Милорад Додик: санкциями против России Европа забила себе автогол, причем на 90-й минуте

Сербский член президиума Боснии и Герцеговины (БиГ) Милорад Додик в интервью ТАСС рассказал о предстоящем визите в Москву, темах, которые он намерен обсудить с президентом России Владимиром Путиным, а также о своем отношении к кризису на Украине, европейским санкциям и ситуации в Боснии и Герцеговине.

— Господин Додик, европейским политическим "трендом" этого года в Европе стало введение санкций против России. Почему это не сделала Республика Сербская? Кому, на ваш взгляд, санкции нанесли больший ущерб?

— Запад из-за своей беспомощности пытается решать вопросы с другими народами и странами путем санкций. Персональные санкции также введены против некоторых из нас — против меня, например, введены и американские, и британские санкции. Думаю, их [Запада] наглость в этом смысле абсолютно очевидна.

Что касается России, то это геостратегическая игра, в которой Запад пытается и думает, что ему это удастся — поставить Россию на колени, разорить ее, помешать ее развитию. Но результаты плохие.

Абсолютно ясно, что у Европы, когда она вводила санкции под влиянием Америки, не было плана, что ей делать с негативными эффектами от санкций у себя дома. Это подход мазохиста, когда ты сам себе создаешь проблемы и сам себе портишь жизнь, но от Европы можно ожидать всего, чего угодно. Понятно, что они ожидали мгновенных эффектов, больших проблем в России из-за санкций. Сейчас, когда они видят, что этого не произошло, они твердят о каком-то далеком будущем, Бог знает, когда это будет, но тогда эти санкции якобы уж точно подействуют.

Европа много разглагольствует о кризисах и лидерстве, но сама ничему не научилась. Все в Европе согласны, что эта зима будет очень холодной для них во всех смыслах. Но эта политическая элита не привыкла к проблемам, они не умеют реагировать на проблемы, они никогда не жили в нестабильном обществе, они оторваны от народа. Поэтому они не могут поверить в то, что народный бунт может очень просто вышвырнуть их с политической сцены. Сегодня мы видим, что многие европейские правительства уже рухнули, включая британское, итальянское, болгарское, а многие другие шатаются. Часто говорится, что даже действующее немецкое правительство могло бы иметь проблемы уже до Нового года. По существу, они сами себе создали проблемы. Если говорить языком футбола, то это классический автогол, причем на 90-й минуте.

— Как вы оцениваете конфликт на Украине и энергетический кризис в мире? Что стало причиной этих событий?

Россия вела себя корректно, не перекрывала источники энергоресурсов до тех пор, пока они сами не отказались от них, испортив себе жизнь. Мы, балканцы, на месте России давно бы перекрыли газовые краны. Я не хочу критиковать российскую политику, но вопрос в том, что бы делала Европа, если бы это случилось? Сейчас у Запада нет никаких отговорок. Они аккумулируют огромные объемы оружия на Украине, пытаясь таким образом рассчитаться с Россией.

Все мы помним предупреждение президента Путина на Мюнхенской конференции о том, что Россия не может спокойно смотреть на приближение к ее границам и никогда этого не позволит. Все эти многолетние предупреждения не были восприняты серьезно. Но это здесь Запад может вести себя с нами, сербами, нагло, перекрывать нефть, вводить санкции, но Россия — это совсем другая история. С ней эта наглость не пройдет.

России пришлось реагировать. Многие годы Запад не реагировал на уничтожение русского населения на Украине, в Донбассе ежедневно совершались убийства, проводились бомбардировки. Запад подготовил наступление на Луганск и Донецк совместно с украинскими силами, обучал их подразделения, а также послал значительное число своих наемников. Все это было ясно, и Россия была вынуждена реагировать. Но способ, которым она это делает, очень отличается от того, как это делали американцы во многих точках мира, не считаясь с жертвами среди гражданских. Россия проводит спецоперацию, целью которой, действительно, является уничтожение врагов, но она выполняет свои задачи так, чтобы было как можно меньше жертв. Это замедляет операцию, нервируя некоторых людей, ждущих ее окончания. Но это решение российского руководства и российского государства.

— Многие на Балканах считают украинские события продолжением "похода Запада на Восток", первой жертвой которого стала Югославия. Как население Республики Сербской воспринимает сегодняшние события на Украине?

