Николай Никифоров: интерес к цифровой экономике заметен в каждой отрасли

Цифровая экономика в прошлом году стала одним из стратегических приоритетов России. "Без нее у страны нет будущего", - говорил глава государства Владимир Путин. Одноименная программа связала между собой госорганы и корпорации, поставив перед всеми единые цели.

О необходимых составляющих для ускоренного развития цифровой экономики России в интервью ТАСС рассказал глава Минкомсвязи Николай Никифоров. Он также рассказал о предложениях Минкомсвязи по финансированию программы, поделился идеями о новых направлениях и объяснил, зачем Минкомсвязи, Минэкономразвития и Минпромторгу переезжать в высотку в Москва-Сити.

- Новые направления в программе "Цифровая экономика РФ", согласно поручениям премьер-министра РФ Дмитрия Медведева, могут быть озвучены уже в феврале. Какие это могут быть направления?

- Когда мы готовили программу "Цифровая экономика" и стали собирать ее воедино вместе с экспертами, то заметили интерес практически каждой отрасли народного хозяйства. У каждой группы экспертов в сфере образования, здравоохранения, "умного города", торговли, финансов были готовые предложения, но чтобы завершить работу по подготовке программы в установленные президентом и правительством сроки, мы решили, что в первой версии программы планы мероприятий будут утверждены только по общим системным направлениям.

Планы мероприятий по четырем направлениям программы "Цифровая экономика РФ" уже утверждены. Осталось еще одно направление, связанное с кадрами: мы рассчитываем, что в ближайшее время оно будет утверждено, а дальше мы продолжим работу по дополнительным направлениям.

Самые социально значимые направления развития цифровой экономики - это, конечно, здравоохранение, образование и "умные города". Это то, что, прежде всего, увидят наши граждане. И по этим трем ключевым направлениям мы проводим основную работу, но в целом новых направлений в рамках программы "Цифровая экономика" будет гораздо больше.

- Образование, здравоохранение и "умные города" - эти три направления появятся в программе в феврале?

- Это зависит от самой индустрии. Изначально программой управляют не государственные служащие, а наиболее заинтересованные ключевые представители индустрии. Там есть как государственные, так и частные компании, что очень важно. Государственные служащие, сотрудники министерств и ведомств помогают им оформить предложения, но расстановку приоритетов и даже такой тонкий вопрос, как распределение финансирования, по сути, определяет сама индустрия. "Цифровая экономика" - это уникальный пример: государственная программа, которая максимально находится в управлении представителей бизнеса.

Именно представителям индустрии предстоит также определить приоритетные направления развития цифровой экономики. Наша задача - правильным образом все оформить, обеспечить межведомственные согласования, провести через подкомиссию в аппарате правительства, через правительственную комиссию Дмитрия Медведева и, собственно, дальше контролировать исполнение.

- Как будут финансироваться эти приоритетные направления?

- Вопрос с финансированием приоритетных направлений пока решен не до конца. Были запросы, связанные с выделением дополнительных средств. Мы рассчитываем, что определенные решения о выделении 3–5 млрд рублей будут приняты. Возможно, это будет резервный фонд правительства.

- На что именно могут пойти эти деньги?

- Сейчас эта работа финализируется. Я думаю, что в ближайшее время мы увидим решения. Речь идет о том, что мероприятия из уже утвержденных планов нужно начинать прямо сейчас, не дожидаясь новых циклов корректировки бюджета в весеннюю и осеннюю сессии. Эти деньги нужно выделить в начале 2018 года, чтобы мы уже стартовали с реальными проектами.

- В прошлом году не раз говорилось о возможном создании отдельного фонда для развития цифровой экономики, но решения по этому вопросу принято не было. Сейчас тема обособленного фонда ушла с повестки дня?

