Карин Кнайсль: в политику не вернусь, дипломатия сегодня утеряна

Экс-глава МИД Австрии Карин Кнайсль в интервью ТАСС на полях Восточного экономического форума (ВЭФ) рассказала, как можно восстановить отношения России и ЕС, о причинах энергетического кризиса в Европе и о том, кто составляет ей компанию в ее новой жизни в Ливане.

Энергокризис в Европе начался уже давно

— На ВЭФ вы участвовали в дискуссиях, связанных с энергетикой, с Северным морским путем. Между тем Европе уже этой зимой может грозить энергетический кризис. Насколько тяжелым, на ваш взгляд, он может быть?

— Совершенно не нужно думать только о зиме. У нас был кризис в электроэнергетике еще до того, как начался газовый кризис. Рынок электроэнергии сейчас работает по каким-то непонятным принципам, это не классический свободный рынок спроса и предложения. Его около 18 лет назад направили в сторону предпочтения возобновляемой энергии. Из этого вышло, что рынок получился очень перекошенным. Не хочу вдаваться в технические подробности, но факт в том, что рынок электроэнергии,несмотря на роль возобновляемых источников энергии, все же сильно зависит от цены газа. Даже когда электричество вырабатывается больше из возобновляемых источников. 

Это результат либерализации последних 15-18 лет, мы переживаем его с апреля 2021-го, то есть уже больше года. Тогда начался кризис цен на электроэнергию, которые сначала выросли на 30-40%, а сейчас — на 400%. В результате домохозяйства приходят в упадок. Домохозяйство, которое раньше в месяц платило €200 за электричество, и это без других коммунальных расходов, теперь платит €800-1000 в месяц. Это огромная сумма. А для производств, для индустрии ситуация еще хуже. Сейчас уже есть движение в Великобритании — это не ЕС, но оно, может быть, распространится и далее, — когда люди просто бойкотируют свои счета за электроэнергию. Так что у нас был кризис электроэнергии еще до газового. 

Мы сейчас в центре этого кризиса, который начался в 2021 году. И он происходит в том числе потому, что в последние годы в Европе инвестировали очень мало прежде всего в газ и нефть, инвестиции шли на другие направления. Предложение снижается, спрос остается, а после пандемии еще и растет. Года-полтора пандемии было достаточно спокойно. Мы еще можем радоваться, что в Китае спрос остается на достаточно низком уровне, поскольку они вводят довольно много локдаунов. Но в целом это ситуация, которую мы сами спровоцировали. 

— Может ли этот кризис повлиять на политическую ситуацию в Европе, например, привести к протестам?

— Частично протесты уже есть. И я всегда говорю: есть большая разница между тем, когда люди "всего лишь" злы и когда они в отчаянии. Когда они в состоянии злости, то они в активной стадии, готовы что-то менять. На следующих выборах, например, они поставят крестик за другую, новую партию. Но если они в отчаянии, а сейчас это уже ощущается, то положение драматичное.

 "Глобальная деревня" была лишь лозунгом

— Поставки газа снизились в первую очередь вследствие антироссийских санкций. С вашей точки зрения, насколько заинтересована Австрия в санкциях против России? Или, может быть, ей просто приходится подыгрывать Брюсселю?

— Австрия входит в ЕС, там принимают санкционные решения в соответствии с совместной внешней и оборонной политикой. Мы это уже проходили в 2014 году, проходили и в случае с другими государствами — с санкциями против Китая, и, конечно, с более тысячей санкций против России. Все эти санкции — это что-то новое в истории, не только европейской. И ситуация такова, что в шестом пакете санкций ЕС, который затрагивает нефть, некоторые страны выторговали для себя исключения, например, Венгрия. И видно, что далеко не все хотят участвовать во всех санкциях. Но Австрия пока присоединяется ко всем рестрикциям.

— Но насколько это в интересах страны?

— Я уже два года не живу в Австрии и вижу настроения только издалека, я сейчас больше читаю, чем беседую с людьми. Неважно, из Германии они, Испании или Австрии — предприниматели, маленькие и средние предприятия, которые имеют торговые отношения с Россией, относятся к санкциям иначе, чем население. Что касается населения, то, если брать опросы общественного мнения в Австрии, — 25% против санкций, но более высокая доля опрошенных — за. Но непонятно, как проводились эти опросы, так что оценить это сложно.

— Санкции сегодня ограничивают также и въезд россиян в Европу. ЕС отменяет упрощенный визовый режим для граждан РФ, что затруднит путешествия для обычных людей. Мы идем к новому железному занавесу?

— Я всегда сомневалась в концепции глобальной деревни, о которой столько дискутировали последние 20 лет. Мне кажется, она существовала как лозунг. И я написала книгу под названием "Фрагментированный мир. Что останется от глобализации". Мир фрагментируется уже давно. Так что, когда сейчас идут на такой шаг, как отмена договора по визам, — это, собственно, больше официальный финальный штрих к тренду, который уже был установлен ранее, к сожалению. 

Свободу передвижения у нас в последние годы отнимали во имя локдаунов и пандемии или потому, что политические процессы привели к этому. И неограниченная мобильность, мечта глобалистов — не только мобильность товаров или финансов, но и людей, которые могут передвигаться, познавать мир, учиться, потреблять товары и услуги — это был лишь очень кратковременный вымысел. 

 Россия и ЕС еще могут восстановить доверие

— Прогнозы делать всегда непросто, но все же хотелось бы вас спросить. Что же должно случиться, чтобы отношения России и ЕС стали возвращаться к норме?

