Кирилл Молодцов: ускорение газификации — важное условие экономического роста

Тема газификации, то есть проведения сетевого газа в регионы России, как правило, не вызывает такого интереса, как ряд других направлений работы Минэнерго РФ: мониторинг динамики объемов добычи углеводородов и взаимоотношения России со странами — экспортерами нефти. Тем не менее она напрямую касается почти каждого.

Еще два десятилетия назад в нашей стране, которая является мировым лидером по добыче углеводородов, в квартиры и дома газ повсеместно доставлялся не по трубопроводам, а в громоздких баллонах. С тех пор изменилось многое — уже порядка 67,2% всех населенных пунктов имеют доступ к сетевому газу, и этот процент продолжает расти. О последних тенденциях и объемах газификации регионов, огромных долгах за газ перед "Газпромом", а также о газомоторном топливе и его электрических конкурентах в интервью ТАСС рассказал заместитель министра энергетики РФ Кирилл Молодцов.  

— Насколько масштабные планы у России по подключению регионов к сетевому газу, какой объем инвестиций на газификацию будет направлен в этом году?

— Для начала поясню, что средства на газификацию на паритетных началах направляют "Газпром" и субъекты Российской Федерации. По информации, которая есть в Минэнерго, газовый холдинг в своей инвестпрограмме на подключение регионов к сетевому газу намерен направить в этом году 25,7 млрд рублей, это на 2,7% больше прошлого года. Из региональных бюджетов с учетом ранее нереализованных задач будет выделено еще больше — порядка 56 млрд рублей, то есть на 30,4% больше, чем в 2016 году.

— Были ли скорректированы планы по газификации из-за падения цены нефти?

— Не могу сказать, что что-то сильно изменилось. За год к сетевому газу было подключено около 1% от всего количества населенных пунктов. И в соответствии с существующей методикой расчета темпов газификации, по данным на 1 января 2017 года, газификация регионов составляет около 67,2%, в городах и поселках городского типа — 70,9%, в сельской местности — 57,1%. При этом этот процент в дальнейшем будет только расти.

В среднем в год мы прибавляем от 0,5% до 1%. Цифра достаточно стабильная, как и объемы инвестиций. Например, на начало 2018 года мы ожидаем, что целевой показатель вырастет до 67,9%, в городах — до 71,1%, в сельской местности — до 58,1%. Поэтому говорить, что программу газификации пересмотрели из-за падения цены нефти, нельзя. Это не так.

— Как вы считаете, мы когда-нибудь приблизимся к стопроцентной газификации? То есть когда каждый дом, участок и предприятие будут подключены к газу?

— Если учитывать альтернативную газификацию, то задача государства и компаний с государственным участием — предоставить такую возможность каждому потребителю. Но задача газификации имеет под собой экономическую основу.

— А какой тогда наш потолок по газификации?

— Я считаю, что порядка 85%.

— Когда мы сможем достигнуть этих 85%?

— Тут простая арифметика. Если мы сохраним темп и каждый год будем увеличивать долю газифицированных регионов на 1–1,5%, то 85% мы достигнем примерно к 2030 году.

— Остальные 15% — это какие регионы? Кто останется без сетевого газа?

— Скорее всего, это отдаленные районы Крайнего Севера. Речь идет об экономической эффективности газопроводной газификации этих населенных пунктов. К примеру, сейчас достаточно сложно реализовать программу газификации Мурманской области, так как туда газ должен идти либо от трубопроводной системы континентальной части, а это строительство сотен километров трубопровода и огромные инвестиции. Либо, как ранее предполагалось, газ в Мурманскую область пойдет со Штокманского месторождения (300 км в акватории Баренцева моря), но проект, как вы знаете, пока отложен. Это не значит, что газа на Кольском полуострове не будет никогда. Это означает, что необходимо искать способы альтернативной газификации, решать задачу поэтапно и комплексно.

— Есть ли у этих регионов какая-либо альтернатива?

— В некоторых населенных пунктах могут быть реализованы программы по газификации, основанные на альтернативном газе. Что касается совсем удаленных регионов — Тикси, Певек, там осуществлять газификацию экономически нецелесообразно. Расстояния большие, места труднопроходимые, поэтому там сохранятся такие механизмы теплообеспечения, как мазут, альтернативные виды топлива, атомная генерация.