- Наше министерство продолжает настаивать на том, что создание отдельного фонда для реализации проектов цифровой экономики было бы эффективным. Профильные фонды существуют у нас практически во всех отраслях: Фонд развития промышленности, Фонд развития Дальнего Востока, Фонд развития кино и так далее. Они появились не случайно, они являются определенным инструментом эффективного решения тех или иных задач.

Мы предлагали создать отдельный фонд, чтобы обособить определенную доходную часть бюджета. Изначально предполагалось, что фонд соберет в себе всю плату за радиочастотный спектр и за универсальную услугу связи. Обсуждалась история с возможным введением различных ставок НДС на лицензии в части программного обеспечения, шли дискуссии о введении компенсационного платежа в несколько процентов от закупки госкомпаниями продуктов не из реестра отечественного программного обеспечения. Все эти средства в перспективе тоже могли быть направлены в фонд. Это была одна из идей, которую мы рассматривали. Если мы говорим о политической значимости цифровой экономики, то давайте туда направим определенный небольшой процент от всего налога на прибыль, собираемого в стране. Условно говоря, 1% или 2% со всего налога на прибыль.

В нашей стране сельское хозяйство - самая субсидируемая из гражданских отраслей. На сельское хозяйство мы выделяем 240 млрд рублей в год и для этого не придумываем никаких фондов или дополнительных источников, не вводим дополнительные платежи. Это просто прямая поддержка из бюджета.

- А прямой поддержки из бюджета для проектов по цифровой экономике нет?

- Мы по-прежнему не оказываем никакой финансовой поддержки реальному развитию цифровой экономики, импортозамещению программного обеспечения. Пока на это не выделено ни рубля. Когда мы говорим про цифровую экономику, традиционная позиция финансового блока правительства заключается в том, что там и так все хорошо развивается.

Мы считаем, что цифровая экономика не менее важна, чем сельское хозяйство или строительство мостов и дорог. Возможно, она обладает даже большим потенциалом для создания условий для экономического роста.

Фонд — это не самоцель, а важный инструмент для решения конкретных задач. Если мы не создадим механизмы финансовой поддержки для цифровой экономики, мы так и останемся аграрно-промышленной державой.

- В чем преимущество фонда как механизма финансирования?

- У отдельных механизмов по финансированию проектов развития цифровой экономики России не хватает гибкости. Фонд может обеспечить этим механизмам большую гибкость. Например, есть политическое решение президента о подключении больниц к интернету — бросаем силы на это. Есть важная задача по подключению определенных малых сел к интернету или обеспечению сотовой связью — выделяем средства на это. Еще один пример: мы смогли подключить всю страну к скоростному интернету, кроме Чукотки — по ней пока нет решения. Нам нужен механизм, который позволял бы перераспределять ресурсы. Когда все прописано, мы являемся заложниками этих механизмов.

- Ранее вы говорили, что проект устранения цифрового неравенства может быть скорректирован. Минкомсвязь собиралась внести в осеннюю сессию Госдумы поправки в закон «О связи», который предусматривает отказ от коллективных пунктов доступа и таксофонов в крупных городах.

- Законопроект готов, он прошел у нас общественные обсуждения и другие процедуры. Думаю, в весеннюю сессию мы его внесем. Но по факту в крупных городах пункты коллективного доступа уже не работают, и мы начинаем отказываться от таксофонов. То есть просто нужно привести законодательство в соответствие.

- Программа «Цифровая экономика» большое внимание уделяет вопросу импортозамещения. В начале года разразился скандал с уязвимостью процессоров Intel и AMD. Импортозамещение как-то могло бы помочь нам в этой ситуации?

- Процессор — это, пожалуй, одно из самых сложных устройств для импортозамещения. К сожалению, здесь мы отстаем на какое-то количество лет, как с точки зрения производств, так и с точки зрения разработки. Но, помимо наших американских коллег и, пожалуй, корейских и японских, другие страны вообще не делают процессоры. Мы чуть ли не единственная страна, в которой есть реальные разработки. Это наше огромное богатое наследие. Я, прежде всего, имею в виду российские процессоры «Эльбрус» компании МЦСТ. Эту компанию нужно поддерживать, обеспечивать для нее серьезный госзаказ и помогать любыми видами субсидий. Российским производителям необходима поддержка, чтобы они ускоряли технологическую гонку и как можно быстрее выпускали новые виды процессоров.

