"Образование — это не про закрытость". Глава Рособрнадзора о ЕГЭ и Болонской системе
Отказ от Болонской образовательной системы породил множество вопросов, среди которых: следует ли считать и ЕГЭ "прожитым этапом", почему бы не вернуться к старой системе обучения и сдачи экзаменов. Глава Рособрнадзора Анзор Музаев в интервью ТАСС на Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ) рассказал, к чему может привести решение об отмене Единого госэкзамена и какие тут могут быть риски.
— Анзор Ахмедович, школы Донбасса с 1 сентября переходят на российские образовательные стандарты. И логично предположить, что там будут сдавать также и ЕГЭ, ОГЭ, ВПР.
— Естественно. У нас сотрудничество с Донбассом началось не с 24 февраля, а уже идет несколько лет. Первой у нас активно шла Донецкая Народная Республика (ДНР), потом подключилась Луганская Народная Республика (ЛНР). И мы начали с вопросов Единого государственного экзамена для ребят, которые изъявили желание его сдавать, чтобы поступать в российские университеты. Вначале было трудно, ребята сдавали ЕГЭ в приграничных территориях с Донецкой и Луганской республиками. Пункты для проведения экзаменов были организованы на территории Российской Федерации: в Воронежской, Ростовской, Курской областях.
Было обоюдное сомнение — сможем ли? У нас сомнения были, объективно ли они будут проводить. Но все-таки мы рискнули и вместе поработали. Все начиналось с первых четырех пунктов в Донецке. На сегодняшний день мы довели количество до 14 пунктов для проведения ЕГЭ в Донецке и открыли четыре пункта в этом году в Луганской Народной Республике.
Мы аккредитовали общеобразовательные учреждения. Очень активно идет аккредитация всех вузов ДНР и ЛНР и колледжей. Эта работа начата несколько лет назад. Раз уж мы их аккредитовали, они работают по нашим стандартам, выдают российские документы об образовании на всех уровнях. Конечно, они должны соответствовать российским требованиям, выполнять те же федеральные измерительные, контрольные и мониторинговые мероприятия.
— Как сегодня проходит ЕГЭ в целом по России и в приграничных регионах?
— ЕГЭ проходит нормально и очень спокойно, несмотря на новые реалии. Когда мы вели подготовительную работу к сдаче экзамена, лично у меня были опасения, я переживал за расходные материалы и качественное техническое обеспечение экзамена. Мы видели, как в марте началась вакханалия со стороны недружественных государств, блокировались поставки всего и вся. Помнится ситуация, которая была с бумагой. Были риски с картриджами и так далее.
Сегодня мы уже можем сказать, что хватило бумаги и картриджей и не было ни одной жалобы, ни одного перенесенного экзамена. Уверенно можно сказать, что этой проблемы уже не будет, потому что в резервные дни у нас, конечно, сдающих значительно меньше, пунктов проведения экзаменов даже не в десятки, а в сотни раз меньше по стране.
Вторая проблема и серьезная боязнь у нас была связана с интернетом, возможно, могли быть диверсии. Во все субъекты Российской Федерации были отправлены контрольные измерительные материалы по защищенным каналам. Также мы отправили зашифрованные резервные диски в субъекты, они хранились на складах спецсвязи. И если бы были какие-то проблемы, то в течение нескольких часов они решались бы. Перебоев у нас не было.
Кроме того, мы не видим широких обсуждений по отдельно взятым предметам или заданиям. И это несмотря на то, что в этом году ребята переходили и сдавали по другим образовательным стандартам, а контрольные измерительные материалы были изменены. В целом по 14 предметам экзамен состоялся, и мы результатом прошедшего экзамена довольны.
— И утечек не было?
— Не было утечек. Мы уже многие годы говорим, что наша технология сделана так, что в принципе что-то скачать или своровать невозможно. Все у нас делается в закрытом контуре, не в сетях, которые с выходом в интернет.
— А хакерские атаки?
— Хакерские атаки — это ежегодная история. И она не прекращается никогда. Подвергаются таким атакам у нас, как правило, все наши ресурсы. В основном Смотри.ЕГЭ. Это сайт, который позволяет отслеживать ситуацию в аудиториях по всей стране. Это любимая цель для DDoS-атак. Подвергаются атаке и наш сайт и сайт Федерального института педагогических измерений. Но в этом году критического ничего у нас не было.
Были вопросы, связанные с тем, что поступало очень много звонков с предупреждением, что пункт проведения заминирован. В этом году их было много, как никогда. Эти риски мы тоже с субъектами обсуждали до экзамена на совещании с Татьяной Алексеевной Голиковой. МВД тоже было дано поручение, чтобы в этом году особенно тщательно и внимательно относиться к любым сигналам, касающимся организации охраны пунктов проведения экзаменов.
Для нас важны в первую очередь безопасность всех выпускников и организаторов. Если поступали звонки, моментально выполняли работу кинологи. У нас нет ни одного пункта с перенесенным экзаменом из-за этого.
— Не фиксировалось, откуда они были?
— Они были с территории недружественных государств. Мы знаем, что основное количество звонков и в прошлом году было с территории Украины, они отслеживались. А сейчас такая же ситуация. Это целенаправленная работа на дестабилизацию ситуации в стране, на то, чтобы мы с вами все нервничали.
