Глава Минприроды: мы работаем над увеличением числа российских туристов в КНДР и Монголии

Министр природных ресурсов и экологии России Александр Козлов рассказал в интервью ТАСС на полях Восточного экономического форума о ключевых приоритетах страны в геологоразведке на ближайшее время, ожиданиях по восполнению запасов нефти и газа в этом году, а также о сотрудничестве России с дальневосточными соседями — Монголией и КНДР.

— Александр Александрович, вы только что вернулись из Монголии, где состоялся официальный визит президента РФ Владимира Путина и прошла встреча лидеров наших стран. Как сопредседатель межправкомиссии Россия — Монголия, как вы можете оценить итоги визита и в целом развитие отношений между нашими странами?

— С Монголией налажен практический диалог. Обсуждаем совместный проект модернизации теплоэлектростанции в Улан-Баторе, развитие российско-монгольского предприятия "Улан-Баторская железная дорога", сотрудничаем по поставкам энергоресурсов. Большое внимание уделяем совместной работе в сферах среднего и высшего образования. Нам важно подготовить кадры как для уже действующих, так и будущих совместных проектов.

Россия экспортирует в Монголию минеральные ресурсы, продовольствие, оборудование и транспортные средства. Импорт в основном складывается из поставок плавикового шпата. Одна из ключевых задач — расширить товарооборот. Например, чтобы создать условия для доступа традиционных товаров монгольского экспорта на российский рынок, мы проработали вопрос заключения временного соглашения о свободной торговле между ЕАЭС и Монголией. Подписать соглашение планируем в декабре, на заседании Высшего Евразийского экономического совета.

Недропользование в последнее время стало важным направлением для сотрудничества. При межправкомиссии создана специальная подкомиссия, где обсуждают исключительно вопросы геологической сферы. Например, сейчас формируется перечень перспективных объектов для совместного освоения в приграничной полосе. Со стороны России — это месторождения благородных, цветных, черных металлов, угля и плавикового шпата.

 — В Улан-Баторе были в том числе подписаны соглашения, касающиеся разработки проекта модернизации ТЭЦ-3 в монгольской столице, также мы вновь вернулись к возможности строительства ГЭС на реке Селенге. Есть ли уже какие-то конкретные договоренности по этим проектам?

— Да, действительно, в Улан-Баторе есть ТЭЦ-3, и она требует глубокой модернизации и увеличения мощности с учетом того, что это перспективный разрастающийся город — там живет больше 60% жителей Монголии. В рамках визита было подписано межправсоглашение на линии проектировщиков, которые спроектируют будущую ТЭЦ, уже модернизированную. Это позволит за почти два года определить уровень оборудования, стоимость будущей станции, на каком виде топлива [будет работать станция]. В том числе не надо исключать, что при строительстве будущего газопровода ("Силы Сибири — 2" — прим. ТАСС) можно использовать и газ.

Что касается ГЭС, то с 2010 года монгольская сторона, испытывающая потребность в дополнительной электроэнергии, в наличии месторождений, обеспечении энергетической инфраструктуры, рассматривает разные варианты энергообеспечения — от угольных котельных до проработок атомных станций. В том числе коллеги смотрели возможность строительства гидроэлектростанции на реке Селенге, притоке Байкала. В результате работы экологов двух стран была достигнута и закреплена межправсоглашением договоренность о том, что любое техническое решение на перспективу, любое создание таких инженерных объектов на реке требует научного заключения. Причем оно должно быть не только в районе строительства станции, но и по всему притоку — это больше 700 км, потому что Байкал — это очень важный объект не только для России, но и для всего мирового сообщества. Монгольские товарищи поддержали эту логику. Сейчас ученые двух стран дадут свое заключение, а там уже все будет дальше определяться.

— Когда может быть готово это заключение?

 — Будут встречи между коллегами из Монголии и Российской академии наук — с руководителями общались, и они готовы. У "Русгидро" очень сильный институт. Мы всех привлечем. Все, у кого есть компетенции должного уровня, должны в этой работе участвовать, потому что это стратегическое решение, это даже не масштабы двух стран, [это] общая повестка.

— Вы также являетесь сопредседателем межправкомиссий с еще одним дальневосточным соседом России — КНДР. Как идет развитие отношений с этой страной, в частности на торгово-экономическом направлении?