Что касается найденной уязвимости в процессорах Intel и AMD, в программном обеспечении и в таких изделиях всегда находили уязвимости и будут находить. Это очень сложные изделия, где невозможно предусмотреть все варианты.

Важно, чтобы мы имели собственную школу и это развивали. Допускаю, что в процессоре "Эльбрус" такой уязвимости нет. Там вообще использован целый ряд ноу-хау. Например, сам процессор «Эльбрус» помогает выявить скрытые ошибки и недочеты при подготовке программных продуктов. Он, кстати, широко применяется у нас в оборонной сфере.

Мы в хорошем смысле обречены на то, чтобы развивать свою отрасль микроэлектроники, свою отрасль программного обеспечения. Не может ядерная сверхдержава зависеть от зарубежных процессоров, зарубежных операционных систем.

- В этом году вступают в силу требования «пакета Яровой» по хранению информации операторами связи и интернет-компаниями. Однако ключевого подзаконного акта правительства до сих пор нет. В связи с этим у операторов есть некоторые опасения.

- Надеюсь, что документ выйдет в первом квартале. Он не изменялся с осени 2016 года. В постановлении просто прописан объем и срок хранения информации. Операторы участвуют в обсуждении, мы активно взаимодействуем с ними. То, что операторы предлагают, в документе определенным образом корректируется. Поэтому я категорически не согласен, что они не знают, что будет принято.

- Еще хотела уточнить про возможный переезд Минкомсвязи в Москва-Сити. Когда он может состояться?

- Сложно назвать конкретный месяц. Этим переездом занимается АИЖК — корпорация, которой мы передаем свои здания. АИЖК купила высотку в Москва-Сити. Там мы уже планируем работать вместе с Минэкономразвития и Минпромторгом. Если говорить о сроках переезда, то самое быстрое — май 2018 года. Но более реалистично все-таки — осень 2018 года.

- А вы хотите переезжать?

- Свои предложения по переезду в Москва-Сити я представлял председателю правительства еще в 2013 году. Дело в том, что сама работа министерства очень сильно изменилась. Раньше была работа с бумагой, это была такая линейная работа. Сейчас у нас в основном используется проектный подход: мы работаем не по иерархии департамента внутри одного министерства — типичный проект требует вовлечения многих людей из различных департаментов разных министерств. Яркий пример такой проектной работы — программа «Цифровая экономика». Это требует другой конфигурации помещений — нам больше нужны помещения в стиле открытого пространства, переговорки и все прочее.

Конфигурация тех помещений, которые сейчас есть в наших зданиях, как у Минпромторга, так и у Минэкономразвития, она другая. Понятно, что многие вопросы решаются по телефону и электронной почте. Но когда межведомственные истории большие и сложные, мы собираем совещание, зачастую по 20 человек. Надеюсь, их расположение в одном здании будет эффективным.

В нашей высотке будет, конечно, очень не хватать Минфина. Потому что каждый вопрос, связанный с деньгами, требует еще и согласительного совещания с Минфином.

- А Минфин пока не хочет?

- Пока нет. Мы планируем объединить дублирующие функции Минкомсвязи, Минэкономразвития и Минпромторга. К примеру, оформлением командировок или заказами билетов для сотрудников трех министерств будет заниматься одна группа людей. Мы обойдемся одним залом для крупных совещаний. Эффективность повысится во многом.

Для нас это пример своеобразной структурной и административной реформы. Это будет интересный пример создания новой модели работы центральных аппаратов министерства.

Беседовала Екатерина Казаченко