Бразильская актриса: не хочу, чтобы "Рабыня Изаура" была приоритетом в моей жизни

В конце января в Рио-де-Жанейро состоится трехдневный мастер-класс бразильской актрисы Луселии Сантус, известной не только в своей стране, но и далеко за ее пределами по главной роли в телесериале "Рабыня Изаура". Этот курс будет посвящен системе Станиславского — теории сценического искусства, которая была разработана Константином Станиславским и получила широкое распространение во всем мире.

Выбор темы для мастер-класса не случайность. Когда в 1988 году первой мыльной оперой на отечественных телеэкранах стала "Рабыня Изаура", вряд ли зрители догадывались, что перевоплотившаяся в главную героиню молодая бразильянка училась актерскому мастерству у уроженца Российской империи. В беседе с корреспондентом ТАСС в Рио-де-Жанейро Сантус рассказала, что только незнание русского языка в юности заставило ее отказаться от идеи продолжить обучение в нашей стране. Бразильская актриса также поделилась размышлениями о сути своей профессии, рассказами о последней театральной работе и мечтами о покорении Эльбруса.

— Почему вы решили преподавать систему Станиславского? Вы считаете, что в Бразилии с ней мало работают?

— Да, именно так. Я сформировалась как актриса благодаря системе Станиславского. Много лет назад, когда мне было 15 лет и я только начинала свою карьеру, я познакомилась с преподавателем [актерского мастерства] Эужениу Кузнетом (уроженец города Херсон Российской империи Евгений Шаманский-Кузнецов в 20-х годах XX века эмигрировал в Бразилию, где приобрел известность как актер и режиссер Эужениу Кузнет — прим. ТАСС). Он жил в Сан-Паулу и руководил труппой театра "Офисина". В те времена Кузнет был очень известен — как отличный актер, а также благодаря тому, что обучал системе Станиславского. В США, например, существуют специальные актерские школы, где преподается именно этот метод. А в Бразилии, мне кажется, Кузнет был единственным, кто передавал весь этот опыт, этот багаж.

Мне очень повезло, что он позвал меня к себе. Я окончила его курс, а потом он даже предложил мне поехать в Россию, чтобы продолжить обучение. Но для этого нужно было хорошо знать русский язык, а я была очень торопливой. Я была совсем юной, моя карьера только начиналась, и я хотела всего и сразу. Мне хотелось стать известной. Поэтому я отказалась от поездки в Россию, а вместо этого сразу же начала играть в театре.

С тех пор прошло много времени — моей профессиональной карьере исполнилось уже 45 лет. И в прошлом году я решила, что пришло время поделиться знаниями о системе Станиславского с более молодыми актерами. Дело в том, что в Бразилии существует проблема с обучением актерскому мастерству. Сегодня из-за телевидения появилась тенденция — причем не только в Бразилии, это общемировая тенденция — считать, что актер — это кто-то привлекательной внешности или кто-то приятный в общении. Актерская профессия не имеет с этим ничего общего! Актерская профессия — это нечто глубокое, грандиозное. Это бриллиант, огранкой которого вы постоянно занимаетесь. В итоге в прошлом году я провела мастер-классы, посвященные системе Станиславского, в штатах Сан-Паулу и Минас-Жерайс, а теперь впервые организую их в Рио-де-Жанейро.

— Как будут проходить занятия?

— Я буду делать все в точности так, как учили меня. К сожалению, в моем распоряжении только три дня. И в течение этих дней я буду чередовать теорию метода с практикой. Вначале я обычно прошу каждого [слушателя] рассказать о себе, чтобы познакомить всех между собой и чтобы понять их уровень подготовки. Затем я начинаю объяснять, в чем состоит суть метода. На второй день мы обычно переходим к импровизации и классическим упражнениям Станиславского. На третий день мы уже берем какой-нибудь известный текст — в данном случае я буду работать с произведением [бразильского драматурга] Нелсона Родригеса. Если бы у меня было больше времени, а в будущем, я надеюсь, так и будет, я бы даже поставила с группой всю пьесу целиком. Но это невероятно, что даже по окончании трехдневного курса уже можно вывести всех учеников на сцену.

Другим положительным моментом считаю тот факт, что я буду работать не только с людьми, которые заплатят за обучение. Я также выделю несколько стипендий для жителей [ближайшего] комунидади (comunidade в переводе с португальского — "община". Так в Бразилии в последние годы все чаще называют неблагополучные городские районы, для которых характерны низкий уровень жизни и высокий уровень преступности. Более распространенное слово "фавела" стало восприниматься многими как имеющее яркий негативный или даже оскорбительный оттенок — прим. ТАСС). Вот, например, тот молодой человек, которого вы сейчас видели, он оттуда и он будет моим слушателем. Это сделает формат курса еще более интересным.

— Помимо преподавательской деятельности чем сейчас вам нравится заниматься? Каков круг ваших профессиональных интересов?

