Посол Израиля в РФ: наша страна не откажется от Дня Победы 9 мая

Посол Израиля в России Симона Гальперин в специальном интервью ТАСС подтвердила, что ее страна никогда не откажется от празднования 9 Мая, ответила на вопросы о положении дел и перспективах урегулирования в секторе Газа, а также рассказала, как живут россияне в Израиле.

— Можете ли вы подтвердить, что Израиль никогда не откажется от празднования 9 Мая и не поддастся в этом вопросе давлению других стран?

— Израиль никогда не отказывается от празднования. Более того, с 2017 года израильский парламент, Кнессет, принял законодательство о том, что 9 Мая - это официальный праздничный день. В этот день проходит мероприятие, куда пойдет президент Израиля Ицхак Герцог вместе с министром абсорбции отмечать героизм и борьбу еврейских солдат в музее еврейского солдата в Латруне.

— Как вы считаете, почему некоторые страны пытаются преуменьшить роль русского солдата? Справедливо ли это?

— Я не могу ответить про другие страны. Я представляю государство Израиль. Единственное, что я могу сказать, —  действительно, в Израиле по всей стране празднуют и отмечают, и будут продолжать и официальные церемонии в парламенте, и в музее еврейского солдата.

Я могу сказать, что для меня это даже личная история, потому что оба моих дедушки воевали в рядах Красной армии во время Второй мировой войны. Было около 500 тыс. евреев, еврейских солдат, которые воевали, из них 200 тыс. погибли: 120 тыс. погибли на войне и еще 80 тыс. попали в плен. К сожалению, поскольку они были евреями, им не удалось быть отправленными в лагеря: их сразу уничтожили немцы, нацисты. 

Я привезла с собой фотографии и буду рада показать. (Демонстрирует фотографии - прим. ТАСС) Дедушка Мося вот здесь со всеми медалями, это он как раз стоит в Яд Вашем (мемориальный комплекс истории Холокоста в Израиле - прим. ТАСС), он стоит со своими союзниками, сотрудниками. И это мой второй дедушка, дедушка Айзек, который тоже воевал в Красной Армии с первого до последнего дня. Понимаете, у нас в Израиле нет никакого вопроса. 9 мая — это День Победы.

— Не будет ли Израиль отказываться от акции "Бессмертный полк", может быть, в связи с вопросами безопасности? И кто будет представлять Израиль на Красной площади в Москве?

— Я надеюсь, что я достаточно официальное лицо, чтобы представлять Израиль 9 мая на Красной площади на параде.

Бессмертный полк — это частная инициатива. Она поддержана, насколько я знаю, посольством России в Израиле, так что думаю, что это вопрос к ним. Это, конечно, не государственное мероприятие, но оно проходит каждый год, в прошлом году оно было.

— К сожалению, в мире неспокойно и сейчас, и неспокойно в вашем регионе. При каких условиях Израиль может прекратить огонь? 

— Я понимаю, что вопрос о прекращении огня тревожит мир. Напомню, что в течение многих лет случались нападения на Израиль, это были и ракеты ХАМАС из сектора Газа. Но то, что произошло 7 октября — абсолютно другое. Это было зверское нападение на мирных израильтян, которые живут в десятках поселений вокруг Газы. Члены ХАМАС врывались в дома, забирали малышей. Детей, которым было несколько месяцев, выхватывали из кроватей. Они нападали на всех, кто работал в этих кибуцах. Неважно, евреи это были или мусульмане. Там были бедуины, друзы, израильские арабы. Они нападали на них всех только из-за того, что эти люди проживали в Израиле. Были изнасилования женщин и молодых девочек — это действительно невероятное зверство. 

Мы с вами только что говорили про 9 Мая, про воспоминания о тех годах, про победу. Когда мир, включая Россию, воевал против нацизма, не было вопроса о прекращении огня. Было понятно, что надо победить. Было понятно, что сначала победим, зло уничтожим, и можно будет об этом говорить. А сейчас могу сказать одно — мы будем и дальше работать над тем, чтобы вернуть всех заложников, а еще 132 человека находятся в плену ХАМАС. И эта желтая ленточка (показывает ленту - прим. ТАСС), которую я ношу уже семь месяцев, призывает к освобождению заложников. На звезде Давиду, которую я надеваю, написана дата "07.10". Нет ни одного израильтянина, который бы на 100% не поддерживал это, не считал бы, что надо победить. И после того, как мы победим, можно говорить о прекращении огня. Что для нас значит победа? Это возвращение всех 132 заложников и уничтожение ХАМАС, их военных и управленческих структур. Потому что ХАМАС после нашей победы не может остаться в Газе. 

У нас была сделка в рамках освобождения заложников, в основном женщин и детей. Может и сейчас будет сделка — идут переговоры. И может быть согласовано кратковременное прекращение огня на время действия сделки. Я это не исключаю. Идут переговоры, они продолжаются, и мы все молимся и надеемся, что действительно получится достичь результата. Но конец войны с полным прекращением огня будет только тогда, когда мы достигнем обозначенные цели.

