Первое, что бросается в глаза в округе Пурулия, — это холмы, поросшие лесом, джунглями. Никаких туристических достопримечательностей или известных исторических памятников. Свежий воздух и дорога, петляющая среди местных холмов. Еще здесь есть живописное озеро, а также россыпь деревень, окруженных лесом. И все. Только в последнее время здесь начали появляться еще и туристы.
Когда говорят об Индии, в России чаще всего вспоминают Гоа и "золотой треугольник" Дели — Агра — Джайпур, популярные у гостей со всего мира. Традиционный набор: Тадж-Махал, джайпурский Амберский форт, делийский Красный форт. Конечно, многие знают и другие исторические места, а также пляжи или центры занятий йогой, популярность которой на Западе сейчас теснит пилатес и аэробику. Только вот большая часть Индии — это не древние памятники или побережье. Это крестьянские хозяйства, бесконечные поля и джунгли. Места, куда иностранцы, да и местные городские жители заглядывают не так часто. И лишь в последнее время поездки в такую "настоящую Индию" становятся все более популярными, в том числе среди самих индийцев.
Павлины и маоисты
"Во-он там был наблюдательный пост маоистов", — объясняет Аджит Датта, владелец небольшого "экологического" пансионата из нескольких палаток и домиков. Он показывает на вершину холма: "Они теперь ушли. И хозяевами холма стали дикие павлины".
Действительно, еще несколько лет назад округ Пурулия в штате Западная Бенгалия считался вотчиной маоистов (которых в Индии чаще называют наксалитами) и без лишней надобности сюда чиновники не совались. Это часть "красного пояса" — полосы территорий, протянувшихся с севера на юг страны, где в лесах до сих пор воюют за крестьянский социализм вооруженные группы боевиков.
Красные флаги, серпы и молоты, другие "левые" символы постоянно попадаются в здешних деревнях и городках. Но в последнее время власти пытаются развивать эти регионы в надежде, что рост уровня жизни поможет окончательно покончить с "левачеством" в джунглях. Туризм — одна из главных надежд на улучшение ситуации.
Датта в прошлом — актер и продюсер бенгальского кино (кинематограф в Западной Бенгалии с центром в Калькутте отличается от знакомого нам Болливуда) — теперь решил вложить средства в туризм. Он утверждает, что есть немало желающих отдохнуть в настоящей Индии, причем в основном — сами индийцы из больших городов.
"Мы здесь предлагаем свежий воздух, лес, а также знакомство с жизнью крестьян, которые живут как сотни лет назад, — во многих деревнях тут и электричества-то нет", — замечает Датта.
Павлинов на холмах действительно немало — их пронзительные крики слышны постоянно. Только вот увидеть павлина непросто, как и других животных.
"Джунгли прячут свои секреты: тут есть и лисы, и дикобразы, и даже дикие слоны, как-то слоновья семья прошла тут совсем рядом. Жаль, что нельзя заставить их ходить тут каждый день, — вот была бы приманка для туристов", — с сожалением говорит бывший киноактер.
На вопрос, не боится ли маоистов, отвечает довольно откровенно: "Кто такие маоисты? Это простые местные жители. Посмотрите, как бедно тут живут люди, так почему бы им не быть маоистами, если власти о них забыли? Но я даю работу жителям трех соседних деревень, поэтому уверен — меня не тронут. Да и вообще наксалиты не воюют с туристами — они воюют с полицией и чиновниками".
Популярное "сафари" в здешних местах — поездка по местным деревням. Джип петляет по пыльной дороге, идущей наверх по холму среди густого кустарника. Мы постоянно проезжаем небольшие деревни. Бедные дома, обязательные храмы, обшарпанные официальные здания и вездесущие красные флаги с серпом и молотом.
Бросается в глаза, что на улицах нет молодых женщин, — дети, старики и молодые мужчины. Встречаются девушки, а также пожилые женщины в одеждах белого цвета — знак вдовы.
"Молодых замужних женщин прячут, это традиция", — объясняет сопровождающий. Как нам рассказали, после замужества женщины живут только в домах, и так лет до сорока. Говорят, уйти из дома ей можно только за мужем в отряд наксалитов, и то, если семья разделяет маоистские взгляды. Впрочем, на повороте у дороги мы вдруг увидели ручей, вокруг которого суетилась стайка детишек, а в воде стирали белье три молодые женщины. Выяснилось, что замужние дамы все же выходят из домов, чтобы помыться и постирать одежду. Только стирают обязательно отвернувшись от дороги, чтобы посторонние их не разглядывали.
"Вам повезло — увидеть молодых местных женщин непросто!" — со смехом говорит сопровождающий.
Петухи и храмы
Мы направляемся на важное мероприятие, собирающие всех мужчин в округе. Это петушиные бои — главное развлечение в здешних местах. Считается, что традиция боев петухов пришла именно из Индии — отсюда она распространилась на Запад еще в древности, вместе с персидскими воинами и солдатами Александра Македонского.
Самое интересное, что сегодня в Индии такие бои официально запрещены, но в индийской глубинке их проводят так же, как и сотни лет назад.
