Эмманюэль Макрон — президент, живущий не по средствам? Сам он другого мнения. В дискуссии с министром экономики и финансов Брюно Ле Мэром этой весной глава государства назвал непредвиденный (прогнозы были другие) рост бюджетного дефицита до €154 млрд (5,5% ВВП) случайным колебанием конъюнктуры. Глава государства публично поставил под сомнение компетентность Ле Мэра, но вынужден был согласиться с мерами бюджетной экономии — сначала на 10, а затем и на €20 млрд. Сообщается, что они не затронут военную сферу, зато под сокращение подпадут расходы на полицию, тюрьмы, высшее образование и поддержку неимущих.
Долговое время
В 2024 году почти невозможно удивить кого-либо высоким государственным долгом. Тогда как российский остается низким (15% ВВП), в остальном страны планеты существенно задолжали сами себе. По расчетам, опубликованным в феврале, глобальный долг составил $313 трлн, что не только беспрецедентно за все время измерений, но и в три раза превышает мировой ВВП. Роль Франции (седьмая экономика мира) в неуклонном процессе возрастания международной задолженности значительна: сумма, которую республика должна кредиторам, равняется 110,6% ее ВВП, при этом на 12% она увеличилась с 2017 года, когда республику возглавил Эмманюэль Макрон. Из 27 стран ЕС Франция — на третьем с краю непочетном месте по этому показателю, хотя в прошлом было иначе: в 1974 году госдолг Пятой республики ограничивался всего 14,5% ВВП.
Увеличение задолженности при Макроне — отчасти отражение международных тенденций. Как в США и в Великобритании, во Франции государство вынуждено было тратить существенные средства на поддержку частного бизнеса, задетого деструктивными последствиями пандемии COVID-19. Деньги на это брали у кредиторов. Незаметно Франция перешла психологически важный рубеж: ее долг превысил весь наличный продукт, поднявшись выше 110% ВВП. Над этой отметкой он остановился: реализуемых планов по снижению показателя нет.
Любопытно, кто пришел Франции на помощь, ссудив ей деньги. Согласно сведениям управляющей долгом структуры, на 46,8% речь идет о местных компаниях и зажиточных частных лицах, зато 53,2% оставшихся — иностранцы. Имена их не разглашают широкой публике. Основная причина — динамизм процессов, связанных с обслуживанием долга. Облигации попадают в портфели инвесторов, ежедневно покупаются и перепродаются. Париж все равно пробует следить за переменами. В 2009 году 69,7% его госдолга принадлежало иностранцам, а с течением времени доля пошла на спад. Это соответствует тональности выступлений президента Макрона, регулярно заявляющего о конкуренции, с которой сталкивается Евросоюз, причем не только со стороны России и Китая, но и США, то есть со всех сторон.
Месье дефицит
Возросший при Макроне госдолг влечет за собой другую финансовую болезнь — усугубление бюджетного дефицита. В 2023 году разрыв между доходами и расходами Франции составил €154 млрд. Приблизительно треть из них — €52 млрд — ушла на текущее обслуживание долга. Это превышает средства, ассигнованные Министерству юстиции, не говоря о тратах на сельское хозяйство: те в восемь раз меньше. В то же время дефицит подобен палке о двух концах, ведь, если уж он есть, разницу между тратами и доходами можно покрыть, только снова взяв в долг.
Министр финансов Брюно Ле Мэр настаивает на том, что так дальше — неприемлемо. От президента Макрона он ждет официальный билль о секвестре бюджета, который можно было бы направить на утверждение в Национальную ассамблею. Макрон против. Секвестр в его глазах — демонстрация беспомощности власти в обращении с общественными финансами, признанная ей самой. Кроме того, это еще и непопулярная мера на фоне того, что приближаются выборы в Европейский парламент, 6–9 июня 2024 года, и партия президента "Возрождение" отстает в рейтингах.
Неудивительно, что у Макрона пробуют узнать, как вышло так, что дефицит вырос. В начальном проекте бюджета он был существенно ниже и даже в декабре ожидался на уровне 4,9%, а не 5,5%. Депутат от социалистов Микаэль Булу предположил, что Ле Мэр обманул общественное мнение, скрыв важные цифры. "В противном случае он просто некомпетентен", — разразился гневом народный избранник. Логичный выбор из двух возможностей, при этом ни одну из них не назовешь приятной.
Приключения сальдо
Высокий уровень бюджетного дефицита идет рука об руку с низкими экспортными доходами, а те в свою очередь отражаются на внешнеторговом сальдо. Этот показатель фиксирует, насколько количество вывезенных товаров больше или меньше числа поставленных из-за рубежа. На этом принципиальном направлении результаты Франции противоречивы. Хотя баланс с соседями по Старому Свету у нее позитивен, с Тихоокеанским регионом ушел в минус. Учитывая неуклонное возрастание роли Азии в мировой экономике, этого оказалось достаточно, чтобы утянуть весь показатель на дно.
В правление Эмманюэля Макрона внешнеторговый баланс Франции переживает свои драматические времена. Сальдо 2022 года официально стало худшим за время измерений, а в 2023-м улучшилось, но только… чтобы занять по этому показателю второе место с конца. В общих цифрах речь о разнице €99,6 млрд — серьезной сумме, равной двум третям дефицита.
Тогда как накопление долга Францией — растянутый на десятилетия процесс, изменение ее внешнеторговой востребованности происходит резко на глазах у неподготовленных к этому наблюдателей. Впервые отрицательным французское сальдо стало только в 2006 году, когда этот показатель составил почти нейтральные –0,23% ВВП. Хватило менее двух десятилетий (из них семь лет под властью Макрона), чтобы он увеличился в 20 раз и вдвое — с 2020 года (тогда было –1,96%).
В случае с Францией проблемы носят, по-видимому, структурный характер. Наряду с Грецией Пятая республика — одна из наиболее деиндустриализованных стран Евросоюза. Это лишает ее традиционной в прошлом основы экспорта — промышленных товаров, обрекая на то чтобы, напротив, завозить их из-за рубежа. Сохранившаяся же промышленность (особенно в сфере машиностроения) - как показывает статистика - теряет в конкурентноспособности под давлением компаний из Азии и США. В 2020-х снижаются продажи французских автомобилей и самолетов, включая Airbus, обычно признаваемых качественными, но превосходящими конкурентов по цене. При таких вводных сальдо и в дальнейшем ожидают непростые времена.
Президентская рать
Не лучшее время отправляться на войну, когда в экономике дела идут неважно? Франсуа-Ксавье Беллами, лидер списка партии "Республиканцы" (политическая сила наследников де Голля) в колонке для Le Monde тоже размышляет в этом ключе. "Начиная с 2017 года Эмманюэль Макрон самым серьезным образом дискредитировал нашу страну перед лицом всего мира: отступление в Африке, поражения, которые понесли там наши войска по причине отсутствия ясного политического курса, кричащая бессвязность, когда дело доходит до проблем Украины и Израиля, а еще совершенно нестерпимая бюджетная политика и к ней рекордное обрушение внешнеторгового сальдо — все это позволяет исключить один сценарий для дальнейшего… Какой именно?.. Размещение значимых вооруженных сил Франции на Украине", — пишет Беллами. Макрон другого мнения. В отличие от трат на гражданские нужды, от военных — и от политики давления (в формулировке Елисейского дворца — "формирования стратегической двусмысленности" на украинском театре боевых действий) — Париж в обозримом будущем отказываться, судя по всему, не намерен.
Игорь Гашков