Сжиженный газ — экзотика российской глубинки

— Тикси и Певек, которые вы назвали, находятся недалеко от Северного морского пути — возможна ли газификация этих регионов за счет малотоннажного СПГ (сжиженный природный газ)?

— Теоретически возможна. У нас сейчас реализуется такая программа в Ленинградской и Свердловской областях, Пермском крае, но это достаточно дорогие проекты.

— Как вы считаете, целесообразно ли было бы поставлять в эти северные города сжиженный природный газ по морю с российских СПГ-проектов, обсуждается ли такая возможность в долгосрочной перспективе?

— С экономической точки зрения такая поставка возможна. Для реализации таких проектов нужно устанавливать терминал регазификации и обеспечивать бесперебойное всесезонное прохождение Северным морским путем. Экономика поставок газа должна считаться от экспортного нетбэка (цена продажи за вычетом транспортных расходов. — Прим. ТАСС). В моем понимании, это задача решаемая.

— А в целом как вы оцениваете целесообразность малотоннажных СПГ-проектов в России?

— Нельзя отрицать, что малотоннажные технологии мощностью до 1 млн тонн СПГ в год в России существуют, они уже сейчас реализуются российскими компаниями и в будущем могут стать основой для более масштабных российских технологий. Но опять же это инвестиции в технологии. Вместе с тем для удаленных территорий это одна из возможностей газификации, поэтому подобными проектами мы также будем заниматься.

— Насколько на таких проектах газ становится дороже сетевого?

— На сумму, которую дополнительно тратят на сжижение, разжижение и транспортировку.

Основные тенденции

— Какие основные тенденции в области газификации регионов вы можете назвать?

— Их две. Во-первых, государство сейчас уделяет особое внимание платежной дисциплине населения, совершенствованию механизмов борьбы с несанкционированным отбором газа и недобросовестными потребителями. В частности, принято постановление правительства, которое определяет порядок отключения неплательщиков от газа.

Второе направление — сама газификация. Несмотря на то, что предприятия в объемах поставок газа занимают большую долю, устойчивое обеспечение населения является нашим приоритетом.

Сейчас ситуация очень неравномерная. К примеру, в Республике Дагестан средний уровень газификации составляет 88,4%, а в Республике Карелия — только 6,6%.

— Вы говорили, что это связано с наличием газа в регионе…

— Не всегда есть прямая зависимость. Например, через Архангельскую область проходит множество трубопроводов, а процент газификации в регионе очень низкий — 11,9%. Такая ситуация сложилась из-за высокой задолженности местной генерирующей компании перед "Газпромом". В любом случае я считаю, что эту ситуацию нужно исправлять, и общая диспропорция должна постепенно сглаживаться.

— Можете привести пример региона, в котором эта диспропорция развита наиболее сильно?

— В той же Архангельской области есть населенные пункты, в 5 км от которых проходит газопровод, при этом они остаются без сетевого газа из-за долгов генерирующей компании. Но сейчас ситуация в регионе меняется в лучшую сторону из-за смены менеджмента этой компании.

— Что касается инвестиций в газификацию, в дальнейшем они будут расти или снижаться?

— Очень многое зависит от концепции развития внутреннего рынка газа, которую мы обсуждаем сейчас со всеми компаниями.

— Успеете принять концепцию в этом году?

— У нас нет другого варианта. Мы должны ее принять в этом году, как и генеральную схему развития газовой отрасли.

— Расскажите, почему так долго не удается согласовать эти документы, в чем заключаются основные затруднения?

— Вопрос, что первично. Сейчас у нас более 140 млрд кубометров газа в год свободных мощностей добычи, которые мы готовы реализовать как на внутреннем рынке, так и внешнем. Это где-то в районе 30% от спроса России на газ. Если мы создаем дополнительное предложение, то это спровоцирует существенное падение цены. С другой стороны, высокая цена газа создает стимулы для роста энергоэффективности.

Кроме того, у нас сейчас больше 46% от внутреннего рынка приходится на независимых производителей, но фактически они поставляют газ не населению, а крупным промышленным потребителям. Сейчас эти компании не готовы идти на регулируемый рынок без понятных и прозрачных правил игры и рассчитывают получить гарантии доходов в обмен на свои обязательства.

Существует тонкая грань между правами и обязанностями. Мы ее ищем, и, как только найдем и согласуем, темпы роста газификации в регионах, где представлены "Новатэк" и "Роснефть", будут существенно выше.

