Сайт Фонда развития интернет-инициатив (ФРИИ) открывается взлетающим истребителем и слоганом "Взлетная площадка для интернет-бизнеса". Фонд, учрежденный Агентством стратегических инициатив по предложению Владимира Путина в 2013 году, остается самым активным инвестиционным фондом в России и заявляет, что хочет сделать российский рынок понятным и доступным любому предпринимателю, который хочет начать или развить свой бизнес в интернете.
В соответствии со статистикой Dow Jones VentureSource, ФРИИ уже не первый год удерживает первое место в Европе по числу сделок. За два с половиной года фонд проинвестировал более 200 проектов, из них в прошедшем году фондом было заключено 76 инвестиционных сделок: за год стартапам выделены свыше 1 млрд рублей (то есть подписаны документы по условиям инвестирования), из которых 304 млн рублей они уже получили.
ФРИИ получил от различных крупных компаний 6 миллиардов рублей для образования фонда, однако большая часть этих средств сейчас размещена на депозитах в банке. Почему фонд не спешит вкладывать все средства в стартапы и как интернет-бизнесом заняться любому человеку с идеей, корреспонденты ТАСС побеседовали с директором ФРИИ Кириллом Варламовым.
- Препятствует ли кризис развитию стартапов в России?
- Термин "кризис" принято вспоминать, когда на рынке сжимается объем доступных денег, но для стартапов ранних стадий все не так драматично: найти первые инвестиции при наличии прототипа более чем реально, ведь число качественных проектов на рынке меньше, чем объем доступных средств. Плюс число потенциальных кофаундеров в кризисные времена даже растет.
Да, число сделок в интернет-сегменте упало на 2%, венчурных сделок – на 7%. Часть фондов закрыли свою активность в России, часть временно ушли, так как им невыгодно инвестировать в рублях из-за валютных рисков. По деньгам падение больше, до 20%, но, в целом, хороший проект без проблем может найти инвестиции. Если вспомнить кризис доткомов 2008 г., именно тогда возникли новые бизнес-модели, такие, как Uber, когда люди пытались сэкономить на такси. Airbnb - когда экономили на поездках и отелях. Сегодня это огромные бизнесы с колоссальной выручкой и капитализацией. Точно так же и сейчас возникают будущие чемпионы, которые через несколько лет будут крупными компаниями.
- На какие отрасли фонд делает ставку?
- Сейчас запущен девятый акселератор, в котором две приоритетные темы – медицина и медиа. С 2014 по 2015 гг. медицина в структуре сделок венчурного рынка выросла на 3 п.п., с 1% до 4%. Одновременно, упал сектор e-commerce - там уровень инвестиций упал. В сентябре стартует десятый акселератор. Заявленные ключевые темы – интернет вещей и финтех. Если в 2014 году инвестиции в технологии и проекты "интернета вещей" составляли 1% рынка, то в 2015 году – 7%. Это серьезный тренд.
- Какие компании-партнеры сотрудничают с вами?
- Среди партнеров: в финтехе – "Сбербанк", "Райффайзенбанк", "Альфа-банк", банк "Открытие", в интернете вещей – Morton, GS Group, T-One (группа Ренова), Tele2. На первом этапе они не инвестируют, а выделяют экспертов, которые сотрудничают с разработчиками и основателями стартапов. Стартаперы в итоге могут встроить свои технологии в продукты и услуги партнеров.
И далее, конечно, компании готовы инвестировать и покупать доли в стартапах. Например, по "интернету вещей" мы имеем порядка 100 заявок от разных проектов. Более того, фонд формирует одиннадцатый акселератор. Там скорее всего будет ритейл. У нас уже очень много хороших партнеров – X5, Leroy Merlin, а второй трек мы пока выбираем. Будет либо образование, либо BigData и искусственный интеллект.
- Какой алгоритм акселерации предлагает ФРИИ? Как человек может получить помощь, если у него есть идея?
- У нас есть 4 уровня акселерации. Первый уровень - курс "технологическое предпринимательство", дающий ответ на вопрос "как найти и реализовать свою идею". Его мы договорились запустить уже более чем в 80 ВУЗах, и свыше тысячи человек его уже прошли.
Второй уровень - "пре-акселерация" или бесплатные интернет-курсы технологического предпринимательства. В рамках курсов люди работают в команде, оформляют свою идею. В прошлом году через онлайн-курс прошло около 5,5 тыс. стартапов.
Третий уровень – "заочный акселератор". Мы проводим его в 10 городах России. За прошлый год его прошло 368 команд, в этом мы ожидаем уже 400. Это довольно серьезная двухмесячная образовательная программа, где мы помогаем стартапам запустить свой проект и выйти на продажи. Для этого привлекаем и оплачиваем трекеров (каждому стартапу в акселераторе ФРИИ выделяется консультант по развитию бизнеса, который помогает команде проекта по всем вопросам - прим. ред.) и экспертов, которые сопровождают команду проекта.
