Глава IPChain Кричевский: пора закрыть "пункты сбыта краденого" в интернете

Борьба с пиратами в интернете сегодня строится на принципах удаления и блокировки ссылок на нелегальный контент. Президент Ассоциации IPChain Андрей Кричевский предлагает индустрии идти от обратного — искоренить пиратский бизнес путем внедрения максимально доступного и полного реестра легального контента. Кричевский рассказал корреспонденту ТАСС о том, почему "Яндексу" невыгоден белый список, а также о перспективах цифровых платформ и возможности получать займы под интеллектуальную собственность.

— Андрей Борисович, одна из сессий ПМЭФ была посвящена борьбе с пиратством в интернете. ​ Министерство культуры ранее сообщало о подготовке антипиратского законодательства, а некоторое время назад звучали предложения использовать принципы построения антипиратского реестра на основе белых списков (перечень ресурсов, содержащих легальный контент). Мы знаем, что и вы ведете такую работу. Сотрудничаете ли вы с министерством по этому вопросу?

— Мы работаем вместе с Минкультуры по этой теме и не только. Недавно встречались и с руководством Минкомсвязи. Все понимают, что пиратство — главное препятствие для развития рынка интеллектуальных продуктов. Пока собственность не будет надежно защищена, писатели, художники, музыканты, кинематографисты, изобретатели не смогут полноценно зарабатывать на своем продукте. Интерес частных инвесторов будет оставаться на достаточно невысоком уровне — нелепо инвестировать в продукт, который потом почти гарантированно украдут. Яркий пример — в музыкальной индустрии уровень пиратства сегодня существенно ниже, чем в киноиндустрии, — как следствие, музыкальный бизнес не обращается к бюджету страны с запросами на меры государственной поддержки. В то время как в кинематографе ситуация почти обратная. В совокупности все это будет сдерживать развитие интеллектуально емких сфер, сохраняя в России зависимость большинства креативных индустрий от дотаций. К сожалению, на наш взгляд, в разрабатываемом сейчас антипиратском законодательстве заложен изначально неверный подход. По сути, правообладатель должен будет сам отыскивать нарушителей, доказывать правонарушения и решать вопросы по их устранению. Не меньше смущает и весьма спорная система "страйков", что для определенной категории контента, например, онлайн-трансляции, абсолютно неприменимо. На наш взгляд, оптимально было создать максимально доступный и широкий реестр легальных ресурсов, тот самый "белый список".

— Кстати, на антипиратской сессии с главой Роскомнадзора Александром Жаровым из зала​ звучали предложения по использованию белого списка, но поддержки не было.

— Да, насколько мне известно, ни "Яндекс", ни представители киноиндустрий, по разным, правда, причинам, не планируют использовать белый список.

— Почему? Проще ведь перечислить легальные ресурсы, чем пиратские.

— Да, безусловно. Но позиция "Яндекса" в целом нам понятна. С одной стороны, белый список может кардинально решить проблему пиратства, но вместе с тем это может привести к некоторому снижению трафика поисковой системы. Чего собственно и опасается "Яндекс" в контексте конкуренции с Google. При этом стоит отметить, что Google занимает существенно более жесткую позицию к нелегальному контенту, хотя оговорюсь, что и их подход весьма далек от идеала.

Мне импонирует подход "Яндекса" к мерам государственной поддержки при конкуренции национальных цифровых платформ с зарубежными. Они совершенно справедливо говорят о том, что такие меры должны быть симметричными — как "они" к "нам" относятся у себя, так и "мы" должны подходить к зарубежным платформам в России. Своего рода библейский принцип "око за око". Концепция звучит хорошо, но тактика борьбы за пользователя с помощью "пиратского рая" в поисковой выдаче "Яндекса" явно не укладывается в ее рамки и выглядит очень неприглядно.

В свою очередь мы стараемся понять позицию "Яндекса" по данному вопросу. В целом же мы всегда поддерживаем "Яндекс" как национальную инфраструктуру и всегда открыты к диалогу. В частности, когда запускался сервис "Яндекс.Музыка", они обращались к представителям музыкальной индустрии с просьбой оказать содействие в достижении соглашения с правообладателями о минимизации тарифов за использование авторского контента в сервисе. Мы в этом помогли. Сейчас же, когда мы предложили принципиально новые подходы к борьбе с пиратством, в том числе и с помощью белого списка, "Яндекс" на наше обращение не отреагировал.

— Почему правообладатели в киноиндустрии не соглашаются использовать белый список?

— Для нас это абсолютная загадка. Поскольку принятый ранее антипиратский меморандум, к сожалению, продемонстрировал свою неэффективность. Если разбираться: когда заявляют о том, что удалили 300 тыс. ссылок, что это означает? Лишь то, что впустую было потрачено время и огромное количество денег: на месте одной удаленной ссылки появляются десятки новых и этот процесс бесконечен. Как минимум почему бы не предусмотреть два варианта — кто хочет "бегать с метлой" за пиратскими ресурсами, пользуется черными списками, а кто предпочитает сосредоточиться на креативной деятельности — белыми.

