при жизни Брежнева, абсолютно достоверна".
Солодухин убежден, что Андропов выполнял не только волю предшественника, но и свою собственную. "Если бы Андропову он не нравился, он запросто мог этот вопрос вынести на пленум. Так что, скорее всего, это было обоюдное решение", — говорит Солодухин. Тем не менее за время работы с Алиевым у Солодухина сложилось впечатление, что, "по-видимому, Юрий Владимирович видел его на другом посту". "Он точно был бы хорошим председателем Совета министров СССР — лучше, чем тогдашний Тихонов. Безликий, безынициативный и просто очень пожилой человек", — считает бывший помощник.
Проницательный взгляд и искренняя улыбка
Юрий Солодухин вошел в состав секретариата Алиева в качестве одного из помощников в 1983 году. До этого он был консультантом Отдела пропаганды ЦК КПСС. "Мои коллеги рассказали о том, что Гейдар Алиевич ищет себе помощника, причем ему нужен не хозяйственник, он хотел бы, чтобы помощник был человеком именно из политической сферы и лучше всего из ЦК КПСС. У которого, как говорится, было бы "хорошее перо", опыт подготовки текстов и аналитический ум. Я подходил по всем критериям. Оставалось лишь пройти собеседование и совпасть по человеческим качествам, — вспоминает он. — Когда я пришел на прием к Гейдару Алиевичу и зашел в его кабинет, это было в Кремле, мне понравилось то, что не успел я открыть дверь, как он тут же встал из-за стола, и я уловил проницательный, пронизывающий взгляд. Очень короткий, но емкий — и сразу понял, что меня "прочитали" и какое-то мнение обо мне составили. Второе — улыбка Алиева — действительно приятная, хорошая, искренняя улыбка".
Алиев сказал, что Солодухин будет числиться помощником, который будет помогать ему в работе по курированию министерств и ведомств социальной сферы. "Это было непросто: у Гейдара Алиевича было два огромных участка работы: первый — все виды транспорта, начиная от воздушного и кончая автомобильным, причем автомобильный транспорт, например, был не всесоюзным, а республиканским — было 15 республик и 15 соответствующих министерств. И второй такой же огромный участок — это вся социальная сфера, начиная от пенсий и заканчивая творческими союзами — кинематографистов, журналистов и так далее", — говорит помощник.
"У нас с Гейдаром Алиевичем сложились неформальные отношения. Когда у него бывало свободное время в середине дня — 35–40 минут, — он приглашал меня в комнату отдыха и мы беседовали с ним на самые разные темы. Больше всего он любил говорить на тему идеологической работы и международной обстановки. Мне периодически казалось, что ему была обещана или он себя видел вторым секретарем — преемником Суслова. Помните, был такой человек по идеологии, фактически второй человек в партии, который вел международную сферу и всю идеологическую работу? Многие наши беседы вращались вокруг этого — как ведется работа с деятелями культуры и какие существуют актуальные проблемы воспитания, что надо сделать", — рассказывает Солодухин.
Многополярный мир и идеология как мировоззрение
Говоря о работе с Гейдаром Алиевым, Юрий Солодухин вспомнил о том, как его начальник размышлял о цикличном развитии экономики. "Он считал, что темпы роста нашей экономики постепенно снижаются, — рассказал он. — При этом необходимости проводить реформы нет — в этих условиях огромное значение приобретает идеологическая работа, поскольку обществу надо, чтобы оно не рассыпалось, при наличии признаков недовольства, падении уровня жизни необходимо включать инструменты идеологические, пропагандистские".
