Илья Резник: я не поэт-песенник

Народный артист России, автор слов вневременных хитов "Золушка", "Маэстро", "Старинные часы" и "Вернисаж" Илья Резник 4 апреля отмечает 80-летие. В интервью ТАСС поэт рассказал, почему сегодня почти не пишет песни, как пришел к тому, чтобы написать поэтические молитвы и псалмы Русской православной церкви, а также о своем отношении к рэп-культуре.

— Илья Рахмиэлевич, честно говоря, перед нашей встречей несколько раз перепроверила год вашего рождения — трудно было поверить, что вы празднуете 80-летие. Как вам удается так выглядеть, а главное, так активно работать?

— Просто я оптимист, не таю зла, не завидую. А последние 20 лет моя супруга Ирина приучила меня к здоровому образу жизни. Не пью и не курю, в свое время достаточно выпили (смеется).

Я почти каждый день плаваю по одному километру. Работаю потому, что есть вера, надежда. Особенно в последнее время, когда я принял таинство крещения 6 августа прошлого года в Ялте. Там же я написал сто поэтических молитв и псалмов Русской православной церкви по благословению Святейшего патриарха Кирилла. Вот на днях выйдет моя книга, которую выпускает мой друг-попечитель Константин Голощапов.

— Как вы пришли к тому, чтобы креститься в 79 лет?

— Дело в том, что 20 лет назад в течение десяти дней на меня спускались молитвы — ни с того ни с сего. Я их записывал на всяких лоскутках, салфетках... Потом поток закрылся. Через месяц я решил систематизировать все эти записочки, объединить в одну рукопись, и не нашел ни одной строчки.

Но мне помог иконописец Игорь Каменев. Он иногда звонит мне: "Почитай мне что-нибудь". Я ему читаю, а он там рисует, такая ассоциативная связь. И в этот раз я читал ему молитвы, а он, оказывается, записал мою речь, хотя никогда раньше этого не делал. Я поехал к нему в деревню, мы расшифровывали мой сонный голос, и вот вышла книжечка в его оформлении. Рукопись я передал Святейшему патриарху Алексию, он благословил и впервые написал предисловие к гражданской книге, моим стихам-молитвам.

Еще была такая мысль. Я всегда слышал в молитвах музыкальное звучание, а смысл зачастую остается не ясен. И я обратился к Тихону Шевкунову — это тоже было давно — с идеей написать поэтическое изложение. Он сказал: "Не время". Но прошло 20 лет, и я оказался на трапезе, посвященной открытию памятника Патриарху Алексию и митрополиту Лавру и воссоединению Русской православной церкви с Зарубежной. На этой трапезе меня попросили прочитать мои молитвы. Там же состоялся разговор с Патриархом Кириллом, и он сказал: "А сейчас самое время написать переложение молитв на поэтический язык. Я благословляю вас на это". И я за три летних месяца в Крыму написал сто молитв и псалмов.

— Вы же читали их и на юбилейном концерте 20 марта в Кремлевском дворце?

— Да. Это был пятичасовой вечер. Там я читал три молитвы, мои дети — детский музыкальный театр "Маленькая страна" — читали стихотворные заповеди и пели песню "Радуйся" на музыку Раймонда Паулса, ту, которую когда-то пела Алла (Пугачева — прим. ТАСС).

— Кстати, почему именно Алла Пугачева исполнила финальную песню этого концерта, "Скупимся на любовь"?

— Вообще Алла пела шесть песен. А "Скупимся на любовь" действительно знаковая, определяет нашу позицию: "Помянем тех, кого нет с нами, и будем думать о живых". Пугачева — мой соавтор, мы вместе придумали эту песню.

— Ходили разговоры о вашей размолвке...

— У нас часто бывали размолвки. Могли обидеться друг на друга из-за какого-нибудь пустяка, год не разговаривать, а потом встретиться в кафе и пить кофе как ни в чем не бывало. Сейчас была такая же история.

— То есть вы помирились?

— Когда я попал в больницу (в 2015 году — прим. ТАСС) и оказался на грани жизни и смерти, она первая позвонила мне, предложила помощь. Меня спасли замечательные врачи в Санкт-Петербурге, которых подняла всех, по звонку тревоги, наша самая близкая подруга Лейла Адамян. У нас с Аллой родственные отношения: она меня называет братом, я ее — сестрой.

Это наше личное дело с Аллой.

— Что пишете сейчас?