Четвертый уровень - очная акселерация на площадке в Москве, которая проходит три раза в год. Каждая программа – сроком в три месяца. За этот период проводится 110-120 мастер-классов, в среднем каждый год проходит 90 команд. Люди работают всю неделю по 12-14 часов. Основная их задача в ходе программы – научиться зарабатывать деньги. Можно дорабатывать продукт, но основная цель – проверка бизнес-гипотез. Они должны понять, при каких условиях в их проекте будет "сходиться экономика", чтобы перейти к этапу масштабирования бизнеса.
- Это обучение с нуля?
- Мы предпочитаем термин "развитие бизнеса", поскольку учебная часть там не основная. Там большой объем экспертизы, но главное, что ребятам показывают, что, как и когда нужно сделать, чтобы запустить цикл ускоренного роста: поговорить с клиентами, уточнить модель монетизации, провести исследование. Идея именно в темпе и формате работы. Чтобы у команды проекта получилось ускорить свой рост и начать зарабатывать. Например, чтобы звонили не одному клиенту в неделю, а двадцати-тридцати.
- Если у обычного человека с высшим образованием есть идея по поводу интернет-бизнеса, как он дальше может действовать?
- Он заходит на сайт нашего пре-акселератора. Это мощная система, в которую только в прошлом году пришло 5,5, тыс. команд. Там есть 400 вопросов – он идет по определенной ветке, раскрывая свою идею. Там же встроенная система обучения с лекциями от известных экспертов. Сейчас у нас есть вся инфраструктура, чтобы человек, даже если он не программист, мог со стадии идеи дойти до работающего бизнеса и успешных продаж.
- В 2013 году ФРИИ получил от 6 млрд рублей. Сейчас эти деньги размещены на депозитах в банке. Не противоречит ли это самой сущности венчурного фонда?
- Мы бы предпочли инвестировать их прямо сейчас. Это выгоднее, чем вкладывать на депозит банка. Но если деньги на инвестиции есть, а точки их эффективного приложения нет, то лучше поступать так. Наш инвестиционный цикл устроен таким образом, чтобы поддержать российскую экосистему стартапов на протяжении длительного периода. Мы каждый год намерены инвестировать около ста проектов - это существенная подпитка для рынка. Если не положить деньги на депозит, то они будут просто дешеветь. Надежные инвестиции требуют длительной работы по отбору проектов, по взаимодействию с командой, по структурированию сделок.
- Венчурные фонды в России с примерно таким же объемом финансирования работают в среднем три года. Планирует ли ФРИИ привлекать новые средства или открывать второй фонд?
- В соответствии с новой инвестиционной стратегией ФРИИ работает по модели "evergreen" ("фонд бесконечного цикла"). Мы будем инвестировать заработанные деньги в новые проекты. Нам это показалось более эффективным, тогда как раньше предполагалось вложить все деньги в течение трех лет, но были высоки шансы резко снизить качество проектов и повысить риски. Текущий инвестиционный цикл рассчитан на девять лет. За это время мы планируем проинвестировать не менее 735 проектов.
- Какова доля проинвестированных проектов, которые уже дали прибыль?
- Мы инвестируем на трех стадиях – предпосевной, посевной и стадии "А". Сумма инвестиций на предпосевной стадии - 2,1 млн рублей в месяц в рамках программы акселерации, на посевной – 15-25 млн рублей, на стадии "А" – до 320 млн рублей в одну компанию на стадии роста.
Инвестиции стадии "B" не входят в нашу стратегию. Если мы будем рассматривать стадию B - вклады около миллиарда рублей в одну компанию - есть очень высокий риск локации всех ресурсов лишь в нескольких проектах. Если мы вложим все 6 млрд рублей в 6 компаний – мы рискуем прогореть, но что еще важнее – не сможем благотворно повлиять на российский рынок стартапов. А если в 700-800 проектов, риски будут диверсифицированы, а рынок ощутит серьезный подъем.
Успешность проектов предпосевной стадии можно оценивать только через год-два после окончания акселерации. В нашей модели заложено, что не менее 11% проектов предпосевной стадии должны быть успешными. По факту сейчас мы имеем порядка 25-30% проектов, которые "взлетают" - получают еще один раунд инвестиций от нас или сторонних инвесторов. Либо, если проектам не нужны на текущем этапе роста деньги инвесторов, они сами успешно двигаются вперед. Есть несколько десятков таких проектов. Еще примерно 25% стартапов закрываются в течение года. И это тоже хорошо. Мы учим проекты ощущению, когда нужно закрываться, чтобы попусту не тратить силы и не жечь деньги инвесторов.