Гейдар Алиев говорил о том, что наступает эпоха возрастания роли национальных государств. По словам Солодухина, тогда еще никто не говорил о многополярном мире, но Алиев это чувствовал. "Он говорил, что да, сейчас сверхдержавы — Советский Союз и Соединенные Штаты Америки — и с ними Запад и так далее. Но вы посмотрите, сколько государств в Африке, Азии и как быстро они развиваются! В середине 1980-х годов появился термин "азиатские тигры", это Тайвань, Сингапур, Малайзия. Гейдар Алиевич говорил: "Смотри, как быстро они растут, смотри, как на Ближнем Востоке развиваются нефтяные державы, как они тоже быстро поднимаются, меняется ситуация..." А у нас республики все-таки, по его мнению, обладали недостаточными полномочиями, и их возможности в самостоятельных решениях вопросов своего развития были очень сильно ограничены. То есть федерализм у нас был, по сути, квазифедерализмом. Право выхода у республик из состава Союза, с одной стороны, было, но, как говорил он, "любую пустяковую проблему я должен был пробивать в Госплане, когда был руководителем республики", — рассказывает Солодухин.
Гейдар Алиевич считал, что система управления экономикой — жестко централизованная — себя изжила. Вот эти два фактора его интересовали — "наш союзный опыт и то, как маленькие страны бурно поднимаются, как они уже начинают играть роли в мировой экономике".
От Третьяковки до загранкомандировок
Гейдар Алиев всегда стремился, за какой бы вопрос он ни брался, получить конкретный практический результат. Стиль его работы, по мнению Юрия Солодухина, — нацеленность на результат, его кредо — добиваться поставленных целей до последней возможности. И да, он был типичным трудоголиком. Его рабочий день начинался примерно в половине девятого утра, а заканчивался и в 8 вечера, и в 11, и в полночь. Он очень любил сферу искусств, культуры, ее деятелей, обожал с ними встречаться, беседовать.
Юрий Солодухин вспоминает о двух заслугах Алиева — попытке наладить бытовые стороны зарубежных поездок наших деятелей культуры и модернизации Третьяковской галереи. Речь не о новом корпусе, что на Крымском Валу, а именно о модернизации старого. Эта стройка никогда бы не закончилась, если бы Гейдар Алиевич туда не приезжал (дважды!) и не "накручивал хвосты" министерствам соответствующим и московским властям, считает Солодухин. И вторая: Алиеву пришла петиция от Союза кинематографистов СССР, где предлагался к обсуждению целый ряд вопросов — от закупки нового оборудования, камер, осветительной и звукозаписывающей аппаратуры до связанных с бытовыми условиями, повышением гонораров за фильмы... Деятели культуры рассказали, как им стыдно приезжать на кинофестивали с кипятильниками и кружками, экономя на всем, подрывая авторитет, будучи не в состоянии соответствовать зарубежным коллегам. "Помню, как Гейдар Алиевич меня пригласил и сообщил: "У меня созрела идея — я выступлю перед кинематографистами, мы проведем совещание, давай сделаем хороший доклад. Финансовые вопросы я отдельно буду решать, договариваться с правительством, с Минфином, а заодно поставлю творческие вопросы". Это совещание было проведено, он выступил. И речь у нас получилась для того времени очень даже прогрессивная, острая. Слушали кинематографисты его с огромным вниманием, куча вопросов была. Особенно ярким выступлением стала речь молодого Никиты Михалкова — уже тогда он хорошо умел говорить, излагать свои мысли. В журнале "Коммунист" потом был опубликован его доклад в виде статьи", — говорит Солодухин.
О любви
У Гейдара Алиевича была на редкость обаятельная и гостеприимная жена Зарифа. 28 апреля исполнилось 100 лет со дня ее рождения. У Гейдара и Зарифы, конечно, была романтичная, трогательная история любви. Он — из простой семьи, а она — из высокопоставленной, дочка секретаря. Ее родители поначалу не очень радовались этому союзу, но жизнь показала, что дочь не ошиблась.
Зарифа была академиком, хорошим врачом-офтальмологом и радушной, гостеприимной хозяйкой, очень обаятельной. У нее был искренний интерес к собеседнику, она сама накрывала на стол... "Периодически я видел, как они с Гейдаром Алиевичем иногда друг на друга посматривали, — рассказывает Юрий Солодухин. — Это было очень трогательно".
