Анна Кузнецова — о борьбе с подростковой преступностью, травлей и "группами смерти"

1 июня отмечается День защиты детей. В преддверии этой даты уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Анна Кузнецова рассказала в интервью ТАСС о своем взгляде на методы воспитания детей, о возможном изменении уголовной политики в отношении несовершеннолетних преступников, планах по созданию в России системы детских хосписов и поделилась личным опытом выбора летних лагерей отдыха.

— В преддверии Дня защиты детей логично задать уполномоченному по правам ребенка вопрос о методах воспитания. Какие из них вы считаете недопустимыми?

— Все, что является производными нелюбви. Любовь — база, из нее растут все методы. Все, что касается непосредственно взаимодействия с ребенком, должно основываться только на любви.

— А как справляться с девиантным поведением? В угол ребенка ставить можно?

— В угол? Когда-то, наверное, и это метод… Что же касается девиантного поведения, то работа по этому вопросу ведется специальной рабочей группой нашего Общественного совета. Рассматриваем самые разные варианты: не только что делать с такими проявлениями, но и как их предотвратить.

Меня, например, очень волнует тема буллинга — так теперь называют детскую травлю друг друга. Не обращать на это явление внимания, списывать его только на особенности детского поведения, подросткового поведения недопустимо ни со стороны родителей, ни со стороны педагогов.

— Но травля всегда была, в советское время на эту тему даже был снят знаменитый в то время художественный фильм "Чучело". Что-то изменилось в последнее время?

— Масштабы изменились. Благодаря соцсетям буллинг теперь становится публичным. Если раньше элементы травли встречались в отдельных классах, потоках, то теперь в буллинг одного ребенка может быть вовлечена даже не только школа, но и тысячи незнакомых подростков. "Лайки" становятся инструментом травли.

К сожалению, в обществе так заведено: пока у нас кто-то не умер, пока не случается трагедия, мы не шевелимся… Мы во многом проморгали эту проблему, не ожидали, что она станет серьезной. Мы не услышали вот этого голоса одиночества в толпе. Мы не услышали вовремя, что потребность детей на общение в интернете выросла в разы. А может, снизилась интенсивность общения в реальной жизни, по ту сторону экрана. Наша задача — увидеть тенденцию вовремя.

— Нужен новый закон?

— В действующем российском законодательстве есть исчерпывающие нормы, которые говорят, что за жизнь и здоровье детей отвечает образовательная организация. Есть и другие нормы и правила, которые не позволяют оставаться в стороне. А с другой стороны, школы сейчас не ориентированы на воспитательную функцию, что, конечно, на мой взгляд, необходимо менять.

— Госдума приняла закон, устанавливающий ответственность за вовлечение несовершеннолетних в "группы смерти". Как вы считаете, эти меры достаточны? Или нужны еще какие-то рычаги для предотвращения детских суицидов?

— Как раз тот случай, когда активная работа началась только после серии трагедий. Многие родители (после публикаций о "группах смерти". — Прим. ТАСС) задумались, стали проверять телефоны и планшеты своих детей: а не сидит ли мой ребенок в этих группах? Многих это заставило задуматься, чем вообще занимаются дети в социальных сетях, в каких группах они участвуют, какая информация до них доходит.

Решение в том, чтобы дать ребенку выбор позитивного контента, стимулировать запрос на позитивную информацию. Задача государства — дать достойный ответ на этот запрос. Нужен качественный альтернативный контент. Не только в интернете, в жизни ребенка в целом, например доступное дополнительное образование.

У меня старшая дочь, ей 11 лет, увлеклась палеонтологией. Она знает, какие моллюски в какую эпоху жили, когда и в каком музее проходит выставка. Попросилась в палеонтологический лагерь, увлеклась раскопками, а потом с гордостью показывала мне эти "косточки".

— К вопросу о детских лагерях мы еще вернемся. Но по поводу девиантного поведения есть еще вопросы. Иногда оно приводит к тяжким последствиям, в том числе к убийствам, которые совершают несовершеннолетние. И при этом подростки в возрасте до 14 лет остаются безнаказанными, а для остальных срок лишения свободы ограничен десятью годами. А в США несовершеннолетних приговаривают к пожизненному лишению свободы. Время от времени в России звучат предложения снизить возраст привлечения к уголовной ответственности до 12 лет и убийц судить по всей строгости закона. Как вы относитесь к таким идеям?