— В самую первую очередь необходимо снова выстраивать доверие. Столько фарфора было разбито, столько доверия уничтожено.

— А это вообще возможно?

— Я думаю, что возможно. Только для этого нужны люди, которые будут в этом искренне заинтересованы и которые будут уважительны друг к другу. Я, к сожалению, слишком часто видела, что дипломатия как ремесло уже утеряна. Мы не выделяем достаточно времени на разговор, на настоящий обмен мнениями. И могу сказать, что чем больше я путешествую на Восток, тем больше замечаю этот временной элемент, что здесь люди находят время друг для друга. Это существенно.

Кроме того, не все постоянно можно выводить в публичное поле, делать в сопровождении медиа. Должен быть и некоторый такт. Существенный элемент дипломатии — это тактичность, сдержанность. Например, я смотрю на Францию, где президент Эмманюэль Макрон — что он сделал? Он все свои телефонные переговоры, неважно, с президентом РФ Владимиром Путиным или канцлером Германии Олафом Шольцем, давал фотографировать и снимать на видео. И потом показал все в фильме о себе. Это дискредитация дипломатии. Так что нам снова нужно привнести в переговоры сдержанность и честность в отстаивании своих интересов. И я надеюсь, что для этого найдутся умы. 

 "В Ливане надеюсь снова завести кур"

— Хотелось бы еще спросить вас о месте, где мы находимся, — о Владивостоке. Вы в первый раз здесь и были ли вообще раньше на Дальнем Востоке? 

— Это для меня первое посещение Владивостока. Однако регион Дальнего Востока за пределами России я немного знаю. Я была в Южной Корее, немного была в Японии. И я очень интересуюсь литературой этого региона и прочла много книг. Так что по книгам я немного его узнала. Собственно, во Владивостоке я особо еще ничего не увидела, но, надеюсь, что такая возможность будет. Погода хорошая, и я надеюсь, что получится искупаться. Место проведения форума выбрано очень хорошо. И мне нравится, как пахнет здешний воздух. Здесь шел дождь, а я его очень люблю, но до этого месяцами не чувствовала такого запаха.

— Вы уже рассказывали, что сейчас постоянно живете в Ливане. Чем вы там занимаетесь? 

— Я занимаюсь, собственно, тем же, чем и раньше. Я 24 года как привыкла работать из дома. Начала в Австрии, я тогда жила за городом. С интернетом из дома можно сделать очень и очень многое, хотя работать одной, конечно, иногда скучновато. Но у меня есть домашние животные, которые составляют мне компанию. 

До пандемии у меня была возможность ходить проводить занятия, но сейчас очень-очень многое проходит по Zoom. У этого есть преимуществ, но не хватает живых встреч с людьми, например, таких, как здесь, на ВЭФ, которые я начала сильнее ценить. В последнее время я работала одна, во Франции ли, в Австрии или Ливане. В Ливане я живу на высоте около 1 тыс. метров над уровнем моря, в горном регионе.

Я продолжаю заниматься тем же, чем и в предыдущие годы: пишу аналитику по рынкам газа и нефти, пишу книги. Сейчас я работаю над русским переводом моей книги про дипломатию, которая выйдет в ближайшие месяцы. Также работаю над другой книгой, которую я назвала "Реквием по Европе". Пишу и другие тексты, а также иногда участвую в конференциях по Zoom, преподаю по Zoom. И прямо сейчас на форуме я очень рада, что могу быть среди людей.

— А какие у вас животные?

— У меня два боксера. Всегда держала собак этой породы, люблю всех собак, но этих — особенно. Их зовут Уинстон Черчилль и Жаклин Онассис. Два шетлендских пони — они не слишком большие. Также я приютила двух кошек. И надеюсь снова завести кур. 

 "Не могу представить себе возвращение в политику"

— Будучи в прошлом в топе австрийской политики — не скучно ли вам сейчас заниматься всем этим?

— Знаете ли, много чего в этой жизни скучно. Но время от времени в МИД Австрии тоже было скучно. Там иногда нужно было вести скучные разговоры, время от времени были скучные заседания. Так что не всегда все было интенсивно и не всегда содержательно. Я лично с большим удовольствием занимаюсь преподаванием. И мне больше нравится делать это вживую, чем через экран. Выступать с речами — мне это очень нравилось, и я с удовольствием их заранее готовила. Вот этого мне, пожалуй, немного не хватает.

— Получается, то, чем вы занимаетесь сейчас, интереснее, чем быть министром?

— Знаете, нынешнее время и последние три года были очень-очень тяжелые. Непростые времена были и до этого, но вот эти годы были крайне тяжелы. Я надеюсь, что я снова буду в ситуации, когда можно переключаться между преподаванием, написанием книг — а для этого необходим покой, — но и больше быть среди людей я тоже бы хотела.

— В конце интервью хотел бы задать вам еще один довольно личный вопрос. Можете ли вы себе представить возвращение в политику?

— Нет, нет, не могу. Я и не чувствовала себя как политик. По одной простой причине: я была независимым экспертом-министром. Политик должен как минимум заботиться о своем избирательным округе, увеличивать число голосов за себя, должен участвовать в написании программы партии, защищать ее и разъяснять. Все это не входило в мои задачи. Я действительно могла работать как министр-эксперт. И когда надо иметь поддержку государственного аппарата, министерства, это дается очень тяжело.

Беседовал Илья Ермаков