Около 45-50% составляют проекты, которые выходят на оборот 10-30 млн рублей год, что достаточно для основателей, хотя растут они медленно. Среди наших наиболее успешных стартапов: VisionLabs, EasyTen, UnimGistology, Sitesecure, Hotwifi и другие. Они растут и в России, и на мировых рынках.
- По какому принципу делится участие в проектах, получивших иностранные инвестиции?
- У нас есть около десяти успешных проектов на международных рынках. Когда приходит новый инвестор, размывается доля тех, кто вкладывался раньше. Ничего нового мы не изобретаем. 500 Startups, один из крупнейших и самых активных американских фондов, инвестирует в российскую ООО (Easy ten, приложение по изучению английского языка - прим. ред.) с использованием инструментов, которые мы сами внесли в российское право. Это беспрецедентный случай. Это случилось благодаря тому, что мы внесли поправки в наше корпоративное законодательство. До этого все предпочитали инвестировать в британском праве. Для нас наличие иностранных инвесторов не проблема, мы приветствуем иностранные инвестиции в страну.
- Из какого количества проектов фонд уже вышел?
- Средний цикл выхода с предпосевной стадии составляет 6-7 лет. Фонду почти три года, а первые доли в стартапах мы купили в конце 2013 года. У нас было несколько технических выходов, порядка десяти, в ближайшее время мы, возможно, объявим о более значимых выходах. Я не думаю, что их будет много. Первые ласточки, молодые, да ранние. Так, одной из них был наш недавний выход из VisionLabs – проекта из первого набора акселератора, который сегодня уже сотрудничает с Facebook, Google и который венчурный фонд Sistema VC оценил в 1,4 млрд рублей.
- Какая часть стартапов приходит регионов?
- Когда мы начинали, было примерно 55% из Москвы, остальное – из регионов. Сейчас 60% - это регионы, а 40% - столица. За счет программ онлайн-акселерации нам удалось поднять новый пласт проектов, которых раньше не было. В Москве держать устойчивую команду сложно, дорого. У сотрудников много соблазнов перейти на другую работу.
- Отстаем ли мы от Кремниевой долины в разработках технологий BigData и искусственного интеллекта: машинного обучения, нейронных сетей?
- Если брать уровень движков и машинного обучения, я бы не сказал, что наши наработки уступают. Мы не умеем делать маркетинговый продукт и создавать на его базе большие компании – это правда. А вот технологии умеем – blockchain, обработка видео – я знаю много проектов с российскими программистами, математиками. Заниматься blockchain, нейросетями или машинным обучением сегодня можно в Москве или Новосибирске точно так же, как в Кремниевой долине. Приведу пример – компания VisionLabs, которая создает свои продукты на базе нейронных сетей для распознавания лиц.
Если говорить честно, то главное, что мы умеем в России блестяще "производить" – это человеческий капитал. Да, мы умеем добывать полезные ископаемые, но если говорить об экономике XXI века и конкурентных преимуществах, то наше ключевое преимущество – человеческий капитал.
- Вы ощущаете "утечку мозгов" в Кремниевую Долину или европейские страны? Это достигает трети работающих программистов?
- Могу сказать только одно: эта цифра большая, но не смертельная, и она значительно меньше (трети программистов - прим. ред.) – несколько тысяч человек в год. В Европу я не вижу особого потока. Но даже если говорить о Долине, уезжают программисты, нанятые в крупные корпорации – Facebook, Google и прочие. Это действительно печально: происходит brain drain, утечка мозгов, когда уезжают программисты.
А если на новый рынок выходит компания, тем более привлекая инвестиции другой стадии, – это другой разговор. Это будущая новая транснациональная компания, которая по гену остается российской, русской. Увы, структура рынка такова, что зачастую невозможно торговать с миром, находясь в российской юрисдикции. Это вопрос нашего законодательства, надо еще работать и работать.
INSEAD провел исследование по качеству человеческого капитала, где мы заняли 25 место в мире. Важно, что по рейтингу привлекательности для человеческого капитала мы находимся лишь на 57 месте. Налицо большой разрыв - и поэтому люди уезжают – просто недостаточно возможностей для реализации, мало карьерных лифтов, нет быстрых инвестиций, среда зарегулирована, и т.д. И в банковской сфере, и в телемедицине, например.
Значит государство и бизнес, если мы заинтересованы в долгосрочном росте, должны вкладывать в человеческий капитал. В образование, здравоохранение, науку. Говоря о вложениях в человеческий капитал, мы должны перестать говорить "затраты" и начать говорить "инвестиции". Причем это инвестиции самые выгодные, это доказано десятилетиями. А ФРИИ в первую очередь занимается именно инвестициями в человеческий капитал.
Беседовала Надежда Геращенко