Долг платежом красен

— Вы говорили, что у регионов перед "Газпромом" большая задолженность за газ — сколько она сейчас составляет?

— На 1 января 2017 года просроченная дебиторская задолженость за поставленный газ перед "Газпромом" составляет 161 млрд рублей.

— По вашей оценке, этот объем будет расти или сокращаться?

— Учитывая, что было принято постановление правительства по правилам ограничения поставок, надеемся, что это даст возможность выстраивать отношения между поставщиком и потребителем в более жесткой форме. Поэтому мы ожидаем, что в этом году нам удастся изменить тенденцию нарастания дебиторской задолженности и одновременно реализовать программы газификации.

Судьба красного баллона

— В прошлом году на Петербургском международном газовом форуме вы говорили, что 15% от всей газификации должно приходиться на альтернативные источники энергии, в частности на СУГ (сжиженные углеводородные газы, которые получают из попутного нефтяного газа). Какие у них перспективы?

— Мой тезис был немного в другом. Я исходил из того, что у нас все население должно иметь возможность равного доступа к газу для целей теплоснабжения и пищеприготовления. То есть если невозможно подвести сетевой газ, должна быть в регионе альтернативная газификация (балансовый газ).

Я говорил о СУГ, потому что в понятиях балансового газа они привязаны к сетевому газу. Дело в том, что в конце 2000-х годов региональные поставщики забирали балансовый газ по регулируемой цене и реализовывали его уже по максимальной стоимости, пользуясь недостатками системы контроля.

За последние четыре года объем потребления газа СУГ, который поставлялся нефтегазовыми компаниями как балансовый, уменьшился с 640 тыс. тонн в год до 380. Это произошло из-за того, что нам удалось создать более прозрачную систему мониторинга конечных потребителей. В результате мы теперь можем не допускать перетока более дешевого регулируемого балансового газа на дорогой коммерческий рынок автомобильного газа (СУГ используется как газомоторное топливо для автомобилей. — Прим. ТАСС).

— Сохранится ли названный вами объем потребления СУГ?

— Если тенденция продолжится, то этот объем может сократиться в 2017–2019 годах до 340 тыс. тонн, но меньше, скорее всего, не будет. Дальше наша работа будет направлена уже на то, чтобы оптимизировать логистические затраты для соблюдения в регионах ценового паритета СУГ и сетевого газа по принципу теплотворности на 1 кубический метр. То есть если у вас нет трубопроводного газа, вы в любом случае должны быть обеспечены газом в красных баллонах. Мы их так называем между собой.

С этим связан еще один момент — как государство должно гарантировать теплообеспечение локальных ТЭЦ и ТЭС на СУГ по цене балансового газа в регионах, где нет сетевого газа. В той же Мурманской области. Если мы говорим да, то тогда на газовом рынке России может появиться потребность в дополнительных 2 млн тонн балансового газа.

— Насколько сильно за последние годы снизилось потребление газа в баллонах?

— В 2004 году газ в красных баллонах потреблялся в объеме 2 млн тонн, при том что мы производили 4 млн тонн СУГ. Сейчас это 380 тыс. тонн, а производим уже 16,1 млн тонн.

— Как вы считаете, мы когда-нибудь откажемся от газа в красных баллонах?

— Я так скажу, у нас в стране достаточно низкая плотность населения. Существует много населенных пунктов, где проживает до 100 человек. Поэтому газ в баллонах для них пока единственный экономически обоснованный вид газоснабжения.

370 тыс. газовых авто в РФ уже через три года

— Еще одна актуальная тема — газомоторное топливо. У России были масштабные планы на КПГ (компримированный природный газ). Как развивается программа по переводу городской техники, какие результаты?

— Если говорить о городской технике, то с 2013 года по программе субсидирования было закуплено более 4 тыс. единиц техники ЖКХ и автобусов. Всего за последние пять лет потребление газомоторного топлива в нашей стране выросло на 145 млн кубометров газа (37%), до 535 млн кубометров газа, а количество таких автомобилей в России увеличилось на 31,5 тыс. ед. (27%) и составляет сейчас около 150 тыс. ед.

— Как вы оцениваете перспективы развития газомоторного топлива в России, насколько вероятен перевод на него личного транспорта?

— К 2020 году мы ожидаем, что потребление вырастет до 1,26 млрд кубометров, число газовых заправок увеличится до 743, а транспортных средств — до 370 тыс.

