Глава СУЭК: сокращение поставок в Европу компенсируется за счет Африки и Азии

Угольная промышленность России в 2022 году, как и многие другие отрасли экономики, столкнулась с беспрецедентным санкционным давлением. Более того, с 10 августа действует полный запрет Евросоюза на импорт российского угля. Как крупнейшая угольная компания РФ работает в текущих условиях, ее инвестиционных планах и проектах, а также дальнейших перспективах ESG-повестки в мире в интервью ТАСС на полях Восточного экономического форума рассказал генеральный директор СУЭК Максим Басов.

— Максим Дмитриевич, вы возглавили СУЭК в период активного введения санкций против РФ и угольной отрасли в частности. Не страшно ли было брать на себя такую ответственность?

— Для любого руководителя возглавить крупную диверсифицированную компанию в такое время — это персональный вызов. Ведь кризис — это не только риск и угрозы, это еще и новые возможности. Нужно так отладить механизмы управления и производства, чтобы компания продолжала расти, несмотря на все трудности. Это не страшная, это очень интересная задача.

— Многие отечественные компании столкнулись с проблемами поставок оборудования, комплектующих и запасных частей из-за рубежа. А как в этом плане себя чувствует СУЭК?

— Это действительно серьезная проблема, но мы в настоящее время ее решаем. СУЭК использует все механизмы, главный из которых — поиск альтернативных поставщиков и развитие производства на своих машиностроительных заводах. У нас постоянно растет доля поставщиков из России, Китая, Индии и Латинской Америки. Продолжаем также работать и с традиционными партнерами, которые пока не спешат уходить с российского рынка.

— То есть об импортозамещении не забываете?

— Конечно, нет. Как я уже сказал, мы ищем новых поставщиков в России. Но часть комплектующих мы и раньше производили сами, на наших шести заводах в Сибири и на Дальнем Востоке, сейчас активно расширяем номенклатуру продукции. В СУЭК для развития этого направления была создана дирекция по сервисному бизнесу. У нас, кстати, выпускается не только горношахтное оборудование и техника, но также оборудование и детали для электростанций, ЖКХ, металлоконструкции и даже медицинские приборы.

— СУЭК является одной из крупнейших угольных компаний мира. При этом экспорт угля и на Запад, и на Восток сейчас ограничен. Нашли ли альтернативные пути поставок и рассматриваете ли новые рынки, в частности, в странах АТР?

— Мировой рынок угля довольно зрелый, а наша компания уже превратилась в глобальную, поэтому появление принципиально новых рынков и маршрутов поставок маловероятно. СУЭК в настоящее время перераспределяет объемы своей продукции между существующими рынками. По этой причине сокращение поставок в Европу отчасти уже компенсируется увеличением экспорта в Африку, на Ближний Восток и в Южную Азию. В этих регионах сегодня ощущается дефицит предложения, поскольку традиционные поставщики угля, наоборот, стремятся в первую очередь попасть на премиальный европейский рынок.

Но вы правы, ограничения есть и для поставок в восточном и южном направлениях. Например, Индия готова покупать дешевый низкокачественный уголь, который в портфеле активов СУЭК практически не представлен, да и логистика в эту страну совсем не из дешевых. При этом запрет Евросоюза на оказание услуг российским угольным компаниям, в том числе страхование и фрахт, еще больше увеличил логистические затраты, а найти альтернативных грузоотправителей и страхователей непросто, потому что на этих рынках традиционно доминируют европейские компании. Конечно, это решаемые проблемы, но они требуют времени.

— В последние годы в мире активизировалась экологическая повестка, однако на фоне текущих политических и экономических событий мы видим, что обсуждения этой темы отошло на второй план. Продолжает ли компания реализацию своих ESG-проектов и какие инвестиции заложены на эти цели?

— Сокращение воздействия промышленности на окружающую среду и социальная ответственность предприятий — это вполне объективный процесс, следствие технологического и гуманитарного развития человечества. При этом тема устойчивого развития и, в особенности, климатических изменений, изначально была сильно политизирована — повестка формировалась в основном под интересы западных компаний.

