Первый замгубернатора Кубани: побережье Черного моря не должно быть спальным районом
В Краснодарском крае — одном из самых популярных для миграции у россиян регионов — в последние полтора года началась активная работа по борьбе с самостроями, которые не только портят облик городов, но и опасны для проживания. Параллельно решается проблема и обманутых дольщиков: привлекаются инвесторы, повышается прозрачность выдачи разрешений на жилищное строительство.
Еще одним важным шагом в сфере строительства является и законопроект, который оградит прибрежную зону Черного и Азовского морей от жилой застройки: разрешение на строительство будут выдавать только под объекты курортной инфраструктуры.
О том, как нерадивым застройщикам на Кубани начали "возвращать страх", почему "самоуничтожаются" самострои и как в Краснодаре будет решаться проблема с пробками, в интервью ТАСС рассказал первый заместитель губернатора Краснодарского края Андрей Алексеенко.
— Мэр Сочи в недавнем интервью ТАСС сказал, что некоторые застройщики потеряли не только совесть, но и страх.
— Страх уже начали возвращать.
— А как возвращаете?
— У нас не стоит задача, чтобы у кого-то был страх. В первую очередь, надо находиться в рамках закона, во-вторых, в разумных границах. Индивидуальное жилое строительство не может быть связано с многоквартирными домами, захватом территории, бесконтрольной застройкой, которая не соответствует никаким требованиям.
Когда человек имеет свой индивидуальный дом и у него, допустим, гараж незаконный построен на земельном участке, раздувать из этого проблему и сносить, собирая чуть ли не Росгвардию, наверное, не стоит. Разумно этот вопрос урегулировать. А когда многоквартирный дом вырастает посреди частного сектора и окурок, брошенный с балкона верхнего этажа, падает даже не на ближайший участок, а на третий от него, никакой территории у этого объекта нет, — это нонсенс, с которым необходимо бороться, такие дома нужно сносить, и сносить беспощадно.
— Какие системные меры были приняты для борьбы с самостроями, особенно в Сочи?
— Мы начали системную работу по борьбе с незаконным строительством с прошлого года. До этого тоже проводилась серьезная работа, велись реестры, но реальных сносов было немного, и, соответственно, никаких последствий застройщики незаконных объектов не видели для себя. Сейчас ситуация поменялась коренным образом.
По ряду застройщиков, которые продавали жилье в построенных домах и привлекали деньги людей, были приняты кардинальные меры. Их действия оценила прокуратура, материалы направлены следствию, возбуждены уголовные дела, и многие сейчас, думаю, раскаиваются, находясь по ту сторону решетки.
Есть три условия, соблюдение которых позволит не допускать самострои. Снос, неотвратимость наказания самого застройщика и невозможность получения экономической выгоды. Ведь в Павловском районе самостройщиков немного, потому что спроса особого нет. А Сочи — курорт, олимпийская столица, и многие жители из разных регионов мечтают там иметь жилье. За исключением тех, кто живет в Краснодарском крае: здесь понимают, что такое Сочи, и проще туда приехать на неделю отдохнуть. Иметь там недвижимость — это определенные сложности.
— И дороговато.
— Цифры там, мягко говоря, не гуманные.
— Если легальные дома.
— А если нелегальные, думаете, гуманные? Тоже не гуманные. Есть один объект, без фамилий скажу, его сносили три раза. На участке, предназначенном для индивидуального жилищного строительства, человек трижды строил трехэтажный дом и продавал в нем квартиры. После каждого сноса он перерегистрировал право собственности на участок на родственника, возводил такой же объект, и так далее.
— То есть страх потерял?
— На тот момент да, это был прошлый год. Теперь у него денег не хватает. Более того, мы сейчас применили институт взыскания судебной неустойки. Ее истец — муниципальное образование — в суде взыскивает за неисполнение решений судов.
— А какой размер неустойки?
