Василий Осьмаков: развитие высокотехнологичных отраслей требует снижения соцвзносов

Министерство промышленности и торговли курирует все виды создания в стране готовой продукции: от новых IT-решений до металлодобычи и металлообработки. Для каждого из этих производителей есть свои оптимальные условия работы: оптимальный курс рубля, оптимальные льготы, оптимальные налоговые условия. О том, как найти лучшее решение для каждого производителя и есть ли единый рецепт промышленного успеха, рассказал в интервью ТАСС замминистра промышленности и торговли Василий Осьмаков.

— Вчера в Сочи завершился Российский инвестиционный форум. Какой у вас была основная повестка на этой площадке?

— Наша повестка совпала с главной темой самого форума, посвященного в этом году вопросам регионального развития. В последние годы Минпромторгу удалось выстроить системную работу с регионами. Подписаны соглашения о сотрудничестве, которые позволяют эффективнее реализовывать на местах действующие меры господдержки, проводить модернизацию производств и повышать инвестиционную привлекательность регионов. Создано уже 19 региональных фондов развития промышленности, субъекты РФ принимают собственные законы о промышленной политике. Важное значение имеют унификация федерального и регионального законодательства, транслирование лучших практик с одного уровня на другой.

— Минпромторг ведет работу над новыми механизмами поддержки предприятий. В частности, был запущен инструмент специальных инвестиционных контрактов (СПИК). Как он себя показал?

— Отрадно, что данный механизм становится все более востребованным не только на федеральном, но и на региональном уровне. Так, в первый день работы сочинского форума в присутствии министра промышленности и торговли Дениса Мантурова был подписан региональный СПИК между Пермским краем и компанией "Новые фитинговые технологии". Речь идет о строительстве завода по производству соединительных деталей трубопроводов в городе Чайковский. Реализация проекта, инвестиции в который составят порядка 4,4 млрд рублей, позволит удовлетворить потребности предприятий нефтегазового и энергетического секторов.

Что касается федеральных СПИК, то на сегодня подписано уже восемь таких контрактов. Последний пример — это соглашение с немецкой компанией Daimler о выпуске легковых автомобилей и внедорожников Mercedes-Benz в Подмосковье. С точки зрения привлечения крупного объема инвестиций можно выделить также два контракта с "Еврохимом", будут вложены сотни миллиардов рублей в производство калия в Волгоградской области.
Из-за того что СПИК "сшивает" федеральную, региональную власть и инвестора, такой контракт позволяет сбалансировать интересы, разделить риски всех сторон. Это действительно принципиально новый механизм, существенно отличающийся, например, от концессионных соглашений, от соглашений по государственно-частному партнерству и других.
В Минпромторг поступает довольно большое количество заявок на подписание СПИК в различных отраслях промышленности. Считаю это очень перспективной историей, потому что на сегодняшний день другого правового механизма, позволяющего сбалансировать интересы сторон в российском законодательстве, в принципе не существует. Помимо уже подписанных контрактов на рассмотрении в Минпромторге — еще 17 перспективных заявок. В целом на стадии предварительной проработки в Фонде развития промышленности находится в данный момент 62 проекта.
Уже сейчас за счет поддержанных специнвестконтрактами проектов в российскую экономику инвестировано порядка 150 млрд рублей и сформировано около 5 тысяч рабочих мест.

— Сколько контрактов вы рассчитываете подписать в этом году?

— О таких вещах принято публично говорить уже после подписания соответствующих соглашений. Но, наверное, можно прогнозировать заключение не менее десяти СПИК. Была даже идея сформулировать своего рода ключевые параметры эффективности (КПЭ) в этом направлении, но тут, как говорится, палка о двух концах. Важно ведь сохранить ценность и значимость каждого контракта, чтобы не вышла ситуация, при которой мы будем просто гнаться за "сухими" цифрами.
Переговоры по подписанию СПИК всегда достаточно сложные, они могут длиться годами. Когда ты работаешь с крупными транснациональными компаниями, то общаешься с лучшими в мире юристами и экономистами, которые тщательно выверяют все пункты договора, просчитывают каждое решение. Такая же скрупулезная работа идет и со стороны государства. Естественно, это длительный процесс.

