Актер Александр Петров: "Т-34" — фильм для мальчиков? Мне так не кажется

Александр Петров только за последний год сыграл главные роли практически во всех самых ярких блокбастерах и сериалах. 1 января кинокомпании "Марс Медиа" и "Амедиа Продакшн" выпустят на экраны художественный высокобюджетный фильм Алексея Сидорова "Т-34" про подвиг танкистов во время Великой Отечественной войны. В главной роли, как нетрудно догадаться, занят именно он. Также в картине снимались Виктор Добронравов, Винценц Кифер, Ирина Старшенбаум и другие.

В преддверии проката фильма Александр Петров рассказал в интервью ТАСС о своей роли, отношении к войне, своем желании всегда и во всем быть первым, картине "Полицейский с Рублевки. Новогодний беспредел" и о том, как играл в сериале "Звоните ДиКаприо", не читая сценарий.

— Александр, посмотрела фильм "Т-34", производит впечатление. У меня с первых кадров сложилось ощущение, что изначально снимали картину с прицелом сделать именно блокбастер. Какие были ощущения, когда вы попали на съемочную площадку?

— Ощущение чего-то очень масштабного, очень большого, серьезного. Помню свои чувства, когда приехал на площадку, увидел палатки МЧС, огромный лагерь киносъемочной группы и подумал: "Как круто, что я снимаюсь в таком кино".

— То есть сразу было понятно, что это нечто грандиозное?

— Это было масштабно, да.

— А сама тема вам близка? Понятно, что в России практически нет семей, которых бы не затронула Великая Отечественная война. Как в вашей семье было?

— Своих дедов не застал, они умерли раньше. Я знаю только, что бабушка была радисткой, а деды уже после войны ездили в Германию, пригоняли оттуда мотоциклы. Возможно, озадачусь этим вопросом. Но это непросто — поднять все архивы, узнать, кто где был во время войны. Давно хотел это сделать. А из уст в уста у нас, к сожалению, ничего про войну не передавалось.

— Откуда вы черпали информацию о Великой Отечественной?

— Я учился в ГИТИСе в мастерской Леонида Хейфеца, который войну застал ребенком. Поэтому тема войны у него в мастерской была сверхсерьезной. С теми студентами, которые  брали материалы про военное время для актерских работ, обсуждения и репетиции длились долго, мучительно и сложно. Отношение Хейфеца к войне передалось и нам.

— Мне фильм "Т-34" показался очень мужским и для мужчин, для мальчиков. Как считаете, какие зрители придут на него?

— Для мальчиков? Мне так не кажется.

Именно из-за той фразы, с которой вы начали разговор: "Нет семьи, которой бы не коснулась война". Да, Леша Сидоров (сериал "Бригада", фильм "Бой с тенью" — прим. ТАСС) довольно мужской режиссер, но разве это не может понравиться и девочкам?

— Ваш герой лейтенант Ивушкин девочкам точно понравится. В бою он жесткий, такой мужчина-мужчина, а с любимой женщиной (Ирина Старшенбаум — прим. ТАСС) — очень нежный. Как вам дались эти переходы?

— Отношение к женщине в то время было особым. Тогда любовь была настоящей, искренней и трогательной. Мой герой — настоящий мужик, он по-другому и не мог общаться с девушкой, в которую влюбился. Тогда не было времени ни на что, если любишь искренне — сразу все говоришь, потому что через мгновение тебя может уже не быть на этом свете. Нет смысла скрывать эмоции. Если дружба, то дружба, если любовь, то любовь. Нет времени на размышления и полутона. Люди были гораздо конкретнее.

— А в принципе любовные сцены с Ириной Старшенбаум вам давались легко? Как себя чувствовали?

— Нормально себя чувствовали. Личная жизнь — это личная жизнь, а съемочная площадка — это съемочная площадка, это разные вещи. Наши отношения никак не влияли. Если ты профессионал — надо уметь разделять.

— В фильме есть нецензурные слова, которые, конечно, в прокате будут "запиканы". Сейчас очень много дискуссий по поводу ненормативной лексики — в кино, в театре. Некоторые режиссеры говорят, что без нее фильмы о войне невозможны, а министр культуры на форуме в Питере сказал, что ему "жаль таких людей, которые не могут подобрать слов, чтобы передать те или иные эмоции".

— Есть даже исследование, которое доказывает, что за счет в том числе нецензурной лексики русские выиграли войну. Русские отдавали команды бойцам значительно быстрее с помощью мата, а немцам требовалось больше времени. Я читал это исследование. Так что использование мата в фильме оправдано, да.

— У нас был такой год, когда с разницей в несколько месяцев вышло сразу два фильма про космос...

