Вертолетная площадка, куда с минуты на минуту прилетит вертолет санавиации, прячется в поле за гаражами на окраине Кирова. Это одна из четырех площадок в городе, здесь солнечно и спокойно, тишину нарушают только зудящие полчища комаров и мошек. На площадке — трое крепких мужчин: анестезиолог-реаниматолог Андрей Оноприенко, улыбчивый медбрат Сергей Широких и водитель, который привез медиков на желтом реанимобиле.
— Девушка, 17 лет. Черепно-мозговая травма, — сухо говорит Андрей Оноприенко, пока мы ждем вертолет.
— Тяжелая? — спрашивает Сергей.
— На месте разберемся, — отвечает Оноприенко, поглядывая на нахмурившееся небо. — Грозы передают.
На фоне темной тучи все отчетливее проявляется белый вертолет с красным крестом, и чем ниже он спускается, тем сильнее к земле пригибается трава. Мужчины берут сумки, носилки и оборудование, обмениваются в вертолете короткими фразами и погружаются в свои дела: Оноприенко молча глядит в окно и, кажется, успевает вздремнуть, Сергей достает смартфон.
До поселка Кильмезь на юге области, где вертолет санавиации ждут районные врачи и юная пациентка, — час полета. Внизу проплывают крохотные серые домики с огородами, зеленые ковры полей, игрушечные, как из детского конструктора, деревья, ручейки и болотца.
Рука на пульсе
— Что болит, где болит? В Киров на вертолете полетим? — Андрей Оноприенко склоняется над спящей Верой в палате Кильмезской центральной районной больницы. Девушка с трудом отвечает и снова проваливается в сон.
Вчера Вера неудачно упала с велосипеда и получила серьезную травму, но была в сознании, а сегодня практически не просыпается — это тревожный сигнал. Врачи укладывают Веру на носилки и осторожно выносят в светло-зеленый коридор, а затем, преодолев два лестничных марша, на улицу. В вертолете девушка мирно заснет под действием седативного препарата, весь полет Андрей Григорьевич будет в буквальном смысле держать руку на пульсе девушки, а Сергей — следить за показателями датчиков. Уже через час Вера окажется в Кирове в руках лучших врачей области. Это же расстояние на машине мы преодолели бы примерно за четыре часа.
— Раньше хирурги чаще оперировали на местах, сейчас стараемся привозить пациентов в специализированные медучреждения. Вертолет оборудован медицинским модулем, есть все необходимое — мониторинг, дыхательный аппарат, чтобы проводить искусственную вентиляцию легких. При помощи теле-ЭКГ врачи могут снимать кардиограмму прямо на борту вертолета и отправлять ее специалистам для консультации. Поэтому наша задача — на месте определить: транспортабельный пациент или нет, не ухудшит ли транспортировка состояние пациента, и если угрозы нет — обеспечить стабильность его состояния во время перелета, — объясняет Оноприенко.
Это реально работает
Андрей Оноприенко в травматологии уже больше 30 лет и прекрасно помнит, как в небе над Вяткой летали не только вертолеты санавиации, но и самолеты. В 90-е годы отлаженная система рухнула. В 2016 году санавиацию пришлось создавать с нуля.
— С 2016 года, став министром здравоохранения, я смотрел на карту региона в своем кабинете и понимал, что Кировская область огромная, но несмотря на то, что, например, с Лузским и Подосиновским районами прямого автомобильного сообщения просто нет, там живут наши люди, им нужно оказывать помощь, в первую очередь экстренную и неотложную. Эвакуация санитарным транспортом была необходима, — рассказывает ТАСС министр здравоохранения Кировской области Андрей Черняев, поглядывая на ту самую карту. — Мы приложили максимум усилий, чтобы попасть в число 24 регионов, вошедших в программу развития санитарной авиации, и в 2017 году получили федеральные деньги.
Контракт на выполнение услуг выиграла кировская компания. Предприятие приобрело в лизинг сначала один, а затем и второй укомплектованный медицинским модулем вертолет "Ансат" стоимостью 260 млн рублей каждый.