— Ребенка это не испугает, на несовершеннолетнего это не подействует.

— А дело не в том, чтобы напугать или исправить преступника, а в том, чтобы изолировать от общества.

— Этот вопрос надо проработать. Учесть число рецидивов подростковых преступлений, посмотреть степень опасности. Если у нас ответ будет налицо — да, рецидивы есть, они частые, много подростков возвращаются к этой своей пагубной практике, — тогда можно думать о законодательных изменениях. Если же это единичные случаи, то тогда необходимо сопровождение, контроль, а не снижение возраста привлечения к уголовной ответственности.

Мы сейчас прорабатываем предложение, чтобы подросток, попавший в воспитательную колонию для несовершеннолетних, при длительном сроке наказания мог оставаться в ней до 21 года, без перевода во "взрослую" колонию, но при наличии у него положительных характеристик. Бывает, до колонии эти мальчишки и девчонки и в школе-то не бывали. А здесь их начинают учить, они получают профессию. В колонии для взрослых этого уже нет.

Кстати, если обратиться к статистике, то, по данным МВД России, за последние пять лет (с 2012-го по 2016-й) количество преступлений, совершенных несовершеннолетними (из числа расследованных), снизилось на 17% — с 52 203 до 43 340.

— К несчастью, есть заболевания, от которых спасти невозможно ни взрослых, ни детей. Есть ли в России программа создания детских хосписов?

— Детских хосписов в России катастрофически мало. Процент удовлетворения потребности в паллиативной помощи (для детей) очень низкий — менее 10%. Государственных детских хосписов — два, и еще один откроется в сентябре.

Религиозные организации открывают хосписы, вот я скоро поеду смотреть один из них: мне интересна правовая основа, порядок финансирования, как осуществляется взаимодействие с Минздравом.

Задача развития паллиативной помощи может решаться разными способами, но при единых стандартах качества и единой задаче. Если это благотворительный фонд, то должен быть решен вопрос системной помощи, чтобы не было так: сегодня есть деньги, завтра — нет. Так не должно быть, когда речь идет о жизни и здоровье. Государственный путь — он хорош, он надежен и проверен, но насколько он реализуем и в какое время?

— Вернемся к вопросу о детских летних лагерях. Вы своих детей в лагеря отправляли?

— Тяжелое было решение, в прошлом году. Но я его приняла. "Оторвала от юбки" на десять дней. Детский лагерь — это некоторая школа жизни, и она очень важна для детей. Они учатся быть самостоятельными. А для родителей это возможность понять, насколько "проросли" те жизненные принципы, которые они прививали своим детям.

— И как вы выбирали лагерь?

— Первый раз, когда я выбрала лагерь, — организаторами были хорошо знакомые мне люди, и я знала, что этому человеку ребенка я доверю. Это была первая наша практика, и я не пожалела.
Ну и время тяжелое было — я отправляла их в день, когда случилась карельская трагедия (гибель детей в лагере на Сямозере. — Прим. ТАСС), а это тоже был палаточный лагерь. У меня, конечно, руки дрожали, мне было очень страшно.

— Как вы сейчас оцениваете готовность инфраструктуры лагерей, персонала, уровень безопасности?

— Очень важный момент — подбор персонала. Будут профессионалы повсеместно — будет качественная программа, будут решены вопросы безопасности.

Следующий пункт — доступность лагерей. То пристальное внимание, которое уделяется организации летнего отдыха, не должно в итоге отразиться на его стоимости и доступности в целом.

— Как обстоит дело с организацией палаточных лагерей? Туристические походы, сплавы по рекам, горные маршруты?

— Пока информации по количеству открываемых палаточных лагерей в этом сезоне нет. Я знаю, что на волне этих трагических ситуаций (в Карелии) начались массовые проверки, закрытия. Этого "экстремизма" не нужно. В конце июня мы проводим селекторное совещание по итогам первой летней кампании, посмотрим.

Беседовал Борис Клин