Полет Юрия Гагарина в космос стал возможным благодаря труду множества людей. И кто, как не те, кто работал в тогда еще только развивающейся ракетно-космической отрасли, осознавал, как изменится мир после 12 апреля 1961 года.
По словам сотрудников Особого конструкторского бюро (ОКБ-1), при подготовке к запуску корабля "Восток" инженеры трудились практически без отдыха, забывая о выходных.
"Однажды мой коллега сказал:
– А ведь завтра праздник!
– Какой? – с удивлением спросил я.
– Новый год.
Вот так мы были погружены в нашу деятельность – ничего не замечали", – вспоминает Альберт Базарный, один из сотрудников ЦНИИ-58 (в составе ОКБ-1 с 1959 года).
Образцом для подражания для молодых инженеров был главный конструктор ОКБ-1 Сергей Королев и его соратник Петр Флеров. "Если главный конструктор, – вспоминает Базарный, – был недоволен чьей-либо работой, виновным хорошо доставалось. Флеров же всегда заступался, а также частенько подсказывал специалистам выход из, казалось бы, тупиковых ситуаций. Он был талантливейшим человеком, и многие считали его своим "вдохновителем".
Многие специалисты также вспоминают, что Королев всегда сам встречал "новобранцев" в ОКБ-1 и беседовал с каждым из них.
Некоторые из свидетелей подготовки к первому полету перед стартом подходили к Гагарину и просили автограф. Рассказывают, что один из них, академик Василий Парин, не найдя ничего подходящего, на чем можно было бы расписаться, протянул космонавту свой паспорт. Автограф пришелся как раз на то место, где стоял штамп о регистрации брака.
С академиком Париным связана еще одна история. Накануне запуска он написал письмо своей жене и датировал его 12 апреля. Текст начинался со слов: "Первой женщине в мире, получающей письмо космической почтой, Нине Дмитриевне Париной". И приписка: "Земля – Космос – Земля". Космический корабль "Восток". Этот конверт академик отдал Гагарину, и тот взял его с собой – в свой исторический полет.
Уже когда Гагарин был в "костюмерной", начальник Центра подготовки космонавтов Евгений Карпов спохватился, что у его подопечного нет никаких опознавательных знаков – неизвестно, как на него отреагируют свидетели приземления. Тут же нашли красную краску и написали на гермошлеме "СССР". Гагарин в этот момент находился уже в кресле и был практически готов к старту.
И вот остались последние секунды до пуска. "Впереди неизвестность, в груди нарастает тревога", – вспоминает атмосферу на Байконуре Сталь Денисов, один из создателей корабля "Восток". Перед запуском он в очередной раз проверял правильность сборки, помогал монтажникам, а затем наблюдал за процессом взлета корабля.
Вскоре после сообщения о благополучном возвращении Гагарина на Землю в ОКБ-1 началась суета: территорию стали готовить к приезду космонавта и митингу в честь исторического полета. Через несколько дней у ОКБ собралось несчетное число людей. Для них вход на секретное предприятие был запрещен, но многим так хотелось увидеть Гагарина, что начался самый настоящий штурм ворот. Не было другого выхода, кроме как впустить людей на территорию предприятия. Как вспоминают сотрудники ОКБ, это был первый и, наверное, последний раз, когда посторонние граждане смогли туда беспрепятственно попасть.
Встречи с Гагариным
Юрий Гагарин часто бывал в Центральном научно-исследовательском институте машиностроения (ЦНИИмаш). Ветеран института Александра Плотникова вспоминает, что первый раз увидела Гагарина спустя пару недель после его полета в космос.
"Мы, будучи на дежурстве, тогда в первый раз и пропуск у него не спросили. Начальник караула сам лично его встречал и провожал в Центр управления полетами. Моя напарница набралась смелости и сделала ему комплимент, когда Гагарин проходил через кабину. "Какой же вы красивый, Юра!" – с восхищением сказала она первому космонавту, на что Гагарин только улыбнулся. И эта приятная, известная всему миру улыбка до сих пор у меня перед глазами", – рассказала Плотникова.
Своя история о встрече с Гагариным есть и у начальника лаборатории ЦНИИмаш Юрия Пережогина. По его словам, среди технических специалистов особо ценились автографы, взятые у космонавтов именно на полигоне-космодроме. Автограф Гагарина стал третьим в коллекции Пережогина. До этого ему удалось заполучить подписи космонавтов Комарова и Егорова. Все три – разместились на обороте фотографии его жены.
"Это было очень непросто. Можно было только видеть, как Гагарин выходит из домика, садится в машину и уезжает. Но однажды вечером я проходил мимо монтажно-испытательного корпуса и увидел, что у входа в него стоит "козелок" – авто Гагарина. Водитель ждал его и сказал, что ЮА должен сейчас выйти... И тут нам очень повезло. Водитель куда-то отлучился, а через пару минут вышел ЮА и спрашивает: "А где мой этот?.." И остался ждать около машины. Ну мы – к нему, а он: "Да у меня и ручки-то нет". Видимо, ему все это уже здорово надоело. Однако мы быстро нашли довольно плохонькую ручку с синими чернилами и все же получили бесценный автограф. Так я вблизи увидел первого космонавта Земли".
"Все тогда жили космосом и Гагариным. Все: от мала до велика", – подчеркивает Пережогин и приводит пример:
"Как-то, в 1963 году, я шел с работы, впереди меня шла женщина с малышкой лет трех-четырех. И вот я слышу, как она читает маме стишок, который я сразу запомнил на всю жизнь:
Летит, летит якета
Вокьюг земного света,
А в ней сидит Гагайин,
Пъястой советский паень.
А высе облаков летит майёй Титов,
А высе Геймана Титова
Летит майёйка Валя Теескова".
Никогда не забывал о Гагарине и атмосфере весны 1961 года Владимир Суров, которому на момент исторического полета было всего 9 лет. Он входил в число 30 октябрят из разных школ Москвы, отобранных для участия в торжественной первомайской демонстрации, на которой должен был присутствовать Гагарин.
"1 мая 1961 года нас посадили в красивый автобус в форме ракеты и привезли рано утром на Красную площадь. Одеты мы были все одинаково. Наш праздничный костюм состоял из водолазки василькового цвета, серебристого комбинезона и шапочки-шлема. Перед торжественным выходом на Красную площадь нам раздали по букету красивых цветов…
Тогда после торжественного парада Юрий Алексеевич показался мне похожим на старшеклассника, видимо, потому что был небольшого роста. Лицо у него было доброе и приветливое, но в то же время глаза были наполнены усталостью. Конечно, он был приветлив и обаятелен, по-доброму реагировал на признание людей, и я видел, что в нем не было и капли высокомерия".
Все, кто когда-либо встречался с Гагариным, отмечают именно его душевные качества и говорят, что лучшей кандидатуры для первого полета в космос и быть не могло. Гагарин был первым во всем.
Материал предоставлен ЦНИИмаш.