Химическое оружие (ХО) как оружие массового поражения — хлор и фосген, а позднее иприт (горчичный газ) — еще в годы Первой мировой войны начала использовать Германия. Затем к этой гонке химических вооружений подключились ведущие государства мира, и арсенал ХО и боевых отравляющих веществ (ОВ) к началу Второй мировой войны настолько вырос, что после ее окончания возник вопрос: как устаревшее, некондиционное ХО и токсичные материалы утилизировать. Сколько и какого ХО хранят воды Балтики, существует ли реальная угроза экологической катастрофы в регионе и что делать с этим "наследием" войны, выяснял ТАСС.
Это были и контейнеры, и бомбы, и снаряды, начиненные отравляющими веществами. Они сбрасывались в заданных районах моря, а также — несанкционированно — по пути в эти районы. В мирное время ХО попадало в тралы рыбакам и вновь сбрасывалось в море, но уже в других местах
В качестве утилизации оружие просто затопили, ориентируясь на то, что после первых подобных опытов не было катастрофических последствий. По данным Хельсинкской комиссии по защите морской среды Балтийского моря (ХЕЛКОМ), в его водах погребено более 30 тыс. тонн ХО. При этом не учитывалось оружие, затопленное до 1985 года, — оно считается полностью уничтоженным и не несущим угрозы. О деталях рассказывает доктор физико-математических наук Вадим Пака.
Что хранят воды Балтики
В течение 1946–1947 годов Советский Союз затопил около 35 тыс. тонн трофейного оружия и токсичных материалов.
— Это были и контейнеры, и бомбы, и снаряды, начиненные отравляющими веществами. Они сбрасывались в заданных районах моря, а также — несанкционированно — по пути в эти районы. В мирное время ХО попадало в тралы рыбакам и вновь сбрасывалось в море, но уже в других местах. Поэтому местонахождение всех опасных объектов точно не известно, — отмечает Пака. — В районах двух основных свалок на Балтике находится ХО из советской зоны оккупации — 30 тыс. тонн около острова Борнхольм и 2 тыс. тонн в середине моря к западу от Лиепаи в Латвии.
Еще около 5 тыс. тонн ХО, по словам ученого, затопил вермахт в проливе Малый Бельт.
Катастрофический сценарий несостоятелен
Отравляющие свойства ХО сохраняются десятилетиями, однако данные, которыми располагают ученые, говорят о том, что химической катастрофы не предвидится.
— В морской среде присутствуют только нерастворимые в воде ОВ, высвободившиеся из разрушающихся оболочек — контейнеров, снарядов, бомб. Они не отравляют воду и остаются на дне в виде плотных сгустков с налипшим илом. Какое-то количество частиц загрязненного ила может уноситься течениями на большие расстояния, но никаких зон с опасными концентрациями ОВ при этом не возникает. Именно поэтому катастрофические варианты отравления морской среды несостоятельны. Реальные концентрации настолько малы, что их удалось определить только в результате применения самых чувствительных приборов. Однако и следовые концентрации способны оказывать на морские организмы негативное воздействие — опухоли, генные нарушения. Полной ясности с масштабами угрозы пока нет, но исследования продолжаются.
Важно и то, насколько вредит ХО обитателям моря.
— Воздействие отравляющих веществ и их производных на морскую биоту, несомненно, происходит, но последствия трудно прогнозируются. К экологически опасным веществам в первую очередь относят вещества, способные к прохождению по пищевым цепям и биоаккумуляции. Таких веществ много — пестициды, тяжелые металлы, но боевые ОВ к ним определенно не относятся, хотя они, как выяснилось, какое-то время могут находиться в живом организме, который стремится от них избавиться, — отмечает Вадим Пака.
Сейчас опасность в Балтийском море, по словам ученого, представляют только высокостабильные отравляющие вещества — вязкий иприт и твердые ОВ на основе мышьяка. Однако большая часть оболочек ХО разгерметизировалась, так что малостабильных ОВ типа табуна, фосгена и других в море уже нет.
Реальные концентрации настолько малы, что их удалось определить только в результате применения самых чувствительных приборов. Однако и следовые концентрации способны оказывать на морские организмы негативное воздействие — опухоли, генные нарушения. Полной ясности с масштабами угрозы пока нет, но исследования продолжаются
— Именно поэтому "страшилки", предрекающие быстрый и неизбежный фатальный конец Балтике в тот момент, когда оболочки ХО потеряют герметичность и отравляющие вещества соприкоснутся с подвижными морскими водами, не следует рассматривать всерьез. Разгерметизация уже произошла, и, судя по отсутствию не поврежденных коррозией предметов химических вооружений, затраливаемых иногда рыбаками, она произошла давно и носила массовый характер, но не сопровождалась признаками отравления окружающей среды, — отмечает ученый.
Реальна ли угроза?
Ведение рыбного промысла донными тралами может быть смертельно опасным в том случае, если приведет к прямому контакту с высокостабильными боевыми отравляющими веществами.
— Вылов ХО рыбаками продолжается, так как его "запасы" в этом плане неиссякаемы. При контакте с ними — токсическое смертельно опасное действие, описанное в учебных пособиях по гражданской обороне. Рыбаки, касавшиеся ХО, сгустков ОВ или сетей, соприкасавшихся с ними, гибли или тяжело болели, — говорит ученый.
Согласно статистике ХЕЛКОМ, именно рыбаки сильнее всего пострадали от боевых химических веществ сразу после Второй мировой войны. Наибольшую угрозу несут отравляющие вещества в боеприпасах — из-за возможности детонации. С этой точки зрения больше всего опасны районы массового захоронения ОВ, нанесенные на официальные карты, однако столкнуться с ними можно и вне этих районов Балтийского моря.
Рыбакам не следует трогать подозрительные предметы и вещества, а если контакт произошел — надо обратиться за помощью в службы ГО и ЧС. И нужно помнить, что угроза смертельно опасна, но лечение существует
Свести к минимуму риски можно, своевременно предупреждая о потенциальной угрозе, считает Вадим Пака. Рыбакам следует отказаться от использования донных тралов.
— Не следует трогать подозрительные предметы и вещества, а если контакт произошел — обращаться за помощью в службы ГО и ЧС. И нужно помнить, что угроза смертельно опасна, но лечение существует, — сказал ученый.
Что делать дальше
Районы массового затопления ХО на Балтике исследуются с середины 1990-х годов. В этот период Институт океанологии РАН имени П.П. Ширшова с научными партнерами, опираясь на материалы ХЕЛКОМ, проводил специальный мониторинг районов массового захоронения ХО. С 2005 года исследования стали международными, в них, кроме российских, стали принимать участие ученые из Финляндии, Бельгии, Германии и Дании.
— В России фаза высокой научной активности, к сожалению, прошла. Вся надежда на сохранение международного сотрудничества, которое не прекращается с 2005 года, когда стартовал первый международный проект Евросоюза MERCW", — отметил ученый. Институт океанологии, по его словам, готовится к участию в очередном проекте DAIMON в качестве ассоциированного партнера Технического университета "Чалмерс" в Гетеборге (Швеция), тесно сотрудничает с Институтом океанологии Польской академии наук в Сопоте, который лидирует по проблеме ХО в Европе. Ученый отметил, что "российские организации, кроме АО ИО РАН, сейчас не участвуют в европейских проектах, однако есть надежда на изменение отношения к проблеме затопленного ХО, носящей планетарный характер".
Александр Архипов