Глава ВГА Харьковской области: будем выстраивать мирную жизнь вместе с РФ

Только пятая часть Харьковской области на данный момент находится под контролем союзных войск. Эта территория, говорят во временной гражданской администрации, ежедневно подвергается обстрелам из тяжелого вооружения со стороны Украины. Однако даже в таких условиях здесь начинают восстанавливать предприятия, выстраивать социальную сферу, поднимать экономику. Когда в регионе полноценно заработают органы власти и банковская система, как готовятся к началу учебного года, каким образом будет решена проблема с кадрами, поедут ли в область российские специалисты — об этом в интервью ТАСС рассказал глава ВГА Харьковской области Виталий Ганчев.

— Виталий Константинович, давайте начнем с самого последнего информповода. К вам недавно приезжали первый заместитель главы администрации президента РФ Сергей Кириенко и секретарь генерального совета "Единой России" Андрей Турчак. О чем говорили?

— Приезд таких высоких гостей к нам связан, как правило, с выяснением тех острых проблем, которые нужно решать в первую очередь силами правительства [РФ], первых лиц Российской Федерации, то есть речь идет о личном участии при оказании необходимой помощи. Сергей Владиленович [Кириенко] приезжал, мы все вопросы обсудили, в основном социальную сферу: выплаты зарплат бюджетникам, пенсионерам, социально незащищенным слоям населения и восстановление той инфраструктуры, которая здесь не действует. Она была здесь уничтожена так называемым государством Украина еще задолго до спецоперации. Поэтому здесь для того, чтобы запустить многие социальные, гуманитарные, экономические процессы, надо произвести очень большое вливание средств, колоссальную административную и управленческую работу, пригласить специалистов по разным направлениям — это медики, педагоги, финансисты.

У нас постоянно обсуждается вопрос: какие первые проблемы надо решить? Я говорю о том, что нужно решить кадровые проблемы в первую очередь. Чтобы запустить многие процессы, нам нужны специалисты.

 — Каких специалистов не хватает?

— Строителей. Я имею в виду конкретно специалистов. Понимаете, в чем дело: допустим, тот же педагог, который здесь преподавал украинским детям, — у меня нет к нему претензий, но его в любом случае нужно где-то переформатировать, где-то чуть-чуть переквалифицировать, переучить.

У нас было большое совещание при министре просвещения РФ. Сергей Сергеевич (Кравцов, министр просвещения РФ — прим. ТАСС) всем объяснил, что мы открыты, мы принимаем всех. То есть не надо всех разгонять или полностью ломать сознание, нет у нас таких целей. Есть цель все перестроить. Мы стремимся к российской системе образования, если говорить о конкретной системе просвещения, образования, науки. И если мы туда стремимся, значит, придется наших учителей, которые здесь привыкли работать по украинской системе образования, переформатировать.

Это касается всех специалистов. Поэтому и получается, что здесь кадровый голод. Если бы это был большой административный центр, областной, тогда эти проблемы проще решались, а поскольку мы не контролируем всю область, только малую часть, около 20%, нам надо поднимать регион со стороны Изюма, Волчанска, да и такого поселка маленького, как Казачья Лопань. Мы там, кстати, сделали целую районную временную гражданскую администрацию, потому что нельзя оставить жителей без соцобеспечения, материальных выплат и так далее.

— Ранее Минпросвещения РФ предложило организовать переподготовку учителей. Какая ситуация по другим специальностям? Возможно, есть какие-то проекты по привлечению специалистов из России?

— Конечно, есть. Не только из России. Соседняя Луганская Народная Республика нам активно оказывает помощь. Сейчас были проведены переговоры по газовой отрасли. Газотранспортные магистрали, которые здесь есть, требуют серьезной модернизации.

Украина вела такую политику, чтобы не зависеть, так сказать, от российского газа, это вызвало определенные сложности. Нам надо навести порядок, где-то вообще провести капитальную модернизацию всех технических сооружений.

Из России у нас приезжали "Россети". Теперь по линии электроэнергетики наши проблемы решены. То есть на сегодня мы полностью запитаны со стороны РФ, получаем свободно электроэнергию уже оттуда, через Белгородскую область.

— Российские мобильные операторы не заходили еще?

— Мобильные операторы заявили о желании работать на нашей территории, но пока это только проект. Они сейчас решают, какие мощности могут использовать. Здесь тоже были определенные сложности: в некоторых населенных пунктах не работают вышки сотовой связи. Оборудование вырвано с проводами, непонятно, кому это нужно, потому что, скорее всего, простой обыватель его применить не сможет.

— Какие операторы проявили интерес?