— Инвесторы, как правило, иностранные?

— Как иностранные, так и российские. Наиболее распространенная история — это локализация российским игроком иностранного оборудования, лучших зарубежных компетенций. Особенно это характерно для машиностроительной отрасли.
Если посмотреть на структуру уже подписанных специальных инвестиционных контрактов, то их можно разделить на два условных направления. Первое связано с налоговыми льготами (как в случае с "Еврохимом", например). А второе — с определением "российскости" продукции (компании Daimler, Claas, DMG Mori и другие). Для "иностранцев" особенно важен статус российского производителя для того, чтобы полноценно развивать свой бизнес на территории нашей страны, иметь доступ к госзакупкам, участвовать в программах господдержки промышленности.

— Какие преференции предполагает СПИК?

— СПИК предполагает то, что вы в него вносите. Это история не про территорию опережающего развития или государственно-частное партнерство. Специнвестконтракт является, скорее, неким конструктором. Если вы пропишете в нем преференции в части налогов, то у вас будут соответствующие льготы. При этом каждая из сторон-подписантов вносит свои преференции, которые планирует оказать. Трехсторонний СПИК, включающий в себя не только регион и инвестора, но и федеральную власть, становится более сбалансированным и защищенным.
Приведу простой пример. Инвесторы в сфере машиностроения берут на себя гарантии в части обеспечения локализации производства. Мы же со своей стороны предлагаем обеспечить "российскость" их продукции для участия в госзакупках и различных программах поддержки. Это и поддержка спроса, и обнуление налога на прибыль, здесь много может быть вариантов. Крупные международные компании подписывают СПИК во многом ради того, чтобы работать в долгосрочной перспективе в абсолютно равных условиях с российскими компаниями по прозрачным и понятным правилам.

— Если говорить о налогах, как вы относитесь к идее об изменении налоговой системы, увеличении НДС до 21% и снижении страховых сборов до 21%?

— Это сложно комментировать, потому что сейчас идет соответствующая дискуссия между коллегами из Минфина и Минэкономразвития. К идее отдельного повышения НДС лично я отношусь негативно, а к снижению социальных взносов, естественно, позитивно. Но как это в балансе получится — вопрос на самом деле не банальный.
Мы делали предварительные оценки. Они показали, что вариант 21/21 не имеет особого негативного воздействия на работу промышленного сектора, то есть это действительно сбалансированное предложение. Но пока это только расчеты. А как будет работать в действительности, сейчас никто сказать не сможет. Потому что это не просто как сообщающиеся сосуды — в одном убавили, а в другом прибавили. Это разные налоги и по типу собираемости, и по механизму сбора. Один из них — налог, а другой — квазиналоговый платеж. Но наша предварительная оценка в том, что данное решение является сбалансированным.

Более того, если мы хотим, чтобы в стране развивались отрасли промышленности с высокооплачиваемыми рабочими местами и большим вкладом в человеческий капитал, то, конечно, нам надо снижать социальную нагрузку. Потому что, на мой взгляд, это не совсем полезно для такого рода компаний. Да, у нас действует накопительная пенсионная система и ведется политика высокой социальной ответственности. Но также очевидно, что есть разные типы предприятий. Например, небольшая инженерная компания, где людей работает меньше, чем стоит компьютеров, и в то же время крупное предприятие, которое ведет добычу полезных ископаемых. Нетрудно представить себе разницу в масштабах ведения бизнеса и количестве работающих там людей.

— Каков ваш прогноз по промышленному производству на этот год?

— По нашим оценкам, рост в целом промышленного производства в 2017 году может составить от 1,6% до 2%. То есть мы рассчитываем на ускорение темпов, достигнутых в 2016 году, по итогам которого рост составил 1,3%. Что касается обрабатывающих производств, то их рост к прошлому году может составить до 2,7%. Напомню, что в 2016 году "обработка" поднялась на 0,5%.

— В каких отраслях мы можем увидеть опережающий рост в ближайшее время?