— С КНДР прорабатываем вопросы по расширению транспортного сообщения. Яркий пример — в этом году подписали межправсоглашение между нашими странами по строительству моста через реку Туманную. Кроме того, мы помогаем развивать сотрудничество между учебными учреждениями. Здесь ключевое — продвижение изучения русского и корейского языков. Укрепляем связи в культурной сфере: в начале года, например, Приморская сцена Мариинского театра давала гастроли в Пхеньяне, где собирала полные залы на каждом выступлении. Еще одно направление нашей работы с северокорейской стороной — научно-техническое сотрудничество в сельскохозяйственном секторе.

— Для российских туристов Монголия и КНДР являются пока еще малоизученными странами. Идет ли работа по повышению интереса россиян к поездкам в эти страны? Когда, например, можно ожидать запуск прямых рейсов из Москвы в Улан-Батор и Пхеньян?

— Мы ведем активную работу по увеличению туристических поездок в КНДР. Это значимое направление нашего сотрудничества. За 2024 год состоялось более 10 групповых поездок российских туристов на горнолыжный курорт Масикрен. Для этого создано авиасообщение из Владивостока в Пхеньян. Чартерные рейсы летают 2 раза в неделю — в понедельник и пятницу. Посещение этой страны непростое, нельзя просто взять и купить билет — нужно разрешение для посещения. Поэтому пока у нас только чартерные рейсы.

А в Монголию туристический поток пока незначительный. Во многом это связано с отсутствием достаточного прямого сообщения. На уровне министерств транспорта мы поставили эту задачу, сейчас коллеги прорабатывают ее. И это не только рейсы Улан-Батор — Москва. Сейчас мы обсуждаем с монгольской стороной запуск дополнительных авиарейсов в направлениях Иркутск и Красноярск, рейсы между Улан-Батором и Владивостоком.

— Россия начала активное сотрудничество по геологоразведке с африканскими и ближневосточными странами — подписывались различные документы, например, с Саудовской Аравией, Сьерра-Леоне, Мозамбиком и другими странами. Какие дальнейшие перспективы есть у российской геологоразведки на международном направлении? И можно ли уже говорить о договоренностях по реализации конкретных зарубежных проектов?

— На данный момент готовы к подписанию меморандумы о сотрудничестве с Геологическим институтом Эфиопии, Институтом шахт Мозамбика, которые выполняют функции геологических служб своих стран. Готов также к подписанию меморандум о сотрудничестве между Минприроды России и профильным министерством Республики Гана. Для исполнения меморандумов формируются рабочие группы, согласовываются программы сотрудничества. Кроме того, развиваем сотрудничество в области геологии и недропользования с другими странами, в том числе с ЮАР, Намибией, Анголой, Гвинеей. В этом году в Мапуту — столице Мозамбика — подписана среднесрочная программа между Роснедрами и Национальным институтом шахт Республики Мозамбик на 2024–2027 годы, реализация которой станет прочной основой и стимулом для развития двустороннего сотрудничества в сфере геологии и недропользования наших стран.

— Правительство недавно утвердило Стратегию развития минерально-сырьевой базы РФ до 2050 года. В ней поставлено множество разнообразных задач. На какие из них Минприроды планирует сосредоточиться в первую очередь, в ближайшие годы?

— Задачу поставил президент России — обеспечить технологический суверенитет страны. Это напрямую связано с суверенитетом сырьевым — обеспечением потребностей отечественной экономики достаточным уровнем добычи и переработки полезных ископаемых, и особенно — дефицитных, которые ранее импортировались. Действующая стратегия минерально-сырьевой базы доказала свою эффективность. С 2019 года открыто 222 месторождения углеводородов и 670 месторождений твердых полезных ископаемых.

В новой стратегии мы делаем упор уже на дефицитное сырье. Стране нужны батарейные металлы, сырье для производства проводников, водородной и солнечной энергетики, особые сплавы для производства компьютеров, медицинской, космической, атомной промышленности. По данным российских экспертов, к 2050 году потребность в ниобии вырастет в 3 раза, в цирконии и вольфраме — более чем в 4 раза, графите — в 6 раз, в десятки раз — на литий, который является нефтью XXI века.

Базовый сценарий предполагает рост объема федерального финансирования геологоразведочных работ в среднем на 4% в год, частного финансирования — на 8% в год. Этот уровень затрат позволит рассчитывать на поддержание уровня добычи базовых видов полезных ископаемых до 2040 года.

При целевом сценарии экономика растет преимущественно за счет развития несырьевых отраслей, строительного сектора, металлургии, химической промышленности, а также увеличения глубины переработки первичного сырья. Этот сценарий предполагает рост объема федерального финансирования геологоразведочных работ на 8% в год, частного — на 16%. Это позволит наращивать добычу базовых видов полезных ископаемых после 2040 года, открывать новые крупные месторождения дефицитных видов стратегического минерального сырья, комплексно разведать территорию Арктической зоны страны.