— С луганской стороны оператор "Лугаком". Со стороны Российской Федерации мы ждем конкретный посыл: какой именно оператор зайдет в первую очередь, на какую мощность. У нас есть вышки оператора Vodafone, то, что было здесь при Украине, "Киевстар". Это самое мощное. Мы надеемся, что именно российские операторы возьмут эти вышки под свой контроль и обеспечат нас мобильной связью и интернетом.

— Работают ли в регионе российские строительные бригады?

— С Минстроем мы обсудили вопросы подготовки к отопительному сезону. Это надо делать уже сегодня, чтобы быть подготовленным, когда резко наступит холод. Поэтому у нас в первую очередь в планах провести техническое обследование объектов критической инфраструктуры. Надо, чтобы в больницах, школах, детских садах было тепло. Этим мы будем заниматься в первую очередь. Из Минстроя РФ уже поступили конкретные указания по поводу инфраструктуры, постоянно мониторим по объектам. В случае необходимости их надо [будет] восстанавливать. Облгаз находится в Харькове. В Купянске же районные специалисты такого масштаба, которые могут сделать только техническую работу, а нам нужны организаторы, специалисты, профессионалы. Мы можем организовать все мероприятия, где надо наладить, чтобы запустить все эти процессы. И мы полностью надеемся на Россию, конечно.

— О чем говорит визит высокопоставленных российских чиновников в регион? Можно ли предположить, что Харьковская область уже в ближайшее время планирует войти в состав России?

— Я точно услышал одну единую фразу и от Кириенко, и от Турчака, и от других представителей, которые сюда приезжали, от той же "Единой России", что "Россия здесь надолго". Нам будет оказываться всесторонняя помощь. То есть Украина сюда не возвращается. И каждый раз, когда меня спрашивают: "А вот не вернутся ли украинские власти? Можем ли спокойно себя чувствовать?", я, исходя из этих визитов, всем отвечаю, что нет, никто из этих нацистов сюда не вернется, мы будем строить нормальную жизнь.

— Главы ДНР и ЛНР подписали документ, согласно которому Харьковская область может экспортировать продукцию через них в Россию. Что именно сейчас можно экспортировать? Какие экономические связи у области выстраиваются с Россией?

 — В первую очередь сейчас то, что вывозится на территорию Российской Федерации, — это зерновые культуры, подсолнечные. Это то, что нам надо в первую очередь реализовать, чтобы не пропала продукция.

Хочу сразу предупредить: когда официальные лица, наша администрация дают какие-то комментарии, когда они потом выходят в социальные сети, украинская сторона начинает выливать на нас сразу "изжогу". Якобы мы тут грабим всех, население, вывозим все в Россию. Все вывезли, обобрали — вот какие страшные люди. Подобных высказываний мы не избежим. Но все равно все процессы, которые сейчас организовываются по вывозу тех же зерновых культур, они будут: уже уборочная не за горами, начинается, можно сказать. И все те процессы по реализации зерновых культур — неважно, как они будут вывозиться: через ЛНР, напрямую в Российскую Федерацию, — все это происходит через договоры.

Если производителя устраивает цена, трейдер готов платить по-честному за нее, перечислять средства. Все расчетные счета прозрачны. Мы на своем уровне контролируем эти процессы. Даже больше скажу: мы даем определенные кредитные каникулы, предприниматели используют сейчас, можно сказать, те земли, которые без хозяина, например, которые бросили, хотя перед спецоперацией брали в аренду. Многие нерадивые предприниматели ушли с нашей территории, а мы даем возможность обрабатывать всю землю. Самое главное, чтобы люди могли обработать эту землю, произвести тут необходимый урожай и реализовать его, чтобы они заработали, бюджет получил средства, а продукция не пропала.

Как только мы сюда приехали, самый первый вопрос у фермеров был: "Что нам делать с прошлогодней продукцией, она же пропадет?" Если подсолнечник хранится в неправильных условиях или дольше, чем положено, он окисляется, из него уже никакое масло не произведешь. А это сотни тысяч тонн. Колоссальные деньги, которые могут остаться здесь, в области, пополнить бюджет и наши социально-экономические проблемы закрыть. Не можем же мы постоянно быть дотационным регионом и сидеть на шее Москвы.

Насчет ДНР и ЛНР: пока еще никакие договорные обязательства у нас не заключены, но это есть в планах. У меня запланированы визиты в ДНР, знакомство прежде всего с Денисом Владимировичем Пушилиным, заключение договора. То же самое с Леонидом Ивановичем Пасечником. Все в планах есть, сейчас ведем переговоры. Думаю, что договоримся о каких-то экономических вопросах.

— Российские банки уже зашли к вам?