— По-разному, в зависимости от объекта. Есть и до 150 тысяч в сутки. Это уже экономический рычаг. Это накладывает на застройщика существенные ограничения. Во-первых, это имущественные требования: если не сносит объект, у него арестовывается все имущество, и чем дольше он не сносит — тем больше он должен государству. Он не может распоряжаться имуществом, также этот человек не может покинуть территорию РФ как должник. И соответственно, в результате злостного неисполнения он становится банкротом.
Не так давно мы этот механизм начали использовать, в течение двух месяцев, но есть серьезные результаты: за это время шесть объектов застройщики снесли сами.
Ситуация коренным образом поменялась. Те, кто вынашивал мысль заработать путем строительства без разрешительной документации либо с отклонением от параметров, пересмотрели свои взгляды и, понимая, что ни с кем договориться невозможно и ответственность будет необратима, никакой выгодны экономической от этого не получить, отказались от своих планов.
— То есть чувствуете уже эффект?
— Самый главный эффект — это, во-первых, то, что самострои перестали появляться, во-вторых, они стали самоуничтожаться.
— После весеннего пожара, когда в Сочи загорелся узаконенный самострой, были проверки подобных домов. Чем они закончились?
— Был определен ряд объектов, застройщиков обязали привести их к требованиям СНиПов. Потому что в том доме, где случился пожар, мансардный этаж был без элементарной пассивной противопожарной защиты, я не говорю уже о противопожарной сигнализации — для застройщиков это вообще слово иностранное.
Этот случай стал одним из примеров, который объясняет, почему такая системная работа с самостроями необходима. Потому что самострои — это не просто испорченный градостроительный облик, проблемы с парковками или загруженностью улиц, это еще и угроза жизни и здоровью граждан, которые там проживают. Хотя в большинстве случаев граждане сами понимают, что они покупают.
— В Краснодарском крае острее, чем в большинстве регионов России, стоит проблема дольщиков. В этом году для ее решения был принят закон, дающий дополнительные гарантии дольщикам. Есть эффект от него?
— Первый эффект, пока не самый практический, больше информационный, — мы увидели интерес инвесторов, компаний-застройщиков из иных регионов. Они приехали и выразили заинтересованность в реализации проектов по достройке этих незавершенных домов, потому что они гарантированно получают компенсацию. Компенсация — это земельный участок, который инвестор получит для строительства многоквартирного дома либо для реализации какого-то инвестиционного проекта, предприятия. Он получает землю без торгов, соответственно, имеет все правовые основания впоследствии не только вернуть себе затраты на завершение строительства, но еще и получить определенную прибыть.
— Насколько в этом году серьезно удастся сократить очередь дольщиков и проблемных домов?
— Всего за 2018 год завершено строительство порядка 50 таких проблемных объектов, причем восемь из них — это долгострои, которые дольщики ждали около десяти лет. В январе будут сданы в эксплуатацию еще два жилых комплекса, в целом до конца 2019 года планируется ввод проблемных объектов на уровне текущего года.
— В этом году много говорилось о застройке побережья, первой линии, называлась 300-метровая зона, на которой необходимо ограничить или вообще запретить строительство. Для этого нужно принять закон?
— Региональный закон сейчас мы вносим в Заксобрание, но распоряжение губернатора принято, и все муниципальные образования в черноморской прибрежной зоне уже сейчас вносят изменения в правила землепользования и застройки о 300-метровой зоне.
— Что подразумевает этот закон?
— Он подразумевает ограничение по высотности, исключает жилищное строительство в 300-метровой зоне на всем Азово-Черноморском побережье, потому что новым жилым домам, многоквартирным в первую очередь, там вообще делать нечего. Существующая застройка уже есть, сносить ее никто не собирается, но важно не допускать нового жилищного строительства.
