Хайнц Фишер, президент Австрийской Республики

[ литературная версия ]

ХАЙНЦ ФИШЕР:

«Я не влюблен во власть. Власть для меня — это инструмент для того, чтобы изменить положение вещей к лучшему…»

Родился 9 октября 1938 года в Граце.
Окончил Венский университет, доктор юридических наук.
С 1971 года депутат Национального совета от Социал-демократической партии.
С 1983 по 1987 год федеральный министр науки и исследований.
С 1990 года первый председатель Национального совета.
С 8 июля 2004 года президент Австрийской Республики.

24 декабря, католический мир встречает Рождество.

Тихая ночь, дивная ночь.
Мир земной сон сковал.
В Вифлееме покой, тишина.
Лишь не спит там святая чета.
Чудный Младенец рождён…

Это слова песни «Тихая ночь, святая ночь». Она родилась 200 лет назад, в Австрии. Именно здесь, под Зальцбургом, бедный пастор Йозеф Мор сочинил слова, а затем попросил своего друга местного органиста Франца Груббера придумать мелодию. И вот, на Рождество 1818 года, впервые прозвучала эта незатейливая и трогательная песенка, которую сегодня поют в миллионах домов по всему миру, и, уж конечно, в каждой австрийской семье.

Мы в Вене. В столицу Австрии пришла рождественская сказка. В канун Рождества, в преддверии самого главного праздника для всех европейцев, президент Австрии Хайнц Фишер пригласил нас в свою резиденцию — знаменитый дворец Хофбург.

Михаил ГУСМАН: Скоро Рождество. В Австрии, в Вене это один из уникальнейших по своей красоте, по своей необычности, по своей домашности праздников. Как собираются встречать Рождество австрийцы, вы лично, господин президент? Как в вашем доме принято встречать Рождество?

Хайнц ФИШЕР: Когда наши дети были маленькими, мы отмечали Рождество вполне традиционно — с елкой, рождественскими яслями, свечами — все, как в любой австрийской семье. Теперь, когда дети уже взрослые — кстати, наша дочь врач, а сын работает в экономической сфере — мы в канун Рождества, 24 декабря, просто посидим за семейным столом, а после этого, во второй половине дня, я отправлюсь на Австрийское телевидение, чтобы принять участие в благотворительной программе под названием «Свеча в темноте». Как президент я обращусь к народу Австрии с просьбой пожертвовать средства в пользу малоимущих. Это уже традиция, начатая моим предшественником на посту президента Томасом Клестилем.

Рождество 2005 года было не совсем обычным для австрийцев. В те дни на их небольшую и по-домашнему уютную альпийскую страну были обращены взоры всей Европы. С 1 января 2006 года на целых полгода Австрия стала председателем Европейского Союза.

Х.Ф.: Председательство в ЕС – это очень большая и трудная задача, и мы серьезно готовимся к этому. Мы обозначили для себя ряд основных задач, к которым, в первую очередь, относится развитие ситуации на Балканах. Кроме того, в это время состоится саммит стран Латинской Америки и ЕС. Еще мы будем уделять много внимания подготовке европейской конституции.

В те новогодние дни в Австрии главное — Музыка! Музыкальная столица Европы Вена жила ожиданием новогоднего симфонического концерта, который вот уже шестьдесят лет традиционно проводится 1 января в Золотом зале «Музикферайн» — Венской филармонии, открытой еще во времена Франца Иосифа I в 1870 году. Звучат волшебные мелодии великих композиторов. А высокой чести дирижировать удостаивались и удостаиваются лишь самые знаменитые дирижеры — Герберт фон Караян, Карлос Клайбер, Рикардо Мути… Но самое главное, это то, что этот уникальный новогодний концерт Венского филармонического оркестра транслируется по всему миру!

М.Г.: Вена подарила миру очень много музыкальных шедевров. Именно здесь творили замечательные композиторы: Бетховен, Гайдн, Брамс, Лист, Шуберт… Что, по-вашему, разлито в воздухе этого прекрасного города, что он становится источником вдохновения для великих композиторов?

Х.Ф.: Я думаю, музыкальное очарование Вены в значительной степени связано с историей, с временами Реформации, когда богослужения проходили очень торжественно, с богатым музыкальным сопровождением, и когда князья и императоры делали заказы на сочинение церковной музыки. К этому добавилась светская музыка, потому что понимание музыки в целом значительно выросло.