Очень интересно о знакомстве с Зарифой Азизовной рассказывает Калерия Кислова, старейший сотрудник Первого канала. "С Зарифой Алиевой я случайно познакомилась в Алма-Ате, в Казахстане, где она была вместе с Гейдаром Алиевичем. Он очень любил свою супругу, всем бы мужчинам такие чувства по отношению к близкому человеку! Даже в этом он отличался ото всех! После того как он представил меня своей супруге, мы побеседовали, и, как оказалось, она очень много хорошего слышала обо мне от Гейдара Алиевича. Она сразу же обняла меня, и я почувствовала родственного мне по душе человека. После этого мы несколько раз встречались, и она всегда уважительно называла меня Калерией-ханум (госпожа — прим. ТАСС), и мне это очень было приятно слышать. Зарифа Азизовна была потрясающей, очень образованной, отзывчивой и доброй женщиной. Она была для меня образцом умной, тонкой и мудрой женщины. Я по-человечески восхищалась этой семейной парой!"
Лечащий врач Гейдара Алиева Александр Бородкин отметил, что ухудшения его здоровья во многом были связаны с утратой в 1985 году горячо любимой супруги: "Зарифа боролась с онкологией, ее наблюдал доктор Лев Кумачев, мой предшественник. Там была очень запущенная ситуация..."
Кстати, известно, что песня "Элегия" Муслима Магомаева, в которой есть слова "нет солнца без тебя, нет песни без тебя…", была написана под впечатлением об известии о смерти Зарифы Алиевой и горя, обрушившегося на ее мужа. Об этом в интервью не раз говорила супруга выдающегося певца Тамара Синявская.
Ни грамма алкоголя
По словам помощников, Гейдар Алиевич практически не пил алкогольных напитков. Хотя было одно исключение. "Когда в 1983 году на выборах в Верховный Совет СССР Гейдар Алиевич избирался от Азербайджана, мы полетели спецрейсом на встречу с избирателями, которая проходила во Дворце культуры в Баку. Мы там прогулялись по улицам — толпа сбегалась огромная, охране приходилось нелегко, иначе Гейдара Алиевича могли бы просто задушить в объятиях, причем совершенно искренне, — рассказывает Юрий Солодухин. — Ни одного враждебного окрика я не слышал. Это же всегда видно, когда организованное ликование или неорганизованное. Вот это было неорганизованное, искреннее".
Они погрузились в самолет, взлетели. Через какое-то время Гейдар Алиев выходит из своего салона и говорит: "Хорошо прошла встреча, спасибо вам, ребята, вы хорошо поработали — надо бы это отметить". И посмотрел на Солодухина выжидательно и сказал: "Может, и выпьем?"
Солодухин попросил у стюардессы виски. Гейдар Алиевич сказал: "Вообще-то я и забыл, когда пробовал... И мне тоже немножко виски". И тут все как проснулись: "И мне виски, и мне..." А до этого ведь сидели молчали, вспоминает Солодухин. "Помню, что Гейдар Алиевич чуть-чуть пригубил и поставил бокал", — говорит он.
О противостоянии с Горбачевым и близости к народу
У Гейдара Алиева не сложились отношения с Горбачевым и Лигачевым, вторым секретарем. "Когда мы с Гейдаром Алиевичем работали, эти разногласия еще не проявлялись, — настаивает Юрий Солодухин. — Помню, как была зима с 1983 на 1984 год и на железной дороге возникли заторы, заносы, особенно мощные за Уралом и на БАМе — грузы не двигались ни туда ни сюда. И Гейдар Алиевич, который тогда отвечал за железные дороги, и Лигачев как второй секретарь, министр путей сообщения и кто-то еще туда поехали и просидели там беспрерывно сутки или двое, в ручном режиме все регулируя. В результате удалось мобилизовать технику, все разрулить, военных привлечь — и расчистить пути, разморозить стрелки".
По словам секретаря первого заместителя председателя Совмина СССР Джамала Джамалова, первое непонимание между Алиевым и Горбачевым произошло после записки о финансировании и дальнейшем развитии БАМа. Горбачев в этом вопросе не поддержал Алиева, который был так предан БАМу и в честь которого названа одна из станций.