— Все последние дни журналисты наблюдают за ситуацией в Рафахе и пока нет какой-то четкой картины: это эпизодические боевые действия или можно сказать, что полномасштабная операция уже началась? 

— Я более аккуратно скажу. Операция в Рафахе началась — так же, как и в прошлом, она началась с того, что Израиль призвал мирное палестинское население уйти из тех районов, где ведется операция. Потому что, опять же, наша война не против палестинцев. Наша война против ХАМАС, чудовищной террористической организации. Так, люди, которые были в Рафахе, уже выдвинулись и размещаются в Аль-Маваси, в Хан-Юнисе, в западной и северной частях сектора Газа, потому что мы не хотим нанести вред мирному населению. Мы хотим уничтожить тех, кто остался от ХАМАС. 

— Говоря о населении, я, возможно, задам вам не самый удобный вопрос, но обычные люди в беседе с нами, журналистами, все-таки рассуждают на этот счет и спрашивают наше мнение. Мы бы хотели спросить вас. Некоторые официальные лица Израиля позволяют себе не очень лицеприятные высказывания, к примеру, о палестинских детях, о том, к примеру, что их якобы ждет будущее только террористов или о том, что их родители "недолюди". Как бы вы ответили на вопрос, есть ли в этом зачатки каких-то нехороших идеологий или все же это просто эмоции в текущих условиях? 

— Я вам рассказала, что произошло в Израиле 7 октября. И я думаю, что эмоции, конечно, понятны. Но здесь очень важно сказать, что наша борьба и наша военная операция ведется против ХАМАС, против террористов. А детям, которые сегодня растут в Газе, необходимо обеспечить будущее. Для этого мы все — Израиль, Россия и весь мир — должны работать, чтобы избавиться от промывания мозгов, которому этих бедных детей подвергают. Их с 3-4 лет берут в лагеря, где учат только ненавидеть, убивать и мечтать о том, чтобы превратиться в шахидов. Это несправедливо в отношении палестинских детей. И наша совместная задача — убедиться, что в палестинских школах учат математику, языки, историю, компьютерные технологии, чтобы они могли развиваться и обеспечить себе жизнь в будущем. Таким образом, нашей совместной целью должно быть не только освобождение Израиля от угрозы ХАМАС, но и освобождение палестинского населения, чтобы им можно было обеспечить настоящее будущее. Это не может сделать ни ХАМАС, ни Ближневосточное агентство ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ [БАПОР]. Нужно работать над тем, чтобы в образовательных учреждениях там учили мирно жить и развиваться — развивать технологии, экономику и свое будущее. 

— Если позволите, я здесь задам уточняющий вопрос. Не решит ли множество задач создание палестинского государства, к чему призывает в том числе и Россия? 

— Для меня было тяжелым моментом, когда в палестинских землях провели опрос на тему поддержки 7 октября. Тогда [глава политбюро ХАМАС] Исмаил Хания сказал, что это 7 октября — только первое. И что таких еще будет сто или тысяча. То есть, если кто-то говорит, что его единственная цель — это уничтожить Израиль и его граждан, а потом действительно пытается сделать это, — мы должны это принимать всерьез. Вы спрашиваете о палестинском государстве, а я хочу обратить внимание на следующее: кто сможет обеспечить, что палестинское государство не превратится в угрозу для Израиля? Возвращаясь к этому опросу на палестинских землях. В нем приняло участие порядка 80% населения — не только в Газе, но в том числе и на Западном берегу. И эти люди высказались в поддержку 7 октября. То есть, эти настроения есть в разных палестинских землях. Так что о будущем палестинского государства можно будет говорить, когда наши соседи будут по-настоящему готовы жить совместно. И здесь я возвращаюсь к вопросам образования и воспитания.

— Продолжая тему боевых действий, могли бы вы привести последние данные по погибшим россиянам среди мобилизованных в ЦАХАЛ и, для сравнения, украинцев?

— Я могу сказать одно. В Израиле среди солдат и среди погибших — все израильтяне. Среди них есть те, кто имеет семьи в России. Кстати, некоторые из них, может быть, уже не имеют российского гражданства, но семьи еще здесь. Некоторые имеют российское гражданство.  Единственное, что я могу сказать, что мы на связи со всеми этими семьями здесь, в России. Мы не только поддерживаем связь с ними, но государство Израиль через министерство обороны ежемесячно поддерживает их финансово, поддерживает их психологически. Мы их приглашаем, когда отмечаем здесь, в Москве, День памяти погибших. Я не могу ответить по поводу других национальностей, потому что я этим не занимаюсь. 

— Последние цифры были девять погибших, что-то изменилось? 

— Нет, здесь нет изменений.

— Случаются ли в Израиле какие-то инциденты между россиянами и украинцами, и какой характер они носят? Это что-то локальное, или бывают серьезные инциденты? 

— В Израиле где-то в районе миллиона русскоговорящих. Многие из них прибыли из России, многие с Украины, многие из разных стран бывшего СНГ. И в Израиле они все израильтяне. Они привязаны к месту и заинтересованы там быть. Они все еще русскоговорящие. Вот даже я, которая приехала в 6 лет в Израиль, еще немножко помню русский язык, хоть не на том уровне, который хотела бы. Они привязаны к культуре, и я рада сказать, что этот вопрос почти не появляется.