Но СУЭК принял собственные ESG-цели и реализует меры для их достижения. Например, за последние годы компания сократила водозабор на 15%, а прямые выбросы парниковых газов в угольном сегменте снизились на 27%. На электростанциях мы установили современные фильтры и сооружения для очистки воды и воздуха. С начала 2022 года ни один из наших экологических проектов не был свернут, не было и пересмотра инвестиционной политики — как тратили около З млрд рублей в год на строительство систем очистки и пылеподавления, на установку фильтров на станциях, на рекультивацию земель и очистку водоемов, так и продолжаем тратить. И мы видим реальный эффект от этих вложений — замена устаревших котельных на современные станции дает сокращение выбросов парниковых газов порядка 1 млн тонн в год и существенно улучшает качество воздуха в городской застройке. Более того, мы не сократили и социальные инвестиции, которые составляют порядка 1,4 млрд рублей ежегодно, и не планируем их снижать. Все программы по созданию благоприятной городской среды, поддержке ветеранов и молодежи, многодетных, по развитию социальной инфраструктуры продолжаются. Организуются трудовые отряды, проводятся конкурсы социальных проектов, благотворительные акции. Это важная часть нашей политики, мы не можем от нее отказаться.

— На Ваш взгляд, какова дальнейшая судьба ESG-повестки? Продолжат ли страны политику отказа от угля или в ближайшей перспективе это невозможно?

— Я бы разделил эти темы. Экологическая и социальная ответственность компаний, в том числе горнодобывающего сектора, является одним из главных ориентиров развития экономики, она будет сохранять свою актуальность. Другое дело, что безответственные призывы радикально сократить или даже отказаться от ископаемого топлива, включая уголь, наверное, перестанут оказывать такое мощное воздействие на мировую политику. Даже в Европе процесс отказа от угля несколько затормозится, конечно, вынужденно, и возобновится после преодоления энергетического кризиса. А в других регионах потребление угля продолжит расти. В первую очередь, это касается Африки, где бурно растет население и проходят процессы электрификации и индустриализации. Продолжится рост потребления в Индии, на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии. Других доступных энергоресурсов для ускоренного индустриального роста в этих регионах нет.

— Давайте поговорим о деятельности компании в России. СУЭК представлен в 12 регионах страны, в том числе и на Дальнем Востоке. Планируется ли реализация каких-либо крупных проектов в регионах присутствия и где?

— Мы не можем развиваться и сохранять позиции на угольном рынке, не инвестируя в производство и логистику. Ключевые инвестиционные проекты компании сегодня связаны с Дальним Востоком, у которого короткое транспортное плечо до перспективных рынков. Мы продолжаем увеличивать мощности терминала Дальтрансуголь в Ванино до 40 млн тонн, попутно совершенствуя системы пылеподавления и очистки поверхностной воды, реконструируем Малый Порт здесь, в Приморье, ведем модернизацию Лучегорского разреза и расширяем Правобережный разрез в Хабаровском крае. Вместе с тем, СУЭК реализует крупные инвестпроекты по развитию машиностроительных заводов, энергетических предприятий, разрезов и шахт в Красноярском крае, Кузбассе и других регионах Сибири.

— В конце августа главы угледобывающих регионов РФ и ряд ведомств выступили с предложением отказаться от австралийского индекса при расчете НДПИ на коксующийся уголь и вернуться к фиксированной ставке. Вы поддерживаете эту инициативу, и как она отразится на финансовых показателях компании?

— Поддерживаем. Реальная стоимость российского угля на международных рынках сегодня значительно ниже австралийского, не подверженного санкциям, и ориентироваться на австралийский бенчмарк при расчете российского налога несправедливо. Но хочу отметить, что коксующийся уголь — не наш профиль, мы производим его в небольших количествах. Поэтому на наших финансовых показателях это не отразится.

— СУЭК сегодня рассматривает приобретение каких-либо угольных или энергетических активов?

— Конечно. Мы постоянно ведем анализ рынков и заинтересованы в приобретении интересных активов. Но до заключения сделки о таких проектах обычно не распространяются.

— Каких производственных показателей вы ожидаете по итогу 2022 года, и были ли они пересмотрены на фоне геополитической нестабильности?

— Ситуация в разных регионах складывается по-разному. В Красноярском крае и на дальневосточных предприятиях у нас отмечается рост добычи, а в Кузбассе и Хакасии пока отставание от планов. В первую очередь, влияют ограничения транспортных мощностей Восточного полигона РЖД, но это известная проблема, ей сейчас активно занимаются. В общем по компании по итогам года, скорее всего, будет некоторая просадка производственных показателей.

БеседовалМихаил Шаров