Вытоптанное поле окружено толпой мужчин и парней, есть и вездесущие мальчишки, но женщин на такое развлечение не допускают. Все организовано строго — судья осматривает каждую птицу перед боем и даже нюхает (говорят, есть ловкачи, смазывающие петуха смесью масла и острого перца, чтобы обжечь петуха-противника). Осматривает и "оружие" — каждому петуху закрепляют на лапу острую как бритва длинную металлическую шпору.
"Это Малла, мой петух, — объясняет Кришна, хозяин птицы. — У него три победы!" Он гордо держит своего питомца в руках. На лапе Маллы видна длинная шпора, способная, на мой взгляд, нанести серьезную травму даже человеку.
Бои, вызывающие восторг собравшихся, как правило, весьма коротки — несколько прыжков и вот уже один петух объявлен победителем. Второй часто погибает. Раненому петуху сворачивают шею, чтобы не мучился. Увы, в своем четвертом бою Малла погиб.
"У нас тут даже есть поговорка: поесть петуха. Это значит проиграть", — грустно усмехнувшись говорит Кришна. Погибшая птица, объяснил он, попадает вечером как ужин на стол хозяину.
Но главное в этих боях даже не сам бой, а тотализатор. Ставки (тоже официально запрещенные) здесь весьма высоки — до 100 тыс. рупий (88 тыс. рублей). Деньги переходят из рук в руки. Выигравшие счастливчики радостно кричат, поднимая два пальца вверх: "Победа!"
Близ деревни виден лес. "Пойдемте, покажу вам храм!" — зовет сопровождающий.
Действительно, прямо у деревни видны развалины небольшого джайнского храма. Джайнизм (одна из национальных религий Индии, появившаяся одновременно с буддизмом еще до нашей эры) местные жители не исповедуют уже не одно столетие — он был вытеснен индуизмом в средние века.
Но развалившийся от времени храм стоит до сих пор, более того, местные жители его охраняют — ведь в развалинах сохранился небольшой идол. Насколько можно судить — это Махавира, мифологический основатель джайнского учения. На нем следы красной краски (такой украшают индусских богов), а перед ним видны и следы лампад, которые, как видно, время от времени возжигают.
Мимо развалин девушка гонит коров, она с неодобрением смотрит на нас — непрошенных гостей. Жители деревни давно не верят в Махавиру и чтут его просто как местного идола, который стоит с незапамятных времен. И недовольны, если его покой кто-то тревожит.
На пути нам еще не раз встретятся развалины храмовых построек, каких-то старинных сторожевых башен. Посреди деревни в павильоне под замком даже заперт целый пантеон божеств, собранных в местных джунглях — джайнские, буддийские, индуистские идолы. Все принесены сюда из заброшенных храмов.
Пурулия — древняя земля, здесь оставили свой след немало держав — от древней империи Гуптов до империи Великих Моголов. Были и британские колонизаторы, которые тоже ушли. Неизменными остаются лишь джунгли, которые поглотили все.
Танцы с богами
Если чем и гордятся жители Пурулии, то это своими танцами. Точнее — стилем танца Чхау Нач. Это нечто среднее между танцем, акробатикой и спортивным выступлением. Причем выступают танцоры в масках, которые тоже делают только здесь. Говорят, в старину так танцевали воины — в качестве тренировки.
Мастерская масок находится прямо посреди одной из деревень. "Это Ашур — страшный демон, — объясняет мастер Саппан. — Эту маску будут носить танцоры, которые сражаются с маской богов!"
Изготовление таких масок — семейное ремесло. В мастерских прямо на полу сидят взрослые и дети и старательно расписывают маски. Это лики индуистских богов — бога Шивы (как обычно его маска украшена кобрами), богини Лакшми, слоноголового бога Ганеши. А также страшные противники богов — демоны-асуры.
Чтобы увидеть танец, нужно выяснить, нет ли в какой-либо деревни праздника, которые здесь не редки. Нам повезло, такой нашелся.
Под тентом в ожидании представления задолго начали собираться зрители — в первых рядах дети, за ними стоят взрослые. После музыкального вступления (грохот барабанов прерывали долгие резкие звуки трубы) на площадку перед зрителями выскочил первый танцор — в маске бога Ганеши. Он гордо водил головой из стороны в сторону, а потом начал довольно быстро крутиться вокруг себя, приседая и подпрыгивая. Его сменила маска бога Шивы — танцор с трезубцем в руках. Актеры разыгрывали сценку из старинного эпоса.
Действительно, такой танец требует и незаурядной подготовки. Танцоры — крепкие парни — прыгают, крутятся вокруг своей оси, кувыркаются, и все это в тяжелых масках и костюмах. В полном соответствии с традицией богинь — Лакшми, Парвати и других — тоже изображают парни.
Конечно, есть в Пурулии и профессиональные коллективы танцоров, такие нередко ездят выступать и за границу. Но чаще перед деревенской публикой выступают местные танцоры, овладевшие искусством танца у наставников. А потом эти "боги" преображаются в обычных крестьян.
"Это настоящий танец, такого не увидишь больше нигде. Так здесь танцевали всегда, и будут танцевать еще века", — гордо говорит сопровождающий.
Становится поздно, и мы уходим. Но барабаны на этом празднике продолжают греметь всю ночь.
Рано утром отправляемся на машине к ближайшей железнодорожной станции, до которой ехать не менее трех часов. В такое время на улицах деревень немного людей. Провожают нас лишь красные флаги с серпами и молотами.
Евгений Пахомов