Мы расставили ключевые приоритеты: это геологоразведка дефицитных видов стратегического сырья, ускоренное лицензирование этих месторождений и разработка, а также существенное повышение степени переработки и потребления минерального сырья внутри страны. Для подготовки стратегии выполнен прогноз потребления и добычи основных видов минерального сырья. Документ синхронизирован с ключевыми отраслевыми документами: Энергостратегией до 2035 года, Стратегией развития металлургии до 2030 года и другими.

— Минприроды подготовило план геологического изучения Дальнего Востока и Сибири. Что вошло в этот план и какие в целом перспективы работ в этих частях России?

— В качестве приоритетных рассматривается группа перспективных объектов в Якутии, в том числе объекты вольфрамовых руд в районе месторождения Агылкинское, урана Эльконского рудного района и алмазные объекты на перспективных площадях республики. Также среди приоритетных — группа урановых объектов в Бурятии, Забайкальском и Красноярском краях. Медно-порфировые — в Хабаровском крае и Магаданской области, полиметаллические объекты — в Республике Тыва, Забайкальском и Алтайском краях.

Всего же до 2030 года в Сибири и на Дальнем Востоке сформировали перспективными к исследованию 329 объектов, чтобы затем открыть новые месторождения. 160 из них — это твердые полезные ископаемые, из которых уже почти 40% — дефицитное сырье. Самое большое количество объектов находится в Якутии, Бурятии, Тыве, Приморском, Забайкальском, Красноярском краях и Иркутской области.

— Разрабатывает ли Минприроды такие же планы геологического изучения для остальных частей нашей страны?

— Безусловно, мы не оставляем без внимания остальную часть страны. Программы для Дальнего Востока и Сибири разработаны в качестве второго этапа федерального проекта "Геология: возрождение легенды". Работы по объектам в других регионах ведутся по нашей государственной программе "Воспроизводство и использование природных ресурсов".

— Одним из основных направлений работы геологов сейчас, как вы уже сказали, является поиск дефицитного сырья. Но за последние несколько месяцев мы видели, что аукционы на такие виды полезных ископаемых оставались без внимания недропользователей — на них не подавались заявки. Как замотивировать компании вкладываться в поиск необходимого для российской экономики сырья? Рассматриваются ли на правительственном уровне какие-либо стимулы?

— На аукцион на крупное месторождение лития Завитинское в Забайкальском крае, который планировался летом, компании не подали заявки. Но это не значит, что компании не интересуются добычей и переработкой дефицитного сырья. В прошлом году отлицензированы три крупнейших месторождения лития — Колмозерское и Полмостундровское в Мурманской области и Тастыгское в Республике Тыва. Прошли аукционы на месторождение ниобия Большетагнинское в Иркутской области, вольфрама — Агылкинское в Якутии и Гитче-Тырныауз в Кабардино-Балкарии.

Правительство разработало целый комплекс мер, чтобы привлечь инвестиции в сферу добычи и переработки полезных ископаемых. В 10 раз снижен налог на добычу полезных ископаемых для редких металлов. Мы обновили методику стартовых аукционных платежей, и в итоге они существенно снизились. Не так давно принят перечень дефицитных видов твердых полезных ископаемых. В прошлом году законодательно закреплен механизм понижения стартового платежа на аукционы на дефицитные виды сырья. Механизм точечный — это делается по поручениям президента и касается только действительно важных объектов.

Важно не только открывать новые объекты с дефицитным сырьем, нужно осваивать известные, в том числе те, которые не разрабатываются. Для этого необходимы разработка и внедрение современных технологий переработки, обогащения и комплексного извлечения полезных ископаемых. И мы стараемся сейчас с коллегами из Минпромторга, с промышленными предприятиями формировать максимально длинные цепочки их переработки, вплоть до выпуска конечной продукции.

— Несмотря на тренд на разведку дефицитного сырья, Россия все еще остается мировым лидером как по запасам, так и по добыче нефти и газа. Какой объем восполнения этих запасов ожидается в 2024 году и какой прогнозируется уже на 2025 год?

— Наша страна занимает первое место в мире по запасам газа и шестое по запасам нефти. В цифрах это 31,4 млрд тонн нефти и 64,8 трлн кубических метров газа. Окончательные итоги по геологоразведке на углеводороды за 2024 год будут подведены в начале 2025 года. Мы ожидаем, что по газу воспроизводство составит 100% от добычи, по нефти — 110%. В 2025 году планируется также воспроизводить запасы углеводородов на уровне добычи.