Многие коллеги были старше Гейдара Алиевича на 15–20 лет. Алиев был самым молодым и работоспособным зампредом. "Чехов говорил о том, что в человеке все должно быть прекрасно. И в Гейдаре Алиевиче все было прекрасно — он прекрасно одевался, хорошо говорил, у него была красивая улыбка, летящая походка. Многие хотели бы быть похожими на него", — утверждает Джамал Джамалов. От этого росла сильная зависть, считает он.
Гейдар Алиев испытывал давление со стороны Горбачева и Чазова, которые настаивали, чтобы он покинул свой пост "по состоянию здоровья". 20 октября 1987 года Алиев это заявление написал. 23 ноября 1987 года, по словам Джамала Джамалова, был его последний день на работе. "Перед уходом он меня вызвал и на азербайджанском языке сказал: "Сколько лет я был членом Политбюро, но нынешнюю политику не понимаю. Что я сделал плохого, чтобы со мной так поступили, — непонятно. С этими словами он ушел из своего кабинета", — рассказал Джамалов.
Помощник председателя Совета министров СССР Игорь Простяков признался, что его не удивило, что в какой-то момент Алиева стали "вытеснять". "Я понимал, почему это происходит, — заявил он. — Просто на его фоне другие меркли. Кроме того, именно тогда среди некоторых руководителей правительства стали появляться попытки нажиться. У меня сохранились и подтверждения этому, документы. Гейдар Алиевич все это видел... В июне 1987 года на очередном заседании Политбюро Михаил Горбачев разнес Алиева в пух и прах, и тот с инфарктом попал в больницу". Позже, по словам Простякова, Алиева перевели на бесполезную должность — советника Совмина, которая никогда раньше не заполнялась. Но он проработал там недолго.
С заботой о людях
Джамалов впервые встретил Алиева в ноябре 1982 года на похоронах Брежнева. Потом был пленум, на котором Гейдара Алиева утвердили на пост заместителя председателя Совета министров СССР. 7 декабря — первый день, когда Гейдар Алиев вышел на работу в свой 58-й кабинет в Кремле. Там сейчас находится резиденция Владимира Путина. 21 декабря 1982 года Джамалов был приглашен на собеседование к Алиеву. "Было около 10 часов вечера. Гейдар Алиевич поинтересовался, откуда я родом, где учился, кто мои родители. Когда я сказал, что у моих родителей девять детей, он улыбнулся. У него была очень располагающая к себе, обезоруживающая улыбка. Мало у кого из политиков есть такое несокрушимое оружие — улыбка. В конце разговора он сказал, что хотел бы, чтобы в его приемной работал хотя бы один азербайджанец. И с 22 декабря 1982 года я начал работу в приемной Гейдара Алиевича секретарем первого заместителя председателя Совмина СССР", — говорит Джамалов.
По его словам, на имя Гейдара Алиева приходило огромное количество обращений со всего Союза. В 1983 году, когда Алиеву исполнилось 60 лет и в мае ему вручили вторую звезду Героя Социалистического Труда, его поздравлял "весь Советский Союз и Азербайджан". "Я такого количества поздравительных открыток никогда не видел, — признается Джамалов. — От директоров совхозов, школ, инспекторов райкомов, от Комсомольска-на-Амуре до Риги — все поздравляли Гейдара Алиевича с получением такой высокой награды".
В среднем в год на имя Гейдара Алиева поступало около 3 тыс. писем и открыток. "Мне приходилось писать краткую информацию на каждое письмо, четыре-пять строк — откуда поступило, от кого и с какой целью. Писали по всем бытовым вопросам: у кого пропала корова, у кого сына незаконно осудили, кого-то отчислили из института, кто-то хочет купить машину, кого-то посадили из-за мешка картошки, кто-то мечтал о назначении на работу... Чтобы кто-то просил что-то нереальное, сверхъестественное — такого не было. Помню, какой-то парень в течение трех-четырех лет чуть ли не каждый квартал писал письма — просил немецкий кларнет черного цвета. В итоге Гейдар Алиевич не выдержал, сказал: "Свяжись с Совмином — пусть ему купят наконец этот кларнет!" — вспоминает Джамалов.
