Последняя балетная премьера Большого театра в этом году стала красочной, но негромкой — вечер двух одноактных спектаклей, возвратившихся в репертуар после недолгого отсутствия. Их сочетание — белоснежная, полная лирики "Шопениана" и бравурная, ярко раскрашенная "Пахита" — дало возможность представить новое поколение артистов Большого в противоположных амплуа.
"Шопениана" впервые появилась на театральных афишах в 1907 году — тогда маленький балет на музыку, собранную из нескольких произведений Фредерика Шопена, поставил в Мариинском театре Михаил Фокин. Два года спустя ее вывез на гастроли в Париж Сергей Дягилев, там она была показана под названием "Сильфиды", и с тех пор европейские театры танцуют этот балет именно под таким названием, что периодически заставляет неискушенных зрителей путать его с гораздо более древней "Сильфидой" Августа Бурнонвиля.
В отличие от нее, основанной на шотландской легенде, "Шопениана" всегда была бессюжетным балетом, и балетоманы сами наделяли его смыслами. Одна из самых ярких версий состоит в том, что герой (единственный танцовщик на сцене) бродит меж прекрасных теней балерин прошлого и грустит о том, что таких богинь на сцене больше не найдешь. Сто с лишним лет назад в "Шопениане" блистали Анна Павлова и Тамара Карсавина; с тех пор многие и многие выдающиеся балерины выступали в этом балете.
Дюжину лет назад новую версию "Шопенианы" на сцене Большого театра представлял Николай Цискаридзе — тогда спектакль поразил всех нежным розовым цветом пачек. Дело в том, что столетие подряд "Шопениана" была идеально белым балетом — женский кордебалет и солистки шелестели белоснежными длинными юбками, лишь молодой человек выделялся черным жилетом. Цискаридзе настаивал, что истинный цвет должен быть розовым — о том ему рассказывала Галина Уланова, для которой "Шопениана" была школьным выпускным спектаклем. Смотрелся тот вариант очень эффектно, но после ухода премьера Большого театра на руководящую работу в Академию русского балета больше ту версию показывать не стали. Вот и сейчас — вернулись к привычным белым юбкам.
За это время в значительной степени обновился кордебалет, и шанс полетать над сценой белоснежным привидением получили недавние выпускницы училищ. Главные партии (а их четыре — три женских, одна мужская) тем не менее исполняли признанные звезды театра.
Каждая из балерин — Екатерина Крысанова, Евгения Образцова, Кристина Кретова — внесла во всем знакомый танцевальный текст свои краски, и чуть резковатая пластика Крысановой, в каждом па которой скрыта яркая эмоция, соседствовала с умиротворяющим лиризмом Образцовой
Артем Овчаренко, которому досталась партия мечтательного героя, продемонстрировал лучшие качества галантного кавалера: когда в его руках Крысанова взлетала в поддержках, казалось, что ее несет ветер — ни малейшего усилия танцовщика не было заметно.
"Пахита" как возвращение к балетным традициям
Второй балет вечера привычно называют в театральных кругах "Пахитой", хотя это всего лишь Большое классическое па из одноименного спектакля. После Великой Октябрьской революции постановка Мариуса Петипа быстро исчезла из афиш. История о том, как юный аристократ влюбился в цыганку, могла существовать в версии "Эсмеральды", где обозначалось социальное неравенство и аристократ в конце концов вел себя неблаговидно, но не в версии "Пахиты", где по ходу дела выяснялось, что цыганка — воспитанная бродячим племенем дочь другого аристократа и потому можно играть счастливую свадьбу. Собственно, именно только эта свадьба — третий акт балета, в первых двух действиях которого было много страданий, пылких объяснений и даже покушений на убийство, и осталась в памяти у балетного народа.
Это называется "в ногах" — когда педагог, в юности танцевавший какую-либо из партий, передает ее ученику или ученице без помощи каких-либо записей. Так "Пахита" и шла много лет — только в виде свадьбы третьего акта. В 2001 году знаменитый французский хореограф Пьер Лакотт воссоздал в Парижской опере "Пахиту" целиком, после него за "достраивание" балета начали браться и другие хореографы. Сейчас в Мариинском театре идет версия Юрия Смекалова, в екатеринбургском "Урал Балете" — экстремальная версия Вячеслава Самодурова (где герои совершают путешествие во времени). В Большом же пока существует и возобновляется только третий акт. Зато танцы в нем наиболее исторически достоверные — за аутентичность хореографии отвечает знаток балетов XIX века, хореограф-реставратор Юрий Бурлака.
Итак, свадьба. Публика начинает аплодировать сразу после открытия занавеса — перед ней предстает золотая бальная зала с большими проемами, открывающими вид на регулярный парк. Чинно выходят сопровождаемые кавалерами гостьи — и те, что, слегка пройдясь по сцене, рассядутся у кулис в вечерних платьях с длинными шлейфами, и те, которым работать и работать, танцевать и танцевать в удобных пачках. Особый интерес публики всегда вызывают маленькие артисты — ученики Московской академии хореографии (в "Пахите" есть детская мазурка). Начинаются танцы, череда вариаций, где подружки невесты (из аристократических кругов, хотя она только что покинула табор — но кто считает) соревнуются в мастерстве, в шике, в эффектности и чистоте па.
Задолго до своего "сокращения", еще в позапрошлом веке, "Пахита" превратилась в праздничный салат — в нее для балерин вставляли вариации из других спектаклей. Сейчас "подружки" выходят в танцах, написанных не только собственно для "Пахиты", но и для "Трильби", "Весталки", "Ручья" — давно сгинувших балетов русского наследия. И у каждой из солисток есть минута, чтобы ее запомнила публика и отметил худрук, в следующий раз, быть может, предложив роль самой Пахиты.
В премьерный вечер подругами невесты были Арина Денисова, Элеонора Севенард, Ольга Марченкова, Елизавета Кокорева и Кристина Кретова. Величавость уже имеющей свой круг поклонников Севенард и бойкость вчерашней школьницы Кокоревой (у обеих балет в крови — Севенард в родстве с Матильдой Кшесинской, отец Кокоревой был солистом Большого и танцевал в спектаклях Майи Плисецкой) стали особенными подарками вечера.
В самом же свадебном дуэте безоговорочно царила балерина Алена Ковалева, превратившая свою цыганку в победительную красавицу, которой аккомпанировал не очень ловкий от смущения офицер (Егор Геращенко). Сразу становилось ясно, кто будет главным в этой семье, а еще при таком раскладе ролей выдерживался старинный обычай, по которому главной в балете всегда была балерина. Смахнув историю ХХ века, где мужчины в классическом танце боролись за свои права, в другие репертуарные спектакли Большого, Юрий Бурлака восстановил XIX век во всех его золотых традициях.
Анна Гордеева