— Ожидается, что наиболее значительными темпами (не менее 4% в год) будут расти такие сегменты: химическое и текстильное производства, производство транспортных средств, производство стройматериалов и товаров длительного пользования. Хорошую динамику должны показать обработка древесины, производство электрооборудования, готовых металлических изделий, машин и оборудования.

Мы также рассчитываем на продолжение роста производства в отраслях машиностроения, где есть значительный спрос: в сельхозмашиностроении или пищевом машиностроении. Активно будет развиваться нефтегазовое машиностроение, так как здесь имеется большая потребность в импортозамещении оборудования.

— Укрепление рубля является риском для промышленности?

— Разумеется.

— И ваш прогноз в связи с этим?

— Я не могу давать четких прогнозов, поскольку у нас плавающий валютный курс. Но мы проводили соответствующий опрос среди компаний, и они говорят об оптимальном курсе 60–65 рублей за доллар. Сырьевых экспортеров устраивает курс и 70 рублей, но те, у кого уровень локализации пониже, предпочитают более крепкий рубль.

Очевидно, что непереукрепленный рубль в долгосрочной перспективе — это база для проектов в сфере импортозамещения, для локализации производств в России. Если доллар стоит 60–65 рублей, это позволяет компаниям проводить инвестиционные программы. Но самое главное для предприятий — это не слабый или сильный рубль, а стабильный. Чтобы они успевали перестраиваться, если правила игры меняются. В свою очередь, для государства важна реализация долгосрочных проектов и под них уже определен наиболее выгодный курс — как я уже сказал, в диапазоне 60–65 рублей за доллар.

— На ваш взгляд, российской промышленности нужны сейчас какие-то новые институты развития?

— Именно традиционные институты развития — считаю, что нет. Для развития экспорта у нас уже есть Российский экспортный центр, для инвестиционной поддержки существует Фонд развития промышленности, для больших инвестиционных проектов есть Внешэкономбанк, который тоже сейчас существенным образом преображается и повышает эффективность своей работы. Поэтому, я думаю, принципиально новые инструменты не нужны. Необходимо повышать качество того, что у нас есть, совершенствовать уже существующие механизмы.

— В настоящее время Минпромторг разрабатывает стратегии развития в различных отраслях промышленности, в том числе в станкостроении. Скажите, когда она может быть согласована и что будет в себя включать?

— Стратегия развития станкоинструментальной промышленности на период до 2030 года должна быть внесена в правительство уже в июне этого года. Там есть набор очень важных и интересных идей для этой крайне важной для всей отечественной индустрии отрасли. Акцент будет сделан на развитии компонентов, комплектующих, того, чего нам сейчас очень не хватает. Например, высокоточное литье, станки с числовым программным управлением и т.д.

Это предполагает также активное вовлечение наших оборонных предприятий в гражданское станкостроение, поскольку у нас есть задача по диверсификации оборонно-промышленного комплекса (ОПК). Предприятия ОПК очень хорошо оснащены высокоточными станками, поэтому производство и самих станков, и комплектующих для них было бы целесообразно организовать на базе этих предприятий.
Мы рассматриваем в том числе перепрофилирование ряда оборонных предприятий в сторону станкостроения. К примеру, предприятие "Петрозаводскмаш", которое делает реакторы для Росатома, владеет самыми передовыми технологиями в части литейного производства. И мы рассчитываем использовать их компетенции в рамках создания гражданских станков. Кроме того, мы будем привлекать к развитию отечественного станкостроения иностранные компании, стимулируя их к увеличению локализации.
Как итог, мы планируем значительно нарастить производство в станкостроении. Сейчас объем рынка составляет порядка 60 млрд рублей, а производства – 7,7 млрд рублей. В наших планах довести объемы производства до 64 млрд рублей при размере рынка в 128 млрд рублей. При этом самый главный КПЭ — даже не объем производства и не вклад в ВВП, а рост рентабельности предприятий с нынешних примерно 3% до 12% за счет их загрузки, оптимизации мощностей, запуска новых образцов, повышения качества госрегулирования и т.д. Над этим мы и будем активно работать.

Беседовала Юния Полякова