— Это отделение МРБ-банка. Самые первые задачи: банк был нужен, чтобы здесь запустить финансовые процессы. Нам, естественно, без банка это было невозможно сделать. Понимаете, поток гривны уже прекратился, поток рубля еще до конца не вошел. Чтобы сейчас запустить эти финансовые процессы, нужен безналичный расчет. Естественно, нужен банк. У них по регистрации это Южная Осетия. Я имею в виду, что это не украинский банк ни в коем случае. Они на базе одного из закрывшихся отделений украинского банка открыли свое и сейчас осуществляют деятельность. Сейчас ожидаем, что, возможно, к нам из РФ зайдет еще какой-то банк. Мы, в принципе, всем рады, готовы предоставить возможность работать.

— Какие сейчас главные направления в работе администрации?

— Самое острое, если говорить прямо, без пафоса, — запустить работу самой администрации.

— В чем заключается сложность?

— Есть определенные моменты переформатирования. Когда мы пришли, у нас не было задачи всех метлой отсюда выгнать. Мы поставили для себя приоритетом, чтобы то население, которое здесь жило все это время, взяло власть в свои руки и продолжало управлять. Но столкнулись с некоторыми проблемами. Понимаете, некоторые люди, когда приходили во власть, хотели сесть у кормушки и пилить бюджет.

— Многих пришлось снять?

— Многих. Когда мы приехали в Волчанск, посмотрели, кто там руководит администрацией. Мы не увидели мэра города, мне сказали, что он с инсультом лежит в больнице, в реанимации. Мы начали общаться, естественно, с заместителем. Пообщались, поговорили с ним: "Вы готовы работать?" — "Да, готовы работать". Мэр города вышел с больничного, я спросил его тоже о готовности, он ответил: "При одном условии: я уже пожилой человек, физически не знаю, насколько меня хватит". Я говорю: смотрите, вас никто не заставляет. Он попробовал, не смог. Естественно, назначили на его место другого человека, и пошли комментарии на украинских сайтах, что я приехал в Волчанск, мэра приземлил в подвал, у человека случился из-за этого сердечный приступ, его потеряли, назначил там другого "гауляйтера". Пошла "изжога".

А иногда приходится это делать, как, например, в Купянске это сделано было не потому, что у человека со здоровьем плохо, а потому, что он просто откровенно саботировал свою деятельность. То есть он должен быть управленцем, а не бизнесменом, а он там решал свои какие-то меркантильные интересы. Если ты хочешь свои интересы соблюдать, значит, уходи, занимайся каким-то бизнесом. Но опять же: если ты будешь заниматься честным бизнесом, мы дадим возможность работать. Плати налоги.

— Большая часть кадров осталась прежней? Или многие ушли?

— Какая-то часть ушла, но не все, поэтому я и сказал, что есть определенный кадровый голод. Есть простые работники, для которых самое главное — обеспечить семью. В большей степени люди же завязаны именно на социально-экономической проблеме, если мы ее решаем, им неважно, на каком языке мы с ними разговариваем, понимаете?

— Давайте представим, что сформирована администрация, перед ней нужно ставить определенные задачи. Какие из них будут первоочередными?

— Социально-экономическая сфера, естественно. Чтобы поднять край, нужно полностью поднять экономику и социальную сферу. Надо, чтобы сейчас заработали больницы, предприятия, с первого сентября дети пошли в школы, вузы, лицеи — вот это для меня главное. Чтобы они пошли в школы не просто так, а учились, получили полноценное образование и потом могли поступить в любой вуз. Учебные заведения должны пройти аккредитацию по российской системе образования. Все эти проблемы будут решаться в первую очередь.

— Сформирована ли уже местная полиция?

— Формируется. Я не могу сказать, что эти отряды уже сформированы, но в составе ВГА в штатной структуре есть управление внутренних дел. Это пока, так скажем, не самостоятельная структурная единица. Я не могу позволить на этом переходном этапе сейчас формировать подразделения, поэтому они формируются на базе самой администрации.

— Сотрудники украинской полиции возвращаются на работу? К примеру, в Мариуполе многие украинские полицейские вернулись.

— Здесь то же самое. Есть люди, около 160 человек, в Купянском районе. Сейчас мы там обработали около 140 анкет. В Волчанске, соответственно, тоже. Полиция у нас — это, можно сказать, работоспособная структура, за исключением некоторых нюансов. У этих людей нет формы, пока идет активная фаза операции, мы не можем им выдать даже оружия, потому что есть только официальные структуры, которые принимают участие в операции. Эти структуры — единственные, которые здесь могут иметь право владения, применения огнестрельного оружия. Наша полиция на этапе формирования, ее дело — выезд на место происшествия. Мы обращаемся к сотрудникам Росгвардии, чтобы они оказывали силовое сопровождение, а мы уже методично работали.

— Какая ситуация с сотрудниками МЧС?