— Мне кажется, я уже понимаю ваш вопрос. Это случайность. Да, в этом году выходят два фильма на похожую тему — "Танки" и "Т-34", но просто так совпало. Кино — вещь непредсказуемая. Леша писал сценарий около трех лет и нельзя было предсказать, что еще какие-то ребята собираются снимать. Это не плохо и не хорошо. Это два разных фильма, две разные истории, они про разное. Танки — единственное, что их объединяет.

— По поводу пересечений в прокате... С разницей в две недели на экраны выйдут два фильма, где вы сыграли главные роли. Собственно "Т-34", а с 20 декабря — комедия "Полицейский с Рублевки. Новогодний беспредел". Как зрителям разорваться между двумя Петровыми на экране?

— Сходить и на то, и на другое (смеется). Поймите, это же не я придумал. Это тоже стечение обстоятельств. Но я понял, что нужно просто отпустить эту ситуацию, уж точно не рефлексировать, а, наоборот, радоваться. Если бы у меня вышло два фильма, плюс-минус похожих друг на друга, например, две комедии, это было бы странно. А здесь две картины, абсолютно разные по жанру, с абсолютно непохожими друг на друга персонажами. Хотел бы я, чтобы эти фильмы шли в разное время? Да, хотел бы. Но я не могу на это повлиять.

Люди любят кино. Сейчас есть хорошая тенденция: зрители действительно начали ходить в кинотеатры. Почему бы не сходить и на тот, и на другой фильм?

— Не боитесь за новогодние праздники надоесть зрителям?

— Не боюсь, потому что фильмы, как я уже говорил, разные. В "Полицейском с Рублевки" есть простая, народная, смешная история, очень добрая, светлая. А "Т-34" — это впечатляющее зрелище, которое дает мощные эмоции. И важно, что это именно российский фильм такого качества. Если говорить про тему — да, она непростая, военная, но она правильно подана, с правильным патриотизмом. Зрители от двух разных фильмов получат разные эмоции, но они будут положительными и духоподъемными.

— Да, но я сейчас пытаюсь понять, как вы будете соревноваться сам с собой в прокате...

— Так это же здорово, интересно, чем это все закончится. Как это пройдет — не знаю. Самому жутко любопытно. Какие отзывы будут на эти два фильма. В глубине души мне это интересно, хотя, повторюсь, если бы я решал — хотел бы, чтобы эти картины выходили в разное время.

— Я вас впервые увидела не в кино, а на сцене — вы играли Гамлета в Театре имени Ермоловой, это был генеральный прогон спектакля. К сожалению, не помню год... Вы очень здорово играли.

— Спасибо. Если генеральный прогон — значит, лет пять назад, "Гамлета" мы играем давно.

—Я тогда сидела и думала: "Какой отличный актер". А вы сами тогда о чем думали? Понимали, что спустя пару лет станете одним из самых востребованных артистов с багажом почти в 50 картин и с десятком главных ролей?

— Возможно, эти слова могут быть расценены по-разному, но скажу так. Мне всегда, в любом деле, будь то игра во дворе в футбол, будь то съемки в фильмах, которые выходят на всю страну, — хотелось забивать, выигрывать. Конечно, и от самого процесса получаю удовольствие, но быть первым — очень важно. Когда поступал в ГИТИС — у меня другого выбора не было. Я не думал: "Ну посмотрим, ну как пойдет".

Да, кино — это не спорт, там нет очевидной турнирной таблицы, есть только цифры в прокате или телевизионные рейтинги. Мне важно, чтобы кино с моим участием собирало кассу, чтобы оно нравилось, и я все для этого делаю. Хотя это не самоцель. Но я фанат кино, мне нравятся съемки, я этим живу. Я фанатичен в этом смысле. И иду до конца, напролом.

— Я понимаю, о чем вы говорите, но, кажется, в актерскую профессию идут, в принципе, люди амбициозные. Вряд ли кто-то думает: "Ну ок, выучусь и буду пятым гномом во втором ряду, нормальная карьера".

— Амбиции есть у всех, да. Но они могут закончиться. Даже в институте могут. Человек учится и находит какое-то свое место. Человек может уехать из Москвы в какой-нибудь другой город, работать в театре, заниматься искусством, копаться в материале. Понять этих людей мне достаточно тяжело, я устроен по-другому. Но люди говорят: "А мне нравится". Не знаю, может быть, они и лукавят. Просто это разные цели.

— А вы для самого себя можете объяснить свою невероятную востребованность? Ну правда, только за последние годы — "Притяжение", "Лед", "Гоголь. Начало", "Полицейский с Рублевки". Вы как-то анализировали эту историю?

