Мэр латвийской столицы Нил Ушаков рассказал, как пытается сохранить хорошие контакты с российскими партнерами, и почему этих усилий недостаточно.
- Каким по итогам летнего сезона оказался турпоток из России в Ригу?
- Я пока воздержался бы от точных цифр, но то, что мы видим сейчас, - это драматический спад турпотока из России. Количество туристов по сравнению с лучшими временами сократилось вдвое, а это очень существенно. Общее число туристов в Риге, скорее всего, не изменится, и мы, как и в прошлом году, останемся на уровне 2 млн туристов в год: нам удается заменить россиян туристами из западной части Евросоюза. Однако для бизнеса это очень чувствительно.
Всегда считалось, это подтверждают и статистические данные, что российские туристы оставляют больше денег. И если пообщаться с представителями торговли, ресторанов и гостиниц в городе, то они подтвердят, что российские туристы всегда были более платежеспособными. Поэтому сокращение их числа - очень больно с точки зрения экономики.
Точно так же практически замер поток инвестиций в недвижимость со стороны российских клиентов. Если в лучшие времена мы дошли кумулятивно до уровня 10 тыс. временных видов на жительство (ВНЖ), то сейчас за месяц заключается три-четыре сделки.
Эта программа, может быть, звучит просто - получение ВНЖ в обмен на приобретение недвижимости. На самом деле это подразумевало участие строительного сектора, поскольку все эти квартиры и дома покупатели приводили в порядок, ремонтировали. Сами дома еще и проходили реновацию, если мы говорим об историческом центре города Риги. Это также коснулось и всех тех, кто потом занимался обустройством этого жилья - интерьер, мебель, побочные отрасли, где были тысячи и тысячи рабочих мест. Сейчас это все остановилось.
- В чем причина спада?
- В курсе рубля. Это сегодня решает все. Евро вырос, и это накладывает свои ограничения.
- Что ожидаете на новогодние и рождественские праздники?
- Мы потеряли российского туриста, и пока ничто не свидетельствует о том, что мы получим его обратно на этот Новый год. Объективно россияне стали намного реже ездить за границу.
- Насколько успешным оказался фестиваль "КУБАНА", который прошел в августе в Риге?
- Фестиваль стал хорошей рекламой для города. В Ригу съехались десятки российских журналистов, и все они отзывались о городе в самом положительном ключе. А что нам нужно еще? Тем не менее, рекламируй ты или нет, хороший у города образ или плохой, но если у людей нет денег, они не поедут.
Для устроителей "КУБАНЫ" фестиваль оказался убыточным, что было ожидаемо и прогнозируемо. Но Рига со своей стороны готова и в дальнейшем оказывать помощь в организации, чтобы фестиваль проходил у нас.
- В каком состоянии экономические связи между нашими странами?
- Очень большие опасения вызывает все, что связано с транзитом и с Рижским свободным портом, где в общей сложности работают 20 тыс. человек, при этом 8 тыс. - на железной дороге. Если посмотреть на карту, то логично, что грузы (через Латвию) идут или в Россию, или из России, или через Россию куда-то дальше. И когда звучат новости о том, что Россия начинает ремонтировать железнодорожные пути на своей стороне, то у нас, конечно, это вызывает самые серьезные опасения. Действительно ли происходит ремонт путей, или же это вопрос каких-либо санкций. Транзит критически важен для экономики Риги и Латвии.
- Каким ущербом это грозит Риге, если события пойдут по худшему для нее сценарию?
- Прошлый год мы закончили в порту с приростом, а в этом году мы рассчитываем, если все будет хорошо, хотя бы сохранить прошлогодний уровень. Но если, предположим, вся эта история развивается дальше и затрагивает порт, то мы тогда уходим на абсолютно другой порядок цифр. И опять же, в Риге 20 тыс. человек работают в порту, получая зарплаты ощутимо выше средней. А 20 тыс. человек для города с населением в 690 тыс. - это много.
- Насколько все-таки высока вероятность, что Россия прекратит транзит?
- Мы надеемся, что этого не будет. Хотим надеяться. Если говорить объективно о таких грузах, как уголь, у российских портов не должно хватить мощностей для того, чтобы уйти из Балтии и из Риги.
- Еще один острый вопрос - запрет на ввоз латвийских шпрот в Россию.
