Михаил Телятников: ожидаем на следующий год восстановления природы в Норильском регионе

Большая норильская экспедиция внимательно изучила влияние разлива топлива на растительный и животный мир тундры. Вопреки тревожным ожиданиям, он пострадал несильно, редкие виды не были затронуты, и велика вероятность, что на следующий год природа восстановится. К тому же выяснилась любопытная особенность: загрязнение двуокисью серы приводит к увеличению животных. О неожиданных выводах ученых и разработке ПДК для растительности Норильского региона в интервью ТАСС рассказал глава группы по биоразнообразию Большой норильской экспедиции, главный научный сотрудник Центрального сибирского ботанического сада Сибирского отделения Российской академии наук Михаил Телятников.

— Михаил Юрьевич, во время полевых работ Большой норильской экспедиции вы собирали гербарий?

— Гербарий — это только средство, мы изучали биоразнообразие, в нашем отряде были ботаники и зоологи. Нам нужно было выявить количество видов на нарушенных участках растительности и сделать описание. Всего выполнено 114 полных геоботанических описаний как в местах, загрязненных нефтепродуктами, так и незагрязненных, при этом аналогичных по составу растительного покрова загрязненным участкам. Для уточнения видового состава растительных сообществ собран гербарий растений в количестве 201 гербарного листа, а мхов и лишайников — в количестве 65 гербарных пакетов. Исследования проведены в районах ручьев Безымянного и Далдыкана, реки Амбарной, истоков реки Пясины, слияния рек Пясины и Дудыпты, Пясины и Тареи, устья реки Пясины в Карском море. Данные по растительности были получены мной, а данные по животным — сотрудниками красноярского Института леса Александром Сергеевичем Шишикиным и Андреем Александровичем Люто. 

— Лабораторные работы уже закончились. Какие выводы по итогам экспедиции можете сообщить? 

— Можно заметить, что на ручьях Безымянном и Далдыкане, а также на реке Амбарной произошло существенное сокращение фиторазнообразия, тогда как, начиная с истоков реки Пясины, мы видим, что показатели фиторазнообразия выравниваются. Дальше вплоть до Карского моря наблюдаются ненарушенные фоновые сообщества.

— Нужно ли вашему отряду продолжение полевых работ Большой норильской экспедиции?

— Нам нужны летние работы, мы исследуем живые растения. Следующим летом стоит посмотреть на восстановление тех нарушений, которые мы видели. Травы получили сильное поражение над почвой. У многолетних трав все равно отмирает верхняя часть, а корни остаются. Если корни не были уничтожены соляркой полностью, то на будущий год они способны сформировать новые побеги, в результате тундра оживет и зазеленеет. Мы ожидаем, что там даже на следующий год будет ощутимое восстановление природных экосистем.

— Как вы считаете, через сколько лет можно ожидать полного восстановления?

— Воздействию разлива топлива подверглась только пойменная растительность, и то частично. Все равно остаются какие-то участки, которые не были повреждены. Основная волна шла в половодье, уровень воды был высокий и как раз на этом уровне отмечаются поражения растительности. Но когда вода ушла, то растительность, которая была ниже, не пострадала, потому что солярка была сверху. То есть получаются такие нарушенные полоски вдоль берегов. Их площадь составляет приблизительно от 10% и не более 50% от площади пойм ручьев Безымянного и Далдыкана и реки Амбарной.

— Пострадали ли кустарники вдоль рек?

— Некоторые виды пойменных кустарников и ивы были затронуты. Есть места, где растения были повреждены частично. Если они находились ниже уровня течения воды, то не пострадали вообще. Если были частично погружены в воду, то при контакте с соляркой в верхней толще воды листья сгорели от химических ожогов, но корневая система сохранилась, и они выжили.  

— Был ли нанесен ущерб видам, занесенным в Красную книгу?

— Насколько я смотрел, именно в поймах краснокнижных видов нет. Хотя они есть в Норильском регионе, но в местах нашей работы мы их не нашли. Там даже нет местных редких видов.

— Если я правильно понимаю, то с точки зрения биоразнообразия авария нанесла небольшой ущерб?

— Да, ущерб есть, но он не катастрофический. Ботанические объекты больше подвержены трансформации при контакте с нефтепродуктами в сравнении с животными. Это объясняется тем, что животные при возникновении для них неблагоприятных условий способны перемещаться на подобные, но незагрязненные места. Растения лишены способности к перемещению в пространстве и при непосредственном контакте с дизельным топливом частично деградируют или погибают. В качестве примера рассмотрим динамику численности мелких млекопитающих в 2017 и 2020 годах. Сравнение показало, что общая численность красной полевки в 2020 году снизилась незначительно, на девять особей, а численность полевки-экономки осталась прежней.