Чтобы выработать эффективные подходы к борьбе с пиратством, нужно в первую очередь определить, что такое пиратство по сути. Пиратство — это бизнес-модель. На смену одной бизнес модели должна прийти другая, более эффективная. А чтобы это стало возможным, легальному бизнесу необходима соответствующая инфраструктура, которая со временем вытеснит с рынка нелегальные ресурсы.

Конечно, в этой ситуации неизбежно возникнет вопрос к поисковикам, поскольку они уже де-факто стали ключом к миру пиратства. Давайте попробуем провести простую аналогию. Любой из нас будет удивлен, если на страницах газет появятся объявления о работе пунктов сбыта краденых вещей. Но почему-то в интернете предложения воспользоваться краденным никого не удивляют. Вероятно, должно пройти время, чтобы поисковики сами созрели до того, чтоб закрыть эти двери в мир нелегального контента.

— А есть на рынке игроки, которые поддерживает идею белого списка?

— Нас, безусловно, поддерживает музыкальная индустрия. Если в киноиндустрии авторский контент исчисляется сотнями, тысячами наименований, то в музыкальной индустрии — миллионами. Поэтому те антипиратские механизмы, которые применяются в киноиндустрии сейчас, в музыкальной сфере неприменимы вовсе.

При этом в музыкальной индустрии сейчас все довольно прозрачно. По сути, рынок формируют мейджоры, небольших игроков не так много. Процесс лицензирования максимально простой. Создано огромное количество цифровых сервисов, которые удобны как для пользователя, так и для правообладателя. Именно на этих ресурсах можно максимально просто, быстро и дешево приобрести легальный цифровой контент.

К нам готовы присоединиться и игроки книжного рынка. Хотя с книгами ситуация немного иная. В частности, это связано со способами продвижения на рынке книжной продукции. Отрывки текстов публикуются даже на пиратских сайтах, через которые пользователи потом попадают и на белые сайты.

— То есть с "ЛитРес" вы ведете переговоры?

— Ведем. Они во многом разделяют наши взгляды, потому что они тоже сторонники современных технологических решений. Им не нужны "шаманские танцы" — длительные запутанные процедуры с многочисленными запросами для блокировки нелегального контента, зачастую сопряженные с многочисленными походами в суд.

— Ассоциация по защите авторских прав в интернете (АЗАПИ) и "ВКонтакте" продолжают споры о пиратстве в книжной сфере.

— Можно ходить в суд и пытаться спорить с "ВКонтакте". Но есть и другое решение — это поиск взаимных интересов. С сетью "ВКонтакте" можно взаимовыгодно работать — у нас есть успешный опыт. "ВКонтакте" слышат и готовы идти на встречу. Главное — не забывать, что это бизнес-структура, и для наиболее эффективного решения вопросов необходимо учитывать и их интересы.

Если говорить о нашем взаимодействии с "ВКонтакте", то мы сейчас ведем активные переговоры по музыкальной проблематике. Надеемся, что в самое ближайшее время нам удастся запустить довольно интересную и, что немаловажно, взаимовыгодную коллаборацию. В частности, она позволит решить "ВКонтакте" проблему монетизации UGC (user generated content) контента.

— Есть ли еще интересные законодательные инициативы, которые привлекают внимание и где уместно использование ваших технологий?

— Есть законодательная инициатива, которую можно назвать "интересной", — внедрение обязательных отчетов онлайн-кинотеатров по просмотрам. Но, на наш взгляд, она не очень рабочая. Минкультуры​ решает здесь довольно узкую задачу, для решения которой избран "кратчайший" путь — завести все отчеты в ЕАИС (Единую автоматизированную информационную систему — прим. ТАСС). Если информацию в системе ЕАИС — сведения о показах фильмов в кинозалах — есть возможность перепроверить, то проконтролировать формирование отчетности в онлайн-кинотеатрах будет практически невозможно. Данные сведения в онлайн-кинотеатрах закрыты, и не очень понятно, каким образом и чем они смогут отчитываться в системе ЕАИС. При этом отчетная информация будет во многом коррелировать с бухгалтерской отчетностью и другой коммерческой информацией, что, по мнению отечественных онлайн-кинотеатров, несет повышенные риски.

— А это нужно правообладателю?

— Правообладателю — да. Но даже в условиях, когда онлайн-кинотеатры открыты перед правообладателями, цифровым витринам не нужно, чтобы рынок и инвесторы знали о случаях неудачной реализации купленных прав. С учетом того, что онлайн-кинотеатры инвестируют существенные средства в контент, публичное раскрытие информации об их сборах в разрезе каждой единицы контента и вовсе может "обрушить" их капитализацию как минимум ситуационно.

— То есть будет виден спрос аудитории на фильм?