При этом допустимо строительство отелей, домов отдыха, оздоровительных центров, курортной инфраструктуры — того, что не может принадлежать кому-то одному, а люди смогут воспользоваться на протяжении всего года. И сами отельеры заинтересованы в круглогодичности, то есть тем самым мы стимулируем и развитие курорта.
Курортные территории жильем застраивать уже бессмысленно, нет у нас столько местного населения, которое там проживает. Да, приезжают люди со всех регионов страны. А где они будут работать? Чем они будут заниматься? Это надо обеспечивать социальной инфраструктурой: школы, детсады, детские спортивные площадки — все, чего требует инфраструктура жилая. А дальше? Это будут спальные районы всей страны и ни в коем случае не курортная территория.
— Вы ранее говорили, что считаете нецелесообразной реновацию для Краснодара. Край не будет участвовать в этой программе?
— Краснодар очень большой. Если мы говорим о старой застройке, о центральной части города, я считаю, что нужно здесь уходить от того, что было в дореволюционном или послереволюционном году построено, разделено на коммуналки, с удобствами на улице. Это далеко от облика современного города. Но в то же время центральная часть города у нас изобилует памятниками архитектуры, истории, это все-таки облик старого Краснодара, Екатеринодара. Если мы сейчас подвергнем центральную часть реновации в полномасштабном объеме, что мы получим? Небоскребы, многоэтажные объекты, которые разве сделают город более красивым?
Краснодар мог бы участвовать в этой программе, у нас достаточно много пятиэтажных домов — например, на улице Ставропольской. Но Краснодар в центральной части уже пересыщен. Реновация, конечно, нужна, но для Краснодара она должна носить несколько иной характер.
Считаю, что Краснодару нужны новые центры развития, новые центры притяжения. Например, 1,5 тыс. га между Новознаменским и Знаменским и за трассу М4 уходят — это самая перспективная территория развития города. Эта территория не застроена, мы сейчас проектируем дорогу, которая свяжет эту территорию с центральной частью.
Там мы планируем размещать — и уже определен земельный участок — большой медицинский кластер: это и онкоцентр, и перенос из центральной части города первой городской больницы, которой не место в историческом центре. Рядом, в соответствии со всеми требованиями, расположена промышленная зона для размещения промышленных объектов. Там в ноябре мы открыли подстанцию на 220 кВ.
Здесь должна быть административно-деловая часть, деловое ядро, которое должно стать центром притяжения.
— Эта территория будет комплексно проектироваться?
— Однозначно. Это будет один из административно-деловых центров города, который позволит на месте концентрировать и деловые ресурсы, и человеческие ресурсы. Часть транспортного потока, пассажиропотока из центральной части перейдет именно туда. Это разгрузит центр города, а дороги обеспечат полномасштабную, понятную связь со всем городом.
То есть это будет благоустроенный внутригородской округ. Это комфортная среда проживания, которая позволит человеку как можно больше времени уделять себе, детям, семье, а удовлетворенность условиями жизни повышает трудоспособность и сказывается на результате труда, что для нас очень актуально.
Это будет современный город, то, что мы утратили.
— Краснодар напополам делит железная дорога, которая создает трудности в транспортном сообщении между двумя частями города. Рассматривается ли по-прежнему проект по выносу железной дороги и пуску ее в обход города?
— Я, честно говоря, вообще противник этого проекта. Зачем выносить железную дорогу, зачем ломать то, что построено, когда можно сделать внутригородскую электричку? Мы прорабатываем сейчас этот вопрос с "Российскими железными дорогами" (РЖД).
Железнодорожные линии пронизывают город насквозь. Но в силу того, что это инфраструктура РЖД и у нас нет внутригородской электрички, это является ограничением инфраструктуры. Но из ограничения можно сделать преимущества.
Можно получить полноразмерную внутригородскую электричку, которая позволит нам создать так называемое наземное метро, пустить электричку из пригородных поселков. Так мы сможем уменьшить количество транспорта в городе.