— Практически все подразделение целиком и полностью задействовано. Все в строю, техника работает. Есть нюансы, которые надо решать, переучить чуть-чуть. Ко мне пришел их руководитель и спросил: "Мы нужны или не нужны, как нам дальше быть?" Я говорю: "Нужны. Это ваша земля. Работайте, кто вам мешает?"

— Зарплату им сейчас платят?

— Сейчас, честно скажу, зарплату не платят вообще никому. Если говорить о бюджетниках, то мы еще бюджет не получаем. Сейчас ожидаем со дня на день первый транш из Москвы. В первую очередь чтобы обеспечить пенсионеров. Потом работников бюджетной сферы. Мне сказано было, что мы в июле получим и за июнь, и за июль, то есть те, кто работал, если они честно работали, исполняли свои обязанности, получат даже за прошлый месяц. Я просил как можно быстрее закрыть этот вопрос.

— Перерасчет сумм пенсий и зарплат с гривны будет эквивалентным или это какие-то фиксированные суммы?

— Если говорить о зарплатах, то сейчас пенсионерам мы будем платить по 10 тыс. рублей. Всем, независимо от того, сколько им было начислено при Украине. Здесь два момента. Первый — Пенсионный фонд. Это областная организация, которая осталась также при Харькове, у нас нет пенсионных баз, и нам сейчас [нужно] пенсионные базы набирать заново, с нуля, как в старые добрые времена: ходить по улицам, делать перепись населения, где и в каком доме у меня там бабушка-пенсионерка живет. Выхода другого нет, будем формировать с нуля.

Есть второй момент: они не должны получать пенсию меньше, чем получали при Украине. Такая установка стоит. Когда курс был один к двум, мы, естественно, умножали просто пенсии. Поэтому правительством [РФ] принято было решение всем округлить до 10 тыс. рублей. Сначала это было в порядке единоразовой помощи, теперь было сказано, чтобы ежемесячно каждый пенсионер получал эти 10 тыс. рублей, пока мы не сформировали пенсионный фонд, не начали официальный перерасчет.

Насчет бюджетников работает принцип, чтобы не было меньше, чем было при Украине. Если нам позволяют те бюджетные ассигнования, которые нам пообещали выделить, таким специалистам, как медики, будем больше платить. Ну и строители умов человеческих — педагоги — тоже не могут нищенствовать и при этом нормально исполнять свою функцию. Человек должен иметь определенный стимул. Я никогда не понимал, почему у простого учителя маленькая зарплата, а у директора — 60–70 тыс. гривен.

— Есть ли какое-то понимание, что учителя все на своих местах и готовы работать?

— Нет, некоторые, конечно, не согласились, по идеологическим соображениям не стали с нами сотрудничать, некоторые — из страха. Это как бы нормальный человеческий фактор, люди должны сначала увидеть, что они защищены.

— Как вообще планируете с этим страхом бороться?

— Вы знаете, мы не планируем. Мы боремся каждый день с ним. Планировать нам некогда. Каждый день на личном примере. Я всем говорю: глаза боятся, а руки делают. Если сейчас опустим руки, то, независимо от того, будет здесь Украина, Россия или Белоруссия, не запустим определенные экономические процессы и жить нормально не будем. Давайте так: или вы работаете, или сидите и ждете здесь Украину, Америку — все равно. Но когда завтра маховик запустится, не приходите, не говорите: "Ну все, я теперь готов".

Я буду опираться на тех людей, которые сейчас, в тяжелых условиях, в страхе, пришли и делают свое дело.

— В России некоторые специалисты — в большинстве своем врачи — берут отпуска и уезжают на освобожденные территории работать. Есть ли какие-то случаи, когда сюда заезжали специалисты из России просто потому, что они чувствовали, что нужны здесь?

— Если говорить о таких специалистах, у меня в моей команде есть люди, которые еще в Белгороде изъявили желание выехать на эту территорию и работать. Они приехали и работают здесь.

— Бывали случаи выявления ячеек украинского подполья в области?

— Это немножко не наша работа. Почему мы даже назвались не военная гражданская администрация, а временная гражданская администрация? Такое решение было обусловлено, исходя из того, что у нас в составе нет военизированных формирований. Мы не формируемся военной комендатурой, мы не в погонах. Чтобы оставить аббревиатуру, использовали слово "временная" вместо "военная". Теперь мы звучим так же, как и все, — ВГА. Здесь есть вооруженные формирования, которые участвуют в операции. Это их задача. У нас создан совет, мы с ними координируемся, они предоставляют нам данные, но сама оперативная деятельность таких подразделений не особо оглашается. Но я знаю, что работа ведется постоянно и шпионов пока что выявляют.

Беседовали Михаил Скуратов, Валерий Стурит