Но Вена — это, прежде всего, вальс! Он по праву называется «венским», ибо именно венцы придали ему современную грациозную форму. В диком вихре кружились в объятиях друг друга пары по паркету, сметая тех, кто не овладел секретами танца. Еще бы! Каждые две секунды танцующая пара делает полный оборот! 180 шагов в минуту! В середине XIX века вскружил голову всей Европе король вальса Иоганн Штраус-сын! Одних только вальсов он создал 159! Вдумайтесь, 159 вальсов! И среди них — волшебная мелодия, прославившая красавицу-Вену, — «Сказки венского леса»…

Х.Ф.: К именам, уже упомянутым вами, следует добавить также несколько имен из XIX, а также из начала XX века, такие как Густав Малер, Арнольд Шёнберг. Я думаю, Вена вобрала в себя черты всех музыкальных жанров.

М.Г.: Путешествуя по Австрии, я имел счастье посетить город Грац, где вы родились. Совершенно очаровательное место! Почему, по-вашему, он производит столь приятное впечатление, и чем он отличается от других австрийских городов?

Х.Ф.: Во-первых, Грац — это моя родина…

М.Г.: Это уже много!

Х.Ф.: Во-вторых, Грац, располагаясь на юге Австрии, имеет немного славянский колорит, сохранившийся, пожалуй, еще со времен монархии. Сейчас Грац является вторым по величине городом Австрии, ведет очень активную культурную жизнь, и несколько лет назад был объявлен одной из культурных столиц Европы.

Хайнц Фишер покинул родной город еще в юности — уехал учиться в Венский университет. Хайнц Фишер рано начал интересоваться политикой — сказались гены: дед и отец были убежденными социал-демократами, отец был членом правительства, подписавшего 15 мая 1955 года Государственный договор. После его подписания войска союзников — СССР, Великобритании и США — были выведены из страны. Вскоре правительство утвердило федеральный конституционный закон, провозгласивший постоянный нейтралитет Австрии.

Х.Ф.: Лично для меня нейтралитет означает отказ от ведения военных действий, отказ от участия в любых военно-политических объединениях. И я думаю, что мы за время нашего нейтралитета получили огромный положительный опыт, при том, что ситуация в мире за это время существенно изменилась.

М.Г.: Вы первый социалист на посту президента за последние 30 лет. Это накладывает определенный отпечаток на вашу миссию. Что привело социал-демократическую партию к победе, что определило ваши политические привязанности, и какое влияние оказал на вас известный австрийский политик Бруно Крайский?

Х.Ф.: Бруно Крайский сыграл в моей жизни очень важную роль. Я на протяжении многих лет был его заместителем на посту председателя Социал-демократической партии. А моя жена знакома с Бруно Крайским, можно сказать, с пеленок. И он сам много раз говорил мне: «Я знаю твою жену намного дольше, чем ты». Дело в том, что родители моей жены во времена фашизма были вместе с Бруно Крайским в эмиграции в Швеции. Поэтому, кроме политических контактов, нас связывали тесные личные, почти семейные, отношения.

М.Г.: Кстати, господин президент, танцуете ли вы вальс? Где и когда вы с вашей супругой станцевали самый памятный в вашей личной истории вальс?

Х.Ф.: Со своей женой я станцевал в первый раз, как только познакомился с ней. Это было в самом начале 60-х годов. Конечно же, если ты житель Вены и притом политик, необходимо уметь танцевать вальс. Но скажу вам по секрету, я танцую довольно плохо, потому что у меня быстро начинает кружиться голова. Поэтому я предпочитаю медленные вальсы...

Для всего мира венские вальсы и балы — это самое что ни на есть австрийское чудо, ведь танцевать здесь начали еще в глубоком средневековье! Но апогей истории балов в Вене — это, без сомнения, Венский конгресс 1814—1815 годов. Для решения судьбы послевоенной Европы съехались в Вену все самые влиятельные монархи. Однако, к удивлению современников, танцевальные праздники занимали их куда больше дипломатических раутов. Как заметил один австрийский дипломат: «Конгресс танцует, но не продвигается вперед». Сегодня в течение одной зимы — венского бального сезона — в Вене проходит до 500 балов! Балы до сих пор устраиваются главным образом по «цеховому принципу». Таксисты, трубочисты, журналисты, продавцы кофе, цветочники, фармацевты, музыканты, студенты — едва ли не каждая гильдия или профсоюз дает свой ежегодный бал. В общем, танцуют все! Даже лошади особой липпицанской породы, которую выращивают в Штирии, танцуют вальс в императорской резиденции в Вене!