Взять ту же Москву: жители приезжают к станции метро, оставляют там свой автомобиль и далее передвигаются на метро по столице. Это намного оперативнее и удобнее. И в метро кого только не встретишь.
Краснодар — все-таки город, который развивается динамично. Ему нужна такая инфраструктура.
— Проблема с инженерной структурой есть и во всех курортных городах Кубани — много проблем с ливневками, водоводами. При сильных дождях, а они бывают часто, проезжую часть просто затапливает. Прорабатываются ли сейчас решения по повышению надежности коммуникаций?
— Что касается наших прибрежных городов, то, к сожалению, мы никуда не денемся от таких стихийных бедствий. Как показывает статистика, интенсивность осадков растет. Но решить застарелые проблемы инфраструктуры мы просто обязаны.
По Геленджику принято постановление правительства РФ о строительстве очистных сооружений. Это позволит глобально решить проблему Геленджика. Это будет концессионное соглашение, там будут и государственные, и частные деньги. Речь идет о строительстве новой системы очистки канализационных стоков, а также ливневых стоков на залповый сброс (после сильных осадков — прим. ТАСС). Это три-четыре года на строительство и ввод в эксплуатацию, в 6–7 млрд рублей это обойдется.
Проблема у нас существует с водоснабжением — Геленджик и Новороссийск своих собственных источников в полной мере не имеют, и поэтому они потребляют воду из Троицкого группового водовода. Он старый. Около 10 км мы уже реконструировали, но в перспективе нужно переделать еще 30 км, более того, нужно дополнительно сделать еще одну ветку водовода. Губернатор дал поручение, чтобы мы все магистральные водоводы реконструировали в единую систему, каждый год будут выделяться средства, проектироваться участки для привлечения финансирования. Это большие деньги, но я думаю, что в течение пяти-десяти лет проблему именно с надежностью и с водоснабжением районов Геленджика, Новороссийска, Темрюка мы снимем.
— В последнее время многие инвесторы открывают большие предприятия в районах Кубани. Как сейчас распределяются людские потоки в регионе, каким вы видите территориальное развитие региона?
— Равнинная степная зона Краснодарского края исторически сельскохозяйственная. Конечно, необходимо в этих районах развивать свое промышленное производство, в первую очередь переработку сельхозпродукции. Чем ближе к производству переработка, тем дешевле логистика: транспортировать готовую продукцию всегда значительно выгодней, чем сырье.
Недавно были с губернатором в Славянском районе, на консервном комбинате. Крупнейшее производство, 150 млн банок консервов в год. Его продукция представлена в торговых сетях по всей нашей огромной стране. Это серьезно, и они планируют расширяться.
Конечно, промышленность не растет, как грибы, в поле или в лесу, для нее надо создавать условия и предпосылки, инженерную инфраструктуру, льготы. Я считаю, что край серьезные усилия прилагает к этому.
— А северо-западные территории края, тот же Ейск, где не самая лучшая логистика, не считая портов? Там нет крупной промышленности.
— Ейск — очень серьезный город с потенциалом, даже курортным. На азовское побережье едет достаточно много людей, но это не дальние регионы страны — это Ростовская область, Ставропольский край. В основном это традиционный турист, который приезжает из года в год. У азовского побережья есть свой огромный плюс: там не просто плавный заход в море, там море очень быстро прогревается. Если в июне Черное море прохладное и детям некомфортно, то в Азовском море вовсю купаться можно, вода теплая. Кроме того, на Азовском море песчаные пляжи.
А если взять Должанскую косу — это уникальное место: по одну ее сторону — штиль, по другую — волнение и ветер, и наоборот. Это вообще Мекка для серферов, там всегда есть ветер.
Конечно, необходимо более агрессивно информировать о преимуществах побережья и создавать инфраструктуру, даже для кемпингов.
— И в море не "толпятся"…
— Да, и толпы нет.
Беседовал Сергей Леваненков