— Это театр и кинематограф. Что касается театра, то я только недавно закончила выступать с одним спектаклем и как раз сейчас решаю, продолжать ли работать с ним. Я играла в этой пьесе в прошлом году, это моноспектакль, первый за всю мою жизнь. Он посвящен жизни и смерти святой Терезы Авильской — испанской монахини, канонизированной [католической] церковью. Это очень красивый спектакль, очень насыщенный.

Что касается кинематографа, то сейчас я работаю над проектом нескольких документальных фильмов, посвященных горному туризму. Я турист-любитель, обожаю горы. И именно об этом будут наши фильмы. Я хочу снять четыре горные цепи — Гималаи, Анды, Альпы и Скалистые горы. Речь идет о том, что я буду заниматься трекингом и снимать происходящее вокруг: не только само восхождение, но и то, что я вижу на пути. Вместе с моим партнером по проекту мы будем делать абсолютно все: мы сами пишем [сценарий], сами выступаем в качестве режиссеров, сами придумываем концепцию и сами занимаемся продюсированием, что требует сумасшедших усилий. В 2001 году я уже сняла такой документальный фильм в Восточном Тиморе. Он называется "Тимор Лоросае: бойня, которую мир не увидел". Мы действовали именно так: отвечали и за разработку идеи, и за ее реализацию.

— Я прочла в бразильской прессе несколько материалов о вас. В них утверждалось, что вы не любите говорить о "Рабыне Изауре" и своей работе в этом сериале. Если это так, то почему?

— Нет, это не совсем так. "Рабыня Изаура" вызывает во мне чувство радости. Это был редчайший успех, мало кто в мире добивался такого же. Просто мне не хватает терпения продолжать рассказывать об этом, как будто речь идет о самом важном, что произошло в моей жизни. Сегодня для меня важнее другие вещи. То есть все, чем я занимаюсь сейчас, важнее произошедшего много лет назад.

Дело не в том, что я не хочу говорить о "Рабыне Изауре", я люблю ее! Но я против того, чтобы она была приоритетом в моей жизни и моих интервью. Если бы вы мне позвонили и сказали, что хотите взять у меня интервью о "Рабыне Изауре", я бы отказалась. Но если вы хотите поговорить о том, чем я занимаюсь сейчас, то есть вам интересна я нынешняя, то это совсем другое дело. В таком случае мне приятно поговорить и о "Рабыне Изауре", я обожаю эту работу. Разве можно не любить "Рабыню Изауру"?!

Кстати, в этом году я выпущу книгу о своей карьере, фотобиографию. В ней будут опубликованы только снимки моих персонажей на телевидении, в театре и в кино. И на обложке будет фотография из "Рабыни Изауры" — по-другому ведь и быть не могло!

— Если говорить об успехе "Рабыни Изауры", как вы его себе объясняете? Удивительно, но в десятках стран повторялась одна и та же ситуация: люди пораньше уходили с работы, улицы пустели. Почему именно этот сериал так тронул сердца людей?

— Мне кажется, у этого сериала много [положительных] качеств, но самое основное, которое позволило достучаться до жителей такого количества стран, непохожих друг на друга, — это внимание к взаимоотношениям угнетателя и угнетенного. В любом обществе есть люди, которые притесняют других, и люди, которые потеряли свободу самовыражения.

В этом и заключается драма Изауры — она рабыня, у нее нет прав ни на что. Она не может быть никем и страдает. Единственное право, которое у нее есть, — это право на страдание. Поэтому многие отождествляют себя с ней. В любом обществе, в любой семье есть человек, который страдает, потому что так или иначе чувствует себя притесненным и не может выразить себя. Это не зависит от той или иной культуры, поэтому "Рабыня Изаура" имела успех во всем мире — от Китая до Африки и Кубы. На Кубе, я помню, чуть не началась контрреволюция, когда я прилетела. Все в аэропорту покинули свои рабочие места и отправились встречать мой самолет. Если бы американцы захотели захватить остров в этот момент, им бы удалось — остановить их просто было бы некому, все были в аэропорту.

— Вы знаете, что после показа сериала в СССР в русском языке появилось слово, напрямую заимствованное из португальского? Если не единственное, то одно из немногих.

— Фазенда, да? Как вы раньше ее называли?

— Дача.

— Дача (произносит без заметного акцента — прим. ТАСС).

— Сейчас мы тоже ее так называем. Но "фазенда" стала синонимом, более ироничным определением. Просто это слово подчеркивает разницу между просторными бразильскими поместьями и нашими загородными участками площадью шесть соток.

— Да, мне уже рассказывали эту историю, она невероятная.

— Со времени съемок телефильма, с 1970-х годов по настоящее время, по вашему мнению, заметен прогресс в этом вопросе?

— Я считаю, что да. Никогда в Бразилии вопрос расизма не обсуждался в такой степени, в которой это происходит сейчас. Возможно, это связано с развитием социальных сетей. Сегодня любой случай агрессии, которой человек подвергается из-за расизма, не замалчивается, а становится достоянием общественности. Бразильское общество стало более развитым в этом отношении по сравнению с тем, что было раньше.

— В вашем Twitter я увидела много публикаций на политические темы. Вы выступаете за то, чтобы артисты использовали свою популярность для распространения идей, которые они считают правильными, справедливыми?