— Тогда получается тройной стресс у школьников, потому что, во-первых, сам экзамен, потом вот эти звонки, и еще говорят о том, чтобы отменить ЕГЭ. Особенно после Болонской системы сейчас это очень активно обсуждается. Как вы считаете?
— Я бы хотел сразу повторить, что ЕГЭ не является частью Болонской системы. Это путаница в головах. Обсуждать отмену того, что не является частью, некорректно. Это юридически неправильно. Когда подписывалось Болонское соглашение, так совпало, что у нас сформировалась новая модель выпускного-вступительного экзамена. И это все вошло в нашу жизнь параллельно. Многие эксперты, которые не от образования, посчитали, что это единое целое. Но это две разные сущности. Единый государственный экзамен называется единым, потому что он в себя впитал две истории из прошлого. Это выпускной экзамен в школе, чтобы получить аттестат, и экзамен, чтобы поступить в высшее учебное заведение. Была идея, зачем два раза дети будут переживать, когда эту процедуру можно провести один раз? Тем более сдавать Единый государственный экзамен в школе, хоть и не в своей, это более комфортные условия, чем ехать в какой-то далекий вуз.
— Какова вероятность, что ЕГЭ в принципе могут отменить сегодня в России?
— ЕГЭ могут отменить только в том случае, если предложат что-то стоящее взамен, понятную модель. И эта модель будет понятна высшим учебным заведениям, учителям, школьникам и экспертам. Когда говорят про отмену ЕГЭ, я считаю, что это просто популистские заявления для набора очков, голосов, лайков и так далее. Сейчас это очень модно. Никто еще из экспертов, кто не участвует в разработке заданий и ежегодных дискуссиях по предметам, ничего не предложил взамен.
— Вернуться к советской системе, например, которая была до ЕГЭ?
— Чем это грозит нашим выпускникам? Если возвращаться к советской системе, то наш выпускник имеет только один шанс для поступления в один из вузов по одному из направлений. Потому что эта система предполагала школьный выпускной экзамен в любом случае. Этот экзамен вузом не засчитывался. Дальше выпускник должен выбрать университет, поехать туда и сдавать комиссии экзамен. Самое интересное — нет никакого открытого банка заданий, нет других ресурсов, нет демоверсий. У каждого вуза по своим предметам будет свой какой-то подход. Если выпускник экзамен проваливает, фактически он больше не имеет шансов в этом году поступать. Он снова садится, год готовится и ждет своей очередной попытки.
В этой цепочке заложено все то, от чего мы годами уходили, что критиковалось и до сих пор критикуется. Возврат к советской системе невозможен. Мы что, готовы вернуться к коррупции, которая была при поступлении в вузы? Коллеги, которые заявляют об этом, готовы подписаться и за тех, кто снова будет брать эти взятки при поступлении? Это необъективный подход при поступлении. Это осталось в прошлом.
Никто из предлагающих отменить ЕГЭ пока что-то новое не предложил.
Экзамен с 2009 по 2022 год сильно переформатировался. У нас нет уже давно тестовой части, нет "угадаек". Перед ОГЭ появилось устное собеседование, появилось сочинение, ЕГЭ по информатике сдают на компьютерах второй год, есть устная часть по иностранному языку. Мы будем двигаться дальше. Да, есть вопросы, которые можно обсуждать, и, в принципе, мы об этом давно говорим.
— Отказ от Болонской системы. Как вы относитесь к этому решению и к тому, что оно было сделано перед приемной кампанией?
— На самом деле мы практически никуда и не входили. И нас никто не принял. И есть понимание, что и мы очень сильно не стремились, когда в какой-то момент поняли, что есть спорные вещи. Поэтому отказываться от того, к чему мы так и не пришли, я думаю, здесь не будет катастрофы.
По ряду направлений был переход на бакалавриат и магистратуру. Мы не отказались от кандидатской диссертации, от докторской диссертации, хотя у них это объединенная история — PhD. Потом в определенный момент вузы начали понимать, что бакалавриата недостаточно, это в основном по инженерным направлениям, медицине, другим направлениям. И поэтому Минобрнауки говорит, что количество мест бакалавриата из года в год уменьшается, а число мест специалитета растет.
Мы всегда любим что-то быстро очень поломать. И считаем, что мы быстро что-то сразу же построим. Поэтому здесь надо что-то делать не назло и вопреки кому-то, а все, что мы делаем, должно быть на пользу в первую очередь нашим гражданам и государству. Я думаю, надо всем подуспокоиться. Национальная система образования, о которой сейчас все начали говорить, она у нас всегда была, и мы независимость в этом направлении никогда не теряли. Поэтому не надо в заблуждение друг друга вводить и вводить студентов, школьников, учителей, преподавателей. Мы всегда двигались по своему пути. Образование в целом такая сущность, которая не может существовать изолированно от всех. Мы должны все время смотреть на какие-то открытия, методики в других странах. Необязательно недружественных, мы очень сейчас пристально наблюдаем за Китаем, Турцией, там есть очень много интересных методик у школьного и высшего образования. Это не значит, что мы должны закрыться. Образование, как и наука, промышленность, — это не про закрытость. Мы должны брать лучшее с учетом наших национальных традиций, нашей истории, ментальности. И тогда будет все хорошо.
Беседовал Кирилл Борискин