Спецпредставитель президента РФ: России не подходит западная модель "выкачки" кадров

Спецпредставитель президента РФ по вопросам цифрового и технологического развития, член наблюдательного совета и совета директоров Агентства развития профессий и навыков Дмитрий Песков — о настоящем и будущем системы подготовки кадров для технологического развития страны.

— Предлагаю начать разговор с темы развития технологий, которое сегодня определено одной из главных для России задач. Для ее решения нужны люди. И государственная политика в этой области сейчас направлена на то, чтобы не просто специалисты, а готовые технологические команды со своими проектами формировались уже в университете. Готовы ли к этому сами вузы?

— Сама идея того, что надо готовить заранее команды, — спорная и всегда вызывает много сопротивления. Она неоднозначна, непривычна, в ней не так много аналогов из истории. И в этом смысле, как любая новая идея, она требует дальнейшего развития. Но ее смысл достаточно простой: мы находимся в ситуации очевидной геополитической турбулентности и очень серьезной геополитической конкуренции.

При создании крупных технологических проектов, конечно, их успех или неуспех всегда зависит от того, насколько сильные и многопрофильные таланты вы собрали в команде, которая за этот проект отвечает. И крупные страны, мировые лидеры решают эти вопросы по-разному. Для Соединенных Штатов Америки характерна модель выкачки талантов со всего мира: охотиться за талантами, начиная с детского возраста, и дальше стимулировать их переезд в США. Для Китая модель в чем-то похожая, но вы можете себе позволить строить серьезные воронки отбора, где на отдельные позиции претендуют до тысячи человек, только если у вас полтора миллиарда населения.

— Какая из этих моделей сегодня ближе России?

— Для России ни американская, ни китайская модель не подходят. У нас не так много денег для того, чтобы заливать все в венчурной модели деньгами, как в США, и импортировать таланты из других стран. И у нас все-таки в 10 раз меньше население, чем в Китае. Если нам недоступно ни то ни другое, тогда должен быть свой путь и свои решения. Он состоит в том, чтобы не распространять воронку бесконечного отбора, а стараться, как мы говорим, превращать воронку в ракету: как можно раньше стимулировать создание команд, навыки межкомандного взаимодействия.

— Национальная технологическая олимпиада для школьников отражает именно этот подход?

— Верно. В ней участвуют уже сотни тысяч школьников. И они на этой олимпиаде не соревнуются в написании отдельных заданий, а конкурируют именно командами, которые создают технологические продукты. Эта же модель может, но до сих пор пока не реализована во время отбора в университеты: когда вы распределяете студентов на первом курсе не случайным образом, как это в основном сегодня происходит, а в соответствии с их компетенциями, формируя протокоманды. Это же можно делать, стимулируя большое количество соревнований, в которых команды из разных университетов конкурируют или, наоборот, помогают друг другу.

В такой логике, например, формировался проект "Пионер-М" по созданию первого автономного судна с возможностью безэкипажного судовождения, который строился с участием разных студенческих КБ (конструкторских бюро — прим. ТАСС) из разных университетов. Уже в процессе они "пересобирались" — кто-то переезжал из одного региона в другой, формируя команды. Мы видим, что это успешно работает и технология достойна тиражирования.

— Федеральный проект "Платформа университетского технологического предпринимательства" как раз направлен на развитие команд разработчиков новых технологий и продуктов в вузах. Какой механизм лежит в основе?

— Этот федеральный проект стал огромным стимулом к развитию именно командного подхода в вузах. С одной стороны, на базе университетов создаются стартап-студии, и там формируются команды, которые растут как стартапы в течение всех лет обучения. С другой стороны, они формируются в логике таких проектов, как "Архипелаг", когда команды формируются онлайн, в процессе, например, массовой акселерации или участия в акселерационных программах. Это, конечно, беспрецедентная история. Например, этой осенью будет проходить параллельно больше 100 акселерационных программ в университетах. Поэтому — с одной стороны, нет, массовая система не готова к этому, и это то, что находится в спорной зоне, обсуждается. С другой стороны, отдельные примеры и даже отдельные решения Министерства науки и высшего образования по этому поводу уже есть.

 — Очевидно, что растущая роль университетов в развитии технологий уже не согласуется с теми стандартами, которые предусмотрены в том числе Болонской системой. В России готовятся представить свою национальную систему высшего образования. Чего в ней быть не должно?

— В ней, конечно, должен быть минимум формализма. Надо обязательно смотреть на опыт раннего СССР, который демонстрировал самые высокие темпы промышленного, экономического роста в мире. И конечно, это было время огромного количества образовательных экспериментов. Самых разных — от дистанционных рабочих университетов до модели Физтеха, создания Академгородка в Новосибирске. И это ровно о модели, в которой действие, эксперимент идет первым, а затем лучшие практики, которые возникли в рамках эксперимента, формализуются и становятся новыми стандартами. И стандарт — это то, что позволяет развиваться лучшим практикам, а не мешает им появляться. Это коренная разница.