- Шпроты - это всегда была история, связанная не с политикой и санкциями, а с техническими вопросами качества латвийской продукции. И чем быстрее латвийские производители смогут доказать российским контролирующим органам, что у нас все в порядке с качеством, тем лучше. Какое решение примут российские контролирующие органы, мне трудно комментировать. Хоть я и не специалист в этой сфере, но я знаю людей, которые производят эти консервы, и у меня нет сомнений в качестве этой продукции.
- Может ли, на Ваш взгляд, Латвия сделать что-то, чтобы меньше страдать от режима санкций между РФ и ЕС?
- С точки зрения экономики санкции уже вторичны. Даже если эмбарго снимут, при нынешнем курсе евро и рубля нам будет крайне сложно. Но для Латвии крайне важно, чтобы отношения между ЕС и РФ стали стабилизироваться. И вопрос санкций - это часть стабилизации отношений.
Я думаю, что отношения между Латвией и Россией сейчас вообще становятся вторичными. Первичны отношения между Латвией и Европой в целом. Есть Россия и Европа, а отношения Латвии и России становятся все менее и менее важными, что у меня вызывает огромное сожаление.
- Тем не менее Вы их активно поддерживаете. Насколько Ваши связи с Москвой востребованы в Латвии? Советуется ли с Вами кто-то в правящей коалиции или в правительстве, как вести себя с Россией?
- Латвия - парламентская республика, где те партии, которые сформировали правящее большинство, формируют правительство и политику. Я же возглавляю Рижскую думу, где мы на своем уровне делаем все возможное в компетенции самоуправления. Мы эту компетенцию не перешагиваем, но делаем очень многое. Рига, например, вкладывает очень много усилий в развитие отношений с регионами РФ.
Это - Москва, с которой складываются теплые отношения на разных уровнях уже многие годы, Санкт-Петербург, с которым у нас общее море, Псков, до которого всего за несколько часов можно доехать на машине. Мы общаемся с Екатеринбургом, это связано, в том числе, и с углем, который идет через Рижский свободный порт, неплохие отношения с Краснодаром.
Мы работаем на будущее, поскольку я уверен, что санкции рано или поздно закончатся, и отношения между Европой и Россией восстановятся до нормального уровня. А мы за это время сохраним тот очень важный уровень человеческого общения. Обо всем, что мы делаем, мы, в соответствии с процедурой, информируем МИД. Я считаю, что в сложившейся ситуации все то, что делает Рига на своем уровне, помогает и государству в целом.
- Латвия согласилась принять 250 беженцев из стран Африки и Ближнего Востока, но Вы уже заявили, что Рига не сможет их разместить. Почему?
- У самоуправления нет возможности их принять: объективно нет доступного жилья, которое могло бы быть предоставлено для этих целей. У нас самих в 2009 году в очереди на получение муниципального жилья стояло более 10 тыс. семей, сейчас - порядка 5,5 тыс. семей. Причем у нас достаточно жесткие критерии на получение этого жилья. Поэтому квартир для беженцев у нас просто нет. У нас нет и помещений, которые мы могли бы для этих целей перестроить. При всем желании мы помочь ничем не можем. Государству принадлежит немало собственности на территории Риги, которую они могут использовать для приема беженцев.
- Поддерживаете ли Вы в целом решение правительства принять беженцев?
- С одной стороны, солидарность с другими странами-членами ЕС - абсолютно логичная и понятная политика. В Риге и в Латвии приводится в порядок огромное количество объектов за европейские деньги с софинансированием в 85 процентов, и когда нужно помочь тем государствам, которые нам помогали раньше, то мы должны им также помочь, включая вопрос принятия беженцев.
Другой вопрос - внутриполитический. Партии, формирующие правящую коалицию Латвии, не всегда были честны с общественностью и со своими избирателями, не рассказывали полностью о том, что планируется предпринять в свете приема беженцев и как это будет происходить. Это уже вопрос коммуникации.
Но если мы говорим о латвийском обществе, то для него это большой вызов. С 1991 года в Латвию по сути вообще не было никакой иммиграции, поэтому это будет непросто. Я надеюсь, что латвийское общество с этим справится, хотя это и не самый простой процесс.
Беседовали Евгений Антонов и Мария Иванова