— Конечно. Мы говорили в рамках ПМЭФ, что система сбора данных, которая обязывает публиковать спрос на объект авторского права, не является рыночным инструментом. Более того, в государственной системе имеет смысл собирать только те данные, которые потом могут быть раскрыты всем безоговорочно. Тут есть масса нюансов. Как мне кажется, необходима как минимум не государственная, а общественная или общественно-государственная платформа для фиксации спроса, в том числе на кинопродукцию. И как ни крути, без распределенного реестра запустить ее не удастся. При этом очень важно, чтобы данный реестр напрямую имел связь с системами управления продажами онлайн-витрин.

— Давайте поговорим про платформы. Вы работаете над созданием платформы CO-FI, которая предоставляет возможность получения инвестиционных займов под залог объектов интеллектуальной собственности. На какой стадии проект? Есть ли интерес инвесторов к этой платформе?

— Сейчас проект в продакшн — дорабатываем правовой функционал и платежную систему. Интерес к использованию платформы существует, поскольку у инвесторов есть потребность более системно вкладывать средства в рынок интеллектуальной собственности, и, самое главное, у игроков рынка есть заинтересованность в получении "длинных денег".

—​ Кто-то из известных людей уже проявил интерес к CO-FI?​

—​ Всех поименно назвать трудно, но, к примеру, ​публично ее поддержали такие деятели культуры, как композитор и музыкальный продюсер Виктор Дробыш, народный артист России, джазовый музыкант Игорь Бутман и др.

— Интересен ваш проект IPEX — платформа для осуществления сделок любой сложности с объектами интеллектуальной собственности. Как чувствует себя эта платформа?

— Этот продукт еще более сложный, чем CO-FI. В рамках биржи IPEX мы создаем магазин юрисдикций — jurisdiction shop, позволяющий совершать сделки с учетом особенностей различных правовых и налоговых систем. Впереди еще много исследовательской работы. Фактически нам предстоит проанализировать процесс формирования различных видов сделки с различными видами объектов ИС в разных странах мира. Пошаговый алгоритм сделок должен быть прописан и технологизирован с учетом всех страновых особенностей. И как итог должна быть получена унифицированная система выбора для пользователей, в рамках которой они смогут с учетом своих потребностей в автоматическом режиме фиксировать нужные параметры для сделок.

Параллельно мы ведем работу по выбору надежной платежной системы, которая позволила бы осуществлять внутристрановые и международные сделки. Это непросто, так как пока российская банковская система, например, не позволяет проводить на цифровой платформе в онлайн-режиме платежи между юридическими лицами. И это только один пример тех сложностей, которые приходится преодолевать.

— Когда планируется запуск?

— Сентябрь мы обозначили как месяц запуска первой части проекта — она касается музыки. Но, как говорится, хуже строителей только программисты. Поэтому думаем, что полноценно запустить проект удастся не раньше апреля следующего года.

— Интересно ваше мнение об интеграции и экспансии цифровых платформ. По-вашему, насколько это сегодня прибыльный инструмент на рынке?

— Если исходить из того, что мы живем в эпоху платформенной экономики, то цифровые платформы — наиболее эффективный сегодня способ хозяйствования. Но если говорить о российском опыте, то они практически не используются в нашей стране. Мы недавно общались с Deloitte Legal (международная консалтинговая и аудиторская компания — прим. ТАСС) и с удивлением выяснили, что не можем назвать ни одного полноценного российского юридического маркетплейса. Есть только некие приближения, попытки подобрать нужный формат. И это общая ситуация, даже в креативных индустриях, которые, казалось бы, ближе к "цифре".

— Расскажите про законопроект о совладельцах прав, который важен для развития сервисов, связанных с финансированием, микрофинансированием и оборотом новых объектов прав.

— Прежде всего, разрабатываемый законопроект будет важен для реализации механизмов кредитования под залог прав на объекты интеллектуальной собственности. На данный момент владеть интеллектуальными объектами возможно исключительно на праве общей совместной собственности. К примеру, если объект интеллектуальной собственности входит в наследственное имущество, то при его регистрации доли трансформируются в общие (50/50) и при этом один наследник не может передать другому часть своей доли — не существует нужного механизма.

Аналогичная проблема возникнет и в ситуации, когда несколько людей объединяются, чтобы приобрести доли при возникновении нового объекта интеллектуальной собственности. Фактически в случае, если несколько участников захотят проинвестировать в создание объекта интеллектуальной собственности под залог прав на него, релевантная доля на каждого, независимо от объемов инвестирования, не сможет быть выделена.

При этом запрос на проведение такого рода сделок есть на рынке, и для этого уже существуют специальные цифровые сервисы и платформы, которые позволяют сделки подобного рода осуществлять. Поэтому очень важно в ближайшем будущем закрепить в законодательстве возможность использования долей в праве. Соответствующий законопроект был разработан в рамках программы "Цифровая экономика РФ". Ожидаем, что его утвердят. Это, безусловно, будет стимулировать развитие рынка интеллектуальной собственности.

Беседовала Екатерина Ефимова