В ходе осмотра внутренних органов серых полевок, отловленных в зоне разлива дизельного топлива, выявлено, что они продолжали питаться зеленой массой осочково-злаковых растений, характерных для русла реки Амбарной. При анализе внутренних органов у всех отловленных особей не было выявлено инфекционных или обменных патологических процессов. Ожидаемых характерных внешних изменений в виде хронических поражений внутренних органов в результате техногенных воздействий, а также последствий разлива топлива не обнаружено.

— Оказала ли авария влияние на птиц?

— В пойме Амбарной по береговой линии встречались только одиночные особи белой трясогузки, хотя в это время они должны держаться семейными группами. Поведенческих отличий для других видов (кряква, тундряная чечетка, овсянка-крошка) не отмечено. Для большинства видов птиц характерно сезонное использование тундры для размножения, поэтому, прилетая весной, птицы выбирают биотопы, соответствующие их экологическим требованиям и не селятся на загрязненных нефтепродуктами участках. В связи с этим большинство видов мигрирующих птиц не может подвергаться неблагоприятным воздействиям.

— Пострадали ли от загрязнения растительности дикие северные олени, численность которых в последнее время очень сильно сокращается?

— Влияния аварии на оленей нет, поскольку распространение нефтепродуктов шло исключительно по поймам двух ручьев и одной реки. Остальная растительность была сравнима с фоновой с точки зрения нефтепродуктов. Олени в основном питаются лишайниками, а в поймах лишайники отсутствуют. В районе Норильска миграционных путей оленей нет, они проходят в стороне.

— Окрестности Норильска являются промышленным районом. Насколько там в целом угнетены природные сообщества без привязки к аварии?

— Если говорить без привязки к загрязнению нефтепродуктами, то там наблюдается воздушное загрязнение, особенно диоксидом серы. В 2000-х годах проводились исследования по оценке воздушного загрязнения выбросами предприятий Норильского промышленного района. Было установлено значительное уменьшение роли мхов и лишайников и, наоборот, увеличение роли трав, которые более устойчивы к воздушному загрязнению диоксидом серы. Трав становится больше, в результате увеличивается кормовая база для большей части животных: мышей, мелких птиц, насекомых, копытных животных. То есть, с одной стороны, происходит даже и улучшение.

— Очень интересно… Получается, что из-за двуокиси серы становится больше зверей.

— По крайней мере, зоологи делают такие выводы. Начинают появляться более южные виды животных, которые находят там корм, например редкий орлан-белохвост, селящийся на деревьях, или канюк мохноногий. Мхи и лишайники нужны для тундровых видов, оленей например. Хотя олени весной и летом питаются также и травами.

— Такой эффект заметен на какой площади вокруг Норильска?

— Он меняется в зависимости от расстояния от источника загрязнения. Наибольший эффект вокруг Норильска, а на север и юг он ослабевает.

— В итоговом отчете Сибирского отделения РАН будут даны рекомендации "Норникелю" и другим природопользователям Арктики. Со своей стороны, что могли бы им посоветовать?

— С точки зрения биоразнообразия нужно на будущий год посмотреть, что там изменилось, какие улучшения. Еще такая рекомендация: выявляется влияние на биоразнообразие других факторов, которое надо бы посмотреть и поизучать. В частности, это воздушное загрязнение почв двуокисью серы и тяжелыми металлами. Желательно было бы провести такие работы. И третье: сопоставление результатов и установление уровней предельно допустимых концентраций (ПДК) для растительного покрова. То есть по растительности можно уже будет сказать, что здесь превышено содержание такого-то числа элементов и что нужно делать в таком случае. Выявление превышения можно проводить по составу видов, ранжируя растительные сообщества по степени нарушенности: слабо, средне и сильно нарушенные. Я предположительно говорю, что такие градации для растительности можно было бы предложить для "Норникеля". Это именно для Норильского промышленного района, а в других регионах свой растительный покров и свои сообщества.

Естественно, нужно учитывать то, что растительный покров на загрязнение реагирует не сразу, а через какое-то время. Часть растений выживает даже при увеличенных ПДК и сохраняется, а другая часть постепенно заменяется видами, более устойчивыми к загрязнению. Но на то, чтобы поменялось сообщество, тоже уходит время. Здесь нужна научная и практическая отработка на мониторинговых участках.

— Сибирское отделение готово разработать такие ПДК и предложить их к применению?

— Это еще гора работы, на которую снизу стоишь и смотришь. Но это возможно.