В начале нулевых по седовласому бразильцу с обходительными манерами сходила с ума вся планета. 24 августа Паоло Коэльо исполнилось 70 лет. Константин Мильчин — о том, почему сейчас его слава померкла, но вакансия книжного жреца оказалась пуста.
Дело было в начале нулевых годов, дело было на ВДНХ. Паоло Коэльо приехал на Московскую международную книжную ярмарку и раздавал автографы. Толпа заполонила все свободное пространство в центре гигантского павильона, люди терпеливо ждали. Иногда писатель выходил на балкон и вскидывал руки. Толпа издавала приветственный вой.
Больше всего это было похоже на встречу даже не с рок-звездой, а с религиозным гуру. Приехал жрец. Знаменитый бомбейский брамин-йог. Сын Крепыша. Любимец Рабиндраната Тагора. Люди смиренно ждали. Кумир периодически выходил. Нечто подобное происходило в те годы по всему земному шару: от Будапешта до Каира, от Японии до Америки. Везде люди встречали Паоло Коэльо как нового пророка, который изменит мир, ну или хотя бы жизнь каждого читателя.
В основе любого гипнотического учения лежит сочетание чего-то очень простого и очень сложного, известного и неизвестного. И все это надо излагать с максимально серьезным лицом, как будто бы ты не пересказываешь Ветхий и Новый Заветы в упрощенной форме, а по меньшей мере открываешь доселе неизвестный закон всемирного тяготения
Один из биографов Коэльо описывает его появление на свет чрезвычайно эффектно: он родился мертвым. Роды шли трудно, младенец казался безжизненным, безутешные родители уже хотели звать священника, но мальчик вдруг издал слабый звук. Последовало несколько дней в инкубаторе — и мир обрел одного из самых успешных производителей бестселлеров.
Семья была богатой, детство — счастливым, но Коэльо начал бунтовать как против родителей, так и против общества, много скитался по миру, конфликтовал с различными властями, жизненный опыт компенсировал недополученное образование, а чтение и увлечение мистическими учениями и религией сделали свое дело. Жрец был готов появиться на сцене. И он на нее вышел.
В основе любого гипнотического учения лежит сочетание чего-то очень простого и очень сложного, известного и неизвестного. Коэльо пересказывает своими словами библейские притчи, новеллы из "Тысячи и одной ночи", распространенные литературные сюжеты, но добавляет туда что-то необычное, скажем, какие-то атрибуты или даже, скорее, проблемы современного мира вроде терроризма и все большего расслоения между богатыми и бедными. И все это надо излагать с максимально серьезным лицом, как будто бы ты не пересказываешь Ветхий и Новый Заветы в упрощенной форме подзабывшим их гражданам, а по меньшей мере открываешь доселе неизвестный закон всемирного тяготения.
Коэльо — молодец. Он придумал, как стать популярным. Человек с таким уровнем популярности мог бы попробовать совершить переворот или стать диктатором мира. Коэльо остался писателем. И на том спасибо
Жрец пришел вовремя: слава Коэльо начинается в 90-х, когда традиционные системы взглядов и ориентиров пали, учения — как светские, так и религиозные — начали отступать. Запрос на новую квазирелигию был. А потом наступили нулевые, когда появились новые проблемы и вызовы. И пророк обрел тысячи последователей. Его звали к себе президенты и вожди. Шейх из Эмиратов подарил ему виллу. Жизнь писателя превратилась в сплошные туры по миру, где везде его встречали толпы адептов.
Судя по косвенным признакам, стиль Коэльо не блещет красотой и оригинальностью. Роман "11 минут" получил антипремию за худшее описание полового акта в литературе (есть такая не очень почетная ежегодная награда). Российским читателям в этом плане повезло — у нас Коэльо с португальского переводил Александр Богдановский, который обычно занимается Сарамаго, Пессоа, Амаду. В общем, с нами Коэльо говорит на более изящном языке, чем с читателями в других странах.
В какой-то момент его время прошло. Он наигрался в пророка и сбавил темп выхода книг, а мир устал от его серьезности. Серьезность вообще сейчас не ко двору.
Возможно, вам покажется, что я ругаю Коэльо. Вовсе нет. Он молодец. Он придумал, как стать популярным, и стал таковым. Человек с подобным уровнем популярности мог бы попробовать совершить переворот или стать диктатором мира. Коэльо остался писателем. И на том спасибо.