Старт празднику музыки и танца дает под Новый год знаменитый императорский бал во дворце Хофбург, на который съезжаются высокопоставленные гости со всего мира.

М.Г.: Вы сказали, что для того, чтобы быть хорошим политиком в Австрии, надо уметь танцевать вальс. Но, несмотря на то, что по вашему собственному признанию, вы не очень хороший танцор, вы действительно очень талантливый политик, умело находящий выход в решении сложных проблем. Мне даже сказали, что у вас в парламенте есть такое прозвище «дядя Соломон» именно потому, что вы умеете находить «соломоново решение».

Х.Ф.: Да, во времена моей работы в парламенте меня называли «дядей Соломоном», и я рассматривал это прозвище, как большой комплимент. Но мне не столь важно было обладать специфичным умением принимать мудрые, «соломоновы решения», сколько просто оставаться политиком, умеющим выслушивать различные мнения оппонентов и находить разумные решения, «синтезируя» позиции, и оставаясь при этом объективным и беспристрастным судьей.

В вопросах же, связанных с взаимоотношениями Австрии и России, «соломоновы решения» и не требуются — интерес и симпатии народов двух стран подкрепляются многовековыми традициями сотрудничества. Несколько раз Россия и Австрия были военными союзниками — в войне против Пруссии, против Наполеона. До сих пор одна из улиц Вены носит имя царского посланника в Австрии Андрея Разумовского. А какие балы закатывала русская аристократия во дворце Разумовского в центре Вены!

Х.Ф.: Отношения России и Австрии полны доверия, хорошо развиваются, достигли высокого уровня. Кроме того, поддерживаются хорошие личные контакты между руководителями наших двух стран. Также на хорошем уровне находится экономическое сотрудничество. Если бы страны всего мира поддерживали между собой такие отношения, тогда во всем мире царили бы мир и стабильность.

М.Г.: Как складывается ваш личный диалог с президентом Путиным, и на каком языке вы с ним говорите, пользуетесь ли при встрече услугами переводчика или говорите по-немецки?

Х.Ф.: Президенту Путину можно позавидовать. Он, помимо родного русского, хорошо владеет немецким языком, и мы говорим между собой по-немецки и отлично понимаем друг друга.

М.Г.: Будет несправедливо, если мы не поговорим о Вене, столице Австрии, великом и прекрасном городе, в котором вы живете много лет.

Х.Ф.: Вена идеально расположена на Дунае, у подножья отрогов Альп — Венского леса.

Венский лес! Он воспет не только в Австрии, но и в России — за Веной всегда тянулся сказочно-утонченный шлейф…

На вечернем сеансе

В небольшом городке

Пела песню актриса

На чужом языке.

«Сказку Венского леса»

Я услышал в кино.

Это было недавно.

Это было давно.

(М. Матусовский)

Х.Ф.: Кроме того, Вена, будучи крупным городом, все же имеет разумные размеры. Я, признаться, несколько неуютно чувствую себя в городах с населением в 12, 14, 15 миллионов жителей, таких как Сан-Паулу, Каир или Мехико. Вена же с населением в 1,7 миллиона человек хоть и является городом-миллионером, но все же в разумных пределах.

В Рождество 1857 года мирные бюргеры еще нежились в постелях, не подозревая о том, что на первой странице утренней газеты напечатан указ кайзера Франца Иосифа I о сносе крепостных валов, доселе окружавших центр города. Так появилась кольцевая улица Рингштрассе, сокращенно «Ринг», которая тут же стала застраиваться красивейшими зданиями и дворцами. 25 мая 1869 года оперой Моцарта «Дон Жуан» на Ринге торжественно открылась Штаатсопер — Венская опера. И тут же разразился скандал: здание не понравилось. Архитекторов обвинили во всех смертных грехах, позволил себе критику и кайзер. Не выдержав такого позора, повесился архитектор ван дер Нюль, два месяца спустя умер от инфаркта другой создатель Штаатсопер — Сиккардсбург. Но время расставило все по местам: сегодня Венская опера признана одним из лучших театральных зданий мира. Разрушенную во время войны Оперу долго реставрировали. В 1955 году ее открыли вновь.

Самое важное событие в жизни Венской оперы — Венский оперный бал! Бал балов опернбаль! В феврале на одну ночь зрительный зал и сцена превращаются в огромную танцевальную площадку. Феерия цветочных гирлянд, роскошных туалетов, сверкающих драгоценностей — высший свет Австрии предстает по всем своем блеске. Забываются все высокие государственные и иные обязанности. Дирижер поднимает палочку, звучит первый аккорд, распорядитель командует «Alles Walzen» («Танцуют все!») и... начинается праздник, длящийся до утра…

М.Г.: Насколько я знаю, ваши личные привязанности связаны с джазовой музыкой, и в этой связи, кто ваши любимые композиторы, каковы ваши самые любимые мелодии?