Конечно, в новой образовательной модели должно быть меньше практик позднего Советского Союза брежневских времен, когда стало больше отчетности, формализма и всего остального. Нужно больше гибкости, возможности комбинировать. Это то, что уже сегодня оформлено в поручении президента страны о введении индивидуальной системы, когда студент может менять отдельные роли и позиции в ходе своего обучения, сохраняя при этом ключевое достижение советского образования: базовую фундаментальную подготовку как минимум по одной, а лучше по двум каким-то фундаментальным дисциплинам.

— Развитие страны зависит и от качества подготовки специалистов рабочих профессий. И в этом году российскому движению "Молодые профессионалы" исполняется десять лет. Наша сборная за это время прошла фантастический путь с 41-го места в мире в 2013 году до второго места на мировом чемпионате в 2019 году и золота Европы в 2018 и 2021 году. За счет чего был достигнут такой успех?

— Давайте я вас поправлю. Есть разные системы подсчета. Второе место — это чемпионат в Казани, где мы проиграли одну золотую медаль представителям Китая. По большинству остальных показателей уже в Абу-Даби (прошел в 2017 году — прим. ТАСС) мы были абсолютными лидерами среди всех стран. Чемпионат Европы мы выиграли дважды.

— И представитель России Екатерина Лошкарева была включена в совет директоров международной организации.                                                                         ​​​​

— Она стала не просто членом совета директоров, а вице-президентом, отвечающим за стратегическое развитие Worldskills International. И Анастасия Камнева как представитель нашей страны стала лучшим профессионалом за всю историю движения Worldskills International. За счет чего? На самом деле 41-е место было предпоследним, так как 41–54-е места занимали те, кто получил ноль баллов. И тогда мы приняли концепцию всеядности и решили, что возьмем лучшие практики отовсюду, где мы их сможем достать.

— Каким образом? Отправляли специалистов на учебу за рубеж?

— Не только. Мы, конечно, объездили всех лидеров чемпионата в мире и договорились о том, что наши ребята будут учиться у лучших. Если самый лучший фрезеровщик был из Бразилии, мы ехали в Бразилию и договаривались о том, что они помогут нам подготовить такого же качественного фрезеровщика. Но это был только один источник, который дал нам некое усреднение — мы смогли сразу повысить свой уровень до среднемирового именно за счет использования лучших практик.

Вторым источником как раз стали ранние советские практики. Мы, образно говоря, провели "археологические раскопки": посмотрели, какие методики во времена раннего СССР были доступны с точки зрения подготовки рабочих инженерных кадров, которые можно транслировать. И взяли все, что было полезным. Третьим источником стали стартапы. Несколько компаний Национальной технологической инициативы пришли в движение и сформировали собственные стандарты, например по управлению беспилотниками. За счет этого получили бонусы в подготовке по самым передовым дисциплинам. И наконец, мы провели большую работу в понимании того, куда в принципе идут профессии в мире, провели ряд форсайтов, вовлекли в них совет директоров Worldskills International.

— Такая комплексная работа дала конкурентные преимущества нашей сборной?

— Да, за счет понимания, куда двигаются эти профессии, мы смогли определить, как и что в них можно менять. Это помогло предвидеть шаги конкурентов. И наконец, мы взяли из тех же стартапов и форсайтов часть передовых технологий подготовки кадров в целом. Мы смогли научиться работать с параметрами, которые до этого считались нетренируемыми — в том, что касалось воли, стрессоустойчивости, готовности ставить и делегировать задачи. Это вещи, близкие к нейрофизиологии, тренировкой которых ранее особенно никто не занимался. Мы пошли в этот эксперимент и за счет ряда наших собственных российских ноу-хау смогли добиться лучших параметров, чем наши конкуренты.

— И все-таки международное движение Worldskills — это инструмент развития профессионального мастерства, который был придуман не в России. Вы не раз говорили о том, что не каждая международная практика может и должна внедряться в нашей стране. Кому в итоге Россия обязана своим успехом в развитии этого национального движения: зарубежному формату или изначально высокому потенциалу наших специалистов?

— Worldskills в России, действительно, больше чем Worldskills. Чтобы преодолеть отставание, самый дешевый, быстрый и эффективный способ — это брать лучшие практики у всех. Для того чтобы лидировать и побеждать других, нужно опираться на собственный потенциал. Поэтому в первые, наверное, три года существования "Ворлдскиллс Россия" задачей было довести до среднемирового уровня подготовку сборной России. А дальше, честно говоря, от Worldskills уже оставалось одно название. Это бренд, который был понятен в мире, под которым мы продвигали собственную программу и под которым у нас учились другие страны.

— То есть под узнаваемым брендом "Ворлдскиллс Россия", по сути, строилась собственная уникальная система подготовки рабочих кадров?

— Конечно. Worldskills Juniors был придуман в России. Программа Future Skills, WorldSkills Hi-Tech как соревнования индустриальных предприятий и компаний были придуманы в России. Даже программы академического развития, такие внутренние программы MBA в системе Worldskills, тоже придуманы в России. И мы уже в 2021 году учили несколько десятков стран, как им надо менять собственные системы образования и подготовки кадров.

