ПХЕНЬЯН, 19 декабря. /ТАСС/. Уникальными подробностями жизни и работы Андрея Геннадьевича Карлова в Пхеньяне, где он находился на дипломатической службе много лет, поделился с корреспондентом ТАСС посол РФ в КНДР Александр Мацегора. Андрей Карлов был одним из его предшественников на этой должности, их связывали не только рабочие, но и дружеские отношения.
Рассказывает Александр Мацегора:
"Дату и даже месяц, когда я познакомился с Андреем Карловым, сейчас уже не припомню. Наверное, это был конец 1973 или начало 1974 года. Я поступил в МГИМО, а он учился на два года старше, тоже на факультете международных экономических отношений. Впрочем, активно общаться мы начали только с 1978 года, уже в Северной Корее. Он тогда работал в советском посольстве, а я приехал в Пхеньян переводчиком торгпредства.
Андрей был секретарем объединенной комсомольской организации, поэтому нашим, в хорошем смысле этого слова, вожаком стал не только по характеру, личным качествам, но и, так сказать, по общественной нагрузке. Он совсем не был карьеристом, не стремился кем-то руководить. Так получалось как-то само собой. Молодежь организовала вокально-инструментальный ансамбль "Надежда", это в Союзе было тогда очень распространено. Но с голосом и слухом у Андрея были проблемы, не помню его поющим. Поэтому на репетиции они с Мариной приходили, чтобы побыть с нами, как сейчас говорят, "потусоваться". Зато в спорте всегда был активен. Причем неизменно на воротах - и в футбол, и в хоккей. Был самоотверженным бойцом - бросался на мяч и на шайбу, как на амбразуру. Отсюда - постоянные синяки и ссадины.
На охоту поначалу мы ездили разными коллективами, посольским и торгпредским, но потом, когда я уже работал в посольстве (это была моя и его вторая командировка в Пхеньян), стали "промышлять" вместе. Правда, само по себе убийство животных и птиц его не влекло. Ему нравился процесс - встать рано, поехать в мужской компании куда-нибудь далеко на природу, разбить бивуак, развести костер и кашеварить, пока остальные бродят по сопкам в поисках фазанов. Мы возвращаемся, а Андрей нас ждет у машины с шашлыком или супом. Суп был не совсем суп. Это был, как мы его называли, "кандер" - и первое, и второе в одной кастрюле. Интересно, что ингредиенты для "кандера" он выбирал самые неожиданные. Зато получалось неизменно вкусно. Присаживались, выпивали по рюмке (он никогда не курил, но выпить мог, хотя я никогда не видел его пьяным), ну и пошли охотничьи байки.
С чувством юмора у него было все в порядке. Причем анекдотов он не рассказывал - умел подметить смешные детали, дать им меткое определение, к месту вспомнить какой-нибудь забавный случай. С ним всегда и всем было очень легко. Потом, когда Андрей уже был послом, именно это его качество, как мне кажется, стало одной из главных причин того, почему с ним с таким удовольствием встречался Ким Чен Ир. Руководитель северокорейского государства, перед которым все вокруг преклонялись, кажется, испытывал потребность в таком неформальном, непротокольном общении. Ну и, конечно, немаловажно было то, что во время визита руководителя КНДР в Москву в 2001 году наш президент [Владимир Путин] лично представил ему нового российского посла Андрея Карлова, как свое доверенное лицо.
Ким Чен Ир, скорее всего, именно поэтому Андрею доверял абсолютно. Северокорейские военные потом подсчитали, что их Верховный главнокомандующий встречался с Карловым за время его каденции 48 раз, в том числе в неформальной, домашней обстановке. Это очень нечастый случай в мировой дипломатической практике. Вообще Андрей относился к тому редкому типу ярких людей, которых, если встретишь, запомнишь если не навсегда, то надолго. Искренний патриот, преданный семьянин, верный товарищ, блестящий профессионал, честный человек, в жизни не взявший чужой копейки. Всем нам, кто знал Андрея, его очень, очень не хватает".