Алиев и ему не раз помог. По словам Джамалова, когда в декабре 1983 года скончался его брат, тело которого нужно было отвезти в Баку, именно Гейдар Алиев оказал поддержку. "Такие вещи остаются в памяти на всю жизнь", — говорит Джамалов. Алиев был внимателен к каждому своему сотруднику — когда рождались дети, случались несчастья: "Стоило кому-то в разговоре сказать, что человек приболел, Гейдар Алиевич тут же находил врачей и помогал человеку. И он не только помог в нужный момент нашей коллеге, общей знакомой Калерии Кисловой с врачами, но и выяснил заодно, что человек живет в стесненных условиях, и решил заодно и эту проблему — обеспечил Кисловой более достойные жилищные условия. В этом был весь Гейдар Алиевич". "Сам он жил довольно скромно — у него была, если мне не изменяет память, четырехкомнатная квартира небольшой площади, ничего особенного, особенно по нынешним меркам. У него была госдача, такие дачи выделялись строго на время службы. Маленькая дачка, типовая, мебель в них была одна и та же, и земля — соток 10–15", — вспоминает Виктор Немушков, заместитель начальника охраны Гейдара Алиева, сотрудник 9-го управления КГБ СССР.
Однажды, когда Джамалов с Алиевым были в отпуске в Баку, обсуждался вопрос создания курортной зоны в Азербайджане. "Помню, как мы двое суток колесили по побережью — у нас с собой был вагон железнодорожный, целый день мы ездили, потом он в вагоне отдыхал. Помню, в каком-то районе мы остановились и ему на капоте машины архитектор показывал, как будет выглядеть городок, дома и квартиры рабочих птицефабрики. И Алиев пристально посмотрел и спросил архитектора: "А ты сам-то хотел бы здесь жить?" Дело в том, что в Азербайджане семьи в основном были многодетные и планировать кухни размером 6 кв. м — это было заведомо неудачное решение. Конечно, Гейдар Алиевич этого решения не оценил", — признается бывший секретарь Алиева.
"Нам дорого все, что связано с Брежневым!"
"Мне не раз доводилось слышать разговоры о том, что Андропов якобы хотел, но не успел поставить Алиева во главе Совета министров СССР — в перспективе Юрий Владимирович рассматривал Гейдара Алиева как одного из своих возможных преемников на посту руководителя Советского Союза, — рассказывает Немушков. — Как бы то ни было, безвременный уход из жизни Андропова не позволил реализовать эти замыслы. Печально, но с устранением Алиева в советском руководстве, похоже, не осталось фигур, способных препятствовать процессу дезинтеграции Союза ССР".
"Я работал в гараже особого назначения, который осуществлял обслуживание глав государств, членов Политбюро, председателя и заместителей председателя Совета министров. Помню, как я встречал Гейдара Алиевича в 1982 году с Сашей Ивановым, начальником охраны Алиева, в аэропорту Внуково. Машину подали прямо на поле — Гейдар Алиевич сел на пассажирское сиденье, я представился, — рассказывает Владимир Тупицин, водитель Гейдара Алиева. — Он улыбнулся, сказал: "Ну что, будем с вами работать!" И я отвез его сразу на дачу, в Горки-10".
В те времена, по его словам, бронированными были только ЗИС-110, которые остались со времен Сталина. А ЗИЛов (41045, 41047) бронированных не было. Они появились позже, когда Горбачев заступил. "Алиева я возил на обычной машине, никакой защиты не было, — вспоминает Тупицин. — С этой машиной, ЗИЛ-41045, была связана целая история, ее купили еще при жизни Брежнева, я его возил на ней. Машина была хорошая, делалась, что говорится, под Леонида Ильича. Я к ней успел привыкнуть, но в ней была красная обивка, и она была немного прокуренной. Я честно рассказал об этом Гейдару Алиевичу, и он, улыбаясь, пошутил, что "нам дорого все, что связано с Брежневым". И дал добро. Долго мы на ней ездили. А потом уже всем членам Политбюро дали другие машины, с климат-контролем и сиреневой обивкой. Помню, как-то мороз был 30 градусов и пассажирская дверь машины замерзла, не закрывалась. Я хотел заменить машину — позвонил в гараж. Дверь замерзла — куда же мы поедем? А Гейдар Алиевич сказал: "Ну и что?" Так и ехал, придерживая дверь. И не вспоминал об этом потом никогда".
