Борис Эйфман: я понимаю, какой сегодня кризис театральных профессий

Государственный академический театр балета Бориса Эйфмана, отмечающий в этом году свое 45-летие, известен как один из самых гастролирующих петербургских коллективов. Несмотря на сложные политические условия, он продолжает представлять российскую культуру за рубежом. После успешных сентябрьских гастролей в Тель-Авиве и октябрьских — в Ереване петербуржцы готовятся выступить в Дубае. В этом крупнейшем городе Объединенных Арабских Эмиратов 7 и 8 ноября будет показан балет "Эффект Пигмалиона". В преддверии поездки народный артист России Борис Эйфман рассказал в интервью ТАСС о гастролях в России и за рубежом, Академии танца и о том, как кино могло бы привлечь внимание зрителей к балету.

— Борис Яковлевич, ваш театр — востребованный и активно гастролирующий коллектив, но до последнего времени это были только зарубежные поездки. Есть ли в ваших планах на сезон российские гастрольные маршруты?

— Мы начинали свое искусство, гастролируя по Советскому Союзу, нас не выпускали за рубеж. И мы знаем, как восторженно принимают зрители России наше искусство. Потом мы стали выезжать за рубеж и были по полгода за границей, потому что гастроли по России были совершенно коммерчески нерентабельны: мы не могли выехать в какой-то город России без поддержки государства или без поддержки спонсоров. Получить такую поддержку было очень трудно. Гастролируя в городах Германии, Франции или Америки, мы чувствовали какой-то комплекс вины перед российскими зрителями, которые знают нас, ждут и с которыми мы не имеем возможности встретиться. Сегодня государство выделяет средства, чтобы многие коллективы могли выехать в регионы России и показать свое искусство, и мы этой возможностью активно пользуемся.

Уже в ноябре-декабре будем гастролировать в Новосибирске, Тюмени, Екатеринбурге, Челябинске, Уфе, Самаре, Казани, Чебоксарах. Это только один тур. Второй намечен на апрель-май. Выступим в Тюмени, Омске, Новосибирске, Красноярске. И мы искренне рады этой возможности.

— Академия танца Бориса Эйфмана, созданная десять лет назад, отмечает первый юбилей. Насколько оправдал себя этот проект?

— Создавая новую Академию танца, я осознавал степень риска, поскольку в Петербурге уже есть старейшая в России Академия русского балета имени Вагановой. Делать копию, какой-то придаток не было смысла. Мы создали уникальное новое инновационное учебное балетное заведение.

В этом году у нас был второй выпуск, и мы убедились в том, что делаем все очень правильно. Мы готовим совершенно универсальных артистов, которые владеют классическим арсеналом и современным танцем и которые сегодня широко востребованы. Два наших воспитанника в 2022 году поступили в Большой театр, пять — в Мариинский, десять пришли ко мне, а остальных разобрали другие театры страны.

Как руководитель театра я знаю, как велика сегодня в масштабах страны потребность в хороших, универсальных артистах. Я понимаю, какой сегодня кризис театральных профессий: нет профессиональных осветителей, костюмеров, технологов, рабочих сцены, звукорежиссеров, администраторов, специальностей среднего звена. Поэтому мы открыли факультет театральных профессий. Это гримеры, звукорежиссеры, костюмеры-технологи. Собираемся открывать еще и другие театральные профессии для того, чтобы на базе нашей академии появилось это среднее звено специалистов.

Сейчас, надеюсь, вопрос решится положительно, и мы получим возможность построить интернат для академии и принимать талантливых ребят со всей России, которые хотят учиться в Петербурге и получить театральную профессию — и артистов балета, и театральных специалистов.

— Вы много уделяете внимания созданию фильмов-балетов на основе собственной хореографии. С какой вашей работой зрители познакомятся в ближайшее время?

— В ноябре на российские экраны выйдет фильм-балет "Роден". Это одна из восьми моих работ в этом жанре, снятых за последние годы. В советский период мы снимали много балетов на телевидении в Москве, Ленинграде, что делалось в первую очередь для фиксации балетного репертуара труппы.

А сейчас мы создаем целую серию фильмов, и я очень доволен тем, что мы делаем, потому что от фильма к фильму мы развиваем свое мастерство, свое видение, как нужно сегодня снимать балет, как можно переносить на экран сценическое живое искусство. Я получил, например, большое удовлетворение от своего фильма-балета "Ночь нежна", который был показан в Москве и Петербурге. Мощная эмоциональная реакция зрителей на эту картину меня просто потрясла.

Были времена, когда наш фильм-балет "Братья Карамазовы" демонстрировался в США более чем в ста кинотеатрах. С одной стороны, это объясняется любовью американцев к русскому балету и к Достоевскому, но и еще — известностью нашей труппы в Америке, где мы за последние четверть века выступали почти ежегодно.

Сейчас у нас в работе фильм-балет "Русский Гамлет". На этом направлении у нас нет намерения добиться коммерческого успеха. Но если бы жанром пластического кинематографа занялись профессиональные кинорежиссеры, я уверен, что это не только принесло бы коммерческий успех, но и привлекло к балету новое поколение зрителей. Подтверждением тому можно назвать хотя бы успех французского фильма "Шагни вперед", в центре которого судьба балерины Гранд-опера, которая сломала ногу и вынуждена была уйти в модерн. Они из этой простой истории сделали фильм, который сегодня идет по всему миру.

— Сейчас вы ставите балет "Преступление и наказание" по "самому небалетному", как вы выразились, роману Достоевского, из-за чего в процессе вынашивания замысла вы испытали немало сложных моментов. Пора сомнений позади?

— Я начал репетиции в балетном зале, и время сомнений уже прошло. Конечно, это очень сложный проект, потому что это совсем не балетная тема, а с другой стороны, мы часто берем не совсем простые темы, но находим в них то, что можно выразить через хореографию, через эмоцию тела. Для меня в этих поисках важен не столько сюжет, сколько какая-то эмоциональная история, связанная в данном случае с образами Раскольникова, Сони Мармеладовой, Свидригайлова. Эти персонажи несут огромный пласт запредельных эмоций, которые как раз близки искусству именно нашего театра. 

— Какой музыкальный материал вы избрали на этот раз?

— Это будет коллаж из произведений Густава Малера и нашего земляка Бориса Тищенко, с которым я был знаком. В частности, там будут использованы отрывки из симфонии "Данте" и других его произведений крупной формы. Это композитор непростой, и я после классики долго приходил к этой музыке, но постепенно она стала для меня близкой, и я с удовольствием работаю с ней. Она меня вдохновляет. Я очень рад, что возвращаю имя Тищенко в театр, он достоин этого.

— Как обстоят дела на строительстве Дворца танца в Санкт-Петербурге? Определены ли какие-то конкретные сроки его завершения?

— Если все будет нормально с финансированием, то где-то в первом квартале 2024 года строительство должно быть завершено. Так планировалось. Стройка идет по плану, все работают. Строители подходят к крыше, но ситуация такая сложная, что никто не знает, какое может быть принято решение.

Первый проект Дворца танца был разработан еще при мэре Санкт-Петербурга Анатолии Собчаке в 1995 году, но не был реализован из-за проигрыша Анатолия Александровича на губернаторских выборах. В проект Дворца танца вложена идея создания в городе крупного центра хореографии, что соответствовало бы международному балетному статусу Петербурга.

Беседовал Олег Сердобольский