— Мы создали единую диспетчерскую службу, куда стекается вся информация. Создали Единую службу скорой медицинской помощи и санитарной авиации, в которую входят станция скорой медпомощи Кирова, подразделения в районах области, межрайонных центрах, а также служба медицины катастроф и непосредственно санитарная авиация. Укомплектовали службу врачами, сейчас в санавиации работают авиационные бригады в составе врача анестезиолога-реаниматолога и фельдшера. Также специалисты по 16 профилям от сосудистых хирургов и урологов до акушеров-гинекологов и реаниматологов дежурят в круглосуточном режиме. Когда требуется помощь, бригада в течение получаса полностью собирается и вылетает на место, — говорит Черняев.
В Центре травматологии, где работает Андрей Оноприенко, каждый анестезиолог помимо основной работы по графику дежурит по санавиации. Также дежурят и другие узкие специалисты, при этом иногда бывает, что районным врачам требуется консультация только по телефону, а иногда за одно дежурство приходится выезжать в несколько районов. Фельдшеру Сергею Широких рассчитывать на "смену" не приходится: он и еще трое его коллег прикреплены к вертолету и летают из района в район весь рабочий день. При этом лететь нужно, даже если за окном дождь, снег или кромешная тьма.
Если кадровый вопрос удалось решить без проблем, то с вертолетными площадками возникла сложность — их не было ни в Кирове, ни в районах, все пришлось строить заново.
— Вместе с Дмитрием Александровичем Курдюмовым (первый зампред правительства области — прим. ТАСС), с моим замом и представителями муниципалитетов ходили, смотрели, как и где площадки организовать. Никто же не верил! Но стоило только один раз прилететь вертолету, жизнь сразу изменилась, все поняли, что это не простые слова, это реально работает — вертолет прилетает и забирает пациентов, — рассказывает Черняев.
Сейчас при необходимости вертолет может приземлиться прямо у дома пациента, например если дорогу размыло после дождей или если ее нет в принципе. В этом году так спасли 80-летнего дедушку из деревни Затон, куда доехать можно только зимой по льду, летом дороги в поселок нет. Еще один случай — у мужчины в отдаленном районе возникло острое нарушение мозгового кровообращения, вертолет сел прямо в 150 метрах от дома пациента.
Спасти всех сразу
Жизнь уже неоднократно проверяла систему на прочность. Осенью 2017 года в Уржумском районе на резервуаре "Транснефти" обрушились строительные леса, пострадало 22 человека.
— Там было трое тяжелых. Вертолет в этот момент был в воздухе, мы его переориентировали в Уржум, и когда машина уже подлетала к городу, произошла лобовая авария на трассе Советск — Яранск. К тому времени у нас была создана единая служба скорой помощи, мне хватило одной минуты, чтобы отдать распоряжение, и главный врач сориентировал в одну больницу всех этих пациентов, туда же были направлены специалисты, — рассказывает Черняев. — Если бы не было вертолетов и единой скорой, люди бы получили помощь с определенной отсрочкой. Тогда я впервые почувствовал, что эта ситуация абсолютно управляема, система сама работает. В том конкретном случае все прошло хорошо, и ради этого стоит жить.
В практике врачей, задействованных в санавиации, множество случаев, забыть которые невозможно. Однажды бригада санавиации перевозила в Киров из Зуевки рожденную на 27-й неделе девочку, которая весила 600 граммов. Другому ребенку — правда, постарше — достали из трахеи пластмассовую зажигалку. Вообще, дети — частые пассажиры вертолетов санавиации: только за девять месяцев 2019 года врачи эвакуировали 53 маленьких пациента. Всего же за это время вертолеты доставили в кировские больницы 240 пациентов, а с начала 2017 года — 1285 человек.
— За 2017–2018 годы в России было осуществлено чуть больше 10 тыс. вылетов. Более тысячи из них, то есть 10%, — это вылеты в Кировской области. И это дорогого стоит: за каждым вылетом как минимум одна спасенная жизнь, — подчеркивает Черняев.
Мария Шевченко