Пласидо Доминго: пророчили, что моя карьера будет короткой

Всемирно известный испанский оперный певец и дирижер Пласидо Доминго рассказал в эксклюзивном интервью ТАСС о том, как узнает о современной музыке, чем занимался на карантине и какие партии хотел бы исполнить. Тенор, который недавно перенес коронавирус, также поделился, как заболевание изменило его отношение к жизни.

— Что вы думаете по поводу выступлений без зрителей? Обладают ли они такой же энергетикой и проще/тяжелее вам было бы так выступать?

— Без публики нет энергетики и адреналина. Пока, несмотря на ограничения для обеспечения безопасности всех зрителей, мне не приходилось петь в полностью пустом театре. Публика — часть спектакля, которая оживляет сцену каждый вечер: хотя людей в зале меньше, я чувствовал все тепло публики, как если бы в зале был аншлаг.

— Вы и дирижируете, и исполняете партии в операх. Что вам сейчас ближе?

— И то и другое: это два разных, но взаимодополняющих для меня компонента. Когда я дирижирую, я счастлив, а когда выхожу на сцену, я чувствую, что мне повезло иметь возможность продолжать исполнять прекрасные партии.

— Изменилась ли с возрастом ваша подготовка к выступлениям и как вам удается сохранить свой голос?

— Конечно, изменилась, в некотором смысле это стало проще, потому что за многие годы я набрался опыта, <...> но теперь я должен лучше заботиться о себе, уделяя достаточно времени отдыху, упражнениям и здоровому питанию.

— Почему вы редко исполняете произведения современных композиторов? Какое у вас отношение к современной академической музыке?

— Я исполнял различные роли [в произведениях] современных композиторов: "Гойя" (Goya), "Дон Родриго" (Don Rodrigo), "Первый император" (El primer emperador), "Божественные слова" (Las divinas palabras), "Почтальон" (El cartero), но правда в том, что в репертуары театров не очень часто включают современные оперы.

— Слушаете ли вы современную музыку (не академическую)? Если да, то какие жанры и исполнители вам нравятся больше всего? Слушаете ли вы российскую музыку?

— В течение многих лет я узнавал и оценивал сегодняшнюю музыку благодаря моим внукам, они заставляют меня слушать то, что им нравится, и я делаю это с удовольствием. Также с их помощью я открыл для себя проекты, которые мне очень понравились, например Il Volo ("Полет"). Из российского репертуара я знаю и люблю оперу и вообще репертуар великой классической музыки <...>. С другой стороны, я ничего не знаю о [российских музыкальных] новинках.

— Есть ли партии, которые вы еще не спели, но которые бы очень хотели исполнить? Если да, то какие и почему?

— Что касается сарсуэлы, мне бы хотелось попробовать себя в Black el Payaso, La Leyenda del Beso, La Del Soto del Parral, потому что я сердечно связан с ними, поскольку мои родители были исполнителями сарсуэлы.

Что касается оперы, я собираюсь дебютировать с оперой "Велизарий" Доницетти, и это будет первый раз, когда я исполняю партию [из оперы] Доницетти в качестве баритона, а затем я хотел бы попробовать себя с другими партиями Верди, такими как Дон Карлос де Варгас в "Силе судьбы", <...> а также во французском репертуаре.

— Есть ли у вас любимая опера? 

— Невозможно выбрать одну любимую оперу, это было бы несправедливо по отношению к остальным.

— Есть ли еще в мире и в России певец или, может, театр, с кем бы вы хотели поработать?

— Откровенно говоря, мне бы хотелось иметь возможность сказать, что я пел везде и со всеми. Ты всегда учишься, это всегда красиво, полезно и стимулирует.

— Кто, на ваш взгляд, является лучшим исполнителем и композитором в истории русской оперы?

— Лучший композитор — это всегда тот, [чье произведение] я собираюсь спеть и влюбиться [в него], а список исполнителей оставляю на усмотрение критиков и историков музыки. Но два русских композитора, наиболее тесно связанных с моей карьерой, — это Чайковский и Мусоргский.

— Как вы относитесь к постановкам режиссеров, которые капитально меняют произведения? Например, к Саймону Стоуну, Кристофу Марталеру, Ромео Кастеллуччи?

— Лично мне нравится режиссура, которая не контрастирует с музыкой и либретто, но я считаю, что каждый режиссер имеет право выражать себя, а публика и критики имеют право свободно оценивать их деятельность.

— С 2003 года вы были генеральным директором сразу двух американских театров — Национальной оперы Вашингтона и Оперы Лос-Анджелеса. Скучаете ли вы по своим должностям? Что было самым тяжелым в этой работе?

— Конечно, я скучаю по ним, потому что я много лет работал с очень сплоченной командой, и у меня была возможность делать так, чтобы эти два театра развивались в эти годы.

Так что это было обычным делом, например, после исполнения произведения в Метрополитен-опере первым же самолетом вылететь в Лос-Анджелес, чтобы отправиться на премьеру, собрание правления или мероприятие по сбору средств.

— Какое самое горькое разочарование было в вашей жизни, связанное с ожиданиями по поводу партии? Бывали ли в вашей жизни моменты, когда вы думали, что потерпели неудачу? Как вы справлялись с такими ситуациями?

— За столько лет и столько исполненных партий были те, которые помогли моей карьере пойти вверх, такие как Отелло и Каварадосси. Также есть другие партии, которые я спел всего один раз, может быть, по особому случаю или по случаю какой-то годовщины, и больше не возвращался к ним. Но нет ни одной партии, об исполнении которой я бы пожалел. Прежде чем согласиться на дебют, я убеждаюсь, что [партия] подходит мне и что я смогу исполнить ее на сцене.

— В одном из интервью вы сказали, что ваш девиз по жизни: "Когда отдыхаю — ржавею". Как вы справлялись с вынужденным отдыхом на карантине?

— На самом деле после того, как я вылечился от COVID-19, я стал посвящать время упражнениям и физической активности каждый день <...>. Это мне очень помогло. И как только смог, я начал изучать фортепианные пьесы, которые немного забросил, потому что из-за работы у меня не было времени, и я счастлив, потому что достиг прогресса. А затем я сосредоточился на пении, чтобы подготовиться к тому, что запланировал на это лето.

— Как вы пережили отсутствие матчей и гонок на карантине? Чем занимались во время самоизоляции? По чему скучали больше всего? 

— Мне нравится футбол, который тоже считается видом искусства, поэтому, когда я хотел отвлечься, я смотрел "исторические" матчи, да и в любом случае по телевизору было много спортивных состязаний. И еще я нашел время почитать.

— Как вас поменяла самоизоляция? Было ли вам страшно за свою жизнь и ваших близких из-за коронавируса? 

— У нас с женой был COVID-19. Болезнь и изоляция позволили нам оценить более простые вещи, дали нам новую энергию и волю к жизни и прежде всего еще больше укрепили связь между нами и близкими, которых мы не могли увидеть и обнять в те дни.

— Если бы можно было вернуться в прошлое и дать себе совет, то какой совет и в каком возрасте вы бы себе дали?

— Я бы дал себе множество советов в любом возрасте, но в конечном счете ты многому учишься на повседневных ошибках и растешь. Пророчили, что моя карьера будет короткой, особенно после того, как я дебютировал в "Отелло" в возрасте 34 лет. Я был убежден, что это был подходящий момент. И в конце концов то, что могло показаться большой ошибкой, оказалось мудрым выбором. Так что трудно давать советы.

Беседовала Екатерина Воробьева