— Меняется ли статистика по запросам россиян на репатриацию? 

— По большому счету нет, более-менее та же статистика. Я должна сказать не только о россиянах. Вообще Израиль же был создан как дом для еврейского народа, и двери открыты для всех евреев, желающих вернуться. На иврите мы это называем репатриацией, это не эмиграция, и на иврите мы это называем алия. Алия — это как подняться, это вернуться на родину. И для нас этот процесс все время продолжается. Он продолжается и здесь, в России, более-менее в тех же цифрах. И вообще по всему миру: из Европы, из Соединенных Штатов также продолжается репатриация в Израиль. 

— Что вам известно о жизни российских артистов, уехавших в Израиль? Может быть, у вас есть какие-то данные, встречалась ли, например, Алла Пугачева с кем-то из официальных лиц в Израиле? Поддерживают ли в Израиле последний проект Анатолия Чубайса? 

— К сожалению, я не встречалась с Аллой Пугачевой. Я помню ее песни, не скажу с детства, потому что я тоже уже не такая молодая. Но все-таки, я должна сказать, приехали артисты, академики, люди науки, они все в Израиле израильтяне, то есть они интегрированы, иногда выступают с концертами, в театре. Есть театр Гешер, который проводит спектакли на русском языке. Так что мы очень рады, что все они довольно удачно интегрировались в Израиль. По поводу академии (открывшегося в университете Тель-Авива "Центра российских исследований" - прим. ТАСС) должна сказать, что академия довольно самостоятельна и независима от государства. Они получают от государства определенную финансовую поддержку, как, конечно, всюду, но они абсолютно самостоятельны в поиске спонсоров, проектов, и даже в научной работе и исследованиях. 

Когда я несколько лет назад говорила с директором Института Вейцмана, он мне сказал: "Симона, когда у меня кто-то уходит или уходит на пенсию, физик или химик, то я не ищу обязательно такого же физика, который занимается теми же вопросами, я просто ищу самого хорошего физика, которого могу пригласить, а он пусть выбирает, что будет исследовать и чем заниматься". И я думаю, что когда государство и даже руководство университета в это не вмешивается, то, может быть, это именно то и есть. Израиль настолько успешен в науке, технологиях, в развитии государства благодаря тому, что академики делают то, что их заинтересует. Так что мы это так и оставляем.

— Скоро лето, пора отпусков, люди поедут отдыхать. Ожидается ли увеличение рейсов из Израиля в Россию и наоборот? И как бы вы ответили на вопрос, есть ли хоть какая-то возможность, что в Израиле начнет функционировать карта "Мир"? 

— Отличный вопрос, спасибо. Потому что буквально месяц назад, к весне и лету, уже было удвоено число рейсов российских компаний, которые летят в  Израиль. И компания El Al тоже увеличила рейсы. Каждую неделю, по-моему, есть 10 рейсов. Так что увеличение уже есть. 

В целом мы не видим очень высоких цифр в туризме, но это, конечно, понятно. Это не только из-за ситуации и войны, но и, к сожалению, больше 100 тыс. израильтян вынуждены были покинуть свои дома на севере и на юге, и они находятся сейчас в гостиницах. То есть большое число гостиниц переориентировали свою деятельность на временное размещение семей. 

Но мы очень надеемся, что это [туризм] возрастет. 

— А что касается карт "Мир"? 

— Карта "Мир". Израиль работает с международной системой SWIFT, так что в данный момент нет планов на это. 

— Я бы хотела вам задать еще один вопрос, ответ на который хотела бы услышать наша аудитория. Вскоре после вашего приезда вас вызывали в МИД РФ в связи, я цитирую, "с неприемлемыми высказываниями". Удалось ли наладить отношения с российскими дипломатами, и есть ли что-то, что бы вы хотели добавить по этой истории? 

— Одно из самых ценных, что описывает отношения между Израилем и Россией, это то, что мы можем сказать друг другу по-настоящему все, что необходимо. И я лично очень верю в прямой, откровенный диалог. Я рада сказать, что отлично общаюсь с очень многими, часто с заместителем министра иностранных дел, с другими ведомствами. Этот диалог, который включает те темы, где мы абсолютно не согласны, очень важен. Потому что важно, чтобы Россия, мои российские коллеги, знали позицию Израиля. Важно, чтобы я могла услышать от них позицию России, даже если они абсолютно не согласны. 

Это понимание важно для наших отношений, а для меня задача не только обозначить эти разногласия, когда они есть, но и обработать, развить, работать над нашими отношениями. И я рада сказать, что за эти несколько месяцев это идет довольно серьезно. Нам действительно важны отношения между Израилем и Россией. Я думаю, что это взаимно. У меня очень хорошие контакты на личном уровне, на профессиональном, и я за это благодарна. 

— В День Победы хочется пожелать нашим странам мирного неба над головой. Большое спасибо вам за интервью.

— Спасибо большое. Было очень приятно.