Что касается личного транспорта, то вы уже знаете, что весной прошлого года я сам испытал газомоторный "УАЗ Патриот". Ездил на нем на работу и на мероприятия и остался им доволен. Экономия затрат составила 1,65 руб. на 1 км пробега. То есть каждые 100 км я экономил 165 руб.

— Как вы оцениваете идею продвижения СПГ в качестве газомоторного топлива?

— Если честно, то я всегда был сторонником именно СПГ. Но "Газпром" первоначально был нацелен на КПГ, так как ему были переданы на баланс заправки именно для этого вида топлива. За сжиженный газ выступают автопроизводители, прежде всего КамАЗ и ГАЗ, поэтому перспектива развития двигателей на СПГ будет только увеличиваться.

— Какая экономическая целесообразность в использовании КПГ? Он стоит дешевле бензина, соответственно, меньше поступлений в бюджет.  

— Действительно, объемы и пропорции несопоставимы.  

— Вы просчитывали, сколько может потерять бюджет?

— Дело в том, что, по прогнозам 2011 года, темпы роста потребления топлива должны были составлять порядка 4% в год, в этом случае бюджет не терял ничего. Бензина бы потреблялось больше, но мы бы имели еще и альтернативный компримированный природный газ.

— А что сейчас? Роста потребления топлива у нас ведь нет…

— Дальше все зависит от роста экономики. Если прогнозы сбудутся, то мы увидим рост потребления бензина. Уже в январе этого года оно выросло по сравнению с январем прошлого года. Немного, на 0,1%, но увеличилось. Посмотрим, как дальше будет развиваться ситуация.

— Поддерживает ли государство производство газовых автомобилей?

— Да. К примеру, в конце прошлого года АвтоВАЗ получил сертификат на газобаллонную версию Lada Vesta, и уже началось серийное производство. По их планам в 2017 году будет произведено порядка 1000 таких автомобилей. В этом году такие же сертификаты могут получить Lada Granta и Largus.

Электромобиль — это просто игрушка

— Если сравнивать газомоторные виды топлива и электричество — у кого больше шансов на то, чтобы занять рынок? У Россетей огромные планы на электромобили.

— А какие конкретно? Установить огромное количество заправок? Для начала нужно решить, готовы ли наши автопроизводители выпускать электромобили.

— Россети утверждают, что они готовы и что уже ведутся такие переговоры с тем же АвтоВАЗом…

— Инфраструктуры нет, автомобилей нет. В прошлом году я купил себе Lada XRAY. Кстати, отличный автомобиль. Но в моем понимании эта машина никогда не будет ездить на электричестве, так как для этого нужно заново ее построить. Ну а то, что наши автопроизводители собираются делать электромашины, я такого не слышал.

Если брать весь мир, то даже с учетом продолжения субсидирования со стороны государств и интенсивного внедрения электромобилей к 2030 году их объем не превысит 7%. В обновленном парке это не более 30%, то есть максимум 300 млн штук. Безусловно, это много, но эта альтернатива хороша для Европы, где расстояния маленькие и существует отлаженная транспортная логистика. Я даже не уверен, что электромобили смогут прижиться в США. 

Еще есть проблема холодного климата. Говорю на собственном опыте. Ездил в Москве в 35-градусный мороз на электромобиле. Остановился, зашел в кафе выпить кофе. Вернулся в машину — она вся изнутри обледенела. Автомобиль ведь конденсирует, не обогревает, тепла двигателя нет. Я ее 20 минут отмораживал! Честно, сам специально взял у товарища электромобиль попробовать. Дорогая игрушка.

— Сами готовы ездить на газомоторном топливе?

— Готов. Единственное, мне не нравится, что баллоны занимают много места в багажнике. Я сам увлекаюсь машинами и помогал товарищам открыть Музей завода ЗИЛ в Сокольниках. Одним из экспонатов там является машина ЗИС, на той же модели ездил Сталин. В 1951 году в автомобиль было установлено три баллона с КПГ, но они занимают в нем весь багажник. Практически то же самое было и с моим УАЗом. Поэтому я считаю, что самое главное — разработать модель автомобиля, при которой баллоны не занимали бы столько нужного места. На такой машине я был бы готов ездить. Та же Lada XRAY — если оборудовать газом, она будет в три раза дешевле, чем бензин, и дешевле в эксплуатации, чем электромобиль.

Беседовал Алексей Большов