Долгоруковых грамоте не учить и офицерского чина под страхом смерти не давать — так распорядилась императрица Анна Иоанновна, преследовавшая эту княжескую фамилию в годы своего правления — 1730-е. Родившийся 300 лет назад, 12 июля 1722 года, Василий Михайлович Долгоруков подростком познал на себе тяжесть царского гнева. Родовые привилегии в мановение ока утратили силу: вместо военной карьеры князю выпала лямка солдата, взамен спокойной жизни — отправка на крымский фронт, на одну из безуспешных войн, которые велись, когда для покорения полуострова у России еще не хватало сил. Вопреки невзгодам, будущий полководец смог отличиться там, где другие гибли от чумы и кривой сабли, — первым забрался на вал Перекопа, получив обещанную за этот подвиг офицерскую шпагу. Обескураженная Анна отбирать ее не стала. Для Долгорукова, единственного в его роду, сделали исключение.
Враг императрицы
Опала, наложенная царицей на всю семью Долгоруковых (по древности своего происхождения та превосходила даже Романовых), — следствие острой схватки за власть, развернувшейся в России после смерти Петра Великого. При ином ее исходе на троне вместо родственников императора вполне могли бы оказаться... сами Долгоруковы. В 1730 году они сделали все, чтобы встать к престолу как можно ближе. В Лефортовском дворце в Москве, где собрался совет русской знати, князь Алексей Васильевич Долгоруков предъявил поддельное завещание только что умершего императора Петра II, последнего потомка Романовых по прямой мужской линии. Вельможа пробовал убедить собравшихся повторить то же, что уже совершили их предшественники после смерти Петра Великого. Тогда трон отдали его вдове Екатерине I, а теперь на ее место призывали возвести невесту Петра II, тоже Екатерину — но из фамилии Долгоруковых.
Протокол совещания заговорщиков не велся, но известно, что Долгоруковым и их "завещанию" не поверили. Возобладала другая идея, еще более радикальная. Не важно, кто взойдет на престол, гораздо значимее ввести его в нужные рамки, решили аристократы. Из Прибалтики в Россию пригласили племянницу Петра Великого Анну. Ей предложили корону, но без самодержавной власти. Для вида Анна согласилась, но вскоре условия разорвала. Тех, кто предлагал их ей — а среди них Долгоруковых, — подвергла преследованиям. Люди Анны учинили розыск и узнали об отягчающем обстоятельстве: поддельном завещании. Гневу императрицы не было предела. Княжеская династия сделалась в ее глазах главными государственными преступниками.
Под ударом оказался маленький князь Василий, едва вошедший в подростковый возраст. Мальчика забрали в солдаты, затем присвоили чин капрала и отправили под командованием фельдмаршала Миниха на войну с Турцией и союзным ей Крымским ханством. Изнурительное предприятие требовало пересечения безлюдных земель: освоение Новороссии еще только начиналось. Когда в 1736 году русская армия приблизилась к многокилометровому валу Перекопа, отделявшему Крым от континента, Миних распорядился о фронтальной атаке. Первого храбреца, который сумеет забраться на заграждения, военачальник обещал наградить офицерским чином. Отважнее других оказался солдат Василий Михайлов. Миних не колеблясь произвел юношу в поручики и лишь впоследствии выяснил, что под этим именем скрывался князь Василий Михайлович Долгоруков — как все его родственники, личный враг императрицы.
В ожидании взлета
По легенде, Анна Иоанновна отреагировала на известие из-под Перекопа сдержанно: "Не отнимать же у сосунка шпагу, пусть носит". Но другое свое наказание оставила в силе. Чтобы исключить Долгоруковых из аристократического круга, запрещалось учить их младшее поколение читать и писать. Грамоте, объявила императрица, пусть и впредь его не учат.
Снисходительность, которую выказали в Петербурге, поддается объяснению. Империи требовались храбрые воины — а Василий Долгоруков был одним из самых храбрых. Вдобавок везучий: походы на юг закончились для России отступлением не только из-за неприятеля, но и по причине вспышки чумы. Множество русских солдат легло в сухую степь — но только не Долгоруков. Ему и другим выжившим пришлось бросить Очаков — с трудом захваченную у турок крепость чуть западнее Крыма.
Чтобы не оставлять фортификационные сооружения неприятелю, Миних распорядился уходившим войскам уничтожить их за собой. В Петербурге, куда теперь вела его дорога, генерала ждало краткое возвышение — успешный государственный переворот после смерти императрицы Анны и столь же быстрое расставание с властью. Следующей долговременной правительницей России стала дочь Петра Елизавета. Она помиловала Долгоруковых, дав поручику Василию Михайлову шанс сделать блистательную военную карьеру. Он не преминул им воспользоваться.