В этом смысле бренд был иностранный, но содержание в нем под конец, я бы уже сказал, процентов на 90 было нашим. Даже по количеству дисциплин: если на мировом чемпионате их несколько десятков, порядка 60, то российский чемпионат "Молодые профессионалы" был больше мирового в три раза — и по количеству участников, и по экспертам, и по числу дисциплин. То есть мы здесь, у себя, были больше, чем мировая система, в несколько раз. И если откровенно, то в последнее время нам, мягко выражаясь, в этих штанах было тесновато.

— Что появилось в стране благодаря работе движения "Молодые профессионалы"?

— Главный результат — это тысячи экспертов и наставников, а также десятки тысяч подготовленных молодых ребят и девчат сверхвысокой квалификации.

— Каким вы видите будущее международного сотрудничества россиян в этой сфере с учетом сворачивания процессов глобализации по всему миру и попыток Запада изолировать, да и вовсе отменить Россию?

— Как я уже говорил, нам в последние годы было тесновато. Поэтому в ситуации, когда мы сегодня международную франшизу не обязаны соблюдать и ложиться в строгие рамки интересов совета директоров Worldskills International, который, скажем честно, представлял англосаксонские страны, мы чувствуем, что уровень наших амбиций здесь только вырос. И, как мы знаем, 75% населения планеты в эту игру про изоляцию России не играет, а интерес к нашим практикам особенно не уменьшился. Поэтому сегодня уже можно говорить о том, что окей, мы не работаем с системой Worldskills, мы создаем собственную. Конечно, она будет носить международный характер. Через какое-то время она, безусловно, будет носить глобальный характер.

Заканчивается глобализация по-западному, но не заканчиваются процессы международной интеграции. Более того, они будут носить более глубокий, подлинный характер, потому что будут основываться на подлинном равенстве всех сторон. Наша задача сейчас — найти формат, в котором любая небольшая страна будет чувствовать себя на равных. Конечно, будем двигаться к тому, чтобы любой талантливый подросток во всем мире и талантливые инженеры, рабочие специалисты, мастера смогли участвовать в тех форматах, которые мы создадим и предъявим миру в ближайшие несколько месяцев. Потому что прекрасно понимаем, что основа нашей экономической конкурентоспособности — это по-прежнему возможность учиться у лучших. Сегодня мы тоже стали одними из лучших и хотим продолжать обмениваться этими практиками с лучшими.

— В сотрудничестве с какими странами сегодня заинтересовано движение "Молодые профессионалы"?

— Если посмотреть на передовые компетенции — робототехнику, электронику, многие другие вещи, то лидерство на чемпионатах Worldskills в последние годы уже сдвигалось в сторону Азии, Латинской Америки. Поэтому, конечно, Азия, Латинская Америка, арабские страны остаются нашими ключевыми партнерами в этой работе.

— Какие задачи на ближайшие годы вы считаете главными и для государства, и для общества?

— Конечно, это в первую очередь обустройство страны, в которой мы живем. Мы сейчас стали взрослыми, обрели суверенитет, собственную ответственность — перед собой, страной, перед будущими и прошлыми поколениями. Страну, где в центре, конечно, остается человек. Но человек этот чувствует свою неразрывную связь со страной, собственной семьей, со своим обществом, компанией, корпорацией, сословием. Это та самая общность, которая создает нас как страну, целое, которое мы вместе обустраиваем.

Для всего этого надо придумать или переизобрести множество форматов, институтов, тех, которые мы раньше, часто не очень думая, откуда-то импортировали. Теперь надо сделать их собственными, присвоить то, как мы управляем сегодня страной, временем и пространством.

Об Агентстве развития профессий и навыков

Агентство развития профессий и навыков (ранее — "Ворлдскиллс Россия", движение "Молодые профессионалы") создано по инициативе президента России Владимира Путина. Среди задач, стоящих перед агентством, — содействие выбору профессии гражданами, формирование новой производственной культуры в целях повышения производительности труда, создание социальных лифтов, в том числе обеспечивающих профессиональный и карьерный рост работников, развитие профессиональных и экспертных сообществ, а также продвижение передовых стандартов подготовки кадров и др. Деятельность агентства синхронизирована с достижением национальных целей, в частности реализации национальных проектов.

В его проекты вовлечены более 6 млн россиян, сотни крупнейших предприятий, 3,5 тыс. образовательных учреждений. Экспертное сообщество включает порядка 90 тыс. профессионалов, которые в настоящее время развивают более 260 компетенций во всех отраслях экономики, в том числе компетенции будущего, направленные на опережающую подготовку кадров для высокотехнологичного производства и трансформирующейся экономики.

С 2012 года агентство как институт развития систем подготовки кадров ведет работу с более чем 50 странами Евразийского пространства, БРИКС, Латинской Америки, Африки, ШОС, АСЕАН и Ближнего Востока.

Беседовала Екатерина Замахина