— Народ Республики Сербской привязан к России, радуется ее успехам и переживает за ее проблемы. Народ Республики Сербской относится к российскому народу как к братьям, поэтому переживает, что это вообще случилось. Однако он понимает позицию России, которая не могла позволить себе экзистенциальную угрозу у себя под боком.

Мы ясно понимаем, что борьба против православия со стороны Запада никогда не прекращалась. Эта борьба была лейтмотивом всех походов, имея, в сущности, единственную цель — завладеть богатыми запасами природных ресурсов, которыми владеет Россия. По этой причине пришел в Россию Наполеон, по этой же причине в Россию пришел Гитлер, сегодняшний Запад тоже хочет завладеть этими пространствами.

Они не рассчитывали, что президент Путин поднимет Россию, объединит ее, потому что единство во всем этом очень важно. Запад просчитался.

— Великобритания вслед за США ввела санкции против руководства Республики Сербской. С чем это связано?

— Они вкладывают сюда огромные деньги на борьбу с российским влиянием, как они говорят, "злокачественным" влиянием. Меня и президента Республики Сербской (энтитет Боснии и Герцеговины) Жельку Цвиянович британцы определили как основные цели этой борьбы. Но и мы не остаемся в долгу. Я имею в виду приезд их посла, который как ни в чем не бывало запросил аудиенцию. Так делают только люди без характера и страны без характера. Зачем я буду встречаться с представителем страны, которая вводит санкции только за то, что Додик их не слушается? О чем мне с ними говорить? Зачем я буду предоставлять ему и его стране легитимность? Так что их посол уже несколько месяцев здесь, а я так и не принял его. Я вообще ничего хорошего не думаю об этих западных послах, которые считают, что могут управлять странами по своему усмотрению. 

— Вы неоднократно говорили о кризисе в БиГ. Углубляется ли этот кризис? К чему это может привести?

— Сейчас мы ощущаем на себе последствия ошибочного решения Запада после распада Югославии создать Боснию и Герцеговину почти на тех же постулатах, которые помешали людям жить в Югославии. Крупнейшая военная операция НАТО в Боснии не смогла объединить Боснию и Герцеговину.

У нас история чрезвычайно тяжелая, люди с обеих сторон воевали. Каждый раз, когда один народ празднует свою победу, второй народ проводит траурные мероприятия. Здесь нет почти ничего общего, кроме трагичной истории, которая так и не закончилась. Три народа Боснии и Герцеговины, даже когда Гитлер сюда пришел, никогда не были на одной стороне. Сербы боролись против фашистов, хорваты создали фашистское государство, а мусульмане уже в самом конце войны, когда Красная армия вместе с партизанами освободила Белград, поддержали партизанское движение. Затем пришел Тито, который выделил религиозное сообщество в отдельную национальность. До 60-х гг. сегодняшние "бошняки" назывались "сербами или хорватами мусульманского вероисповедания". Этот раскол всегда существовал, иногда кажется, что он исчез, но как только складывается деликатная ситуация, он снова проявляется.

— Каковы перспективы вступления Боснии и Герцеговины в НАТО?

— Никаких. Республика Сербская этого не позволит. Мы находимся в специфичном положении, когда существует некоторое сотрудничество с альянсом, однако это никак не путь в НАТО, и решение о вступлении в НАТО Республика Сербская не примет.

Раньше, когда Россия поддерживала с НАТО какие-то отношения, "Партнерство во имя мира" и так далее, мы тоже коммуницировали. В последние годы у сербов нет никакого желания это принять. Соседняя Сербия также не в НАТО. Они нас бомбили два раза, бросали нам на головы обедненный уран, тренировались, уничтожая нашу цивилизацию. Как только вы упоминаете НАТО, для меня это синоним обедненного урана и ничего больше.

— В прошлых своих интервью ТАСС вы говорили о возможном референдуме по выходу Республики Сербской из БиГ. Как обстоят дела сегодня? Есть ли у Дейтона (общее рамочное мирное соглашение по Боснии, которое было подписано 14 декабря 1995 года в Париже — прим. ТАСС) потенциал сохранить Боснию и Герцеговину?

— У Дейтона, может быть, и был такой потенциал, если бы Дейтон применялся дословно. Между тем иностранцы своим наглым поведением и насилием довели Боснию и Герцеговину до кризиса. Если раньше людям предлагались реформы, чтобы вступить в ЕС, то сейчас никто здесь больше не верит в Евросоюз.