Х.Ф.: С джазом я познакомился, когда мой отец где-то в конце 40-х — начале 50-х годов — я тогда учился в школе — привез из Америки современный для тех лет радиоприемник. И я по нему все время слушал радиостанцию для американских солдат, военный контингент которых временно находился на территории Австрии. И когда я в первый раз услышал джаз, меня это привело в абсолютный восторг, можно сказать, меня как током ударило. Луи Армстронг стал для меня настоящим откровением, и музыка «Диксиленд», и новоорлеанский стиль. Я даже когда-то вел на австрийском радио музыкальные программы, посвященные джазу.

М.Г.: Мы говорили о венском вальсе, о любви австрийцев к музыке. Может сложиться впечатление, что австрийцы — люди легкомысленные, только и думают о музыке, о вальсах. Но ведь среди граждан Австрии 15 лауреатов Нобелевской премии в точных науках. Что, по-вашему, предопределило именно эту склонность австрийцев к фундаментальной науке?

Х.Ф.: Надо сказать, что в последние годы мы не очень довольны нашим прогрессом в области фундаментальной науки, и нам приходится прилагать немало усилий для развития этого направления и вкладывать в эту сферу серьезные средства. Но, что верно, то верно: у Австрии немало лауреатов Нобелевской премии, что в значительной степени связано с высоким уровнем нашего университетского образования.

М.Г.: Какие вы все-таки выделили бы наиболее характерные черты в современных австрийцах?

Х.Ф.: Само понятие «австрийская нация» появилось лишь в XX веке, причем во второй его половине. И я думаю, что если люди, живущие на территории Австрийской республики, с уважением относятся к австрийской демократии и Конституции, ценят австрийскую культуру и отождествляют себя с историей этой страны — то можно сказать, что они и есть австрийская нация.

У каждой нации есть своя национальная кухня. Конечно же, самые изысканные блюда готовятся под Рождество. Австрия привычно встречает этот праздник новогодним ароматом имбирных пряников, глинтвейном и корицей в симпатичных ресторанчиках и кафе. И все же, есть один нюанс. Обычно национальные кухни называют по имени стран, к примеру, французская кухня, китайская, русская…

М.Г.: Вена — это единственный город, именем которого названа кухня, есть такое понятие «венская кухня», «венский шницель», «венский кофе», с чем это связано, по вашему мнению? Каковы ваши привязанности в венской кухне?

Х.Ф.: Из венской кухни я предпочитаю жаркое из говядины с зеленым салатом — очень хорошо «идет» с пивом, а на первое — суп с печеночными кнедликами, это очень вкусно. Для венской кухни примечательно, что она включает в себя блюда, популярные в соседних странах и областях. Так, важную роль в венской кухне играют богемские мучные изделия. Также популярностью пользуются венгерские блюда, например, гуляш и шницель с паприкой.

Даже в рождественские дни свободного времени у президента Австрии практически не бывает. Тем не менее, об одном своем увлечении он нам рассказал. Он не просто любит футбол, но, оказывается, Хайнц Фишер любит русский футбол…

Х.Ф.: Между прочим, я одно время был членом попечительского совета известного венского футбольного клуба «Рапид». Но меня всегда интересовал не только австрийский футбол. Я живо интересовался советским, а ныне российским футболом, восхищался мастерством Льва Яшина, на мой взгляд, лучшего вратаря ХХ века.

М.Г.: Господин президент, вы уже несколько лет возглавляете страну. Уместно спросить, какова на вкус эта странная штука под названием «власть»?

Х.Ф.: Я смотрю на вопрос власти вполне отстраненно и, если угодно, трезво, с научной точки зрения. В любом случае, я не влюблен во власть. Для меня это инструмент для того, чтобы изменить положение вещей к лучшему…

2005 г.

Любое копирование и воспроизведение текста, в том числе частичное и в любых формах, без письменного разрешения правообладателей запрещено.
Любое использование видео и аудио материалов, в том числе частичное, без письменного разрешения правообладателей запрещено.
Цитирование разрешено со ссылкой на программу "Формула власти".

тел. +7 (499) 791 0307, 791 0308, 791 0310; факс: +7 (499) 791 0303
rusmarket@itar-tass.com