— Конечно, анализировал. Но ответ тут прост — это просто очень большая работа. Надо планировать и понимать, что будет дальше и какие у тебя цели. У меня с моим агентом и другом Катей Корниловой есть план на пятилетку. Мы знакомы со второго курса института, и всегда у нас был план. Мы анализируем, знаем, что фильмы должны быть хорошими, разными. Таким образом я развиваюсь. Это такой путь, это step by step. Не было такого, что вот бомбануло и пришла популярность. Она тоже росла постепенно.

— А сейчас что с планами на пятилетку? Если говорить именно о главных ролях. "Притяжение-2" Федор Бондарчук, насколько я знаю, уже снял, съемки "Стрельцова" Ильи Учителя тоже закончены?

— Вот в конце ноября была последняя смена.

— То есть в 2020-м у вас точно выйдут два фильма?

— В 2020-м выйдет "Стрельцов", "Притяжение-2" — в конце 2019-го.

— Было бы странно, если бы я не задала этот вопрос... Не знаю, насколько вы пользуетесь Facebook...

— Пользуюсь, пользуюсь.

— Там шли такие бурные обсуждения каждой серии фильма Жоры Крыжовникова (псевдоним режиссера Андрея Першина — прим. ТАСС) "Звоните Ди Каприо" с вами в главной роли. Ваш герой — тоже актер, человек на пике популярности, уставший от славы и так далее. И только когда приходит беда — он чуть осмысливает ситуацию. Легко было играть Егора Румянцева?

— Во всем виноват Жора Крыжовников, то есть Андрей Николаевич Першин. Я ему полностью доверился. Понимал, что сценарий мощнейший, видел глаза Андрея, обсуждал с ним самые важные моменты. Но я для каждых съемок выбираю свой способ подготовки к роли.

У меня уже есть опыт выучивания роли за секунды и минуты. Это был такой большой квест. Андрей Николаевич потрясающе работает с актерами. И все актерские работы, которые есть в сериале, очень сильные. И это заслуга только одного человека — Андрея Николаевича. Я был просто пластилином.

— Андрей знал, что вы не читали весь сценарий?

— В том-то и дело, что не знал. Я ему сказал только после завершения съемок. Изначально у меня был план сообщить об этом в каком-нибудь интервью, чтобы он просто прочитал где-нибудь, но летом на "Кинотавре" мы решили поужинать, и я признался. Мне хотелось увидеть его глаза.

— И какие же у него были глаза?

— Андрей Николаевич не слишком эмоциональный человек. Но удивление было. Он начал расспрашивать: "А как же ты тогда играл?" Я на съемочной площадке спрашивал у коллег только самое главное: что было до и что будет после. Мы иногда пользуемся десятибалльной шкалой состояний по Мейерхольду. И режиссер может сказать, какой балл той или иной эмоции играть. В данном случае это была депрессия. Андрей Николаевич мог мне говорить: "Один балл" или — "Десять". И это помогало. Плюс Андрей Николаевич, как ученик Марка Захарова, очень хорошо знает русский театр и русскую драматургию. У нас была традиция: он читал нам репетиции Эфроса. Каждое утро с этого начиналось, также режиссер рассказывал про Голливуд, про Мартина Скорсезе, про русских театральных мастодонтов.

— И как вы сыграли в финале? Не зная, чем все завершится...

— Никто не знал, что я не знаю... Ни один человек на съемочной площадке не знал. Я не догадывался, чем дело в сериале закончится. Решил, что все должны быть в равных условиях. И когда узнал, что финал переписывают, меняют, предложил, чтобы никто из артистов не знал, чем закончится последняя серия. Нас снимали в тот момент, когда все узнали финал. Думаю, что скоро это выложат в Сеть, потому что реакции у нас были просто потрясающие. Это невозможно сыграть.

— Если вернуться к вопросам про амбиции... В апреле этого года в Фонде кино вы с помощью видеосвязи представляли проект, который мог бы стать вашим режиссерским дебютом — фильм "Точка отрыва" про скейтбордистов. Насколько я помню, денег тогда Фонд на эту картину не дал. Сейчас как, не отказались от идеи?

— Пока отказался, да. Понял такую вещь, особенно поработав с Андреем: я не готов к этому. Мне нравится существовать по эту, актерскую сторону камеры. Режиссерские амбиции сохраняются, но я честно ответил себе на вопрос: "Готов ли я сам снимать кино?" Пока не готов.

— Но это вопрос ближайшей пятилетки?

— Вряд ли вопрос ближайшей пятилетки. Думаю, даже больше.

Беседовала Наталья Баринова