— Да, но это мой личный выбор. Для себя я решила, что артист должен быть гражданином и иметь свою точку зрения на происходящие в обществе процессы. На мой взгляд, это часть работы артиста, потому что он представляет собой что-то вроде антенны, которая транслирует какие-то вещи.

Если моя профессия сама по себе подразумевает "звучание" в обществе, в котором я живу, я не думаю, что стоит избегать этого. Но я бы никогда не требовала от других артистов такого же отношения. Это мой личный выбор, и я сделала его. На первом месте для меня — моя гражданская позиция. И если я вижу, что кто-то страдает, то я ставлю себя на место этого человека. Я ставлю себя не выше таких людей, а рядом с ними. Но это мое личное мнение, мнение Луселии. Понимаете, о чем я говорю?

Если я могу использовать свою популярность для поддержки идей, в которые я верю (например, большего равенства в обществе, большего экономического равновесия, правильной переработки мусора, любви к окружающей среде), если я могу распространять их, я не вижу причин отказываться от этого. Я не хочу закрываться в своей комнате с мыслью о том, что это может помешать подписанию моего следующего контракта. Не хочу думать о том, что я потеряю какие-то деньги из-за того, что обнимаю деревья и призываю убирать за собой мусор. Я не отделяю себя от общества. Но я не хочу заниматься идеологическим "патрулированием" и требовать того же от других. Каждый поступает так, как считает нужным.

— Меня уже давно интересует такой вопрос: почему в Бразилии представители интеллектуальной элиты, люди искусства или преподаватели, так часто являются сторонниками левой идеологии? Это связано с пережитыми годами военной диктатуры, это такая ответная реакция?

— Думаю, да. Мне кажется, что движение бразильских артистов в сторону левой идеологии представляет собой что-то вроде культурного сопротивления. Я застала самый конец, остаточные явления диктатуры. И у нас осталась эта травма, поскольку в те времена, когда не было свободы слова, мы жили в страхе. Если бы наша беседа состоялась тогда, я бы уже перестала говорить, потому что вон тот человек смотрит на нас, и я бы подумала: "А вдруг он из полиции?" И мне кажется, что в Бразилии еще остался этот страх по отношению к военной форме.

— А во время съемок "Рабыни Изауры" были какие-то эпизоды цензуры или давления? Были случаи, когда говорили: "Вот этот диалог лучше переписать"? Или все-таки сериал о далекой рабовладельческой эпохе считался безобидным?

— Был один такой случай, я могу привести пример. Я помню, мы сняли единственный во всем сериале эпизод, в котором Изаура взбунтовалась. Его полностью вырезали, хотя он был очень сильным с художественной точки зрения. Мне кажется, у меня даже есть эта пленка. Ни в одной стране этот эпизод не показали.

— Чтобы вы вернулись на съемочную площадку телесериала, какую роль должен предложить вам режиссер?

— Это должна быть роль, в которой я могла бы развивать свои актерские качества. Не то чтобы я считала, что сегодня [бразильское] телевидение дает такую возможность, скорее нет, я так не думаю. Я много смотрю зарубежные сериалы, они кажутся мне более качественными, чем мыльные оперы. У них отличные, более глубокие сценарии, а также более правдоподобные актерские работы.

— О каких конкретно сериалах вы говорите? Что вы смотрите в свободное время?

— Например, "Корону" (The Crown) или "Карточный домик" (House of Cards). Но самый мой любимый — "Черное зеркало" (Black Mirrow). Если вы не видели, посмотрите обязательно.

— Вы знакомы с творчеством кого-либо из современных российских режиссеров или актеров?

— Современных знаю очень мало, больше классику. Я не могу сейчас назвать имена, совсем недавно я была на фестивале российского кино в Школе Дарси Рибейру (расположенное в Рио-де-Жанейро учебное заведение, которое специализируется на связанных с кинематографом профессиях — прим. ТАСС). Там я посмотрела черно-белый фильм, рассказывающий о гражданской войне в начале XX века (далее в разговоре выясняется, что речь идет о фильме "Чапаев" братьев Васильевых — прим. ТАСС). Еще я посмотрела "Левиафан" (Андрея Звягинцева — прим. ТАСС). Мне бы хотелось поближе познакомиться с российским кино и с Россией. Я бы с удовольствием побывала в доме-музее Станиславского, а также совершила восхождение на Эльбрус.

Кроме того, я бы съездила в Санкт-Петербург — обожаю архитектуру. Ну и музей Достоевского — вот что мне бы хотелось посетить.

— Вы никогда не были в России?

— Нет. Меня несколько раз приглашали, но всегда что-то не складывалось. Никогда, никогда не была. Ужасно хочу съездить. Надеюсь, еще раз пригласят, тогда обязательно поеду.

— Вы считаете себя востребованной актрисой?

— Да, считаю. Но тем не менее есть еще много ролей, которые мне хотелось бы сыграть и в театре, и в кино. Я работаю над тем, чтобы этого добиться.

Беседовала Дарья Юрьева