Мы остаемся в том же состоянии. Мы еще больше недовольны Боснией и Герцеговиной и еще больше думаем о нашей самостоятельности. В наших сердцах это яркая идея, но окружение имеет значение, и мы ждем подходящего момента.

— Из Баня-Луки и Белграда в последние месяцы звучали заявления о предстоящем объединении всех сербов в одном государстве. Что это значит и когда это может произойти?

— Если смотреть стратегически, то здесь велико присутствие Запада, он ведет себя нагло, вмешивается в наши внутренние дела, что не располагает к объединению. Но эту идею единства абсолютно ничто не может заменить. За последние 100 лет нас неоднократно пытались разделить на этих территориях. Нам говорили, что мы "боснийские сербы". Нет, мы не относимся к Боснии, мы относимся к Сербии. Наше тяготение к Сербии естественно. Похожая ситуация на Украине с русскими, которых в этой стране 15 миллионов. Их руководство запретило русский язык. Поэтому операция России оправдана защитой прав своего народа. Так и мы здесь — у нас с мусульманами не может быть общих школ, общих учебников.

В 90-е годы мне объясняли американцы, почему они не использовали возможность национального разграничения в Боснии и Герцеговине. По их словам, нельзя было допустить создания мусульманского государства на территории Европы. А мы здесь оказались сопутствующим ущербом. Если вы хотите, чтоб мы были здесь на страже, то дайте нам какие-то привилегии.

— Республика Сербская наряду с Сербией платит за российский газ меньше всех в Европе. Как добрые отношения с Россией отражаются на вашей экономике?

— Сербия является крупным потребителем газа, Республика Сербская — нет. Но для Республики Сербской важна газовая перспектива. То, что мы хотим сделать, — это построить газопровод к Баня-Луке. Кроме того, построить электростанции, которые бы использовали газ. В этом случае Республика Сербская стала бы крупным потребителем газа. Эти планы мы основываем на потенциалах России и нашем сотрудничестве с "Газпромом". Но нам ставят барьеры бошняки, которые ориентированы на Запад. Поэтому, когда мы пытаемся решить вопрос прохода газа из Сербии в Республику Сербскую через границу Боснии и Герцеговины, бошняки голосуют против. Но они не смогут делать это вечно. Эта перспектива для нас очень важна, и мы продолжим работать в этом направлении.

Мы благодарны России и президенту Путину за максимальную последовательность в соблюдении Дейтонского соглашения. Москва в этом вопросе всегда была на стороне международного права, но очевидно, что этого недостаточно. Запад не придерживается международных норм, например, на Украине. Он придерживается каких-то своих правил, которые постоянно меняются.

Со стороны России ко мне никогда не было ни одного политического требования. Никогда мне не звонили и не говорили, что я должен озвучить такую-то позицию. Моя точка зрения о России всегда только моя.

Но никто и никогда не указывал мне из России, что мне не надо ехать в Брюссель.

— Вы едете в Москву, где будете встречаться с президентом России. Эта встреча пройдет в преддверии выборов в БиГ. Каковы ключевые темы предстоящих переговоров? Каких новых проектов с РФ можно ждать после визита в Москву?

— Переговоры будут касаться ряда политических вопросов по актуальным темам, а также по Украине. Я знаю, что у президента Путина много дел, но я использую возможность и расскажу ему о проблемах у нас здесь, о том, как себя ведут на наших территориях представители Запада. Что касается конкретных проектов, то мы бы хотели получить дополнительные подтверждения, что все экономические операции, связанные c заводом по переработке нефти и мазута, строительством газопровода, строительством газовых электростанций, будут в фокусе и приоритете. Конечно, мы будем ждать момента, и как только он представится, мы начнем работу над этими проектами.

Мы также хотим расширить наше культурное сотрудничество. Есть кое-что особенное, о чем я хочу оповестить президента Путина. У нас есть идея создания Российско-сербского православного центра, который представляет собой храм-реплику церкви из Московского Кремля, которая была разрушена. Здесь уже строятся паломнические помещения, выставочный центр. Это будет масштабный проект, который придаст новый характер и новую ценность Баня-Луке. Работы по строительству храма российско-сербской дружбы в Баня-Луке идут успешно, и в обозримой перспективе мы надеемся их завершить. Я бы хотел предложить президенту Путину посетить Баня-Луку, когда центр будет закончен.  

Беседовал Павел Бушуев