Главное — дети и внуки
В 1987 году лечащим врачом Гейдара Алиева стал Александр Бородкин. "В субботу за мной прислали машину, и я приехал в Кремль, в его рабочий кабинет. Представился. Мы поговорили. Он сказал: "Первая моя просьба и самая основная — здоровье моих детей и внуков", — вспоминает Бородкин.
Так что первая задача была поставлена такая. А буквально через две недели состоялась их первая командировка в Волгоград. Лечащий врач всегда сопровождал своего пациента в поездках по стране, в командировках за рубежом. Гейдар Алиевич был на ногах с 7 утра и до 11 вечера, он был постоянно в работе. Приезд на какое-то предприятие — беседа, вопросы-ответы, опять вопросы. Поехали дальше, и каждый раз другая тема, он не говорил по бумажке и отвечал на конкретные, определенные вопросы. Медобследование, обычное диспансерное, Алиев осенью проходил — там каких-то тревожащих моментов абсолютно не было, вполне приличное здоровье для определенного возраста, вспоминает Бородкин.
11 мая 1987 года звонок из приемной — выезжай, Гейдару Алиевичу плохо. Я беру аппарат ЭКГ, сумку, пока доехал до Кремля на машине без спецсигнала — успела приехать скорая с Мичуринского, и на месте была доктор из медпункта Кремля. Алиеву уже сделали электрокардиограмму, которая показала признаки обширного инфаркта. Однозначно была нужна госпитализация. Он несколько минут сопротивлялся, говорил: "Не может быть, прекратите все эти разговоры". Но потом, видно, он почувствовал себя плохо, ему ввели обезболивающее (это обычная тактика при кардиогенном шоке), спазмолитики. От носилок Гейдар Алиевич отказался — надел пиджак, и метров 50 по коридору мы с ним прошли, спустились по ступенечкам с крыльца. И только когда в машину скорой он вошел — тогда впал в такое полуобморочное состояние.
Инфаркт
Сложно сказать, что повлекло за собой серьезные проблемы со здоровьем — критика Горбачева, кончина жены от тяжелого онкологического заболевания или череда трагедий. В начале июня 1983 года недалеко от Ульяновска пассажирский теплоход "Александр Суворов" врезался в железнодорожный мост через Волгу, по которому шел грузовой состав. В результате погибли 176 человек. "Алиев страшно переживал, — рассказывает Виктор Немушков. — Он все пропускал через себя". А потом столкновение пассажирского парохода "Адмирал Нахимов" и сухогруза "Петр Васев" в акватории Новороссийской бухты, в результате которого погибло почти 500 человек.
"Он никогда не жаловался, был сильным человеком, но был очень ответственным и все пропускал через себя. Думаю, все это вместе наложило отпечаток и сказалось на состоянии здоровья Гейдара Алиева", — считает Немушков.
Душа-человек
По словам Калерии Кисловой, для Алиева, несмотря на огромную государственную работу, важно было благополучие граждан страны. Во время поездок по стране он часто выходил из машины и общался с людьми, совершенно по-простому, ни на кого не смотрел свысока. Кислова вспоминает его как "особенного начальника", который стал для нее "добрым другом".
"Гейдар Алиевич лично знакомился с людьми, интересовался их жизнью, работой, зарплатой, вникал во все просьбы простых тружеников и давал распоряжения для решения проблем, — рассказывает Калерия Венедиктовна. — Более того, Гейдар Алиевич был единственным руководителем бывшего Советского Союза, который лично общался и даже обедал и ужинал с сопровождающими его в командировках журналистами".
Дмитрий Волин
ТАСС выражает благодарность представительству Фонда Гейдара Алиева в РФ за оказание помощи при создании материала.