— Три месяца назад написал Гимн Военно-морского флота, его уже исполнил Адмиралтейский ансамбль в Петербурге в моей авторской программе "Город детства" 29 января в БКЗ "Октябрьский", который организовал мой друг Константин Голощапов. 27 марта должна была состояться премьера Гимна Росгвардии, но в связи с трагедией в Кемерове перенесли концерт на более поздний срок. Патриотическая тема у меня идет параллельно с детской, лирической, православной.

Вот по поводу детской темы. Вышла моя повесть "Тяпа не хочет быть клоуном", и готовится книга "Мое ленинградское детство". Первая ее половина — это повесть, рассказ, в том числе о том, как рождались мои стихи. А вторая часть уже о том, почему после всего этого во мне родился детский писатель. Там мои басни, детские стихи.

— Эти книги возможно найти в книжном?

— Я не продаю свои книги, я их дарю. Когда есть спонсорские деньги, мы заказываем тираж и раздариваем их с моей женой на авторской программе "Служить России" каждому зрителю в Государственном Кремлевском дворце.

— Почему не продаете?

— Это не в моей природе. Мне претит, когда после концерта поэт садится в углу и продает свои книги... Я так не могу. Поэтому я живу в съемном доме и долги отдал буквально на днях.

— Была ведь еще история с тем, что вас обидело РАО (Российское авторское общество)?

— Да, при Федотове (прежний глава РАО Сергей Федотов, осужден к полутора годам колонии по делу о крупном хищении имущества этой организации — прим. ТАСС) шли нищенские отчисления, так бесцеремонно воровали! Сейчас я сам в Совете РАО вместе с еще пятью народными артистами. Сейчас там все меняется в лучшую сторону.

— Вы упомянули о своем звании "Народный артист России". Насколько вам важны эти пути признания?

— Это приятно, но вот показательный момент. К 80-летию обычно дают какую-то государственную награду. У меня есть орден "За заслуги перед Отечеством" IV степени. Пять лет прошло, меня имеют право представить на третью степень.

Союз писателей представляет тебя, подает характеристику, пишет, как ты продвигался эти пять лет, что сотворил, что сделал для Родины. Это идет в Министерство культуры и далее. Так вот, Союз писателей не подавал пока даже этой первой бумаги. Поэтому награды от президента именно к 4 апреля не жду. Но вот позвонили недели две назад из Министерства культуры РФ и сказали моей жене: "Вас награждают знаком "За вклад в российскую культуру". Придете?" Пришли. Вручили мне знак.

Ну а на днях, в Вербное воскресенье, состоялось историческое событие. Меня, Николая Николаевича Дроздова и русского православного богослова Александра Ильича Осипова Святейший патриарх в храме Христа Спасителя после литургии наградил орденами Русской православной церкви. Патриарх про каждого из нас сказал такие трогательные и знаменательные слова... До слез. А потом я прочитал свои новые "Молитвы и псалмы". И потом Святейший сказал мне: "Вы сейчас как никогда нужны нашей стране. Пишите, Илья Рахмиэлевич, ради жизни всех наших людей. Укрепляйте их веру и любовь".

— А какая награда вам дороже всех?

— Которая была первой. Это награда 1975 года, золотая "Братиславская лира" за песню "Яблони в цвету". Сейчас часть моих наград на выставке рисунков в доме-музее Ермоловой.

— Если вернуться к песням, то для кого из современных эстрадных исполнителей вам хотелось бы писать песни?

— Мне интересен Сергей Волчков (победитель шоу "Голос" — прим. ТАСС). Он исполнил нашу новую с Раймондом Паулсом песню "Мне тебя не хватает", он же поет "Мой путь".

— А есть музы в новом поколении?

— А вы кого мне предложили бы?

— Полину Гагарину хвалят...

— Она была в моем концерте в Кремле, пела мою песню "Еще не вечер" из репертуара Лаймы Вайкуле. В ее исполнении песня очень понравилась.

Soprano Турецкого сделали "Скрипача на крыше" — очень хорошо!

— Вообще пишете под определенного исполнителя или потом уже подбираете певца к песне?

— По-разному... Ну, если мне звонит Сосо Павлиашвили и говорит, что у него есть музыка, то я на его музыку пишу. А когда-то я написал пророческую песню Дианочке Гурцкой "Девять месяцев надежды", и через год она родила.

— А с кем из композиторов чаще работаете сейчас?