Вверх под российским знаменем
Впоследствии по Петербургу ходили слухи, что военачальник Долгоруков обижен на императрицу. Присвоив ему чин в день своей коронации, следующего — фельдмаршальского — она за все годы правления так ему и не дала. Зато предоставила права единоличного командования. После того как в 1768 году началась война с Турцией (большей частью ее вели на Дунае и на Балканах), Долгорукову доверили открыть неприятелю новый фронт — крымский. Спустя 35 лет князь еще раз встал у Перекопа, сознавая, что обстановка с тех пор бесповоротно изменилась в пользу России.
Покорение Крыма: с чего начать?
Основная, кроме чумы, причина неудач России в ранних крымских походах — отсутствие должной инфраструктуры, которая изблизи могла бы обеспечивать войска. Отвечая Крымскому ханству ударом на удар, русские войска вынуждены были преодолевать безлюдные степи, исторически именовавшиеся Диким полем. Отрыв от тыла существенно сужал возможности для полководческого маневра. Если война затягивалась, инициатива неизбежно переходила к неприятелю.
Так было еще и во времена Анны Иоанновны, но прогресс, достигнутый в елизаветинскую и екатерининскую эпохи, существенно изменил расклад сил. России удалось обустроить азовское побережье, создав на нем военный флот. Снабжение войск упростилось, а заодно и удешевилось: благодаря гарантированным подвозам Россия могла теперь позволить себе даже длительное стояние у Перекопа. Только князь Долгоруков, как во времена своей молодости, решил не задерживаться у преграды надолго.
Исторический поход, принесший России Крым, начался 20 апреля 1771 года. Русские войска двигались вдоль Днепра, чтобы не терять доступа к воде. Вставали рано, в два-три часа ночи, и сразу отправлялись в путь, надеясь избежать жары. В июне, оказавшись на Перекопском перешейке, Долгоруков обнаружил, что его задача облегчилась: турецкий султан, намеревавшийся отправить в Северное Причерноморье армию, от этого плана отказался, обескураженный успехами России на море. Оставалось занять фортификации Перекопа, на что ушло всего несколько дней. Обнаружив у укреплений слабину, Долгоруков распорядился изобразить атаку на уязвимом месте, а сам, применив военную хитрость, основными силами ударил в бок. Крымцы побежали.
Вошедшие на полуостров русские войска столкнулись с разрозненным и не слишком упорным сопротивлением. Добежавшие от Перекопа до своих домов в Крымских горах люди хана попробовали контратаковать один из русских отрядов, но получили отпор и снова рассеялись. Другие офицеры Долгорукова повели осаду основных крепостей ханства: Арабата, Керчи и Кафы (Феодосии). Успех быстро склонился в пользу России. Моральный дух керченского гарнизона сломил взрыв на пороховом складе в городской цитадели: другие крымские отряды теряли волю к сопротивлению, подавленные неурядицами в ближнем окружении хана. Там царила растерянность. Крымцы не могли решить, готовы ли продолжать войну: в 1772 году пошли на мир с Долгоруковым, но уже в 1774 нарушили его условия, нанеся удар в спину.
Кутузов надевает повязку
В ходе развернувшихся тогда же боев прославился Михаил Илларионович Кутузов, а на глаз его навеки легла повязка. Решив изменить течение дел в Крыму, турки, продолжавшие войну с Россией на Дунае, высадили десант на южном крымском побережье. Система, использованная Долгоруковым для защиты берега, позволила им это: между основными постами, где сосредотачивались войска, оставались протяженные зазоры. Ворвавшись на полуостров, турки с наскоку захватили Алушту и Ялту — тогда незначительные приморские деревни. Новость об этом достигла крымского хана, и тот немедленно распорядился арестовать русского представителя при своем дворе.
24 июля 1774 года русские войска вступили в бой с турками поблизости от Алушты, у деревни Шумы, где обратили в бегство численно превосходившего неприятеля. Солдат повел в атаку молодой подполковник Кутузов, едва не лишившийся в пылу боя жизни. Позднее о произошедшем с ним вспоминали как о чуде. Точнее был рапортовавший в столицу Долгоруков: "Сей штаб-офицер получил рану пулей, которая, ударивши его между глаза и виска, вышла напролет в том же месте на другой стороне лица…"
Необычайное счастье сумевшего выжить Кутузова привлекло внимание Петербурга. Екатерина Великая объявила, что видит в храбром офицере одного из своих будущих генералов: распорядилась наградить орденом и отправила на лечение в Австрию. Не только Екатерину впоследствии с благодарностью вспоминал военачальник. В тяжелые месяцы Отечественной войны 1812 года с благодарностью Кутузов отзывался и о Долгорукове.
В 1780 году генерал — покоритель Крыма по собственному желанию вышел в отставку. Екатерина Великая предоставила ему почетное назначение — губернатором Москвы. Первопрестольной ему выпало управлять недолго, зато до кончины: та наступила в 1782 году. Особняк Долгорукова-градоначальника до сих пор московская достопримечательность: в его стенах размещен Дом союзов. Другие начинания тех лет также не прошли даром: очистка Неглинной и строительство Петровского театра, на месте которого впоследствии возвели Большой театр.
Игорь Гашков