— Меня сейчас больше интересует не песня... Песен уже столько написано, что достаточно. Для Аллы написал 71 песню. Что, буду писать ей 72-ю?

— Вы думаете, что все сказано?

— Сказано многое. Если "Золушке" уже 49 лет! Да и умерла наша Людочка, наша всесоюзная "Золушка". Второй не будет никогда.

— Вообще слушаете современные песни?

— Я не слушаю радио. Только новости. А на телевидении меня интересует только политика. Документальные фильмы, какие-то духовные программы. Очень хорошим был канал "Спас". Сейчас что-то с ним происходит, не пойму. Любил слушать отца Дмитрия Смирнова. Нет его в эфире. Единственная песня, которая меня тронула за несколько крайних лет, но и она уже не новая, — "Конь" Игоря Матвиенко. Такая народная.

— Современную эстраду принято ругать за "два притопа, три прихлопа". Кто виноват — публика или авторы?

— Виноваты те фарцовщики, которые встали у власти на этих каналах. Это бизнесмены, которым главное — "бабло", как они говорят. Они не думают о народе, они думают о формате и рейтингах, которые сами придумали. А "Песня года" чем стала?

— Вопрос, который за последние полгода-год звучал не раз, но особенно интересно задать его вам как поэту-песеннику...

— Я не поэт-песенник, я просто поэт. Песни в моем творчестве занимают процентов десять. Просто это то, что на виду. А вы почитайте мои басни, детские стихи, рассказы, молитвы.

— Хорошо, вопрос к вам как поэту. Рэп-культура — это поэзия?

— Если там есть стихи, которые на бумаге читаются как стихи, значит, это поэзия. А если это набор звуков, сочетаний, реминисценций, то это просто продукт шоу-бизнеса.

— А как относитесь к тому, что там много обсценной лексики?

— Я не хочу резко выражаться по поводу рэпа. У нас была одна достойная рэп-песня — "Я, ты, он, она — вместе целая страна". Там был смысл, чувство. А если это просто сочетание звуков... Какие-то лабутены. До сих пор не знаю, что это такое.

Да, в этом что-то есть, хочется двигаться, но так же под любой ритм. А если наглые, пошлые сочетания, то они запоминаются. К сожалению, так воспринимается вульгарное. Очевидно, есть любители, дай Бог им счастья, если они хотят так. А мы хотим так (делает широкий жест руками и улыбается). Это все приходящее, уже были эксперименты над русским языком. Тот же Велимир Хлебников.

А я вот написал Гимн русскому языку и получил премию Института имени Пушкина за вклад в продвижение русского литературного языка. Я обожаю русский язык, он гениальный! А когда над ним издеваются, значит, по-другому не умеют…

Ко мне перед юбилеем приезжало много журналистов. И вот приезжает девушка с одного из телеканалов. И слушает с удивлением, что я ей рассказываю. Называю свои песни, исполнителей. Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Я ее спрашиваю: "Вы какую музыку любите?" Она говорит: "Русский рэп..." Я ее прошу процитировать любимую песню, слова оттуда. Молчание длилось минут пять, потом что-то выдала. Я был в ужасе.

А "Старинные часы" или "Вернисаж" несколько поколений подхватят моментально.

— А как писатель к другим писателям как относитесь? Кто вам интересен?

— У меня на концерте был Зураб Церетели, он сказал, что у него будет ужин, и предложил позвать кого захочу. И вот мы собрались за большим грузинским столом: в одном ряду сидят архитекторы и художники, а с моей стороны — Тамара Гвердцители, композитор Александр Журбин, дикторы Арина Шарапова, Анна Шатилова и Владимир Березин, ректор Института имени Пушкина Маргарита Русецкая, генеральный директор Московского дома книги Надежда Михайлова и другие.

Пришел и Андрей Дементьев. И сорок минут был баттл: он читал стихотворение — я читал в ответ, связанное по теме. Например, он читает о Пушкине, а я о Петербурге. И была такая тишина! Многие открыли нас, особенно меня, с другой стороны — со стороны не песенника, а поэта. Я счастливый был в тот вечер.

У меня появилась идея. Андрею же 90 лет исполнится летом. Можно сделать большой концерт "Две легенды, два поэта" в форме такого баттла: одно стихотворение — в ответ стихотворение, моя певица выйдет споет — его певица споет... Вот посмотрим, что интереснее — так называемый русский рэп или поэзия.

Беседовала Анастасия Силкина